Школьные зарисовки

      Юлик, впав в глубокие раздумья о том, почему он такой пуська, боящийся принять тот факт, что его симпатия к Руслану оказалась более чем взаимной, шёл по коридору, то и дело уворачиваясь от проносящихся мимо полутораметровых ураганов в виде учеников младших классов.       Заметив стоящую у одного из многочисленных окон Лизу, он хотел было подойти к ней, но его опередили.       Даня, чьему упорству в достижении цели под названием «Елизавета Неред» можно было только позавидовать, расправив плечи, вальяжной походкой двинулся в сторону девушки.       – Лиза, а, Лиза.       – Иди куда шёл, Даниссимо.       – А чё ты такая злая? За косички давно никто не дёргал? Так я могу.       – За член меня подёргай.       Юлик даже зажмурился, испугавшись, что станет свидетелем очередного скандала двух идиотов, которые всё никак не признаются друг другу в любви. Вот уж нашла коса на камень, встретились два упёртых осла. Хотя вот кто бы про ослов сейчас говорил, ага.       Но Кашин лишь уважительно хмыкнул, в очередной раз отметив про себя, что весь его предыдущий опыт общения с противоположным полом может катиться коту под хвост, ибо здесь ни одна привычная схема не работает.       Стараясь делать хорошую мину при плохой игре, Даня послушно ушёл прочь, но напоследок оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она, чтоб посмотреть, не оглянулся ли он.       Юлик покачал головой и двинулся дальше, желая поскорее добраться до кабинета, чтобы можно было с трагичным стоном рухнуть за парту и уронить голову на скрещённые руки. Однако планам его не суждено было сбыться. Из кабинета, у которого он остановился по счастливому стечению обстоятельств, доносились громкие и не очень-то доброжелательные выкрики.       Один голос показался Юлику смутно знакомым. Даже в груди тревожно затрепыхалось сердечко. Но тут кто-то выкрикнул «Не лезь не в своё дело, Тушенцов!» и Онешко, не раздумывая ни секунды, вломился в кабинет. В конце концов, он не собирался лишаться главы своего будущего семейства, поэтому решительно был настроен вызволять Руслана из каких угодно трудностей.       Глазам его предстала интересная картина: растрёпанный и раскрасневшийся Ларин, удерживаемый одной рукой Руслана (было, кстати, видно, что Тушенцову приходится нелегко, тельце Дмитрия пусть и было хиловатым, но злость добавляла ему сил) пытался дотянуться руками до горла НИколая Соболева, которого удерживала вторая рука Руслана. Ну, как удерживала. Если бы Соболев захотел, его бы и стена не удержала, но он же был совсем неконфликтным молодым человеком, поэтому и позволял, так сказать, себя придерживать.       – Иди сюда, тварь! По рукам он пошёл…       – Но, Дима…       – Я видел тебя с Гурамом. А потом и с Амираном! Может у тебя фетиш какой на лиц нерусской национальности, а?       – Ты всё не так понял! Мы обсуждали исключительно профессиональную сферу наших интересов.       – Ага, а если б я вас не прервал, то начали бы и личную сферу обсуждать, да?       Юлик молча стоял и офигевал от увиденного. Руслан, заметив его, так расслабился, что даже ослабил свою хватку, что чуть не стоило лицу Соболева целости и сохранности. А ведь оно, ни больше ни меньше, было главной школьной достопримечательностью.       – Ну, зайчушка…       – Как ты меня назвал? Чушка?!       – Так, а ну заткнулись оба! – не в силах больше терпеть подобное, выкрикнул Юлик.       Трое парней, да даже и сам Юлик, были так впечатлены тем, что обычно тихий парень одним своим криком потушил разгорающийся огонь конфликта, что тут же встали по струнке ровно, только что честь не отдали. Однако глаза Тушенцова блестели похотливым огоньком, намекая на то, что он отдал бы Юлию не только честь.       – Я тебя, между прочим, тоже не раз с Хованским заставал! Что ты на это скажешь? – спросил Соболев, бросая на Диму вопросительный взгляд через плечо Руслана, стоящего между ними.       Юлик схватил за руку свою принцессу, спасая её от двух разъярённых драконов, и выбежал с ним из класса, искренне надеясь на то, что эти самые драконы не поубивают друг друга до начала следующего урока.