Rewrite the stars

— Грейс, как так вышло, что вас двое? — спросил Гарри. Гроттер подняла на него глаза. Они шли по коридору из библиотеки. — Меня не двое, просто кое-кто — это я под оборотным зельем, — ответила она коротко. Он задумался. — Кто же это? — Это я, — воскликнул второй голос. К ним подбежала точная копия Гроттер в ее зеленой мантии, с непричесанными волосами. — Крошка моя, мне нужны твои волосы, у меня заканчиваются! — произнесла она голосом Тани. — М-м-м, — протянула Грейс, вырывая пару волосинок из головы, и подала их своей копии. Та достала из внутреннего кармана мантии маленький флакончик и засунула туда пару медно-рыжих волосинок. — У меня в глазах двоится, да? — спросил Гарри. Две пары ярко-зеленых глаз уставились на него. Настоящая Гроттер усмехнулась. — Он меня не узнал, — расстроено произнесла копия. Тани переглянулись. — Чжоу Чанг, — сказала Грейс. Девушка поклонилась. — Привет, Гарри, — произнесла она, Чжоу, своим собственным голосом, отчего у Гарри по спине пробежали мурашки. — Сегодня я смогу раньше освободиться? — она уже обратилась к Гроттер. — У мамы завтра день рождения, мы с семьей едем за город, ты сможешь сама? — Да, смогу, — они обнялись и Чанг-Гроттер поспешила в свой кабинет. Таня перевела на Поттера взгляд, пока он смотрел вслед ее близнецу. — Волшебство, не правда ли? — спросил он. Гроттер пожала плечами и поморщила нос. Она заправила за ухо локон, выбившийся из хвоста, перевязанного темно-фиолетовой лентой. — Как там Драйв? — Живой, такие люди не умирают, — сказала она. — Но пока ему прописан постельный режим… — И часто у вас кого-то вот так вот ранят? — Таня отрицательно помотала головой. — Нет, это единичный случай и такого больше не повториться. Мы неуязвимы, не стоит ставить это под сомнение, — резко ответила она. Она была в этом уверена, либо просто не хотела принимать то, что их занятия не только смертельно опасны, но периодами разрушают их не только физически, но и психически. Стоило ли верить, когда последняя надежда — это просто пережить очередную вылазку да выспаться? — Это скоро кончится, и все смогут жить нормально. — Вы сами в это верите? — спросил Гарри. — Не знаю, хочется верить. Не на этом ли строится наша жизнь, что мы хотим верить, хотим надеется на что-то, жить в ожидании небесного чуда и ждать? Все время ждать, — сказала она. — Ждать, что все будет хорошо… — Что если не ждать, а просто жить? — Думаешь, это так просто? Мы не живем настоящим, никто не живет. Настоящее — это вот этот миг. Этот. Этот. Мы живем прошлым и мыслями о будущем. Это и есть наше настоящее. Она обернулась на него. Ее глаза блестели и бликовали от света свечей в коридоре. Он рассматривал форму веснушек на ее немного смуглом лице. Это уже походило на зависимость. — Вы слишком мудрая для девятнадцати лет… — Наверное, потому что мне уже двадцать, — ответила девушка. — В январе… Перед глазами мигнуло. Таня даже пошатнулась, Гарри подхватил её за локоть. «Гроттер, скорее во двор. Только не в форме. Будь собой». Какая мотивирующая фраза. Гроттер схватилась за голову. — Уходи, — коротко скомандовала она и бросилась к своему кабинету. Гарри было побежал за ней, но она взмахнула кольцом, не давай сделать шаг в свою сторону. Таня стащила с себя мантию, переоделась в штаны и рубашку почти со скоростью света, когда ворвалась в пустой кабинет. Чанг скинула ее мантию на кровать. Сапоги полетели в шкаф, который она заблокировала на сильное заклинание. Она провела пальцем по скуле скрывая порез и выскочила из своей комнаты. Во дворе Ховгартса творилось что-то страшное. Она сглотнула и почувствовала, как её кто-то схватил за запястье и притянул к себе. — Что происходит?.. — спросила она. — Здесь Орден, не палитесь и работайте в одиночку. Нас достаточно, но у них численное превосходство, если надо, мракоборцы прикроют… — объяснил Бруствер своим низким голосом и убежал. Таня осталась одна. Ученики, которые на обеденный перерыв вышли прогуляться на улицу, бежали в сторону замка. — Профессор, что происходит? Там опять эти в масках! — крикнул Эрни, выбегая из толпы. — Нужна помощь? — В замок! Все в замок… — крикнула Таня, уже бежавшая по направлению к битве, которая развернулась посреди зелёной лужайки перед квиддичным полем. Она отбила кольцом заклинание, полетевшее в какого-то парня из аврората и пробралась ближе. Гроттер услышала шаги позади себя. — Какого черта?! — голос Вуда был тихим. — Главное держаться, сегодня мы не гвардия, рассчитываем только на свои силы. — Как будто когда-то по-другому! — они бросились в самый центр битвы. Гроттер взяла на себя одного в серебряной маске. Когда возле ее уха просвистела зеленая вспышка, она распылилась, и адреналин в ее крови забурлил, девушку было уже не остановить. Она схватила того за руку, вывернула её, поднесла руку к груди и лишила его сознания. Рядом появился еще один, Гроттер не хотела церемониться, но тот оказался слишком прытким. Он уворачивался и уворачивался. Таня теряла терпение. Она почти напрыгнула на него, повалила на землю, и когда он схватил её за шею и стал душить, лишила его сознания двойным Искрис фронтис максимус. Таня оглянулась и поняла, что на лужайке осталась совсем одна. Она не знала, как так вышло, видимо, убежали в лес. Она выпрямилась, встала с земли, отряхнула мантию. Шестое чувство не давало ей покоя. Совсем рядом сражались профессора и несколько учеников, Таня уже было кинулась к ним, но услышала приближающиеся шаги. Она обернулась. Перед ней стояли трое мужчин. Один был без маски, но это не мог быть он. — Что, красавица, ты тут забыла? — спросил Бьюкен, стоявший в центре, касаясь тростью своей скулы. — Что ты тут забыл, ты должен быть в Азкабане… — Оборотное зелье, все решает оборотное зелье, вместо меня там сейчас сидит какой-то оборванец, — объяснил мужчина. Его лицо было слишком морщинистым и смуглым, слишком пыльным и грязным. Глаза излучали столько ненависти и одновременно заинтересованности. Шаги сзади. Раз, два, три человека. Гроттер почувствовала волнение. Их всего шестеро, ты справишься. Круг, замкнутый круг. Тебе не выбраться. Где Драйв, когда он так нужен? Где Грейс? Где, черт возьми, выдержка? — Нам нужен лишь Поттер, ничего более его самой болезненной смерти. Он — препятствие к нашей безграничной власти. — Вы думаете, люди сломаются, если он умрет? Это сделает их только сильнее, — ответила она, находя в толпе его лохматую макушку, совсем не вовремя замечать блеск его волос. Она перевела взгляд на Бьюкена. — Что не убивает, делает нас сильнее. — Думаю, твоя смерть не сделает Поттера сильнее, — протянул Пожиратель, лицо которого скрывала серебряная маска. Гроттер сглотнула. Они не смогут ее убить. Она Грейс. И вот шесть палочек уже направлены на нее. Может ли это быть последним, что она видит в жизни? Она подняла кулак с кольцом. Дальше все было как в замедленной съемке. Она видела, как зашевелились губы Пожирателей, как сама же наколдовала блок, который, давайте будем честны, не защитит её от всех шестерых сразу. Она почувствовала будто взрывную волну, которой ее уронило на землю. Волной был Гарри, и её окатило с головы до ног. Она почувствовала снова его руки, обвитые вокруг своей талии. Заклятия потухли вокруг них. Пожиратели пригнулись. Таня не думала, у нее элементарно не было времени на это. Она увидела его прикрытые глаза, выскользнула из-под него и накрыла собственным телом, хотя не видела ничего вокруг. Последнее, что она почувствовала перед тем как потерять сознание — запах его футболки. Её тело будто пронзили миллионы толстых копий. Она разбилась на множество мелких осколков. Её уничтожили одним движением волшебных палочек. Наступила темнота.

***

Гарри открыл сначала один глаз, потом второй, он заметил, как на его груди лежит чья-то рука, совершенно белая рука, неподвижная. Он резко сел. Она лежала совсем бесцветная, мертвенно бледная. Живот, грудь, руки опоясывали раны. Они чудовищно кровоточили. На лице застыло выражение неописуемой боли. В этот момент Гарри почувствовал, что умер. В третий раз. Он схватил её еще горячую ладошку. Она казалась такой маленькой, такой крохотной. Глаза застелили слезы. Он поднес пальцы к ее шее. Пульс есть. Вы слишком сильная, чтобы умереть. Вы не можете оставить меня. Прошу вас. Он стал водить палочкой над ее телом, чтобы хоть как-то остановить кровь. К ним кто-то подбежал. Морщинистые руки схватили его за плечи. Они тряслись. Или это Гарри сам трясся. — Гарри, что с ней? Что… — Макгонагалл упала рядом на колени, проводя палочкой рядом с его. — Директор… — бездумно сказал он. — В Больницу… Она много крови потеряла. — Что за заклятие? — спросила пораженная Минерва. Кровь не вытекала. Её рука все еще лежала в его руке. Она была все еще теплая. Он неосознанно перебирал её пальчики. — Не знаю, секстумсепра, возможно, это заклятие придумал Снегг, — бормотал Гарри. Она лежала такая неподвижная, сама на себя не похожая. Кончики курчавых волос трепыхались на ветру. — Снегг, — повторила Макгонагалл. Её губы непривычно затряслись. — Я доставлю ее в Больницу, — директриса подхватила девушку на руки. Она наверняка была легкая, как пушинка. Гарри пришлось отпустить её руку. Хлопок, и они растворились в воздухе. Гермиона видела лишь подлетевшее в воздух хрупкое изломанное тело. Из ее рта вырвался немой крик. Она схватила руку Рона, который стоял у нее за спиной. Они побежали туда. Гарри встал на ноги и оглянулся на бегущих друзей. Гермиона остановилась прямо за его спиной. — Что такое? — глупо спросила она, пялясь на лужу крови на земле перед ними. — Почему с каждым человеком, который мне дорог, случается что-то именно по моей вине? — прошептал Гарри. Его руки были в ее крови. Он сжал кулаки. — Кто? — спросил Рон. Они с Гермионой были слишком далеко, чтобы разглядеть, кого ранили. — Гроттер, — выдавил он из себя. Гермиона рядом ахнула и закрыло лицо ладошками. Рон обнял её, не отрывая взгляда от Гарри. — Если она умрет, я себе этого никогда не прощу. — Где Гроттер? — Вуд неожиданно возник рядом с ними. Он держал за руку Кэти. Алисия бежала следом. — Где. Гроттер? — Гарри перевел глаза на Оливера, он редко видел его настолько рассерженным. Гарри вдруг стало страшно, что они все осудят его за все его грехи прямо сейчас. — Её ранили, — ответил Гарри. — Серьезно. Алисия прикрыла рот рукой. Она притронулась к своим вискам пальцами и что-то зашептала. Кэти придержала ее за плечи, потому что она страшно качнулась в сторону. — Джордан, Джордан, твою мать, — шептала она. — Джордан! Гроттер ранили. В Мунго, да! Не ори на меня, и так голова раскалывается. Разберись, найди Кингсли, мы будем через десять минут там. У тебя есть тридцать секунд. Девушка распахнула глаза и поглядела на всех. Пятерка кинулась бежать в лес. Гарри проводил их взглядом. Гермиона поежилась. — Может, мне пойти за ними? — отрешенно спросил Гарри. — Я должен быть с ней… — Ты там ничем не поможешь, — выдохнула Гермиона. — Пойдем в замок, надо обдумать все. Гарри не знал, зачем думать. Если он начнет думать, захочется выйти из окна астрономической башни. Он побрел за Роном и Гермионой. Они беспокойно косились на парня. А ему хотелось просто лечь и забыться. Забыть, что был он, была она. И вообще просто провалиться сквозь землю. Он бездумно бросился на кровать в спальне мальчиков, задернул полог, но не заснул. Он лежал, думал, представлял. И все время перед глазами вставала она. Такая хрупкая изящная и живая. Слишком живая, чтобы просто взять и умереть. Гарри накрыл голову подушкой. Ничего не хотелось слушать. Хотелось, чтобы все это оказалось в конце страшным сном, чтобы он проснулся, и она была бы здорова, цела. Но он не проснулся. Наступил вечер, за ним ночь. Никто его не трогал, да Гарри и не хотел видеть никого. Он встал на ноги, накинул мантию-невидимку. Проковылял к двери, спустился по лестнице, все как во сне. Вышел из портрета полной дамы и побрел к кабинету директора. Горгулья встретила его своим хмурым взглядом, но он не мог сравниться с выражением лица Поттера, когда он скинул перед ней мантию-невидимку. Горгулья издала какой-то странный звук и отодвинулась. Гарри даже удивился. Он остановился возле двери кабинета директора, постучался. — Входи, Гарри, — послышался усталый голос Макгонагалл. Он вошел и сразу увидел освещенный портрет профессора Дамблдора, который учтиво кивнул Поттеру. — Как ты себя чувствуешь? — директриса обернулась к нему лицом. Выглядела она через чур уставшей. Из привычного пучка выбились локоны, щеки были красными. — Нормально, — ответил Гарри. Макгонагалл предложила ему присесть. Он отказался. — Я знаю, зачем ты пришел, — сказала женщина. — Но к ней пока нельзя. Целители делают все, что возможно… — Гарри отвернулся, чтобы не видеть взгляды двух директоров. — А когда будет можно? — спросил парень с надеждой. Минерва вздохнула. — Врачи сказали, что уже завтра, если все пойдет по плану, — сказала директор. Гарри перевел на нее взгляд.— У меня есть еще одни не самые хорошие новости, — произнесла директор. — Джорджа и Анджелину не нашли. Министр предполагает, что их взяли в заложники. Он пообещал, что приобщит к их освобождению Гвардию, — Гарри непроизвольно уселся на стул. — Они живы? — Неизвестно, они просто испарились, — сказала Макгонагалл. — Сейчас у нас достаточно забот, но Орден сделает все, чтобы найти их… — они замолчали. Гарри обдумывал то, как скоро эта новость дойдет до Рона и Джинни или уже дошла? Он не видел их. Как отреагируют миссис Уизли и мистер Уизли. — Гарри, — прервала его раздумья директор. — Ты не мог бы рассказать об этой Сектумсемпре. Поподробнее. На мисс Гроттер, еще наслали три круцио… но именно это заклятие ввело в ступор целителей, — у Поттера еще и земля ушла из-под ног. — Это заклятие придумал Снегг, оно рассекает тело, если оно отсечет какую-то часть тела, то ее уже не восстановить. Джорджу Уизли оторвало ухо во время операции Семь Поттеров, — сказал Гарри. — Контрзаклинания я не знаю. Только Снегг, видимо, знал. — Спасибо, — произнесла Макгонагалл. Поттер кивнул. — Как получилось, что вы оказались рядом? — Гарри вздрогнул. — Их было шестеро, я просто хотел спасти ее, и поэтому прыгнул на нее… потерял сознание, ударился о камень головой, а очнулся, когда её уже ранили. Она, видимо, прикрыла меня собой, — Гарри почувствовал, как сердце забилось с удвоенной силой. — Я просто хотел защитить её, понимаете? Всегда, когда я пытаюсь сделать что-то хорошее, люди страдают, — вымолвил он. Очки-половинки Дамблдора слишком реалистично сверкнули. Гарри даже поежился. — Я понимаю, — кивнула та. — Вы, наверное, привязались к мисс Гроттер, — Гарри поднял на нее глаза. — Вы думаете, дело только в привязанности? — спросил он. Дамблдор ухмыльнулся. Это было слишком очевидно для него. — Можно будет завтра навестить профессора? — Приходи после уроков, пройдешь через камин, — директор показала глазами на камин. Гарри кивнул и попрощался.

***

Её губы были сомкнуты в тонкую линию. Вокруг и не пахло уютом. Алибастрово-белая кожа светилась в темноте невесомым призраком болезненности. Её белоснежные руки и шею покрывали тонкие нити темно-синих вен. На угловатых плечах начинались шрамы, обвивая кровавыми полосами грудную клетку, заканчиваясь терновником на животе. Последний луч заходящего солнца лег на ее лицо, покрытое веснушками. Солнце окончательно закатилось за горизонт, погружая больничную палату в сумрак. Вместе с закатом пропали и постоянные шаркающие шаги в коридоре больницы Св. Мунго. Гарри отложил учебник и покосился на закрытые веки девушки. Он с остывающей надеждой день за днем ждал мимолетного трепыхания ресниц, но этого не случалось. Поттер сгорал отмысли, что это может никогда не произойти. Каждый раз перед сном он видел ее бездыханное тело, лежащее на траве, скривленное от боли лицо. И он не мог отделаться от мыслей о ней. Гарри засыпал и просыпался с взволнованностью и горьким чувством вины. Первые дни он даже боялся допустить мысли о девушке. Когда он первый раз увидел её, слившуюся с белыми простынями, почувствовал солоноватый вкус крови на прокусанной губе. Единтсвенным пятном красок в ней оставались медно-рыжие волосы. Парень позволил себе коснуться кончиками пальцев её кудряшек. Сначала он даже дышать рядом с ней боялся. Макгонагалл разрешила ему приходить два раза в неделю. В очередное посещение он разглядывал ее уже без зазрения совести. Кинсгли рассказал почти о каждом ее шраме, сказал, что её серьезно подкосило, что неизвестно, когда она выйдет из комы. И тому подобное. Сможет ли она жить также, когда проснется? Гарри не знал, но был уверен, что сделает все, абсолютно все для нее. На следующий день весть о том, что Гроттер в коме, облетела весь Хогвартс, а потом еще стало известно, что это из-за Гарри. И он как будто вернулся во времена своего пятого курса, когда его все считали лгуном, только теперь он переквалифицировался во врага народа. Гермиона говорила не расстраиваться, а Джинни, каждый раз когда они виделись, бросала на него сочувственные взгляды. И это вымораживало, выводило из себя. «Я итак знаю, что виноват. Я знаю, что мне плохо! Я знаю, что из-за меня она порублена сектумсемпрой!» Это длилось три недели. Самое тяжелое время в его жизни. Он не знал, чем себя занять, куда деться, как сбежать из этого ада. Гарри чертовски сильно устал.