Туман в отражении

Еще немного – и это стало бы обыденностью. Дженсен свалился со склона холма прямо на главную улицу, мгновенно измазавшись в грязи по уши, да в довершении еще и ударился спиной обо что-то тонкое и очень твердое. Охнув, Дженсен приоткрыл глаза, пытаясь сфокусировать взгляд в слепящем свете серого дня. Прямо над головой он заметил чьи-то размытые очертания, и резко сел. Смутно знакомая женщина в длинном темном балахоне и высоких сапогах безрадостно усмехалась, глядя на Дженсена сверху вниз. - Вернулся, - сказала она, и тогда Дженсен окончательно ее вспомнил. Это была та самая лекарша, что выхаживала его во время болезни. Лекарша, имени которой он до сих пор не знал, но которая, возможно, спасла ему жизнь. - Здравствуйте, - произнес он, медленно вставая на ноги – поясница отзывалась болью на каждое движение. А трость в руках женщины явственно свидетельствовала о том, что именно на нее Дженсен и налетел. Лекарша только кивнула, не отводя взгляда. - В чем дело? – со скрытым вызовом спросил Дженсен. Бэйбридж-вилл перестал пугать с той самой секунды, когда он вновь увидел его сквозь чащу – Дженсен иррационально чувствовал себя… дома. А дома с постоянными жителями обычно не церемонятся – вот и сейчас, стоило Дженсену спуститься в город, с ним разговаривали так, будто он и не уезжал никуда на целый год. - Ты вернулся, - повторила лекарша. - Да. А ведь вы предрекали мне смерть. И говорили, что я не уеду. Но я уехал. И не умер. Женщина улыбнулась ему одними губами. - Ты уехал слишком поздно, как видишь. Все здесь держит тебя очень крепко – не оборвать. - Что это значит? – Дженсен весь подобрался в ожидании ответа. – Вы знаете, не так ли? О замке. - О замке… - повторила лекарша. И, как и в прошлый раз, со свойственной ей откровенностью, кивнула. – Что ж, ты прав. Несчастны те, кто живет во тьме, но те, кто еще и не знает об этом – несчастны вдвойне. - Я могу им помочь, - быстро сказал Дженсен. Лекарша приподняла брови с искренним удивлением и интересом. - Неужели? – и рассмеялась. – И как ты это сделаешь, если точно так же блуждаешь в темноте? – Она приблизилась и взяла Дженсена за перепачканную грязью руку. – Ты не видишь истины. Ты должен ее увидеть. Сначала ты. Только тогда ты сможешь показать ее им. Дженсен нервно сглотнул. - Что это за истина? - То, что видишь ты, когда смотришь на замок, и то, что вижу, глядя на него, я – совершенно разные вещи. Осознай, что там произошло, осознай то, что должно было остаться, и тогда увидишь истину. - Но если я… - Дженсен нервно поправил на плече лямку рюкзака. – Если я осознаю правду, а они нет, ведь тогда мы… - Будете по разные стороны? – угадала женщина. – Станете… несовместимы? Дженсен только кивнул. - Что ж, - лекарша отпустила его руку и пожала плечами. – Раз ты хочешь их отпустить, рано или поздно тебе придется это сделать. Придется пожертвовать своей привязанностью. – Она опустила голову и покачала ею, бормоча что-то вроде: «Приманил, я же говорила. Ох как крепко приманил…» - Пойдем ко мне в дом, - вдруг добавила она. – Я дам тебе воды, умоешься немного, пока вся грязь на тебе не засохла. Да и в дороге, наверняка, на тебя налипло немало пыли. Умирать нужно в чистоте, так-то. Дженсен тяжело вздохнул, поднимая глаза к серому небу. Лучшего приветствия и не придумаешь. *** Часы показывали ранее утро. Точнее, раннее утро сейчас было в Лос-Анджелесе, на Бэйбридж-вилл же наползала ночь, а Дженсен до сих пор бродил у ворот замка, прячась за деревьями и остерегаясь выходить на дорогу – вдруг заметят. В надвигающейся темноте ветер едва слышно шумел в кронах деревьев, и более-менее теплая погода, как ни странно, не предвещала дождя. В какой-то момент Дженсен, осмелев, подошел к воротам слишком близко и тут же отпрянул, когда железные махины задрожали и заскрипели, открываясь настежь. Ключ на шее у Дженсена как-то странно дернулся, едва ощутимо – так ощущается еканье человеческого сердца. *** Дженсен понимал – он может медлить сколько угодно, но это не отменит того факта, что придет время, и он переступит порог замка. Волнение все нарастало. Наконец, собравшись с духом, Дженсен быстрым шагом преодолел расстояние до ворот и вошел на территорию. Ворота за его спиной начали закрываться, медленно, все так же оглушительно скрипя, и Дженсен поборол желание броситься обратно со всех ног. Он уже почти ничего не видел в ночи, и только какой-то зеленоватый лучик начинал мелькать перед глазами, стоило Дженсену пошевелить рукой. Он опустил глаза – внезапно глюкнувший механизм часов сам собой включил подсветку. Дженсен быстро отключил ее, мазнув взглядом по циферблату – он заметил, как все три стрелки разом пришли в движение и крутились до тех пор, пока резко не замерли на отметке «12». Только теперь Дженсен окончательно осознал, где именно пролегает временная граница, где начинается мир призраков и заканчивается реальный. И почему-то впервые он задумался о том, что и мир Бэйбридж-вилля держался особняком, ведь там время шло как положено. И только присутствие мертвых его останавливало, даже в той маленькой безымянной деревушке, которую оккупировал Элкинс, живя там под видом старика Эванса. Все эти мысли пронеслись в голове Дженсена за секунду, и он, больше не находя возможности отвлечься, был вынужден посмотреть на замок. В темноте он видел только колья башен – одинаково накрененные, идеально ровно падающие вслед друг за другом. Под ногами вновь что-то шелестело и чавкало, и Дженсен поспешил добраться до крыльца. Звонить ему тоже не пришлось – замок тихо щелкнул, и дверь приоткрылась на небольшую щелку. Глубоко вздохнув, Дженсен схватился за массивную ручку и надавил на нее. В освещенном холле его ждал как всегда мрачный и недовольный Элкинс. Дженсен шагнул через порог и сам закрыл за собой дверь – дворецкий даже вида не подал, что собирается сделать это за него. На миг Дженсен отвел глаза в сторону – и Элкинс исчез. - Вот же несносный тип, - пробормотал Дженсен себе под нос, размышляя, как будет лучше поступить – дожидаться дворецкого здесь или войти в замок самому – благо он отлично помнил, куда ведет какая дверь в холле. Но прежде чем он принял решение, наверху парадной лестницы послышались шаги, и через несколько секунд на площадке показался… - Джаред, - имя вырвалось у Дженсен непроизвольно, и он тут же сжал губы, но на счастье хозяин замка ничего не услышал. - Добро пожаловать! – громко произнес он, спускаясь. – Я услышал, как хлопнула дверь. Могу ли я вам чем-то помочь? Дженсен смотрел на него, не открываясь. Не прошло и секунды, как в голове сформировалась глупая в своей банальности мысль – приезд в замок был тем событием, которого Дженсен ждал всю свою жизнь. Однако сразу же стало ясно – Джаред его не помнил. Ничего не изменилось с тех пор, как Дженсен впервые вошел в эти двери. Точно такой же – молодой, растрепанный, босой и в белой рубашке – Джаред оставался гостеприимным хозяином, который встречал незнакомца. - Я… я-я… - начал Дженсен и стушевался. – Я, в общем, проездом. – Коряво сообщил он. – Мимо проезжал. Уже поздно, и я… Вот, увидел… - Свет увидели? – подсказал Джаред. Дженсен энергично кивнул, чувствуя себя полнейшим дураком. - Да, кхм. Как я сказал, уже так поздно, на улице очень темно… Если бы я мог… Джаред даже не дослушал, он шагнул ближе и с улыбкой протянул ладонь. - Полагаю, мы сможем обустроить вас на ночь. Меня зовут Джаред Падалеки, я – хозяин этого замка. Дженсен тупо уставился на протянутую руку. Сможет ли он коснуться ее? Сердце застучало, как ненормальное. Если его рука пройдет насквозь? Если это будет похоже на то, как если бы он сунул ее в ледяную воду? Джаред терпеливо ждал, но в глазах его Дженсен уловил удивление, и нервно коснулся ладони Джареда своей. Ладонь была сухой и горячей, а хватка твердой. И вполне ощутимой. - Дженсен, - представился он с облегчением. – Мое имя Дженсен, и я очень рад с вами познакомиться, мистер Падалеки. - Прошу, все же называйте меня Джаредом, - ответил тот, улыбаясь. И ямочки на щеках у него были точно такими же, как Дженсен запомнил. Руку надо было отнять, что Дженсен и сделал с неимоверным трудом, резко засунув ее в карман джинсов. Джаред тем временем оглянулся через плечо, выглядя при этом так, словно что-то потерял. - Где же Элкинс? - услышал Дженсен и не смог сдержать смешка. Джаред повернулся на звук, и Дженсен поспешил оправдаться: - Мистер Элкинс? – повторил он. – Такой бледнолицый мужчина в черном костюме? Он открыл мне дверь, а потом куда-то исчез… - Как вы сказали?.. - переспросил Джаред, но тут из тени холла внезапно выступил только что упомянутый «бледнолицый мужчина» и кашлянул, привлекая к себе внимание. - Я здесь, сэр, - чопорно произнес он, склоняя голову. - Собственно, это и есть мистер Элкинс, - сообщил Джаред, обращаясь к Дженсену. – Он, должно быть, не представился. Не берите в голову, он не очень расположен… - …к новым людям, - закончил Дженсен и, удивившись собственному порыву, протянул руку дворецкому, дождался, пока тот совладает с выражением своего лица и сделает ответный жест, и добавил: – Я так и подумал. Рад встрече, мистер Элкинс. Лицо Элкинса вновь стало непроницаемым, а Дженсен вдруг почувствовал необоснованное веселье. *** От ужина Дженсен благоразумно отказался, за что впервые получил благодарный взгляд от Элкинса, которому теперь не пришлось бы заставлять повара, которого, как Дженсен помнил, звали Рональдом, использовать соль. Джаред мог довольствоваться и пресной пищей. Или какую он там ел… Может, и вовсе никакой. Вместо этого Дженсен сослался на усталость и закрылся в комнате – той же самой, в которой жил прошедшие месяцы. Сидя на кровати и жуя уже начинающий черстветь сухой паек, Дженсен вспоминал, с каким ехидством Элкинс провожал его до дверей – не иначе как продумывал план мести за то, что Дженсен уехал и бросил его в виде кучки пепла. И, кажется, его не волновало ни то, что Дженсен ничего не мог с этим поделать, ни то, что в конце концов Элкинс благополучно вернулся в первоначальное состояние. О местонахождении Саманты спросить все не удавалось, да Дженсен и не спешил. В том, что никто не собирается подвергать его жизнь опасности, он уже убедился и на этот раз чувствовал себя в стенах замка вполне спокойно. Когда с «ужином» было покончено, за окнами уже была глубокая ночь. Первая ночь в замке, насколько Дженсен помнил, соответствовала реальной – той, что была за окнами. Небо было темным, но безоблачным. Разумеется, в Бэйбридж-вилле это не давало никаких гарантий, и Дженсен в какой-то мере даже ждал, когда пойдет дождь – небольшая его часть соскучилась по стуку капель по стеклу. Лежа в кровати Дженсен не сразу понял, что так сильно противоречит его воспоминаниям, и только через некоторое время понял – он не мерз. Одеяло скомканной кучей лежало в ногах. Впервые на памяти Дженсена ночью в Бэйбридж-вилле было тепло. Уснуть не удавалось, и мысли лезли в голову, непрошенные, беспокоящие. Копошились и копошились, уворачиваясь, когда Дженсен пытался их отогнать. И вдруг что-то переменилось. Воздух наполнился озоном, как после дождя, и отбрасываемая огнем тень на стене стала мучительно изгибаться, будто ей было тяжело принять четкие очертания. Она плавилась и изламывалась до тех пор, пока не округлилась, став похожей на овал с одним плоским концом. Это было надгробие, на котором без труда можно было прочесть белые, покрытые мхом буквы, складывающиеся в знакомое имя. Внезапно что-то громыхнуло, тень резко осветилась молнией… и Дженсен подскочил на кровати, просыпаясь. Задыхающийся, он сполз на пол, и как был, в одной футболке и трусах, босой вышел в коридор. Мозг отказал ему в тот момент: мгновенный страх крепко-накрепко сковал мысли. Дженсен брел через весь замок, не видя стен, и очнулся он, только продравшись через крепкие кусты и оказавшись на полянке, где располагалось семейное кладбище Падалеки. *** В считанные минуты Дженсен отыскал могилу Джареда и сел возле нее, мазохистски вчитываясь в расплывающиеся буквы. И тут словно прорвало что-то: Дженсен всхлипнул раз, другой, и его плечи затряслись от сухих рыданий. Слез не было, просто что-то надрывалось в груди от боли и безысходности. Воспоминания сна схлынули, оставив после себя пустоту. И в этот момент наконец-то пошел дождь. *** - Так, так, так… Дженсен вздрогнул и обернулся. Дождь лился по его лицу, заставляя часто моргать, но Элкинса рядом с собой Дженсен увидел без труда, шмыгнул носом, фыркнул из-за мгновенно попавшей туда воды и отвернулся. - Чего вы хотите? Элкинс как-то по-особенному громко усмехнулся. - Ничего определенного. Хочу лишь заметить, что это становится доброй традицией, мистер Художник: вода, грязь и вы в неглиже. Плечи Дженсена вновь дрогнули, на этот раз от смеха. - Мне показалось, я кого-то видел, - глупо солгал он. - Хм. И вы пошли проверять, даже не удосужившись натянуть штаны? Позвольте поинтересоваться в таком случае, кого именно вы планировали встретить? На этот раз Дженсен коротко хохотнул уже в голос. В минутной паузе дворецкий вздохнул и констатировал: - Вы вернулись. И тут, возможно, впервые за всю свою жизнь, Дженсену захотелось быть откровенным. Он повернул к Элкинсу мокрое лицо и спросил: - Как вы думаете, я еще не опоздал? - Как знать, мистер Художник. Хозяин успел вас забыть. - Это значит, что был пожар? Элкинс кивнул, поджав губы. - Расскажите мне, - попросил Дженсен. – Расскажите мне подробнее о том, что с вами произошло. - Как пожелаете, - дворецкий чуть склонился, как по привычке. – Но не кажется ли вам, что было бы благоразумнее, если бы мы продолжили наш разговор в более пригодном для этого помещении? Например, в вашей комнате? Надеюсь, вы не хотите вновь подхватить простуду? Не уверен, что в таком случае вы сможете обойтись без… того напитка, который вам так не нравится. Дженсен поморщился, поднимаясь на ноги. Воздух становился прохладнее, а ноги замерзли от сидения на земле. - И правда, - пробормотал он. Элкинс следовал за Дженсеном до самого замка, демонстрируя высшую степень участия своими попытками походить на человека. *** Дженсен поудобнее устроился на постели, обхватив руками подушку. Сейчас он не отказался бы от крепкого чая, но он уж точно не хотел ничего, что мог бы предложить ему Элкинс. - Итак, - сказал тот, медленно вышагивая по комнате и то и дело замирая напротив камина. – Вы хотели узнать о пожаре. Что ж. Первоначально в нем не было ничего сверхъестественного. В прошлые времена пожары в таких замках были явлением едва ли не постоянным. - Кто был виноват? – напрямую спросил Дженсен. - Виноват? – Элкинс посмотрел на него несколько рассеянно, и Дженсен был уверен, носи Элкинс очки, он бы сейчас вертел их в руках или протирал полой своего костюма. – Ах, это все Лорен. Она опрокинула свечу у себя в комнате… - Она была расстроена, - догадался Дженсен. – Я помню, ведь однажды это произошло при мне. Она рассердилась на Джареда, ведь так? Я начал рисовать его, пришла Лорен, и они… - Поссорились. Дженсен кивнул. - Буквально через минуту появились вы… - Да, - дворецкий в очередной раз отошел от камина к окну. Он словно бы впал в транс, слова его были отрывисты, но в то же время звучали слаженно, как если бы были отрепетированы заранее. – Да, так оно каждый раз и происходит. Они ссорятся, и моя госпожа опрокидывает свечу… И сгорает. Каждый раз я слышу ее крик. Я бегу за хозяином в надежде, что в этот раз он спасет ее. Но он всегда опаздывает… - И погибает тоже, - тихо закончил Дженсен. В истории в самом деле не было ничего мистического. Это была просто… трагическая случайность. - А после того, как он исчезает в огне, я кидаюсь за ним… И все начинается снова. Для меня и остальных – ожидание, для них – вечная временная петля. - Остальных? – насторожился Дженсен. - Огонь пошел по восточной стене, - со вздохом продолжил рассказ Элкинс, - спустился к первому этажу, где были комнаты слуг. Никто не успел выйти. - И даже вы, - не удержался от незлобной шпильки Дженсен. - Как видите. Я всеми силами пытался спасти хозяина. Но огонь распространился очень быстро. За полчаса сгорело все. От этого, к вашему сведению, замок и покосился. Рухнул бы совсем, полагаю, если бы его не поддержала магия нашего появления. Но если вы исполните то, за чем вас позвали, возможно, он наконец-то соскользнет с этого холма… Давно пора. - Подождите, - прервал Дженсен отошедшего от темы дворецкого, его голос дрогнул от внезапного понимания. – Вы сказали «сгорело все». Как так может быть? Я ведь тоже живу здесь… И я вижу ковры и картины, диваны и кровати… Окна, в конце концов. Если бы их коснулся огонь… - То что, мистер Художник? – резко бросил Элкинс. – Что бы с ними случилось? – Он в два шага приблизился к Дженсену. – Неужели вы думаете, что даже если бы что-то и уцелело тогда, то оставалось бы в сохранности спустя две сотни лет, под круглогодичными проливными дождями? Дженсен молчал. Все это время ему казалось само собой разумеющимся, что как и сам замок продолжает существовать благодаря призракам, так и внутри он соответствует тем далеким дням, когда в нем кто-то жил. Но, получалось, заключение было ошибочным? - Что, по-вашему, вы видите? – спросил, наконец, Элкинс, так и не дождавшись реакции. Дженсен задумчиво хмыкнул. - Мне часто здесь задают этот вопрос. - И правильно. Потому что вы не знаете ответа. Вы осведомлены о том, что Джаред – призрак, но видите его как человека. Как, по-вашему, это называется? - Самовнушение? - Это называется иллюзией, мистер Художник! – вдруг раздраженно рявкнул Элкинс, впервые настолько утратив самообладание. – И это именно она. Это тот ответ, что вы ищете. - Иллюзия? – осторожно повторил Дженсен. Когда-то он уже задумывался об этом. Но тогда казалось, что проблема в самом Дженсене, в его «видениях», теперь же речь шла о чем-то более масштабном – обо всем, что его окружало. – Хотите сказать, все, что вокруг меня… - Существует лишь в вашем воображении, - закончил Элкинс и осклабился. – Все перечисленные вами «ковры и картины, диваны и кровати» нереальны. Их нет. - Как это? На чем же я, в таком случае, сейчас сижу? - На том, что сами себе придумали, - легко пояснил дворецкий. – Вы выдумали картинку и поверили в нее. Дженсен опустил глаза на подушку, которую прижимал к груди – она выглядела такой реальной. Кровать под ним мягко пружинила, одеяло грело… Джаред… прикасался к нему, хотя Дженсен и не должен был этого чувствовать. И всего этого не существовало. Несмотря на все пережитое, поверить в слова Элкинса было трудно, однако Дженсену пора было перестать удивляться тому, что Бэйбридж-вилльский замок не упускал случая лишить его последней надежды. - А как же вы? – спросил он, не поднимая головы. – Если вы не видите мою иллюзию… - Я вижу то, как есть на самом деле, - Элкинс тихо вздохнул, так, что негромкое эхо разнеслось по всей комнате. – Пустые комнаты, покрытые пылью, паутиной и копотью. Огромные черные дыры, на местах которых когда-то находились окна, и полуразрушенные лестницы, рассыпающиеся под вашими ногами. - Под моими? – Дженсен поежился, необоснованно почувствовав себя виноватым. – Ну а сейчас, мистер Элкинс? Как вы видите меня? Дворецкий улыбнулся одними губами. - Я вижу, как вы сидите на полу и прижимаете к себе большую обгоревшую деревяшку. Не сжимайте ее слишком сильно, мой вам совет. – Видимо, лицо Дженсена было очень живописным, так как Элкинс сжалился и продолжил: - Вас сейчас не должно волновать то, что вижу я. Вы ощущаете под собой мягкий матрас, а через окна в комнату не проникают дождь и ветер. Для вас иллюзия реальна, и если вам в ней комфортно, не нахожу причин для печали и уныния. Придет время, и вы увидите все, как есть. Несколько минут Дженсен обдумывал услышанное. - А Джаред? - Полагаю, видит примерно то же, что и вы. Ведь он до сих пор в святой уверенности, что живет в своем старом, уютном замке. - Но не вы. Элкинс промолчал, и Дженсена прорвало. Он встал с кровати и подошел к дворецкому, положил руку тому на плечо. - Скажите, что я должен делать? Как мне помочь вам всем? - Когда Джаред поймет истину, в тот момент ее поймете и вы, - ответил дворецкий. Кажется, он был несколько удивлен отношением Дженсена, но виду старался не подавать. – Просто будьте с ним. Сделайте так, чтобы он вам верил. Станьте для него чем-то особенным. - И он должен стать особенным для меня. Элкинс коротко вскинул одну бровь. - Справитесь? - Уже, - твердо ответил Дженсен. Лицо дворецкого неуловимо смягчилось. Он отошел, тем самым вынуждая Дженсена убрать руку, и молча направился к двери. Затем обернулся и спросил: - Вы в самом деле не хотите чая? Он поможет успокоить мысли. Теперь ему не придется бороться с вашим неверием, так что не бойтесь результата. Дженсен глянул скептично, и Элкинс сухо рассмеялся. - Хуже не будет, поверьте мне. На самом деле, чай оказывает воздействие с первого глотка. Вы же помните, это было необходимо, иначе вы бы уехали. - Я и уехал. - Но вернулись. - Из-за чая? - Вы вернулись из-за чая, мистер Художник? – парировал Элкинс. И словно не было всего предыдущего разговора. Не дожидаясь ответа, дворецкий вышел в коридор. Ночь выдалась дождливая и тихая. Дженсен забрался в кровать и спокойно проспал до самого утра.