What Did You Say?...Future?

Джон проснулся от того, что в прихожей громко хлопнула входная дверь. Это Рей ушла в университет. С трудом разлепив глаза, Шелби принял сидячее положение и лениво потянулся. От выпитого вчера виски голова раскалывалась и гудела как соборный колокол. Эффект усиливался тем, что в комнате нечем было дышать, и даже стоящие на подоконнике растения воздуха не озонировали. Джон нехотя поднялся с дивана, закутался в полосатый мягкий плед и пошёл на балкон. За окном типичное для Бирмингема дождливо-сопливое серое утро. Стоя босиком на холодном полу, Джон смотрел вдаль и вдыхал прохладный воздух, пытаясь прогнать остатки сонливости. Он смотрел на прохожих внизу. Все опять куда-то спешили, бежали, опаздывали, ругались и разговаривали по телефону. Что можно бесконечно обсуждать по этой странной штуке? Неужели нельзя увидеться и по-человечески пообщаться? Да, телефон — вещь, безусловно, удобная и полезная, но это же не значит, что в нём нужно постоянно, как красочно выражается Рей, залипать. Несмотря на ранний час, на дороге уже образовалась приличная пробка. Недовольные водители сигналили, орали друг на друга и двигались со скорость два километра в час. В многоэтажке напротив тоже кипела утренняя жизнь. Люди давно проснулись: кто-то делал зарядку, кто-то стоял у плиты и готовил завтрак, а кто-то носился, как подстреленный, по квартире в поисках чего-то жизненно необходимого. Джон с интересом наблюдал за всем этим. Бодрость и теплота потихоньку разливались по всему телу, отчасти разгоняя скверное настроение, с которым он проснулся. Шелби младший всю ночь не мог заснуть, и только под утро наконец-то отключился. Он всё время думал. Думал долго и продолжительно. Думал обо всём подряд: о войне, о том, через что он прошёл за эти годы, о братьях, о Козырьках, о том, как оказался в новом мире. Целый ряд неясных картин проносился через его душу, а на сердце свалилась давящая тяжесть. Вчера он наконец-то выговорился, и, надо признать, ему даже намного легче стало. Но всё равно где-то на самом краю сознания давала знать о себе тревога. Туманные воспоминания давно минувших дней пульсировали в мозгу, отдаваясь ноющей болью в висках. А ещё не покидало липкое, мерзкое чувство бессмысленного страха… Джон не хотел, чтобы это повторилось. Ни за что и никогда. «Надо бы пройтись» подумал Джон и пошёл одеваться. Ему надоело сидеть в четырёх стенах. Захотелось проветриться и привести мысли в порядок. Натянув на голову желтую шапку с бубоном, в которой, по мнению Джона, он выглядел максимально нелепо и глупо, Шелби без зазрений совести взял из рюкзака Рей несколько купюр и вышел из дома, не забыв закрыть за собой дверь запасным ключом. Телефон, который Рей ему любезно предоставила, был благополучно оставлен дома. Джон вышел на улицу и посмотрел по сторонам. Он не знал, куда идти и как потом возвращаться, но запомнив адрес, написанный на подъездной двери, парень медленно зашагал в неизвестном направлении. Он не позавтракал с утра, поэтому было принято решение зайти в магазин и купить чего-нибудь. Джону было страшно, ибо это было для него ещё одним испытанием. Ведь он не знал, как, что и чего. Пройдя несколько метров, парень заметил большую неоновую вывеску через дорогу и пошел туда. Это был небольшой супермаркет. Джон пытался вести себя как можно более естественно, но вечное удивление на лице выдавало в нём «новичка». Шелби ходил по рядам и внимательно рассматривал предлагаемую продукцию. Всё такое яркое, необычное, разных размеров и форм. Были и знакомые объекты, такие как коробка кукурузных хлопьев, шоколадки и прочая хренотень, которую покупала Рей. Джон решил рискнуть и взять чего-нибудь незнакомого и съесть. Под руку попались фито-батончики разных вкусов, пачка кислых мармеладных червей и мятная жвачка. «Берём» подумал Джон и пошел в следующий отдел. Его взору предстали полки с разнообразной выпечкой. Схватив наугад каких-то сэндвичей и французский багет, Джон начал искать выход. Где-то вдалеке показался опознавательный зелёный знак Exit. — Чувак, ты не заплатил, — послышался откуда-то чей-то недовольный возглас. — Чего? — Джон уже почти выходил из супермаркета. Он был слишком увлечен разглядыванием современных продуктов и не задумался о том, что по алгоритму делать дальше. — Это ты мне? — Ну, а кому? Украсть не получится, — сидевший у кассы паренёк чуть усмехнулся. — Я не собирался ничего красть. Просто не знаю, что мне делать. У вас тут всё слишком сложно устроено, — Джон подошёл со всем набранным добром и вывалил на кассу. — Странный ты какой-то, — пробивая товар, приговаривал парень. — Взял что-то, подошёл к кассе, расплатился и ушёл. Всё как и везде. Ничего сложного. С тебя двадцать пять. Джон оплатил покупку и ушёл. Ещё одна загадка двадцать первого века разгадана. Теперь Джон знал, как правильно нужно затариваться. Пройдя чуть дальше, он заметил небольшую кофейню. Там состоялся сложнейший диалог на родном неродном английском с баристой. Итог — Джон купил моккачино и кофе по-ирландски. По натуре романтичный Шелби никак не мог представить себе, что в кофе можно добавить виски и не отравиться при этом, но решил — это надо попробовать. Джон шёл по улице и осматривался. Ему нравилась архитектура, которая преобразила город и поменяла его до неузнаваемости. Когда-то флагман промышленной революции, сейчас это современный мегаполис с яркой культурной жизнью. Но несмотря на то, что Бирмингем до сих пор оставался индустриальным городом и крупнейшим в стране центром машиностроения, в нём было море зелени. Джон любил летний Бирмингем. Стоя вечерами на Уолтон-Хилл, что к западу от города, он мог часами смотреть на открывающуюся живописную панораму. Сейчас над городом царила поздняя осень, деревья давно сбросили листву, но от этого улицы не переставали терять своей красоты. Джон дошёл до аллеи, вдоль которой стояли пустые скамейки. Усевшись поудобнее, он начал извлекать из пакета то, что успел приобрести. На удивление, всё оказалось вполне съедобным и вкусным. Комбинируя разные продукты с ароматным кофе, Джон чувствовал насыщение. Завтрак удался. Покончив с утренней трапезой, Джон решил ещё немного пройтись. Поправив шапку и засунув руки в карманы, Шелби шёл вдоль реки, наблюдал за прохожими и дышал свежим воздухом. Сейчас он ни о чём не думал. Мысли, крутившиеся в голове всю ночь, наконец-то оставили его. Головная боль прошла. Внутреннее состояние улучшалось. Джон даже непроизвольно улыбнулся. Его не волновала плохая погода, сильный ветер и моросящий мелкий дождь. Он не думал о том, каким образом вернётся домой. Ему было хорошо. От утреннего приступа депрессии не осталось и следа. Это не могло не радовать. Рей возвращалась домой в хорошем расположении духа. Наконец-то она смогла продвинуться в своём исследовании. Джон, сам того не осознавая, внёс в её работу неоценимый вклад. Теперь-то она сможет уложиться в срок и защититься. Вчерашний вечер был неприятно-ностальгическим. Рассказ Джона заставил Рей по-новому взглянуть на определённые вещи. Но она прекрасно видела, как тяжело ему давалось это повествование. Он многое пережил на войне: и смерть боевых товарищей, и долгие дни в пути, и разлуку с братьями, а потом и долгожданное воссоединение. Но он не падал духом и не сдавался… и честно выполнял свой долг перед родиной. — Я дома! — бросив тяжёлую сумку, Рей прошла в гостиную и заметила, что гостя нигде не было. — Джон? Голландка не на шутку перепугалась. Уже один вид пустой квартиры вызвал у Рей нехорошие чувства. Куда он делся? Неужели, сбежал? Схватив телефон, девушка начала лихорадочно набирать Джона. Через несколько секунд на журнальном столике запищал мобильник. У Рей похолодело в животе. Судя по тому, в каком состоянии пребывал Джон последние несколько дней, он мог наделать глупостей. Страшнее всего было то, что Шелби был совершенно незнаком с «новой обстановкой». Куда он мог пойти? Где его теперь искать? Рей пулей вылетела в прихожую и начала одеваться. Нужно срочно что-то делать, иначе это может обернуться ужасными последствиям. Она уже натягивала ботинки, когда в замочной скважине повернулся ключ и открылась дверь. Девушка подняла голову, и увиденное чуть не лишило её последних признаков разума. На пороге стоял довольный и раскрасневшийся от уличного холода Джон с пакетом из супермаркета. По пути обратно он решил купить ещё чего-нибудь нового. — О, ты уже вернулась? — войдя в квартиру, Джон разделся и, шурша пакетом, направился на кухню ставить чайник. Рей была настолько удивлена происходящим, что от потрясения у неё отказал язык. Молча пройдя на кухню, она остановилась в дверях и уставилась на суетящегося гостя. — Ты где, блять, был? — к ней наконец-то вернулся дар речи и мата. — Гулял. Надоело дома сидеть, — Джон разлил чай по кружкам и начал разгружать пакет. — Да я тут чуть с ума не сошла! Почему ты не взял с собой телефон? А если бы ты заблудился? Голову иногда включать надо, — возмущению Рей не было предела. — Как ты до дома дошел? — Когда уходил, запомнил адрес, а потом спросил у прохожего, как дойти. А телефон забыл. До сих пор не могу привыкнуть к этой штуке, — Джон поднял голову и посмотрел на Рей. — Ну, извини. Я не думал, что ты будешь так переживать из-за меня. — Не думал он, — ван Ландер села за стол и устало потёрла глаза. — Конечно, я буду переживать, тем более зная твоё специфичное положение… Так они просидели остаток вечера. Шелби младший в подробностях рассказал о своих приключениях, поделился впечатлениями о новом Бирмингеме, потом попросил прощения за то, что без спроса взял из рюкзака деньги и пообещал, что в следующий раз обязательно предупредит о новой прогулке и возьмёт с собой телефон. Гость был прощён. Рей слушала Джона и улыбалась. Процесс адаптации проходил успешно.