What Did You Say?...Future?

Рей вышла из аудитории и с облегчением выдохнула. Это произошло. Это наконец-то свершилось — она защитилась. До сих пор с трудом в это верилось. Месяцы долгой и кропотливой работы, бессонные ночи и вытрепанные нервы — всё было не напрасно. Её работу оценили по достоинству. Рей смогла таки произвести впечатление на весь преподавательский состав. Теперь остались только всякие универские мелочи, которые можно решить после праздников. — Всех с наступающим! — Рей поздравила друзей и направилась в сторону выхода из здания. Настроение девушки было прекрасным. Она наконец-то смогла дышать свободно, и этот день не могло омрачить абсолютно ничто. Было принято решение пройтись пешком, чтобы прийти в себя после долгих часов ожидания своей очереди за дверью и защиты. Включив музыку в наушниках на максимальную громкость и закурив сигарету, Рей пошла домой. Она шла медленными шагами, полная радости ко всему. Скоро Рождество. С приближением праздника, серый и тоскливый Бирмингем преобразился, засияв сотнями огней и превратившись в мир веселья и счастья. На улицах города наблюдалась большая активность. Толпы улыбающихся и шумных людей суетились, покупая подарки, украшения для домов и рождественские деревья. Все готовились к празднику. Повсюду царило праздничное настроение, даже погода, как по заказу, радовала снежком. Рей с детства любила Рождество, его волшебную атмосферу. Ей всегда нравилось наряжать с Бруно ёлку, а потом упаковывать подарки для всей семьи. Мама готовила всякие вкусности, и они всей дружной компанией праздновали. Столько было приятных воспоминаний, связанных с Рождеством. Не удержавшись, Рей купила несколько полосатых карамельных конфет-тросточек и пакет чурросов. Джону тоже понравится. — Люси, я дома! — Рей кинула рюкзак в прихожей, переобулась в домашние тапочки и прошла в гостиную. Дома никого не было. На журнальном столике она заметила оставленную Джоном записку, в которой он информировал девушку о том, что вышел на прогулку. — Спасибо, что предупредил, — улыбнувшись, брюнетка скомкала записку и пошла на кухню ставить чайник. Джон проснулся рано утром. Рей уже ушла в университет. Сегодня у неё был очень важный день. Последнюю неделю она была сама не своя от нервов, мало спала и постоянно работала. Как позже выяснилось, рассказ Шелби послужил отличным материалом для её исследования. Джон был рад узнать, что смог хоть чем-то помочь Рей. Он поделился с ней ещё кучей всяких историй, которые происходили на войне и после неё не только с ним, но и с его братьями, друзьями и сослуживцами. Рей была на седьмом небе, ведь эти сведения являлись для неё бесценными. Ни один архив, ни одна книга по военной истории не содержали в себе той информации, которую Джон ей любезно предоставил. Нехотя встав с нагретого за ночь дивана, потирая заспанные глаза и широко зевая, парень медленно поплёлся в ванную. Он обожал принимать душ, потому что ванная комната была потрясающей. Светлый кафель, почему-то всегда тёплый пол, пушистый зелёный коврик, в котором так приятно утопали ноги. Рей была любительницей всяких разных гелей для душа, пен и цветных бомбочек для ванн, а также средств по уходу за телом и волосами. Для этого арсенала у неё был выделен отдельный шкаф, в котором при желании можно найти всё, что угодно. Сбоку, на крючках, висели махровые халаты, а в выдвижных ящиках лежали выглаженные, аккуратно сложенные полотенца. — Запомни простую истину — не вытирай лицо и жопу одним полотенцем, — говорила Рей. — Не зря же человечество старается для тебя и производит разные их виды. А однажды Шелби младший решил на свой страх и риск воспользоваться одним из многочисленных чудо-средств из шкафа. Внимательно изучив способ применения, Джон добросовестно и четко по алгоритму выполнил все указания. Это было восхитительно, чего уж скрывать. Он словно заново родился и получил в дар новую кожу. «Двадцать первый век определенно хорош. Тёплый пол, куча полотенец, горячая вода в любое время суток. Ну, прелесть же», думал Джон каждый раз, когда приступал с утра к водным процедурам. Включив воду, парень ещё раз потёр лицо ладонями и посмотрел на своё отражение. Ну и видок: кожа бледнее обычного, тёмные круги под глазами, опирающиеся на белоснежную раковину руки с выступавшими наружу крупными узлами синих вен, растрёпанные светлые волосы, щетина. Почистив зубы и побрившись, Джон ещё раз поблагодарил вселенную за то, что та закинула его в новый мир и познакомила с электрической зубной щеткой и электробритвой. Позавтракав, Шелби вышел на балкон покурить. Город ещё не проснулся, однако неопределённые звуки служили предвестниками дневного шума и утреннего хлопотливого движения. А почему бы и не пройтись? Утро выдалось морозным. Натянув шапку на голову, Джон вышел из подъезда и зашагал по уже знакомому маршруту в сторону парка. Он часто гулял по утрам, так как в столь ранний час там было немноголюдно. Можно было походить в тишине и думать о своём. Город за несколько дней изменился до неузнаваемости. Оно и неудивительно, ведь скоро Рождество. Джон не любил этот праздник. Из года в год в это время с ним приключались всякие истории. Например, однажды, когда они возвращались с Артуром из Лондона, их прямо на вокзале повязала полиция и хотела продержать в камере почти до Нового года. Благо, Томми вовремя узнал об этом и вытащил их. Как оказалось, Артур опять что-то где-то натворил, а Джон просто попался под горячую руку, если можно так выразиться. Был случай, когда итальянцы решили устроить перестрелку на территории Шелби. И это тоже случилось в канун Рождества. А как-то, ни с того ни с сего, объявился папаша Шелби и, как бы выразилась Рей, обосрал праздник всей семье. На войне тоже было не до этого. И поэтому, из-за ассоциаций, вызванных всей той мафиозной хренью, которая происходила каждый раз, Джон особой радости не испытывал. Но надо признать, что кругом была одна красота: засыпанные снегом улицы, украшенные деревья, окна домов, переливающиеся всеми цветами витрины магазинов, звучащая повсюду музыка. Всё это невольно вызывало у Шелби улыбку. Осталось надеяться, что в этот раз у него будет возможность отпраздновать по-человечески, без происшествий. Джон думал о братьях, об Эсми и детях, о Полли. Как бы ему хотелось провести эти дни с ними, в кругу семьи, и чтобы дома стол ломился от угощений и праздничной еды, а под ёлкой лежали подарки. Сердце его теснила грусть. Он скучал по родным. На него, словно камни, свалились тяжелые мысли. А вдруг он больше никогда их не увидит? Что, если он застрял тут навсегда? Неужели та ссора, после которой он исчез, и будет тем последним воспоминанием, которое у братьев останется о нём? Эти вопросы и раньше приходили ему в голову. Он часто размышлял об этом. Но сейчас это по-особенному сильно мучило его.

Oh, the weather outside is frightful But the fire is so delightful Since we’ve no place to go Let it snow! Let it snow! Let it snow!

Джон вернулся домой. Стоя в коридоре и переобуваясь, он слышал мелодию, доносившуюся из кухни. Пройдя в квартиру, Шелби почувствовал притягательный запах выпечки. — Джон? — из ванной раздался голос Рей. — Это ты? — Я! — Там, на кухне лежат чурросы, попробуй. Я сейчас. Джон зашёл в кухню и увидел разложенные на большой, украшенной рождественским узором, тарелке длинные палочки в сахарной пудре. Выглядело вполне съедобно. — The fire is slowly dyin’, and my dear, we’re still goodbyin’, as long as you love me so, let it snow, let it snow, let it snow, — подпевая Синатре и слегка пританцовывая, Рей направлялась в сторону работающей духовки. Она была одета в белый халат, а голова была обмотана полотенцем. — Как прогулка? — Нормально, — ответил Джон. Рей вытащила горячий противень с ароматными кексами. Всю кухню сразу же заполнил запах шоколада. Не переставая петь и плавно покачиваясь в такт музыке, ван Ландер достала из нижнего шкафчика подарочную коробку и начала аккуратно складывать кексы. Зазвонил телефон. Половину разговора Джон упустил, так как был занят доеданием чурросов и прослушиваем очередной рождественской песни. — Хорошо. Увидимся. Пока, — Рей положила трубку и продолжила упаковывать кексы. Джон поставил тарелку в посудомойку и уже выходил из кухни, когда Рей подняла голову и сказала: — У нас сегодня вечеринка. Хочешь со мной? — Вечеринка? — Ну, это когда люди собираются вместе и веселятся, — уточнила девушка. — Я знаю, что это такое. Что я там забыл? — Тоже потусишь, — брюнетка улыбнулась. — Давай, не ломайся. Будет здорово. Джон подумал, что это, возможно, и неплохая идея. Он всё равно целыми днями торчал дома или выходил гулять в парк. А так будет хоть какое-то разнообразие. Кроме того, это была хорошая возможность отвлечься от негативных мыслей, в последнее время так часто посещавших его. — Ладно, я согласен.

***

Вечеринка проходила в доме одного из друзей Рей. Джон старался сохранять невозмутимое выражение лица и делать вид, что вокруг не было ничего необычного. Снаружи дом был украшен светящимися гирляндами, а на входной двери висел красивый венок. В окнах, на стёклах которых были нарисованы олени, ангелы, Санта и другие рождественские персонажи, горел мягкий свет. Откуда-то изнутри слышалась музыка. — Нашу легенду ты помнишь, — Рей нажала на звонок. — Если что, я буду рядом. Эй, ты чего? Джон заметно нервничал. Его напрягала незнакомая обстановка. Он уже начал жалеть, что согласился прийти сюда. — Мне как-то не по себе. — Успокойся, — Рей похлопала его по плечу и расстегнула две верхние пуговицы на его рубашке. — А то выглядишь как подросток-девственник. — Ну, спасибо. — Да ладно тебе, взбодрись и сделай довольное лицо. — Сама взбодрись, — Джон недовольно выдохнул и сунул руки в карманы куртки. Дверь открыл хозяин дома. Поздоровавшись, они прошли внутрь и направились в гостиную, откуда слышались голоса и музыка. Это была просторная комната в светлых тонах. На стенах висели картины. Справа от Джона стоял высокий книжный шкаф, а слева был камин с традиционными рождественскими атрибутами: полосатые тросточки, ангелочки и красные носки. Посреди гостиной стояла красиво украшенная живая ёлка. Джон пробежался глазами по всем присутствующим. Было человек десять. Все весело общались, пили какие-то цветные напитки, смеялись и вообще хорошо проводили время. — Выпьешь чего-нибудь? — спросила Рей. — Да, — Шелби всё ещё осматривался. — Желательно что-нибудь покрепче. — Да что с тобой? — Рей протянула ему стопку с мутновато-зелёной жидкостью. — Просто непривычно, — Джон принюхался. Пахло чем-то средним между сиропом от кашля и виски. — С Рождеством. Прошло больше часа. Шелби младший за это время уже успел выпить ещё несколько разноцветных стопок. Странноватые были напитки, но ему нравилось. Он уже не чувствовал того напряжения, с которым пришёл на праздник. Алкоголь заиграл в крови, пустив по телу приятное тепло. Ему даже начала нравиться музыка, которая играла всё это время. Рей познакомила Джона со своими друзьями. И пусть его слегка развезло, но он чётко помнил, что нужно говорить, если его вдруг спросят, кто он и что. Он даже несколько раз ловил на себе заинтересованные взгляды некоторых девушек, и только мило улыбался им в ответ. Пришло ещё несколько человек. Становилось всё веселее и громче. Джон выпил ещё немного. В какой-то момент душа запросила никотин. Шелби вышел на улицу. Холодный воздух слегка жёг разгоряченную алкоголем кожу. Выпуская из лёгких едкие облака дыма, Джон стоял у крыльца и думал, что всё было не так уж плохо. Он познакомился с друзьями Рей, пообщался с ними, выпил, в конце концов. Рей была рядом и не давала ему скучать. Джону нравилось видеть её в хорошем настроении. Ей шло улыбаться и громко смеяться с чей-то очередной шутки. Она становилась ещё красивее. И всё-таки как хорошо, что он её встретил. Эта девушка так много сделала для него. Он будет безумно скучать по ней, когда вернётся. Когда? А не ключевое ли слово «если»? И опять все его мысли возвращались только к одному — сможет ли он вернуться обратно. Снова послышались смутные, туманные вопросы в беспокойной голове. Каждый раз, когда он размышлял об этом, на него находила какая-то глухая грусть. Всё это — одна большая загадка, которую Джон не в силах разгадать. А, может, уже пора перестать рефлексировать? Пусть всё идёт, как идёт. От того, что Шелби уже в который раз тратил умственную энергию на обдумывание своего положения, ничего не менялось. Так и зачем тогда, спрашивается, продолжать заниматься самокопанием и погружением тем самым себя в депрессивное состояние, если можно просто постараться отпустить эту ситуацию. Возможно, такой вывод возник под алкогольным воздействием, но Джону почему-то стало намного легче от неожиданно снизошедшего осознания. Нахлынувшая кровь сожгла холод на его лице. Лоб разгладился, глаза повеселели. Джон вернулся в дом и пошёл искать Рей. — Потанцуем? — подойдя к брюнетке, Джон широко улыбнулся и галантно протянул ей руку. Как раз играла какая-то медленная композиция, идеально подходящая для этого. — А ты повеселел, — Рей смотрела на Джона и тоже не могла сдержать улыбку. Ей было приятно наблюдать за Джоном, который пребывал в добром расположении духа. Угрюмость была ему не к лицу. — Просто наконец-то смог выкинуть надоедливые мысли из головы, — Шелби держал голландку за талию и медленно двигался. — А, может быть, это из-за тех разноцветных стопочек. — Всё в порядке? — В полном, — Джон смотрел на Рей. — Давно хотел сказать тебе спасибо. За всё. Ты спасла меня. — Знаешь, я тоже много думала о том, что случилось. Всё это было слишком нереалистично и вызывало во мне кучу сомнений. Но сейчас я понимаю, что поступила правильно, — Рей прижалась к Джону ещё крепче и обняла его. За это время он стал ей таким близким и родным. Она не переживёт разлуки с ним. — И тебе спасибо. Ты заставил меня поверить в невозможное. Они молча танцевали и не замечали ничего вокруг. Джон не выпускал Рей из объятий. Он не хотел, чтобы этот момент заканчивался. Всё налаживалось…