Я не дам тебе потеряться

Маленькому Никите 8, и больше всего на свете ему нравится играть со старшей сестрой. С Лиз интересно. Лиз говорит с ним как со взрослым. Лиз каждый раз придумывает что то новое . Поэтому, когда на даче она завязывает ему глаза шарфом, и предлагает поиграть в лесу в прятки, это кажется просто прекрасной идеей. Ровно до того момента, как он в полной темноте не перестаёт слышать подначки сёстры. Он идёт вытянув руки вперёд, что бы не натыкаться на деревья, в полной уверенности, что сейчас найдёт эту дуру и выскажет ей все что думает об этой игре. Будь он умнее, он бы давно уже стянул шарф. Будь он умнее, он бы не играл так далеко от дома. Будь он умнее...Но ему всего восемь, и все это кажется ему чепухой, потому что там снаружи, где есть цвета и краски сидит спрятавшись его сестра, которая конечно же не даст ему потеряться. Она бы и не дала, если бы не позвонивший во время игры парень, из за которого она зашла чуть глубже в лес пропустив тот момент когда Никита свернул за одну ёлку, а потом за другую... Никите восемь, и когда он стягивая шарф не обнаруживает вокруг не Лиз, не даже ельника в котором они играли на глаза наворачиваются слёзы, которые тут же превращаются в неконтролируемый рев . Если бы он мыслил трезво, то наверное вспомнил бы, что папа говорил не сходить с места если он потеряется, и ждать взрослых. Но он всего лишь напуганный восьмилетний ребёнок и он бредет по лесу размазывая по щекам слёзы в тщетной попытке найти выход своими силами. В лесу темнеет и маленький уставший Никита опускается на землю, пытаясь смириться с мыслью что теперь его скушают волки, которые на его счастье тут не водятся. Он засыпает, сам не замечая этого, прислоняясь к сосновому стволу, все ещё сжимая в кулачках несчастный синий шарф. И когда в следующий раз открывает глаза, то он уже прижат к широкой отцовской груди и его несут домой. Дом это хорошо, он это знает. А ещё он знает что никогда больше не сможет ходить с завязанными глазами. . . . Все о чем он может думать сейчас, это то, что пальцы на его руке вдруг могут исчезнуть. Звуки долетают до него как через толщу воды, он лишь краем сознания улавливает, что подошедший к ним координатор задаёт какой то вопрос, видимо ИТэ что то отвечает, потому что слышаться шаги и Марк уходит вперёд. Он не видит из за повязки, как вся группа скрывается за поворотом, не слышит как Тюленев громко выдыхает , когда он утыкается носом ему в шею, загнанно дыша. Все его мысли сосредоточены тёплых пальцах, и когда они пропадают... Он не может видеть испуганное лицо ИТэ, когда тот видит мокрые дорожки бегущие из под повязки, которая намокает в считанные секунды. Ему страшно, и кажется у него начинается истерика, когда он больше не чувствует тепла на своей ладони. "Он потеряется" "Он уже потерялся" "Он один посреди огромного леса" "Здесь никого нет" ИТэ прижимает его к себе, но рыдания только усиливаются. Ему не вдохнуть. Он в буквальном смысле захлебывается, сотрясаясь в руках парня. И когда ИТэ его отстраняет, ему кажется, что это конец. Ладони на щеках. Пальцы стискивают рукав пальто. Большой палец поглаживающий щеку. ~Ну же малыш...~ Тёплое дыхание напротив. ~Давай же~ Губы накрывающие его собственные. ~Я рядом~ Все замирает... ~Я не дам тебе потеряться~ • • • Он задерживает дыхание. И ,сука, разумеется он знает этот приём. Боже неужели это происходит. Это невозможно. Он знает, что это не возможно, просто потому что так не бывает. Он до сих пор ничего не видит и наверное это даже к лучшему. ИТэ отстраняется, когда он безвольно обвисает в его руках, и ему кажется, что разомкни он их и Ник просто упадёт к его ногам тряпичной куклой. Он выглядит таким доверчивым. Таким беззащитным, что ИТэ замирает, просто рассматривая бледную кожу которую перекрывает чёрная повязка. Его мальчик. Его беззащитный, нуждающийся в поддержке мальчик. Он отгоняет от себя эти мысли всеми способами, но горячее дыхание в районе шеи сводит с ума. Он не имеет на него права. Нельзя пользоваться им только из за того, что ему нужна помощь. Он должен прекратить называть его "своим". Он тебе не принадлежит. У тебя руки дрожат Иван Тюленев. . . . Они обнимаются. Нет, даже не так. ИТэ просто поддерживает его на ногах пока он не успокаивается, затихая у него на груди. Худые плечи перестают вздрагивать при каждом вздохе. Редкие всхлипы затихают, а вскоре совсем сходят на нет. Они стоят так ещё пару минут, прежде чем Тюленев делает шаг назад, отходя в сторону. Но в этот раз он быстрее вскроется ближайшем камнем, прямо тут на дороге, чем отпустит эти тонкие пальцы доверчиво сжимающие его собственные. В полной тишине они делают первый шаг, и ИТэ идёт спиной вперёд, потому что тщательно следит за любым изменением на бледном лице. Если не считать прокушенной губы, к "финишу" они приходят без потерь. "Финишем" в понятии обоих является момент, когда из за очередного поворота показывается Стас, видимо поджидающий отстающих. Координатор обводит парней взглядом останавливаясь на Нике, который хоть и выглядит лучше чем 15 минут назад, но все равно бледный, и с мокрыми щеками. - Все ок? ИТэ переводит взгляд с координатора на Палагуту и в его глазах появляется какое то странное выражение, когда он смотрит на последнего. - Да. Иди, мы догоним группу. Стас качает головой, но разворачивается и идёт вперёд, кидая им напоследок "Поменяйтесь". Легко сказать "поменяйтесь". Он ждёт пока парень скроется за ближайшим поворотом, а потом вновь разворачивается к Нику. Он медлит. Сейчас пока повязка все ещё закрывает серые глаза, наступает затишье. Но он знает. Как только чёрная ткань изчезнет, ему придётся признать чтó он сделал. Ему страшно, и он не знает, боится ли он того что может измениться , или же того что придётся просто взглянуть ему в глаза. Его пальцы чуть дрожат, когда он медленно ослабляет узел на его затылке. Повязка медленно сползает на шею и остаётся лежать там. ИТэ отрывает взгляд от неё проходясь вверх по открытой шее и ещё выше к глазам. Они все ещё зажмурены. ~Посмотри на меня~ Он недолго раздумывает, прежде чем коснуться пальцами щеки. ~Теперь все будет хорошо~ Ник вздрагивает, и из под опущенных ресниц на парня смотрят два серых океана. ~Мир застывает~ Карие встречаются с серыми ~Ты больше не один~ Ветер треплет волосы. - Ты... - Поговорим об этом позже, ладно? . . . Ему нужно время. Им обоим нужно, чёртово время, которое, кажется, утекает сквозь пальцы. Студии заканчиваются слишком быстро, хотя они проводят в лесу не меньше двух часов. Время - чертова вода. Они больше не заговаривают об этом, и Нику кажется, что все это просто страшный сон, который никак не заканчивается. Когда они выходят из леса, и все снимают повязки, ИТэ уже нет рядом. Он не видит его за ужином. Не видит его когда курит вечером прислонившись к бетонной стене корпуса. Это страшный сон. Почему он не может закончится? ... Ник теряется в догадках. Он сделал, что то не так? Он до сих пор не очень понимает, что произошло в лесу. Все что он помнит, это паника, и мягкие губы накрывающие его собственные. А ещё он помнит мяту и никотин. Он не хочет что бы все это ушло из его жизни. Не хочет терять его. В его мозгу всего одно объяснение. Всего один факт который мог разрушить все. Это óн. Это óн его поцеловал. Не ИТэ. Он был напуган... Он боится сейчас. Если это óн, то есть ли у него шанс все исправить? Все на что он надеется, это то что они смогут поговорить. Но ИТэ нигде нет. • • • Ближе к 2 ночи, они наконец разбредаются по кроватям и гасят свет в комнате. Уставшие за день ребята отключаются стоит их головам коснуться подушки. Все кроме одного. Он сидит на нижней койке прислонившись спиной к стене. Он ждёт. Чувства грызущие его изнутри кажется усиливаются все больше с приходом темноты. Он обещал себе дождаться его. Но с каждой секундой проходящей в этой тишине, все больше хочется сбежать. Проходит наверное час прежде чем дверь бесшумно отворяется, и тёмная фигура проскальзывает в комнату, замирая на пороге. Он заметил его. Какое то время они смотрят друг на друга, а потом ИТэ, наконец, прикрывает дверь. Он приближается, и Нику хочется спрятаться. - Ты почему не спишь? - Карие глаза разглядывают сжавшегося в комочек парня на своей кровати. - Ты поцеловал меня. Тишина. И если бы Палагута не закрыл глаза после последней фразы, то наверняка бы заметил что по телу ИТэ побежала дрожь. - Да, я заметил. Серые глаза распахивается. Так значит... Это правда... Но тогда... Он ждёт продолжения, но парень, ещё какое то время, молча смотрит на него, а потом стягивает через голову толстовку , откидывая её в сторону, и отходит к окну. Слышится скрип открываетмого окна. Сигарета в пальцах. Затяжка. ~So come over now and tolk me down~ * Вы знаете что такое страшно? О, я уверена что знаете. Но если нет, то Ник с удовольствием расскажет вам , каково это когда все застывает. Каково это когда ты не можешь отвести взгляд. Внутри него ничего нет. Он маленькая точка в бесконечности. Он ждёт. И наверное это все, что ему остаётся. . . . Кровать прогибается, когда рядом опускается ИТэ. Они сидят на разных сторонах кровати, подогнув под себя ноги. Карие глаза смотрят на парня перед собой. Серые ищут ответ в квадратиках пледа. ~Я хочу тебя~ ~Я так не хочу тебя отпускать~ ~Могу я оставить тебя себе~ ~Могу ли я стать собственником сейчас~ ~Ты так нужен мне~ ~О пожалуйста, я не хочу отрицать очевидное~ ~Заставь меня не говорить того, что я должен сказать~ - Почему ты сделал это? - Потому что ты паниковал. Что то внутри обрывается. Конечно, заставь человека задержать дыхание. Боже мой, как все просто. Он не хотел целовать тебя. Он просто не знал как ещё помочь. - Ясно. Ломаться на части это больно. - Почему ты запаниковал? - Он хочет послать его к черту и разрыдаться. Хочет ударить его. Хочет что бы все было не так. Он хочет...ощутить тёплые губы на своих. Но вместо всего этого тихо рассказывает историю из детства. Воспоминания опасное оружие. И если вы не умеете с ним обращаться, то оно работает против вас. Воспоминания - бомба замедленного действия. Красная кнопка под пальцами. Картинки в памяти. Воспоминания - это омут. Ты не выплывешь пока не расскажешь кому то, что гнетет тебя ночами. Ему кажется иногда что у него провалы в памяти. Потому что вот, они сидят в разных сторонах кровати, а сейчас он прижимается к нему всем телом вздрагивая от нахлынувших воспоминаний. Он рассказывает, и голос местами кажется совсем пропадает. ИТэ слушает. Слушает притягивая его к себе, и стирая пальцами слёзы со щёк. Они лежат на одной кровати и сильные руки притягивающие его к себе не дают потеряться в зеркальном лабиринте образов. Он не один. Сейчас он не один. • • • Пальцы мягко перебирают русые пряди. Он давно уже спит. Он так и уснул устроившись головой на обнаженной груди и вцепившись пальцами в плед. ИТэ завароженно наблюдает за подрагивающими ресницами. Он может остаться здесь. Он может заснуть рядом, и проснуться под тихое сопение. Он может не двигаться. Может прижимать его к себе. Но вместо этого аккуратно встаёт с кровати и качая головой накрывает так и не проснувшегося мальчишку пледом. Он может этого не делать. Но как круто все поменяется тогда. ИТэ вздыхает и забирается на второй ярус где обычно спит Ник. От подушки пахнет чем то знакомым и Тюленев утыкается в неё носом закрывая глаза. Там внизу, где тихо посапывает Ник измученный плед наконец вываливается из пальцев. Этой ночью ему не снятся ни лес, ни сестра. Ему вообще ничего не сниться. Впервые за два года.