Прости, малая.

      Организм теперь слишком резко реагирует на подобные попойки и с утра никак не хочет собираться в единое целое. Но мне нужно на пары, и времени на капризы собственного тела у меня нет. Потому почти вытаскиваю себя за шкирку, заставляя встать. Чувствую, как пол начинает качаться, точно я на палубе корабля в ужасный шторм. Пора с этим завязывать. С этим нужно что-то делать! Так дальше быть уже не может. Я падаю на колени, потому что не могу устоять, меня жутко тошнит, словно скрученный желудок желает увидеть белый свет, но позывы оказываются пустыми. Голова раскалывается и всё на что меня хватает это звонок Лёше. — Лёш, пожалуйста, — прошу друга. — Ты нужен мне… Друг, кажется, всё ещё злится, но как только слышит мой голос, его настрой быстро меняется. Но я уже не слышу, что он там говорит, потому что сознание отключается, и я так и обмякаю на полу, пока Лапа срывает свой звонкий голос, заходясь лаем и пытаясь привести меня в чувства… … Просыпаюсь я уже на мягкой постели, вокруг всё белое, противно светлое. Больница? натужно сглатываю и облизываю губы. На кресле подле кровати дремлет мой друг. И я не знаю стоит ли мне его будить, или же оставить его в покое. Но Миронов видимо нутром чувствует, что я очнулась и открывает свои усталые глаза. — Ты как? — сухо спрашивает друг. Я отмахиваюсь, мол, фигня вопрос. — Ева-а… — Лёш, — перебиваю его, парень недовольно цокает. — Прости, пожалуйста, я… — Принцесска, лучше молчи, — фыркает друг. — Тебе не за что извинятся, но впредь учти, что если понадобится я буду с ложечки кормить тебя, ясно? Я только губы поджимаю, понимая, что сама ведь заварила всю эту кашу. — Ева?! — Да поняла я тебя, поняла, — в тон ему отвечаю, но в глаза всё равно смотреть боюсь. — Ни хера ты не поняла, — устало вздыхает друг и смеется. — Собирайся давай и поехали отсюда. Я обо всём договорился. — А сколько я была в отключке? — интересуюсь у Миронова, тот поднимает глаза свои к потолку, кажется что-то подсчитывает. — Ровно двое суток получается, — пожимает плечами. — Тебе ко всему прочему вкололи убойную дозу успокоительного и снотворного, чтобы дать организму полноценный отдых. — А универ? Всё, что меня сейчас волнует. Может стоило ли побеспокоится о том, что организм самостоятельно лапки на себя наложить пытается, даже когда я этого не хочу? — Ти съездил договорился, — как ни в чем не бывало отвечает друг. В смысле Ти? В смысле съездил договорился? Миронов, блять! — Собирайся-я, принцесска, — тормошит меня друг, выбивая из некого оцепенения. — В смысле Ти съездил и договорился? Лёша вздыхает, понимая, что стоило умолчать об участии Незборецкого в этом. Но поздно. — В прямом, сел в машинку, доехал до твоего института, пришел к твоей деканше, всучил ей справку, и она любезно перенесла защиту твоей исследовательской. — И сколько же купюр прилагалось к этой 'справке'? — недовольно фыркаю. — Спроси у него лично при встрече, — я дергаюсь. — Он видел меня в таком состоянии? — тут же спрашиваю я. — Ев, это он привез тебя в больницу, — я так и замираю. Он привез меня в больницу? Он? Я ничего не помню. Абсолютно. Звонок другу и темнота. — Когда ты позвонила, я был слишком далеко, а Ти как раз был в твоем районе… Я отмахиваюсь, в желании чтобы он замолчал, не хочу больше ничего слышать. Когда уже хочется, чтобы всё наладилось, когда даешь себе установку жить дальше, в жизни снова появляется он. И спрашивается нахуя, если один раз ты уже от меня отказался, какого черта ещё надо? — И, принцесса, — раз уж я пресекаю одну тему, друг решает затронуть другую. — Что у тебя с Князевым?! — В смысле? — искреннее изумление. Я тут только и делаю что изумляюсь блин. — В прямом, — недовольно зыркает на меня. — Мишенька твой приезжал сюда, они поцапались с Ти, ничего особенного. Но Кир сказал ты в клубе тогда была с Князевым, это правда? — Да, — решаю не врать. — В ту ночь я была в клубе с Олей и её братом. — Князев-то там причем? Он рассчитывал, что я сейчас скажу, что боялась увидеть в клубе Ти с какой-нибудь очередной шлюхой и либо наебнуться в обморок, либо расцарапать его пассии личико? Зря, я никогда в этом не признаюсь. — Он брат Оли, к тому же привез нас, и, в конце концов, это и его компания тоже. — Ладно, — слишком быстро сдается, не верит. — Поехали уже, я задолбался в этой больничке.

***

      На следующий день, несмотря на протесты друга, я всё же собираюсь на учебу. — Ева-а, — тянет мое имя, пока я натягиваю джинсы. — Да что? — он ночевал у меня в квартире аргументируя это тем, что меня дуру одну оставлять нельзя. — Ты болеешь, Кир обо всем договорился, сиди дома, — это всё потому что он не хочет меня отвозить (а я ведь собственно и не прошу, он сам считает это своим долгом). — Я здорова! — парирую в ответ и заделываю волосы в высокий хвост. — Я могу и сама добраться до универа. — Да сча-с, — фыркает парень. — Никуда ты сама не пойдешь, тебя в собственной квартире-то одну оставь, ты найдешь на свою попу приключений, а в большой и неизведанный мир выпустить так там вообще пиздец будет. Он никогда не прекратит иронизировать, да? И стебать меня при каждом удобном случае? — Ну, если так, то поехали, — кричу ему из своей комнаты. — Ты поела? Блять. Нет. — Значит сначала мы едем кушать, — как ни в чем не бывало отзывается друг. — А я говорил, что тебя ни на секунду без присмотра нельзя! Только вот без нравоучений, пожалуйста. Потому и сама молчу, чтобы его не провоцировать. — А Ляпа ты кормила? — Да, Мягколап накормлен, — Лёша заглядывает ко мне в комнату, наблюдая как я спихиваю в рюкзачок тетрадки с лекциями. — Собаку дак она покормила, а себя нет, — недоумевает парень, ну простите меня такую, что ж со мной поделаешь. — Поехали, а то потом на пары опоздаешь. То есть покормить меня он ставит выше занятий? Неправильное отношение к учебе, ой, неправильное.

***

— Да, Ольга Анатольевна, конечно, — соглашаюсь со своим научным руководителем. — Ты уверена, что всё в порядке, милая? — заботливая женщина. — Твой парень сказал, что ты в больнице… — Парень?.. — хмурю брови. — Ну, он так представился… А это разве… Незборецкий, черт тебя раздери, какого черта?! — Всё верно, просто он всегда был за свободные отношения и тут… Это удивительно… Главное, чтобы женщина поверила и не стала сомневаться, а то получится интересно, он представился моим парнем и наплел о моем ужасном состоянии, а тут я почти здоровая заявляю, что он и не парень мне вовсе. — Эх, вы молодежь, — женщина только головой качает. — Ну, да ладно, милая, сами там уж разберетесь, — о, спасибо, только бы саркастическую улыбку сейчас не выдать. — А насчет защиты, давай завтра поговорим, хорошо? — Конечно, без проблем, — соглашаюсь с преподавателем. — До свидания. Женщина, тепло улыбаясь, кивает мне на прощание, и я направляюсь на выход. Народа в гардеробе на порядок меньше, все уже успели похватать куртки и высыпать на улицу. Поэтому я беспрепятственно быстро забираю свою одежду и тоже оказываюсь на свежем воздухе. Необычная суматоха и несдержанность витает в воздухе. Все переговариваются. Марья то и дело на меня глазки свои поднимает и что-то шепчет своим подружкам курицам. И только, отойдя от крыльца, я догоняю тему кипиша. Черная бэха, та самая, и Кирилл Игоревич собственной персоной уселся на капот и курит стоит. Память проводит параллель с тем, как меня после универа забирал Макс и его слова о том, что «если бы тебя забирал мой брат»… Усмехаюсь, а ладони так и чешутся дать этому идиоту по его блондинистой голове. Но я быстро беру себя в руки, отвожу секундный взгляд и уже хочу было пройти мимо, вдруг он кого другого тут ждет. — Ева, — мало ли Ев в нашем универе. — Керн, твою мать! Девушек с именем «Ева» может и не мало, а вот моих полных тезок едва ли встретишь в этом учебном заведении. Блять.

***

      Я подумал, что перебухал тогда и зрение меня подводит. Она не могла прийти в клуб в компании Князева. Уж я-то, блять, точно знаю, что не могла. И тем не менее малая стояла там, позволяла этому мудаку касаться себя, более того не просто касаться, он, блять, обнимал её, хватался за талию, держал за руку, поил коктейлями, а потом и вовсе повел на танцпол. Какого хуя? Как же я, блять, проебался. Но наблюдать за ней в лапах Князева было совершенно невыносимым занятием, мне бы хватило одного её малейшего недовольного жеста, чтобы набить ему морду, но она рядом с ним улыбалась и смеялась. Нахуй. И если вечеринку в клубе портить не хотелось. То желание найти его на следующее утро и заставить его ебало встретиться с асфальтом горело с новой силой. Найти его к слову оказалось сложнее. А потом… А потом я, блять, вспомнил, что уезжали они вчера вместе. Вместе черт их раздери. Потому я и оказался около её дома, когда позвонил Лёха. Такая беззащитная. Она была без сознания, когда я зашел в квартиру. Лежала на полу и кажется едва дышала. Эффект дежавю, да? Бог, блять, любит троицу. Но самым страшным из всей этой поебени оказалось то, что в этом виноват вовсе не Князев. Не он блять мудак. А я! Я, собственной своей ебаной персоной. Это я её кинул. Это был мой выбор и моя ебучая ошибка. И эта ошибка привела к тому, что на моих руках оказалась почти безжизненная малая. Она и так-то почти нихера не весила, а тут казалось, что остатки веса из неё и вовсе испарились. Я же не мог быть причиной её такого состояния? Правда, ведь? Мудак. И вот эта малышка нарочито задирая подбородок пытается пройти мимо меня. Но я считаю, что нам есть о чем поговорить. — Ева, — даже не вздрагивает, точно ожидала. — Керн, твою мать! Поверь мне, малая, в этом универе не так много девушек, которых зовут Ева Керн, если быть точнее, то ты тут такая одна единственная и неповторимая. Не желает замедлять шаг и останавливаться и потому я хватаю за предплечье. И на секунду мне кажется, что прикосновение к неё такой хрупкой оставит синяки на её теле. А может и не кажется, потому что она слишком нереально худая, хотя её это не портит. Парадокс. — Руку, — шипит девушка, зыркает на меня недовольно. Я отпускаю. — Малая, — уныло усмехаюсь, но её видимо не прельщает это обращение. — Ева, пожалуйста, — чуть морщусь. — Давай поговорим!.. — Нам не о чем разговаривать, Кирилл Игоревич, — совершенно равнодушна ко мне, блять. — А мне кажется есть о чем, малая, — начинаю злится, почему бы просто не выслушать меня. — Нам было о чем разговаривать, до того как ты сделал свой выбор, — рыкает девушка. — А теперь мне пора, не люблю заставлять людей ждать. — И к кому ты?! — в ушах звенит. Я знаю, что виноват, но черт возьми она должна меня выслушать. Я обязан ей всё объяснить. Про дурацкий спор, про Ваню со своим ебучим желанием, просто всё. — А это имеет значение? — приподнимает свои бровки в вопросе и ухмыляется. — Ты спала с ним? — просто скажи, блять, нет. Это жизненно важно, малая. — С кем? — не прикидывайся дурой. — С Князевым, блять, — повышаю голос, люди заинтересованно снуют мимо нас. Девушка иронично улыбается, закусывая нижнюю губу. Блять, нет! — А тебе не кажется, Ти, что ты слишком много на себя берешь? — раздраженно бросает она. — Слишком много у тебя интереса к моей жизни, или это от того, что за своей ты уже не в силах уследить?! Попроси Риту, она непременно поможет тебе в подсчетах количества твоих «малых». Поводит плечами. И отступает на шаг. Я хочу перехватить её. Но она отшатывается от меня, словно ей нестерпимо противно. Фыркает и, разворачиваясь, уходит. — Ева! — почти кричу, привлекаю слишком много внимания. А потом прыгаю в тачку, завожу мотор и вдавливаю педаль газа до упора. Сука.

тянешься ко мне — это замкнутый круг…