Башня

* * * — Что ты здесь делаешь?— прошептал Гарри, приподнимаясь на локте. У кровати в знакомом кресле сидел лорд Волдеморт, пристально глядя на спящего парня. От этого странного напряженного взгляда Поттер и проснулся — жар, исходящий от мужчины, буквально окутывал фигуру гриффиндорца, и спокойно спать при Лорде было абсолютно невозможно. Но мужчина, словно бы не услышав вопрос, молчал. Гарри передернул плечами, полотнее укутываясь в одеяло. Пусть он понимал, что все это происходит только в его голове, что Лорда здесь нет, что он не может достать его в реальности, но все равно... Все равно не обращать внимания на Волдеморта было невозможно. И не только потому, что связь крестража и его создателя спутывала их сознания в гордиев узел, не только из-за тепла старого шумерского ожерелья, клеймом принадлежности лежавшего на теле Поттера, но и потому что вся эта ситуация требовала хоть какого-то решения. Какой-нибудь стабильности, определенности. Что с ними происходит? Гарри устал качаться на этих хрупких качелях своих и Волдеморта ненормальных отношений. Пока он был пленником Башни, то все было проще, более жестоко, но невыразимо проще. Теперь же и ревность мужчины, и тяга Поттера к нему были абсолютно бессмысленны и непонятны. И так не могло продолжаться вечно. — Что тебе надо?— снова повторяет Гарри, с болью выталкивая слова из горла. — Не знаю,— тихо, практически беззвучно произнёс Волдеморт, не отрывая взгляда от юноши.— Если бы я знал... — Так не может продолжаться,— Поттер запустил пальцы в волосы, пряча лицо от горящего взгляда Лорда. Он должен думать логично, он не может в очередной раз поддаться этим ненормальным чувствам. Нужно остановить качели, или хотя бы замедлить их бег.— Что тебе надо от меня? Кто я тебе? Враг, крестраж? Кто? Хватит меня мучить! Пожалуйста... Голос юноши буквально срывался, но хриплый усталый шепот в тишине гриффиндорской спальни казался раскатами грома, теряющегося в темных углах, словно бы наполненных чудовищами из его кошмаров. Лицо Волдеморта все же потеряло свою невозмутимость. Скупые на мимику змееподобные черты не могли скрыть недовольства, боли и какой-то странной решимости, что терзали Лорда. Темные когти, завершающие пальцы Волдеморта, процарапали по чешуе на скулах и лбу, зарылись в черные жесткие волосы. Ухмылка, пересекшая его лицо, была скорее вымученной, чем злорадной. Мужчина вообще, на взгляд Гарри, выглядел несчастным, злым и уставшим, потерявшим часть того лоска и величия, что Гарри привык видеть в последние недели своего пребывания в Башне. Но от этого он не казался отталкивающим, скорее уж Лорд становился живым... И Поттер не мог сказать, хорошо это или плохо, что он видит мага таким, и вообще, не зря ли он сегодня поднял эту тему. — Замолкни, Гарри,— выдохнул Волдеморт, вновь поднимая на парня взгляд своих алых глаз.— Ты ничего не понимаешь. Ничего... О, если бы я знал, зачем я здесь, почему не убил тебя! Ведь, если рассуждать логически, то потеря крестража — это ничто по сравнению с той опасностью, что ты несешь мне! Даже Пророчество — тлен! Ты, именно ты — худшее из того, что могло со мной произойти, Гарри. Я не могу ни о чем думать, кроме как о тебе, о том, что ты должен быть рядом. Ты — моя величайшая слабость... Лорд горько рассмеялся, откидываясь на спинку кресла. — Этот идиот Дамблдор вечно несёт всякий бред про силу любви, только вот для меня она — погибель! Ты — моя погибель, Гарри,— Волдеморт поднялся с кресла и отвернулся от Поттера, прислонившись спиной к спинке кресла. В неярком свете луны, проникающем в башню, Гарри мог видеть, как еле заметно трясет мужчину, как тяжко дается ему каждый шаг, каждое слово этой странной исповеди. Он одновременно хотел и не хотел слышать этот сбивчивый, хаотичный монолог темного мага, так не похожий на его обычные, выверенные до звука, до жеста, с легкой примесью театральности, речи, что это подкупало. Как будто актер наконец-то скинул опостылевшую всем вокруг маску, перестал репетировать свой грядущий дебют и снова, пусть лишь на миг, стал обычным человеком. — Ты меня просто убиваешь, Гарри Поттер. Ха! — Лорд обернулся и сделал пару шагов к кровати мальчика, защищенной Заглушающими чарами. Косые полосы света — бледного, искристого, падали на плечи и волосы мага, оставляя лицо в тени. Поттер сжал пальцы на плотной ткани одеяла. Такой Волдеморт его пугал больше, чем разъяренный или циничный — от такого Лорда он не знал чего можно ждать.— Может быть, в этом и есть ваш со стариком план? Свести меня с ума? Хочешь меня убить, а, малыш? Поттер вздрогнул и отшатнулся. Темный маг нависал над ним, и парень, хоть и понимал, что все происходящее всего лишь сон, не мог не втянуть воздух, желая вновь ощутить запах мужчины. Запах, исходящий только от него — запах озона, змеиной кожи и крови. И утомленное многими бессонными ночами сознание послушно подсунуло Гарри этот аромат, вновь и вновь обманывая, превращая все происходящее здесь в жестокую реальность. — Хочешь?— как-то необыкновенно спокойно выдыхает маг. — Нет,— мотнул головой Поттер, обхватывая себя за плечи. — Странно,— прошипел мужчина, падая коленями на кровать и опрокидывая Гарри на подушки. Растрепанная грива черных волос пологом легла по две стороны от лица гриффиндорца.— Ты же меня ненавидишь! Я убил твоих святых родителей, я столько раз пытался убить тебя, я мучил и насиловал тебя, и что — не хочешь убивать? Так может, ты просто сам хочешь умереть? Сейчас, когда лицо Волдеморта так близко, не смотря на темноту, Поттер видел каждую чешуйку на скулах мага, каждую дрожь мимических мускулов, даже дрожащий узкий зрачок посреди багровой радужки... И маг его пугал. Причем даже не тем, что сейчас может произойти — разве Волдеморт сможет сделать ему больнее, чем было раньше, сколь от того, что и каким образом он говорил. Маг бросал ему в лицо его же собственные сомнения. И Гарри не мог предсказать, что он скажет в следующий миг. — Боишшшьсссся?— прошипел Лорд, прикасаясь сухими потрескавшимися губами к векам и лбу Поттера. Горячее дыхание, шевелило его волосы, а сам Гарри дрожал от страха и близости — пусть и всего лишь иллюзорной — этого мужчины.— Боишшшьссся, малышшш? — Да,— нахмурившись, произнес Поттер, отворачивая лицо от завораживающих глаз Волдеморта и его нежных горячих губ.— А я не должен? Я не знаю, что от тебя ждать! Никогда не знал... Зачем я тебе, что ты собираешься со мной делать? — Снова ты за свои вопросы,— выплюнул Лорд, захватывая рукой волосы парня и заставляя того снова повернуться к себе.— Хватит! Чего тебе еще надо? Ты что не видишь, что ты со мной делаешь? Волдеморт прошептал это прямо в губы юноши, прежде чем впиться в них поцелуем. Он опустился всем весом на Гарри, вжимая того в кровать, терзая его губы своими, лаская тело, пьяня сознание...Но Гарри это пугало — что имел в виду Волдеморт? И если он все правильно понял, то что со всем этим делать? Гарри резко вскинул руки, отталкивая мужчину и сжимаясь в комок. Лорд на миг вздрогнул, а затем медленно отстранился от Поттера и приподнялся с кровати. Его лицо снова стало невозмутимым и бесстрастным. — Моя судьба явно особа с хорошим чувством юмора,— невпопад произнес он, рассеянным. жестом взлохмачивая волосы парня.— Я потерял голову от мальчишки, который меня боится... От врага! Воистину — это все моя погибель. Знаешь.. Фигура Лорда начала исчезать, оставляя Гарри в одиночестве размышлять над произошедшим. — Говорят, что яд сладок как мед. * * * Подземелья факультета Слизерин * * * — Драко, с тобой все хорошо?— Панси, облокотившись на спинку дивана, на котором расположился Серебряный Принц, нежно провела по его щеке пальцем.— Ты уже второй день сам не свой! Малфой и вправду выглядел неважно — бледная кожа потеряла половину своего блеска, скулы очертились холодными нездоровыми красками, а покрасневшие глаза могли скрыть только тщательно наложенные чары. Это состояние негласного лидера змеиного факультета пока заметила только Панси, но это только вопрос времени, когда забеспокоятся Нотт и Забини. Девушка понимала, что Драко не имеет права даже на намек на слабость, если желает сохранить власть на Слизерине. Жаждущих подхватить падающую корону найдется немало. — Это из-за... Поттера?— Аккуратно предположила Паркинсон, присаживаясь на диван рядом с Драко, выверенным движением поправляя юбку. Ее крутое бедро, затянутое в атласную ткань, слегка коснулось его ноги, и Панси, втянув воздух, смогла почувствовать терпкий аромат его одеколона.— Ты что-то узнал? И тут же девушка четко почувствовала, как вздрогнул ее парень, пусть на его лице ничего и не изменилось. А значит, она не ошиблась. Интересно, он будет изворачиваться и отрицать? Малфой не стал. — Именно, Панси, именно так,— парень откинул голову на спинку дивана, смотря напряженным взглядом в низкий потолок.— Знаешь, лучше бы я ничего не знал... Теперь я просто не понимаю, как поступить, что делать! Он резко выпрямляется, и тут же прячет лицо в ладони, опираясь локтями о колени. — Все слишком странно,— прошептал Драко.— Как все могло так повернуться? — Хочешь,— Панси аккуратно прикоснулась пальцами к плечу Малфоя, опустила голову, уткнулась лбом в его мягкие платиновые пряди.— Хочешь, я что-нибудь узнаю о нем? Это будет не сложно... — Нет! Драко резко прервал Паркинсон, обхватил ее плечи дрожащими ладонями и буквально пригвоздил к месту горящим взглядом. — Не смей даже приближаться к Поттеру! Он опасен! Клянись, Панси! Слышишь? Клянись! Пусть Малфой и понимал, что, возможно, перегибает палку, но чего ждать от Поттера, связавшегося с демонами, спящего с Лордом, он не знал. И не дай Мерлин, Панси попадет под горячую руку лорда Слизерина! Или, что, наверное, еще хуже — станет добычей вечноголодных демонов сопределья . Драко отдавал себе отчет, что никогда не простит себе, если она попадет из-за него в неприятности или пострадает... — Хорошо, хорошо, Драко!— шепотом ответила ему Паркинсон, обнимая парня за плечи.— Я клянусь! Она и вправду не собиралась приближаться к гриффиндорцу — в чем-чем, а в чутье Малфоя ей сомневаться не приходилось, но ведь оставались его милые, преданные друзья... Со своими тайнами. Одну из которых, кстати, она знает. — Все будет хорошо, Драко. Она должна сделать все, чтобы ее Принц не потерял корону. * * * Хогвартс, Занятия по Рунам * * * — Гарри, ты все понимаешь?— шепнула Гермиона Поттеру, на миг отрываясь от свитка.— Если что... Парень едва заметно улыбнулся. Несмотря на то, что он все еще обижался на Грэйнджер за их с Роном "отречение", подобные забавные мелочи его все еще продолжали веселить. Гермиона вообще всегда беспокоилась куда больше за других, чем за себя, и в этом она ничуть не изменилась за прошедшее время. И, наверное, так никогда не изменится. Хорошо хоть в этом году она стала немного более сконцентрированной на собственной жизни. — Все отлично, Гермиона, не беспокойся,— прошептал парень, следя за тем, чтобы их разговор не услышали Грин и Баббет.— Я неплохо знаю Руны. — Ну-ну,— хмыкнула девушка, возвращаясь к конспекту. Гарри пожал плечами. Занятия и вправду оказались не слишком сложными — в основном, это были лекции и изучение рун и их различных комбинаций. Самые большие проблемы у Поттера были из-за произношения — ведь, если с шумерским ему помогал Посланник, то скандинавские и кельтские знаки он знал исключительно в виде картинок. И Грин, занимающийся с ним дополнительно, изрядно мучился с тем, чтобы поставить парню нужный акцент. — Профессор Баббет, извините меня,— вместе с тихим стуком в кабинет заглянул профессор Дамблдор.— Можно я заберу у вас мистера Поттера? — Ну, не смею возражать,— нахмурилась женщина, жестом отпуская Гарри. Она явно была не в восторге от того, что ее начальник подобным образом прерывает ее урок.— Мистер Поттер, домашнее задание возьмете у мисс Грэйнджер. И не забудьте разобрать конспект! Особенно ту часть, что вы пропустите... Альбус на возмущенный взгляд женщины просто улыбнулся. Гарри послушно кивал головой, собирая вещи. Улыбающийся директор вызывал у него медленно растущее раздражение. Не сказать чтобы он был особо огорчен прерванным уроком, или же рад предстоящему разговору — предположить, о чем он будет, не составляло труда— но Гарри уже не был уверен, что хочет подписывать этот Договор. Ситуация с Лордом становилась все запутаннее и запутаннее. К чему могут привести полночные разговоры с Волдемортом, Гарри не знал. В один момент он понял, что не может строить никаких планов, пока не решит, что же происходит между ними. — Гарри,— начала было Грэйнджер, но Гарри подмигнул ей, пытаясь успокоить чересчур заботливую девушку. Грэйнджер недовольно нахмурилась, но все же вернулась к конспектам. — Профессор Дамблдор?— вскинул бровь Поттер, выйдя за дверь.— Что-то срочное? Это по поводу Договора? До Самайна же еще немало времени! — О, нет, мой мальчик, речь не об этом!— Профессор Дамблдор, не прекращая улыбаться, приоткрыл дверь в один из пустующих классов по соседству.— Тут более срочное дело... Небольшая комнатка до потолка была заполнена старинными часами. Ими были заполнены многочисленные полки, огромные шкафы, вдоль стен стояли огромные маятники, даже на антресолях под потолком и то тикали огромные ходики. Странное место, но Поттер уже привык, что директор Хогвартса любит подобные классы. Правда, если раньше, оставаясь наедине с Альбусом, он чувствовал некий подъем, то сейчас начинал активно нервничать. К несчастью, доверия к Дамблдору у Гарри уже не было. Ведь, если друзья могли действовать импульсивно, поддаться на уговоры, но вот весь этот план был детищем Дамблдора, который так и не смог объяснить причины обмана. Нет, возможно, если бы Гарри не провел лето в Башне за разговорами с Ньярлатхотепом и Волдемортом, то он бы не заметил, что, объясняя причины всей этой мистификации, старик врал, изворачивался и старался его запутать. Пышная мишура слов, когда-то воспринимавшаяся как признак неординарности и красоты речи, сейчас казалась ему едва ли не более неискренней и театральной, чем монологи Волдеморта. — И что же это за причина? Все-таки, профессор,— пожал плечами Гарри, чувствуя где-то на самом краю сознания присутствие Темного лорда. И это как-то необыкновенно успокаивало и наполняло уверенностью.— Я и так отстаю от класса. — Ты же знаешь, что сегодня последние слушанья по делу Сириуса,— начал Дамблдор. — На которые вы меня не пустили,— мрачно добавил Поттер. — Во-первых, твое присутствие там не обязательно,— нахмурился Альбус, присаживаясь в кресло.— А у тебя, как ты сам сказал — уроки... Во-вторых, я не могу предсказать, что придет в голову Фаджу. С него станется обвинить тебя в смерти мистера Диггори, если он подумает, что ты слишком часто маячишь у него пред глазами. А в-третьих, самое главное, ты не забыл, что для Волдеморта пробраться в Министерство ничего не стоит? Гарри отвернулся. Воспоминания об Отделе Тайн — и о том, что происходило позже — у него были весьма и весьма неоднозначные. — Ну вот, раз ты все понял, то я продолжаю. Уж не знаю зачем, но твой крестный решил принять на себя бремя власти и получить титул Регента Блэков. Это максимум, чего он может добиться при условии, что он изгнан из Рода,— Дамблдор поднялся на ноги, сцепил руки за спиной и принялся ходить вдоль заваленного шестеренками и корпусами часов стола.— Но, как можно догадаться, любому Регенту нужен Наследник. Так вот, подходя к тому, ради чего я тебя сюда позвал... Директор Хогвартса наконец-то остановился. — Сириус твердо решил отдать Титул тебе. Единственно возможное решение, при котором он, фактически, на долгое время станет полноправным Главой Рода. Гарри нахмурился. Ему кажется или Дамблдор старался выставить Сириуса властолюбцем и негодяем? — Так вот, учитывая, что Визенгамот, ошарашенный свершившейся в прошлом несправедливостью на общей волне подтвердит права Блэка на Регентство,— продолжил Альбус.— То я хотел бы тебя предостеречь от принятия на себя темного титула. Это не только отразится на твоей магии, сделав тебя еще ближе к темным, но и может повлиять на твое сознание. Сириус много не понимает... Поттер едва сдержал скептический хмык. Нет, может он и начал подозревать всех и каждого вокруг, но выбирая между доверием к Сириусу или доверием к Дамблдору, Гарри однозначно выберет крестного. Так что когда парень ответил директору, он старательно подбирал нужные слова: — Спасибо за предупреждение, но я предпочту сначала поговорить с Сириусом, чтобы понять, что он хочет от меня. Возможно, у вас просто устаревшая информация,— Гарри старался быть максимально вежливым.— Я хочу услышать все это от него самого, до этого я, естественно, ни на что соглашаться не буду. Дамблдор едва заметно нахмурился, но не потерял и капли своей уверенности и благожелательности, улыбка не поблекла, а глаза все так же мерцали. И это, нельзя отрицать, весьма и весьма беспокоило Поттера — в такие моменты он снова и снова начинал сомневаться, что директор Хогвартса искренен по отношению к нему. Парень так долго ему верил, возносил его на такой огромный, явно недостижимый ни для кого, пьедестал, что даже сейчас Гарри безумно хотелось верить Альбусу Дамблдору. Но он не мог. Слишком много странных недоговорок, слишком много ошибок, вранья... Поттер, наверное, многого не понимал, но в этом не было его вины. — Я ни к чему тебя не призываю,— добавил Альбус, качая головой.— Просто подумай... Не просто так все темные семьи присягали Волдеморту, принимали клеймо Метки. Я не уверен, но могу предположить, что Риддл каким-то образом добрался до вассальных клятв времен монархии, и тебе может грозить такая же опасность, если ты примешь имя Озириса Блэка! — Вы что, считаете, что Сириус все же шпион Волдеморта? И желает мне судьбу марионетки? В этот раз скепсис в голосе скрыть не удалось. Странные намеки Дамблдора в сторону его крестного изрядно раздражали. Верить в них было смешно! — Я не об этом говорю, мой мальчик,— всплеснул руками Дамблдор, явно понимая, что в этот раз разговор зашел куда-то не туда.— Просто Блэк рано отказался от титула Наследника, и много не знает! — В любом случае, я предпочту услышать версию Сириуса, прежде чем что-то решать,— Гарри кивнул своим мыслям.— Да, именно так. В любом случае, профессор, спасибо за информацию! — У тебя слишком мало времени на размышление, Гарри,— добавил Дамблдор, когда парень уже выходил из комнаты с часами.— Война неизбежна, и каждому жителю Британии придется сделать выбор. Надеюсь, что однажды все не придет к тому, что ты забудешь о своих родителях, их смерти и тысячах других жертв. Часы тикали, и Поттеру на миг показалось, что начался обратный отсчет. * * * Подземелья Хогвартса, комнаты декана * * * — Северус, снова не спишь?— протянула Оливия, обхватывая Снейпа поперек груди.— Тебе надо больше отдыхать... — А кто будет вместо меня проверять все эти творения безмозглых созданий?— фыркнул маг, пытаясь оттолкнуть руки Оливии. — Знаешь,— ничуть не обидевшись на Северуса, женщина сделала пару шагов и приземлилась к нему на колени. Пока зельевар приходил в себя от такого самоуправства, Оливия потянулась к папке с уже проверенными работами и принялась рассматривать верхние.— Знаешь, Северус... Снейп вдохнул легкий аромат фруктов исходящий от ее волос, вскинул бровь и что-то невнятно пробормотал. — Если бы ты не расписывал студентам, какие они идиоты, причем так образно и развернуто, то мог бы сэкономить часа два сладкого сна... Последнюю фразу Оливия пробормотала прямо в ухо Снейпа, явно намекая, что "сна" там не будет и в помине. — Ага, а потом потерял бы,— ответил ей маг, убирая в сторону недопроверенную работу и пузырек с чернилами.— Сейчас, видя все эти красочные комментарии, никто не решается подойти ко мне за разъяснениями или работой над ошибками! — А какие только версии не строят ученики,— рассмеялась Оливия.— Мне сын такие ужастики рассказывал! — Надеюсь, ты меня не выдашь? — О, нет! Иначе кто мне будет рассказывать такие прекрасные сказки? Волшебница нежно прикоснулась к губам Северуса, вдыхая резкий аромат чернил и зелий, наслаждаясь прикосновениями любимого мужчины. И все бы было прекрасно, если бы... — Как ты думаешь,— шептала она, всем трепещущим телом прижимаясь все ближе и ближе.— Сколько времени у нас еще есть? Когда начнется война? — Не хочу об этом думать,— Снейп с силой прижал к себе Оливию, зарываясь носом в ее темные пряди.— Но боюсь, счет уже пошел на дни... Мужчина прикрыл глаза. Оливия просто, как и любая женщина, чувствует приближающуюся грозу и, как мать, боится не успеть защитить свое чадо. А вот его страх перед войной имеет совсем другую почву... Его подозревает Волдеморт, ему не доверяет Дамблдор — и его шансы пережить грядущее противостояние стремятся к нулю. Если бы не Поттер, если бы не Клятва, то он бы уже давно выбрал сторону. Ведь, если и умирать, то гордо, не разрываясь между двумя одинаково жестокими хозяевами. Незавидна участь двойного шпиона. Незавидна и страшна. * * * Дом Малфоев * * * — Демоны Ада, Люциус, что произошло? Разъяренный Лорд, четко чеканя шаг, вылетел из разожженного камина и резко развернулся на каблуках. Стоящий у камина Малфой, бледный, с дрожащими руками, проговорил: — Я и сам точно не знаю, мой Лорд, Лестрейнжи только прибыли ко мне,— голос мага тоже был далек от обычного мягкого баритона, в нем хриплыми обертонами отдавались переживания.— Но все очень плохо. — Веди,— глухо выронил Волдеморт, чувствуя, как медленно поднимается внутри волна злобы, как разгорается пламя ненависти.— Я сам обо всем спрошу Рудольфуса. Пока двое мужчин шли по коридорам Малфой-мэнора, между ними висело зловещее молчание, наполненное предчувствиями надвигающейся беды. Люциус всем своим существом ощущал, что все его самые страшные предположения могут стать реальностью, что Лорд, никогда не славившийся особым миролюбием, явно начнет открытое противостояние. Волдеморт же не мог не думать о том, что Дамблдор и его команда стремятся вывести его из равновесия, заставить играть в открытую — и желают дискредитировать его в глазах союзников из Европы. Понимая это, Темный Лорд стремился успокоиться, не поддаться ярости, клокочущей у него в душе, и мыслить логически. Война неизбежна, но это должна быть война на его условиях. — Ненавижу! О, как я его ненавижу,— разорялась ходящая из угла в угол Беллатрисса. Она — растрепанная, в порванном платье, с замазанными Снейпом царапинами, злобно шипела, проклиная ненавистного Грюма.— Этот ублюдок, маггловский выродок, вечно охотится за нами! Как он мог... Я разорву его голыми руками! Мой Лорд! Бэлла упала на колени перед Лордом, обхватывая его когтистую руку, прижимаясь к ней лбом и губами: — Мой Лорд, умоляю вас, позвольте нам выследить этого мерзавца! Я должна, должна отомстить,— истерически шептала она, смотря на мужчину возбужденным взглядом, полном боли и ненависти. Но Волдеморт не спешил дать ответ. — Где Рудольфус? — В той комнате, Мой Лорд,— глухо выронил Малфой, открывая дверь перед Повелителем. Гостевая спальня Малфой-мэнора была наполнена тишиной, темнотой и запахами крови и смерти. У кровати, распластавшись на полу и схватив бледную руку своими ладонями, лежал Рудольфус. Маг был бледен, измазан кровью с ног до головы, а из потемневших губ вырывались едва слышные стоны. Он был настолько погружен в свои переживания, что даже не заметил, как в эту обитель скорби вошел Волдеморт. — Рудольфус, что с Рабастаном?— спросил Лорд. Лейстрейнж молчал, полубезумным взглядом смотря перед собой.— Рудольфус! Отвечай немедленно! Мужчина расфокусированным взглядом посмотрел на Волдеморта и выдавил: — Он мертв, мой Лорд, он мертв. Лейстрейнж словно бы только сейчас понял, что произошло. По закопченным и грязным от пыли и крови щекам потекли прозрачные слезы. — Как это произошло? Голос Лорда был тоже далек от спокойного. — Они выследили нас от Паркинсонов, напали неожиданно,— Лейстренж говорит скупо и сухо, не смотря на Повелителя. Он никак не может оторвать взгляд от бледной руки брата, медленно теряющей свое тепло.— Первым заметил их Рабастан. Он попался под руку Грюма, когда защищал Бэлль... Я не успел! Как когда-то не успел защитить мою жену и нашего ребенка! Что я за маг, что за мужчина, если отделываюсь царапинами, когда мои близкие страдают! Рудольфус едва ли не бился в истерике, прижимаясь губами к руке брата. Волдеморт медленно подошел к кровати, и едва не вздрогнул при виде страшного, искаженного болью и смертью лица красавчика Рабастана. Дамблдор сделал свой шаг, выбив с доски его фигуру. — Вот теперь, по-настоящему, война,— злобно прошипел он.— Слышишь, Поттер, пора делать выбор!