***
Нам с Визерионом предстояла очень важная миссия. Нам нужно было обшарить весь остров, узнать его особенности и все такое. Мда… Холод стоял страшный. Ветер еще ничего, я успела к нему привыкнуть, но вот постоянно бушующее море… В один из таких дней мы ушли в самые глубины острова. и вернуться не давала буря. Тогда визерион и взял меня в свою постель. Мне было сухо и тепло под его крыльями. Не смотря на то, что меня от мокрой земли отделяло только крыло дракона, но мне никогда не было так мягко! Правда. Визерион правда во время сна успел меня порезать, после его долго и пронзительно, но тихо плакал, пытаясь что-то сделать с моей кровью, чтобы она перестала течь. Но я не дала ему ее попробовать. Мало ли какие желания могли прийти моему мальчику в голову… Чем старше становились драконы, тем яснее я понимала, что… в любой момент они могут увидеть во мне кусок мяса, который нужно лишь опалить и спокойно съесть. Кроме того, мне не нравилось, как Дрогон на меня смотрел. И именно этот его взгляд пробуждал во мне мысли держаться подальше от драконов. Или хотя бы не пропадать с ними так надолго. Они уже не дети, им больше не нужна няня. Однако Визерион… Он всегда был моей слабостью. Его янтарные глаза, золотая чешуя и горячее сердце… Мой мальчик. Мой сын, которого я потеряла и потом обрела в виде дракона. А как еще объяснить, что он позволил мне летать на нем? Только Таргариены могли летать на драконах, только они могли ими управлять. А тут… Может Визерион просто хотел тогда меня защитить, вот и взял к себе на спину? Я очень боялась, что королева, узнав о случившемся, рассердится. Однако Дейенерис это явление показалось любопытным. Однажды, когда погода на Драконьем камне стала боле-менее спокойной, мы даже полетали над островом вместе. Вот что приносило мне просто неисчерпаемое удовольствие! Даже ласки моего покойного возлюбленного не восхищали и не будоражили мою кровь, как полет над миром. Я была готова вечно игнорировать противный ветер, который не оставлял попыток скинуть меня со спины Визериона, была готова стирать руки до кости, лишь бы полет не прекращался! После этого «проверочного» полета, как его назвала королева, мне было разрешено летать столько, сколько я хотела. И это решение ее величества породило… зависть. Тирион Ланнистер… Мужчина невероятно умный, хитрый и сильный. Несмотря на его рост. Когда я впервые увидел этого человека… Не скрою, мне стало смешно. Он выглядел таким милым и нелепым чуть-чуть с этой бородой… Но меня что-то в нем привлекло, после того, как мы сели поговорить в моем доме. Правильно говорил лорд Варис: «И маленький человек может отбрасывать очень большую тень»… После того, как королева покинула Миерин, начался в городе настоящий хаос: мои сестры и мой любимый были зарезаны, как скот! А я выжила, потому что была тогда в высокой пирамиде! Ох, какое пламя во мне тогда горело! Я попробовала кровь родных на вкус, и она пробудила во мне зверя. Мстительного зверя. Я вытащила свой смертельно острый клык и бросилась рвать врагов на куски. Это было самоубийство и безрассудство? Ну разумеется! Но тогда я об этом не думала, месть встала пеленой на моих глазах. Кроваво-красной и мерзко пахнущей. И всего одно слово, и вместо красного перед глазами чернота. Лорд Тирион спас меня от самой себя. Я видела, как королева резко повернула Дрогона в сторону суши. Подул новый, морозный ветер. Визерион начал пыхтеть и чихать. Снег… Снежинки были такими… необычными и неповторимыми. Я впервые увидела снег. Настоящее чудо! Я улыбалась снегу точно так же, как дождям, которые проливались над Юнкаем так редко. В такие минуты я могла позволить себе вдоволь насладиться холодом и надышаться сыростью! Я бегала под дождем, прыгала босиком по лужам и хохотала от души. После дождя город словно начинал… дышать полной грудью! Как и я. — Посмотри, мой мальчик, — я погладила дракона по шее, — под нами снег. Настоящий. Белый-белый! И такой чистый. Я отпустила шип Визериона, за который держалась, и попробовала поймать снежинку, но она таяла, стоило ей соприкоснуться с моей кожей. Капля быстро застывала на пальце от северного ветра. Сердце мое сжалось: его кольнула игла горького воспоминания. После похорон любимого и сестер, мне стало невыносимо больно на душе. Я медленно умирала, сердце ныло и пульсировало так, словно с него, как с мозоли содрали кожицу. Я тихо плакала ночами напролет. Не могла спать, потому что, всякий раз закрывая глаза, я видела это кровавое месиво из частей тел, вспоротых животов и вывалившихся внутренностей, которые тут же облюбовали мухи. Однажды утром я проснулась от того, что меня кто-то больно ткнул в живот. Сначала мне подумалось, что убийцы проникли в пирамиду и оказались у моей постели, чтобы прикончить. Но потом… по ногам потекла кровь. Стало просто невыносимо больно. На мои крики сбежались слуги, потом лекари. От них я и узнала, что была беременна. У меня мог быть сын или дочь от любимого человека… Единственное, что не изничтожило бы память и след моего любимого… И теперь и этого у меня нет. И во всем опять виновата я. Дальнейшие дни я помнила смутно. Не хотелось жить. Я просто сидела в одной позе и ни о чем и ни о ком не думала. Никого не слышала и не видела. Ничего не ела. И никто не мог вернуть меня к жизни. Кроме этого маленького человека с длинным языком и честными помыслами. Он рассказал мне трагедию своей жизни, сказал, что жизнь вообще-то почти всегда бывает жестокой к людям, не только ко мне, и мне стало стыдно за свою жалость к себе. Да, теперь я понимаю, что жалела себя. Но слезы и сочувствие к милорду Ланнистеру растрескали мою скорлупу, и я восстала из пепла. За это я прониклась глубокой симпатией к этому мужчине. Лорд Варис предупреждал о его странных привычках и пристрастиях к девушкам. Я только рассеялась. Я знала, как защитить себя, умела это не хуже, чем петь или танцевать. Но Тирион не давал мне повода для беспокойства. Не понимаю, какому остроумному идиоту пришла в голову идея прозвать «Бесом» такого человека с большой буквы? Он относился ко мне приветливо, почтительно, знал, как развеселить, он много читал и рассказывал содержание книг на память. Постепенно я привыкла и к его острым и дерзким шуткам. Научилась над ними смеяться. Сдержанно. А милорд всегда с таким вниманием слушал мою музыку. Не знаю, точнее тогда я не знала, что заставляло его руки сжиматься в кулаки всякий раз, как он видел меня в рыжем парике… Но позже я узнала немного от Вариса о его второй жене — леди Сансе Старк. Меня мало интересовали расприи богатых семей запада за трон, но факт их отношений меня почему-то сильно зацепил. С тех пор, как лорд Тирион рассказал мне правду о своем горьком опыте в любви, мне все время думалось, что мир и судьба несправедливы и жестоки больше к хорошим людям. Чем же обществу и богам не угодили те, кто не похож на большинство? Это несправедливо и так недальновидно. А такой человек, как Тирион, вне всяких сомнений заслуживал счастье. По одной простой причине: это будет справедливо. Но… Видимо его жена была редкой дурой и слепой, если не смогла оценить все богатство души и достоинства лорда Тириона. — Не понимаю я, лорд Варис, — говорила я, оперевшись руками за подоконник в одной из комнат Миеринской пирамиды, — почему? Лорд Тирион сам принимал участие в убийстве семьи леди Старк? Или может это он отдал приказ? — Нет, милая. — Ответ мастера над шептунами как всегда был неспешным и приторно сладким. — Тогда почему она так ненавидела лорда Тириона? — Не думаю, что ненавидела. Просто боялась, как и всей его семьи. — Но вы сказали, что он был единственным, кто относился к ней хорошо. Не понимаю, как можно бояться такого человека… Я резко наклонилась вправо и потянула за шипы вверх, чтобы Визерион не задел лапами верхушки деревьев. Сколько мы уже летим? День? Больше? Не знаю. Королева то и дело тормозила драконов в воздухе, чтобы осмотреться. Все-таки Север, как и рассказывал лорд Тирион, был просто огромным! Диким, но таким красивым и притягательным. Он затягивал своими тайнами, скрытыми под толщей снега, своими огромными морями лесов и открытых полей, незамерзающими озерами, реками и водопадами… — Тайни! — крикнула королева. — Смотри туда! Мы обернулись направо и увидели на открытое поле. Там среди снега кто-то копошился. Мы висели в воздухе так высоко, что не было понятно, кто это. Королева ринулась туда, ну, а я за ней. Когда мы опустились ниже облаков, моему взору предстало то, что Тирион называл Стеной. Боги, какая же она огромная! Длинная и массивная! Она казалась мне единым и просто исполинским ледником, в который были вдолблены деревянные постройки. Она была не только высокой, но и толстой… Нет, человек просто не мог соорудить такое. Не своими руками, только с помощью магии или кого-то, кто владеет магией. У самой стены сражались люди с другими людьми. Я сощурилась. По темной одежде можно было различить северян, но там были еще и люди одетые в шкуры и шерсть. «Видимо, это и есть Одичалые… Но погодите… с кем же они сражаются?» Из леса на северян и одичалых шли и шли, словно грязные волны… живые мертвецы! Точно такие же, как тот, что набросился на меня. И их были сотни и сотни тысяч против небольшого отряда с Севера. Я посмотрела на королеву. Кажется, такое огромное полчище мертвецов испугало ее не меньше, чем меня. И тем не менее Дейенерис направила Дрогона ниже. Визерион и Рейгаль последовали за ним. Драконы издали боевой клич, извещая всех, что они прилетели. А потом поляна перед Стеной озарилась оранжево-красными столбами. Битва ужасала меня и в тоже время сильно разгорячала кровь! Рука то и дело тянулась к кинжалу из валирийской стали. Но верхом на драконе от него не было никакого толку. Драконы один за другим поджигали мертвых, но они все прибывали и прибывали. Я направила Визериона на лес и прокричала: — Дракарис! Мой мальчик начал палить деревья. Они вспыхивали, как спички, и падали, преграждая полчищам трупов путь на открытое пространство. Это помогло. Тех, кто уже был на поляне перед Стеной добивали люди и Дрогон с Рейгалем. Я погладила Визериона по шее. «Мы молодцы, мой мальчик. Теперь надо…» — мысль моя оборвалась, как и сердце, потому что неизвестно откуда прилетело ледяное копье и пронзило Визериону грудь. Я увидела, как его горячая кровь смешалась с огнем. Огонь был подобен раскаленному железу. Визерион взвыл от боли, начал быстро терять высоту. Он так яростно метался в воздухе, не зная, куда деться от боли, что я не удержалась на его спине. Верная смерть — падать с такой высоты. Но Визерион, видимо заметив меня, собрал последние силы и накрыл меня своими крылья, перевернувшись в воздухе на спину. Я что было сил вцепилась в его окровавленную чешую на груди. Мне в горло заливалась его кровь. Я не могла вздохнуть, меня рвало драконьей кровью, но тут же новая порция ее заливала мне не только горло, но и глаза, уши и попадала даже за шиворот. Летели мы в обнимку кажется целую вечность. Но вот я почувствовала глухой удар. Перед глазами стало светло и морозно. От удара меня отбросило в сторону. Снег обжег лицо не хуже огня. В легких не осталось воздуха: удар выбил его из меня. Все вокруг плыло, я ничего не слышала (в ушах еще булькала драконья кровь)… — Это тяжело, милорд… Я… я больше не могу… Не могу! — Тише, дитя. — Мягко остановил меня Варис. Мы сидели в его комнате. Точнее сидел только он, а я уже битый час мерила комнату шагами. — Мы же договорились. Я говорил, что это будет непросто, и ты согласилась. Теперь терпи. — Когда можно будет? Умоляю, скажите хотя бы примерно… — Сегодня. А может и завтра. А может еще через год… Это все, что я могу тебе сказать, Тайни. Но если тебе от этого станет легче… Можешь уже постепенно… — Спасибо, милорд! Вы меня прям успокоили! Седьмое пекло! Крик или точнее вопль заставил меня очнуться. Я села на снегу и закашлялась. Из ушей, носа и рта потекла наружу кровь. Его кровь. «Визерион…» Мой мальчик лежал недалеко от меня. На боку, не двигаясь. Белая простынь рядом окрасилась кровавыми цветами… Не помня себя от страха, дрожа и почти одеревенев от холода и страха, я побежала к нему. Сквозь бурю мечей, мертвецов, северян и одичалых. Странно, как меня кто-то случайно не прикончил… Ничто не было важно, только неподвижное тело моего дракона. «Мертв… Он мертв…» — стучало у меня в голове, но я отгоняла эту мысль. Я упала перед его телом на колени, погладила чешуйчатую шею, смахивая горячую как расплавленный металл, кровь. Нет, это не Визерион, не дракон сейчас лежал передо мной, а мой нерожденный сын. Таким же он предстал он мне на простынях моей кровати. Горе высушило все слезы, я кашляла кровью (все-таки такое питье не предназначено для человеческого желудка) и гладила моего мальчика. За спиной продолжался хаос: орали и скрипели мертвые, орали и ругались на них живые, два остальных дракона продолжали поливать врагов огнем… Оставив на морде золотого дракона последний поцелуй, я встала, достала из ножен свой валирийский кинжал и с воплем, блюя кровью, накинулась на мертвых. Больше мне незачем было жить. Мой сын погиб… дважды, мои сестры, мой Ленних… Все погибли, а я еще дышу! ПОЧЕМУ?!!! Я кромсала мертвых, а губы беззвучно повторяли: почему… почему… И тут я увидела его — того, кто как мне показалось мог метнуть в Визериона копье. Как оживший кусок льда. Он спешился и направился к мертвому дракону. — Тайни! Тайни, скорее, забирайся! Кто-то схватил меня поперек живота и запрокинул на спину Дрогона. Кажется, у него была рыжая борода… Дрогон взлетел в небо, спасая выживших. — Стойте, а как же мертвый дракон? Если этот холодный ублюдок до него доберется… Его надо сжечь! Что? Что они такое говорят? Не смейте!.. Поздно… Команда прозвучала, два столба огня обрушились на несчастного Визериона. Братья жгли его и плакали, королева смотрела на это и плакала… А я смотрела на это и горела вместе с Визерионом…***
Что произошло потом? Спустя несколько часов… или минут… Мы шли куда-то, что-то говорили. Я смотрела на лица, видела, какие они бледные и изуродованные. На кого была похожа я? Не знаю, не видела своего отражения. Войска королевы прибыли вскоре после того, как королеве удалось увезти выживших северян и одичалых за Стену. Они разбили лагерь и ждали дальнейших распоряжений и вестей от королевы. Я вошла в свой шатер, скинула костюм, насквозь пропитанный кровью, встала посередине шатра, огляделась и начала ходить по кругу, сметая все на своем пути: опрокидывая стол, стулья, стаскивая одеяла и меха с кровати, топча еду. Когда я прошла третий круг, поскользнулась на разлитом вине, которое успело уже подмерзнуть. Кажется, я ждала такого вот… тормоза. Упала я почему-то широко раздвинув ноги и вытянув руки… Тело тут же обдал холод. Ничего не хотелось, даже дышать и думать. Но увы, ничего и никогда не происходит так, как нам хочется. В шатер кто-то вошел. Тихо, неспешно, шаркая ногами при каждом шаге… «Нет… только не он… Не надо… Я не смогу…» — Тайни? — Тирион Ланнистер подошел ко мне. На его лице читалась тревога. — Твое лицо… Я как могла старалась не реагировать, хотя пальцы на руках уже начали сжиматься. — Я слышал, что произошло. Я же говорил, чтобы ты не летела с ней. Но ты не послушала. Посчитала, что если ты на драконе, значит ты неуязвима. А вот и нет! Визериона убили, и ты едва не погибла! От его крика я резко повернула к нему голову. Он облегченно вздохнул. — Хорошо. А то я решил, что ты меня не слышишь. Тайни… — Тирион сел рядом со мной, не переставая смотреть прямо в глаза. И это убивало и резало меня каждую секунду. Я вся напряглась, боясь хоть как-то среагировать еще раз, боялась пошевелиться. И все ради того, что милорд не понял, что я все слышу, вижу и понимаю. Но он уже давно все это понял, поэтому видимо подполз к моей голове, осторожно приподнял ее и устроил у себя на коленях. Одной рукой он гладил меня по волосам, другой по руке. Так мы пробыли рядом недолго. В шатер зашла королева. Она не обратила внимания на погром в шарте, только на нас. — Ваше величество, — я не смогла подняться на ноги, да и не смела. — Встань с колен, Тайни. — Велела Бурерожденная. — А вы, милорд, оставьте нас. Тирион неохотно, но подчинился. А я так и не смогла встать с колен… И не смогла поднять голову. — Тайни, я кажется велела тебе встать с колен. — Я… не могу, ваше величество… П… простите… — и слезы градом потекли по моему перепачканному лицу. Засохшая кровь Визериона смешивалась со слезами и до боли стягивала лицо. Я ждала, что королева будет кричать, обвинять меня в смерти ее сына, может даже приговорит к смерти… Я была готова. Но вместо криков и обвинений Дейенерис просто опустилась передо мной на колени и обняла. Так просто и так крепко. Я вдруг почувствовала, что она всхлипывает. Так мы и стояли: на коленях, обнявшись, и оплакивали нашего золотого мальчика. — Они ответят за это, моя королева. Я клянусь! Пафосность этой клятвы испортила очередная порция кровавой блевотины, которая неожиданно запросилась наружу…