Туман в отражении

На следующее утро, - пережив ночной разговор с Софией и убедив ее, что и не думал приближаться к замку, а просто гулял, потерял счет времени, а потом еще и заблудился, - Дженсен вновь вскарабкался по склону, выбираясь из Бэйбридж-вилля, и отправился к Северной дороге. На этот раз он взял с собой все художественные принадлежности, которые у него были, и даже захватил портрет Софии. Не то, чтобы он хотел похвастаться, но Джаред интересовался его работами, а Дженсену было любопытно, какой окажется реакция. Никто, конечно, не отменял возможности, что Джареду не понравится, но почему-то Дженсен этот вариант не рассматривал. Замок все еще заставлял Дженсена внутренне содрогаться, и он неосознанно замирал, выбираясь из зарослей на небольшую песчаную площадку перед воротами – останавливался и какое-то время смотрел, убеждаясь, что падать замок не собирается. И пожирать его тоже. Неясный детский страх на несколько секунд парализовывал конечности, но Дженсен старательно отводил глаза, и все быстро прекращалось. Ворота открылись так же, как и в прошлый раз – на небольшую щелку, бесшумно и медленно, стоило их едва толкнуть, - а затем уперлись в землю намертво. Кое-как Дженсен втащил за собой объемный рюкзак и пошел к дверям. Дождь ненадолго прекратился, и ничто не мешало осматриваться. Впрочем, в опадающей листве и тихом ветре не было ничего необычного – осень, казалось, поселилась в этом месте навсегда. Стоя на крыльце, Дженсен разглядывал валуны, окружавшие фундамент, невольно задаваясь вопросом, а не они ли удерживают замок на месте? От этих мыслей страшно было даже подходить к громадным камням, не то что дотрагиваться. Элкинс, открывший дверь, был еще более хмурым, чем накануне. Глухо проворчал что-то в знак приветствия и пропустил Дженсена внутрь. - Не ожидали вас так рано, мистер Художник, - сказал он, следуя за Дженсеном в гостиную и недовольно сопя ему в затылок. Дженсен резко обернулся на пороге, в глазах мелькнуло сомнение. - Джаред не ждет меня? Элкинс поджал губы, но все-таки кивнул нехотя, и Дженсен расслабился. - Располагайтесь, я сообщу хозяину о вашем приходе, - чванливо заявил дворецкий и скрылся за темной дверцей в глубине комнаты. Дженсен медленно выдохнул, успокаивая нервы, и, сняв с плеча рюкзак, опустился в кресло перед работающим камином. Огонь в нем, вероятно, не поддерживался круглыми сутками, потому что сейчас в замке было довольно холодно. Впрочем, как и в доме Софии, где не жалели дров. Через несколько минут Дженсен услышал легкие шаги и обернулся, уже открывая рот, чтобы поздороваться с Джаредом, но так и замер, встретившись взглядом с незнакомой девушкой лет двадцати. Одета она была в длинную белую сорочку, и едва заметила Дженсена, вскрикнула, запахивая на груди кружевную накидку. Дженсен тут же вскочил на ноги, чем напугал девушку еще больше, и, выставив вперед ладони, выпалил: - Извините, я не хотел вас пугать. Я здесь по приглашению Джареда. - Джареда? – напряженно переспросила девушка, но уже через секунду заметно успокоилась. – Вы, должно быть, Дженсен, художник? - Да, - с облегчением подтвердил тот. - Джаред говорил, что вы вчера приходили… Она кивнула самой себе, подняла руку и завела за ухо темную прядь. Волосы у нее доходили до груди и чуть вились, а утренняя растрепанность говорила о том, что девушка только встала с постели. - А вы… - Лорен, - представилась она, и, наконец, перестала жаться, выпрямилась, разглядывая Дженсена с нескрываемым интересом. – Кузина Джареда. После этих слов сходство между ними стало очевидным. Лорен едва ли намного уступала брату в росте, была так же стройна и кареглаза, и даже вздернутые ухоженные брови у нее были той же формы. Сглаженная острота подбородка и чуть широковатый нос – все выдавало в ней представительницу семейства Падалеки, хотя Дженсен, если бы ему только что не сообщили обратное, поставил бы на то, что родители у них с Джаредом одни. - Очень приятно, - он помялся немного, уже во второй раз терзаясь сомнениями, стоит ли протягивать руку для рукопожатия или лучше ограничиться диалогом, но Лорен не стала долго мучить его и просто опустилась в кресло. - Мне тоже очень приятно, Дженсен. Необычное у вас имя. Тот весело хмыкнул, садясь следом. - Все так говорят. Лорен легко и вежливо рассмеялась, а затем снова принялась теребить запутавшуюся шевелюру. - Простите, я в таком виде! – внезапно, словно опомнившись, воскликнула она, и поднялась на ноги, плотнее прижимая накидку к груди. – Я рада вам, Дженсен. Думаю, мы еще увидимся. Дженсен только успел произнести «Надеюсь», как Лорен выскользнула из комнаты, и ее босые ножки застучали по парадной лестнице в холле. А через минуту оттуда же спустился Джаред. К гостиной он шел быстро, но все время оборачивался, не иначе как глядя вслед сестре. Влетев в комнату, он с порога принялся лихорадочно извиняться за опоздание, и Дженсену стоило немалого труда уверить его, что все в порядке. Одет хозяин замка в этот раз был так же, как и накануне, и закатанные рукава неизменной белой рубашки открывали взгляду загорелую кожу, покрытую редкими мурашками. Однако при этом, как и Лорен, к гостю он спустился босым. Пока Дженсен изучал его вид этим утром, Джаред сконфуженно молчал, стоя напротив, и явно не знал, куда деть руки, то сцеплял их в замок, то складывал на груди, но выглядел так, словно ему жутко неуютно. Помявшись, Дженсен решил разрядить обстановку и вытащил из рюкзака свернутый в трубочку портрет. - Вот, - промямлил он, полыхая красным, как помидор. – Одна из моих работ, вы, кажется, хотели… Он не договорил, а Джаред уже схватил картину и разворачивал ее на столе. Дженсен маячил за его спиной и кусал большой палец, наблюдая за тем, как пристально Джаред рассматривает каждый штрих. Если подумать, такую тщательность не проявлял даже помешанный на идеальности Зиргербер. Дженсен одернул себя, осознав, что слишком часто в последнее время думает о боссе, с которым ему предстояло быть в счастливой разлуке еще больше двух недель. Наконец, Джаред оторвался от созерцания, поднял голову, глядя куда-то вперед, и глухо сказал: - Я впечатлен. Дженсен ощутил нестерпимое желание поскрести пальцами затылок, но сдержался. - И это плохо? – спросил он. Продолжая опираться руками о стол, Джаред повернул к нему удивленное лицо. - Вы произнесли это таким тоном… - поспешно объяснил Дженсен. – Будто это плохо. - Нет-нет, это хорошо! – Джаред выпрямился, по губам его скользнула мимолетная улыбка. – Это просто… очень хорошо. Дженсен широко разулыбался ему в ответ, отчаянно наступая себе одной ногой на другую, но это не действовало. - Вы не обидитесь, если я спрошу, сколько вам лет? – неожиданно огорошил вопросом Джаред. - Эм, - глупо протянул Дженсен, пытаясь сообразить, к чему бы это. – Двадцать пять. - Я знал много художников, и обычно они достигали такого мастерства, как у вас, только к старости, благодаря пожизненным тренировкам, - просто пояснил Джаред. - Вообще-то, это моя первая картина на таком уровне, - выдавил окончательно смущенный градом комплиментов Дженсен. – И единственная. - Я уверен, что она таковой не останется. - Ладно, хватит, - Дженсен коротко хохотнул, заслоняя лицо ладонью и слыша тихий ответный смех Джареда. Кажется, это был не первый раз, когда хозяин замка смеялся в присутствии Дженсена, но только теперь тот решил, что звучит это очень даже неплохо. - А сколько вам, чтобы делать такие выводы? – поддел он. Джаред выпрямился, отходя от стола, и сказал: - Примерно столько же. Его ответ почему-то вновь показался очень смешным. А неловкость первого знакомства, кажется, наконец-то начинала исчезать. *** Дженсена обуревал неуемный восторг. Через некоторое время, когда Джаред наконец закончил любоваться картиной, он устроил Дженсену обозревательную экскурсию, аргументируя это тем, что художник сам должен выбрать подходящее для работы помещение. Однако в итоге все свелось к молчаливой прогулке по замку, и Дженсен не сдерживал любопытства заглянуть за каждую дверь, в каждый угол и закуток. Ему казалось, он задыхается от запаха пыли и старости, но не было сил не втягивать в себя воздух, закрыться от пьянящего аромата старого дерева – так пахнет от книг, долгие годы простоявших на полках. Железные пруты, оплетающие изнутри стены замка подобно плющу, добавляли к густому аромату древесины слабый металлический привкус, почти как у крови. И когда Дженсен прикасался к прутьям, на его пальцах оставались разводы красно-золотого цвета. Освещали замок десятки тысяч свечей – Дженсен не считал, конечно, но по ощущениям выходило примерно так. В огромных залах их было больше всего – нанизанные на острые колышки хрустальных люстр, они распространяли свет от самого потолка, рассеиваясь на тени у пола, где их быстро подхватывали отблески огня в камине. Игра света в таких залах поистине завораживала, и Дженсен собственными глазами увидел то, что называлось борьбой света и тени. В жилых комнатах люстр не было, их заменяли многоярусные подсвечники, в изобилии расставленные на узкие железные выступы в стенах. В одной из комнат Джаред отставил несколько подсвечников на стол, и внезапно Дженсену, между языков пламени, пляшущих над гладкой поверхностью, почудился чей-то силуэт: лежащая на столе молодая девушка, освещенная огнем, жадно лижущим ее тело. Миг – и ее кожа облупилась, сползая, оголяя тонкие прожилки мышц. Дженсена затошнило. Он шарахнулся в сторону, едва не сшибив по пути еще один из бесконечных подсвечников, и чуть не заорал, почувствовав руки Джареда на своих плечах. - Осторожнее, - усмехнулся тот Дженсену в затылок. – Нет ничего проще, чем устроить здесь пожар. Лорен мне не простит, все же это ее комната. Взгляд Дженсена метнулся к столу, на котором, конечно же, никого не было. Воздух казался густым, он заползал в глаза, смешивая четкость очертаний комнаты. - Что такое? – спросил Джаред, все еще поддерживая Дженсена сзади. Наконец, тот смог совладать с собой, выпрямился и даже нашел в себе силы обернуться к Джареду. - Ничего, - ответил он. – Это просто… самовнушение. Джаред посмотрел пристально, а затем несвоевременным дружеским жестом похлопал Дженсена по спине. - Не стоит так доверять своим глазам, - сказал он уже в коридоре, словно мысли прочитал. – Тени что угодно могут сотворить из ничего. - Это всего лишь… свечи, - оправдался Дженсен. За свой испуг было несколько стыдно. - Знаю, - отозвался Джаред. – Никогда их не любил. Дневной свет намного лучше. Дженсен не мог не согласиться, только вот вряд ли им обоим в ближайшее время выпала бы возможность на него полюбоваться – тучи плотно затягивали небо, и к полудню уже невозможно было с уверенностью сказать, что еще не наступила ночь. - Я думаю, что стоит начать работу над картиной, - сказал Дженсен, надеясь, что это отвлечет его от привидевшегося ужаса. - Если мы определились с комнатой, то пожалуйста, - отозвался Джаред. Дженсен мгновенно заразился его спокойствием и, длинно выдохнув, улыбнулся. - Остановимся в гостиной рядом с холлом? Джаред коротко рассмеялся. - Зачем же тогда мы обходили весь замок? – и тут же добавил: - Но мне это было не в тягость, разумеется. И я должен предупредить прежде, чем мы начнем… Я довольно неусидчив. Надеюсь, мы сможем сделать пару перерывов? Дженсен вытаращился на хозяина замка, раскрыв рот. От внимательного взгляда не ускользнула неожиданная метаморфоза. Казалось, Джаред… расслабился. То есть, он и до сих пор вел себя вполне естественно и не давал повода усомниться в своей искренности, но почему-то только сейчас показалось, что он окончательно отпустил себя. Должно быть, для того, чтобы раскрепоститься перед человеком ему требовалось намного меньше времени, чем Дженсену. Ну и, наверное, это было неплохо. *** «Неусидчив» оказалось сильным преуменьшением. - Возможно мне стоит надеть что-то другое? – предложил Джаред, поерзав в кресле и в очередной раз изменив позу, которую тщательно выбирал для него Дженсен. - Нет, ни в коем случае! – воскликнул тот. В своих черных штанах, белой рубашке с расстегнутым воротом и закатанными рукавами, да еще и босиком, Джаред идеально вписывался в антураж. Дженсен был уверен, стоит изменить хотя бы одну деталь, и с картиной ничего не получится. Отложив в сторону краски, он приблизился к креслу, кусая губу. Джаред словно бы специально вертелся, заставляя Дженсена снова и снова прикасаться к нему, поправляя положение ног и рук, наклон головы, прическу. Дженсен с трудом зачесал волосы Джареда назад, но тот тут же тряхнул головой, и злосчастная челка скрыла половину лица. - Джаред, - убийственным тоном сказал Дженсен. Имя легко на язык мягко. Почему-то раздражение явилось тем самым ключиком, открывшим дверь к сближению. Уже не хотелось вежливо улыбаться и разговаривать длинными, чопорными фразами. Хотелось просто дать несносному мальчишке подзатыльник и приступить наконец к работе. И неважно, что «мальчишка» скорее всего, был старше Дженсена на несколько лет. Да и в общем-то практически незнаком. - В вашем возрасте, сэ-эр, стоило бы уже вести себя по-взрослому, - проговорил Дженсен, подражая манере Элкинса. Джаред в ответ насмешливо фыркнул и идеально положил руки на подлокотники кресла. - Не шевелись! – тут же воскликнул Дженсен и для верности прихлопнул запястья Джареда ладонями. – Не. Убирай. Их. Отсюда. От стеснительной вежливости к абсолютному комфорту за какие-то два дня – это было слишком для Дженсена. Но сейчас, наблюдая за тем, как азартно Джаред принимает правила их изменившихся отношений, Дженсену не хотелось, чтобы было как-то иначе. Да и роль командующего ему нравилась. - Не убираю, - кивнул Джаред и положил ногу на ногу, заставив Дженсена закипеть. - Ноги, - зашипел он. Джаред вскинул брови. Серьезность Дженсена его явно забавляла, и уж точно он был не первым художником, попытавшем счастье. Лукавая усмешка, появившаяся на губах Джареда в тот момент, когда Дженсен попросил его позировать для картины прошлым вечером, стала предельно ясной. Джареду, должно быть, садистски нравилось мучить тех, кто выказывал к нему внимание – каким бы оно ни было. - Ноги? – переспросил Джаред, глядя честными глазами. – С ними что-то не так? - Да, Джаред, не так, - сообщил Дженсен. – Они лежат не так. - В таком случае почему бы тебе не поправить их? Дженсен закатил глаза. Цирк с конями, да и только. - Не могу, я держу твои руки. - Тогда не держи их. - И ты сразу же начнешь ими двигать! - Не начну. Обещаю. Дженсен не поверил ни на секунду. Он мучился уже час, и, судя по всему, «подготовка» должна была затянуться еще на столько же. В любом другом случае Дженсен просто отказался бы от работы, но в этот раз язык не поворачивался. Где-то внутри разрасталось непонятное, хулиганское чувство, словно долгое время чаша весов склонялась в одну сторону, и внезапно появился противовес. Джаред заставлял его злиться, и в то же время смешил и умилял своей детской беззаботностью и простым отношением к тому, что Дженсен считал делом всей своей жизни. Притом, что картина Дженсена Джареду понравилась, и он сам недвусмысленно дал понять, что восхищен его талантом. Все это заставляло Дженсена задуматься, а не крылась ли проблема его неудач в нем самом, в его слишком серьезном, слишком строгом отношении? Конечно, поведение Джареда сбивало весь профессиональный настрой, но порождало легкость, которую Дженсен не чувствовал уже очень давно, с тех самых пор, как сделал рисование профессией. В этом замке ему казалось, он может рисовать только для своего удовольствия. Собственно, если бы Джаред был поспокойнее, удовольствия было бы больше. Правильно говорят, что первое впечатление обманчиво. - А ведь ты показал себя воспитанным человеком, - укорил Дженсен, на что Джаред только улыбнулся. - Наш Джей – большой ребенок, - произнес звонкий голос, и в комнату вошла Лорен. На этот раз она была одета, хотя Дженсен не видел особой разницы между ее теперешним простеньким серебристым платьем и той сорочкой, которую он наблюдал утром. - Я думал иначе, - поделился Дженсен. - Джаред всегда стремится показать себя с лучшей стороны при первой встрече, - охотно сдала брата Лорен. – Вести себя так, как учили родители, а они, поверьте, Дженсен, были людьми старомодными и утонченными. Но как только начинает чувствовать, что к нему относятся благодушно, становится совершенно невыносимым. - Я не веду себя старомодно, - вскинулся Джаред. – Я пытался быть любезным, чтобы у Дженсена не возникло желания сбежать. - А я вовсе не… - Дженсен запнулся, - благодушен, Господи! Слово-то какое. Джаред ему импонировал, что в своем прошлом амплуа приветливого хозяина, что в этом – новом. И это не говоря о том, что магнитизма у него было хоть отбавляй, и пусть первое очарование уже прошло, Дженсен все еще напоминал самому себе одержимого. Впрочем, он становился таким рядом с каждым человеком, которого хотел бы нарисовать… За исключением, пожалуй, Элкинса. - Мужчины, - уничижительно сказала Лорен, кивая. – Как же ненадолго хватает вашего хорошего тона! Какое-то время вы еще сопротивляетесь, но едва ли вы выдержите и несколько часов в компании друг друга, чтобы не сорваться. - Лорен, вы хотите сказать, что мое общество плохо влияет на вашего брата? – с улыбкой спросил Дженсен. Уж очень забавно все это звучало, чтобы воспринимать всерьез. - Лорен хочет сказать, - перебил Джаред открывшую рот девушку, - что она разочаровалась в нашем обществе и желает нас покинуть. Дженсен удивленно уставился на него, затем на прищурившую глаза Лорен. - Что ж, так и в самом деле будет лучше, - хмуро заявила та и, развернувшись, вышла из комнаты. Дженсен моргнул, когда Джаред опустил голову и покачал ею, посмеиваясь. - Что сейчас произошло? – наконец, спросил Дженсен. - Сдается мне, моя сестра обиделась, - хмыкнул Джаред, начиная смеяться сильнее. - Но на что?! Улыбаясь, Джаред развел руками, в этот раз ненамеренно снова испортив позу, но быстро заметил это, хлопнул ладонями по подлокотникам и широко раздвинул ноги, имитируя расслабленность. - Вот так? С эстетической точки зрения придраться было не к чему, это Дженсен не мог оспорить. Он сухо кивнул и, стараясь смотреть куда угодно, только не на Джареда, вернулся к холсту, схватил в руки краски и поднес их чуть ли не к самому носу, скрывая лицо. И с досадой осознал, что даже несмотря на раздражающую «неусидчивость» Джареда он, Дженсен, был бы не против сделать и больше пары перерывов. Все же картина, она… требует много времени. Особенно если художник претендует на шедевр. Убедив себя логикой, Дженсен глубоко вздохнул, сделал первый мазок… и едва не подпрыгнул, услышав истошный крик. Не успел Дженсен сориентироваться, как маленькая дверь в углу – одна из тех самых, из которых обычно появлялись слуги – распахнулась, и в гостиную буквально влетел Элкинс. Дженсен опустил кисточку – так четко проступал ужас на лице дворецкого. - Сэр, вы должны пойти со мной, - выпалил тот на ходу, но Джаред и сам уже был на ногах. - В чем… - начал он. Элкинс сцепил длинные белые пальцы в замок. – Это… ваша сестра, сэр, скорее, в восточное крыло, пожалуйста! Дженсен еще ни разу не видел, чтобы дворецкий так терял самообладание. Через секунду Джареда в гостиной уже не было, а цепкие пальцы Элкинса сомкнулись на плече Дженсена. - В чем дело?! Что с Лорен? – взволнованно спросил тот, а затем внезапно закашлялся, когда ноздри защекотал едкий горьковатый запах. – Что-то горит? - Боюсь, госпожа случайно уронила одну из свечей в своей комнате, - быстро проговорил Элкинс, увлекая Дженсена за собой. Дженсен оступился на ровном месте – они были уже в холле, около парадной двери, но Дженсен не мог сделать ни шагу. Видение о сгорающей в огне девушке встало перед глазами так четко, будто было не меньше, чем воспоминанием, а не плодом разыгравшегося воображения. И лицо… Дженсен тогда не узнал его, слишком пораженный, слишком испуганный, но теперь был четко уверен – той девушкой была Лорен. И она умирала в огне. - Вам лучше уйти! – вскрик Элкинса был почти истеричным, а хватка стальной. Дженсен и сам не понял, как оказался на крыльце, онемевший от ужасного иррационального понимания. Прямо сейчас Лорен должна была погибнуть, и Джаред был там, а Дженсен абсолютно ничего не мог сделать. Он забарабанил в дверь, навалился на нее всем телом, но та даже не шелохнулась. Тяжело дыша, Дженсен сполз вниз и зажмурился, закрывая голову руками, но мертвая тишина продолжала просачиваться сквозь них, заползала в уши, и все еще звучащий в голове Дженсена крик становился все тоньше, пока не пропал совсем.