***
На утро проснулся с больной головой и твёрдым желанием что-нибудь сделать. Но во вторник случился бюрократический завал, в среду надо было сходить в школу Канако, а в четверг нарисовалось внеплановое собрание факультета. Как результат – я возвращался домой почти ночью и возможности сходить к Моринаге не выдавалось. Еда в холодильнике была всё такая же невкусная, кровать неудобная, а стол – высоким. Вода из крана всё так же нервировала, а запах порошка бил по рецепторам. И вот наступила пятница. Я смог закончить пораньше, а потому успел зайти в магазинчик, недалеко от университета, и купить там две порции маринованного мяса – оно у них безумно вкусное. Только вот на подходе к дому Тецухиро (я ведь не могу называть его теперь своим домом?) волнение вновь вернулось. А вдруг он будет не рад увидеть меня? Или, может, у него уже есть планы на этот вечер? Мы ведь так ни разу и не созвонились и не договаривались о том, что я приду… И, кажется, я оказался прав – завернув за угол, увидел Моринагу, идущего в сторону от дома. Наверно, я бы просто ушёл, если бы… если бы в моих руках не было пакетика с мясом, а в груди так сильно не ныло от желания побыть рядом. Посидеть в гостиной или на кухне – не важно – поговорить о чём-нибудь бесполезном, как мы обычно делали это по вечерам. Раз. Я, помедлив, всё же срываюсь с места. Два. Подбегаю ближе и протягиваю руку. Три. Хватаю за запястье и рвано выдыхаю. Моринага вздрагивает, резко оборачивается и, сделавшись удивлённым, произносит: – О, Семпай? – ещё мгновенье и его губы растягиваются в улыбке. – Здравствуйте. А, как вы… А! Должно быть, шли из университета и увидели меня? Так удачно получилось, ха-ха. Он что, даже не рассматривает возможности, что я могу захотеть зайти к нему? Неловко переступив с ноги на ногу, я отпускаю его руку и поднимаю выше пакет с мясом. – Я купил мяса. Тебе ведь оно тоже нравится? – признаться, было страшно услышать, что он уже собрался с кем-нибудь встретиться. – Но, я гляжу, ты уже сегодня занят? – А? – иногда до него доходит до ужасного долго. – Мясо? Вы… вы хотели поужинать со мной? Из его уст это звучало ещё более смущающе. Я выдохнул облачко пара и отвёл взгляд. – В любом случае, ты уже идёшь куда-то, так что…. – Ох, нет, Семпай! – Моринага замахал руками перед моим лицом. – Я всего лишь иду в магазин! У меня почти не осталось еды в холодильнике, представляете! Составите компанию? – он заглянул мне в глаза. – А потом мы сможем пожарить мясо, которое вы купили. – Ну, – зря я волновался. – Можно и до магазина пройтись. Тецухиро чуть ли не подпрыгнул на месте и даже восторженно взвизгнул. Я окатил его удивлённым взглядом и он тут же поджал губы и пробурчал: – Простите, – но менее радостным выглядеть не стал. – Не сдержался. Ха-х. Придурок.***
Даже когда мы жили вместе, в магазин обычно ходили по отдельности. Моринага давал мне список необходимых продуктов – смешно подумать. Так что сейчас идти чуть позади него, пока он со всем усердием и внимательностью выбирает еду, было странно. Это вовсе не вызывало ностальгии, потому что воспоминаний о совместных походах у меня и не было, однако… Мне бы очень хотелось, чтобы такие походы стали для меня привычным делом, а не выдающимся событием в череде дней. – Вам точно ничего не нужно? – спросил Моринага в очередной раз, когда мы уже шли на кассу. – Да точно! Сколько можно повторять? – в конце концов, он ведь еду себе домой берёт. – И ты уже взял мне сигареты. – Но сигареты – не еда! – возмутился Тецухиро и передёрнул плечом. – Я думал, вам чего-нибудь захочется. На кассе даже очереди не было, что не могло не радовать. Уже на улице Моринага всучил мне один из пакетов, и, лукаво улыбнувшись, сказал: – Пусть вы и такой упрямый, но я всё равно купил вам кое-что. Вы ведь любите магазинные онигири с тунцом? – Э?! Я же сказал, что мне ничего не надо! – я просто обожаю магазинные онигири с тунцом! – А я всё равно купил вам! Не злитесь, Семпа-а-й, – протянул он последнее слово, совсем как когда-то давно, когда мы ещё работали вместе в лаборатории. Меня накрыло воспоминаниями, и я не сразу заметил, что Моринага вопрошающе смотрит на меня. Кажется, он ничего не понял. – Кхм, – я прочистил горло. – Пойдём. – Да! – он вскинул вверх пакет с мясом, непонятно каким образом оказавшийся у него. – Будем жарить мяс-с-со! Это невероятно вкусное мясо! Говорю же – придурок.***
Пока шли, я заметил, что Моринага постоянно то одну, то вторую руку засунет в карман. Руки что ли мёрзнут? Точно! Перчатки! Я не отдал ему его перчатки! – Стой! – кинул я, снял перчатки для удобства и сунул ему свой пакет. – Подожди. Стянув с плеч рюкзак, я начал в нём рыться. Я совершенно точно положил их сюда ещё прошлым вечером, но что-то… А! Вот они! Были под ежедневником и футляром для очков. – На! – немного грубо протянул я перчатки. – Почему не напомнил, что я забыл их тебе отдать? – О, вы принесли их с собой. На самом деле, я не хотел их забирать, чтобы у меня был повод наведаться к вам в гости, – Тецухиро стрельнул в меня глазами и улыбнулся уголками губ, – Но спасибо за заботу, Семпай, – мне приятно. Чёртов подлец! Надо было сжечь их в печи! Моринага натянул перчатки, с явным удовольствием сжал и разжал пальцы пару раз, лучезарно улыбнулся и, кивнув в сторону дома, сказал: – Так намного лучше. Но пойдёмте быстрее – не могу дождаться мяса. А я-то как дождаться не могу, ты себе не представляешь. Спустя время, мы на кухне, наскоро разобрав пакеты и поставив мясо жариться, ждали, когда оно будет готово. Моринага сидел напротив, через стол, всё в той же домашней одежде, такой уютно-мягкий, что хотелось закрыть глаза. На самом деле, я не так уж хотел этого мяса – купил в качестве предлога, да и Тецухиро его просто обожал. Сидели в тишине, на плите тихо шкварчало мясо и шуршал чайник, на стене тикали часы, а Моринага звенел палочками от нетерпения. Хо-ро-шо. Когда Тецухиро окликнул меня, я уже почти дремал, прислонившись к стене. С неохотой открыв глаза, я пытался сфокусировать на нём взгляд. – Вы устали в университете, да? – он понимающе улыбнулся и поставил мясо на середину стола – надо же, я даже не заметил, когда он достал его. – Расскажите? – Да, там ничего интересного, - я лениво потянулся, взял палочки, чуть было не выронив одну из них, и придвинул тарелку с рисом. – Опять куча бумажной волокиты – куда они только девают потом все эти отчёты? Уверен, они даже половины из написанного не читают. Потом какое-то идиотское собрание, которое умудрились растянуть почти на три часа. Три часа! Самое тупое – за это время мы даже не решили ничего. Идиотизм, да и только. А! Вчера я с Мацудой-сан ходил к Канако в школу. У них там фестиваль кухонь мира был. Канако со своей командой готовила тайскую еду. Получилось совсем не плохо, кстати. Надо будет потом ещё раз попробовать где-нибудь, – говорил я, не забывая есть. – Вкусное всё-таки мясо. – Хотите, я приготовлю вам? – А? – Тайскую кухню, – он чуть улыбнулся моей несообразительности. – Я знаю пару блюд – должно получиться неплохо. – Не думал, что ты умеешь, – отчего-то стало неловко, будто меня поймали на чём-то постыдном. – Ну, можно когда-нибудь. – Скажите, как захотите, – Моринага дождался моего ответного кивка, а потом положил в мою тарелку с рисом маринованный редис. – Ешьте, давайте. Паршивец.***
После еды я вызвался вымыть посуду, но Моринага отправил меня отдыхать, аргументируя это тем, что я выгляжу слишком уставшим, и он не может позволить мне напрягаться лишний раз. Приятно. По правде говоря, мне сильно хотелось спать – неделя выдалась насыщенной, а неудовлетворённость собственной квартирой добавляла к утомлённости недосып. А потому, сев на диван, я запрокинув голову на его спинку и прикрыл глаза. Было хорошо. По телу буквально прокатилось наслаждение от долгожданного отдыха. В комнате работал телевизор – Моринага имел привычку включать его каждый раз по возвращении домой. Он говорил, что это придаёт уюта и делает дом более обжитым. Вскоре с кухни пришёл Тецухиро – я не открывал глаз, но слышал шаги – и, чуть помявшись, сел рядом. – Семпай, – Моринага сидел близко-близко, настолько, что наши плечи почти соприкасались, а я мог чувствовать жар его тела, – вы так устали? Может, выключить телевизор? Телевизор был последним, на что я обращал внимание – лишь краем сознания отмечал, что где-то на фоне бормочет диктор. Когда же пришёл Моринага, это и вовсе перестало волновать меня. Гораздо важнее был… он. Его голос… Полушёпот, которым Моринага неизменно говорил весь сегодняшний вечер, казался чем-то невероятно драгоценным для меня. Если бы его голос был вещью – он непременно был бы бархатом. – Как хочешь, – я говорил так же тихо, не желая нарушать тишину. – Мне не мешает. Спустя время Тецухиро всё-таки выключил телевизор. А потом, едва касаясь, накрыл мою ладонь своей, провёл пальцами по моим, заставляя кожу зудеть, а после чуть увереннее сжал. От Моринаги веяло теплом и приятно пахло – всё тем же имбирём и, если прислушаться, моющим средством. Он сидел совсем рядом. Настолько близко, что я мог бы положить ему голову на плечо, если бы захотел. И только я подумал об этом, как мне захотелось. Положить голову на плечо, возможно, обнять поперёк живота, и, если совсем осмелеть, – ткнуться губами в основание шеи. Хотелось очень многого, не всегда приличного, но всегда смущающего, того, о чём я никогда бы и думать не стал, если бы… если бы не встретил Тецухиро. – Моринага, – не прошептал даже – прошелестел – я. – Ты знаешь… мне очень хорошо здесь. – Ум? Вам хорошо? Этот диван настолько удобный? – Ты дурак, – разочарованный его ответом, я пытался найти в себе силы на пояснение своих слов. – Мне хорошо здесь. В этой квартире. С тобой. – Очень-очень хорошо, – я повернулся в сторону и… стукнулся лбом в его плечо, Тецухиро дёрнулся, напрягся на мгновение, а потом расслабился вновь. – Ты… понимаешь меня? – Конечно, – в его голосе сквозила улыбка, – конечно, я понимаю, Семпай. И я так рад. Надеюсь, что это правда. Что ты рад мне. Говорить не хотелось. Ничего не хотелось, на самом-то деле. Только сидеть вот так, в тишине, едва соприкасаясь с ним, и молчать. Если бы это было возможно, я бы остался так навсегда. Не знаю, как быстро я заснул, может, через пять минут, возможно – через десять. Я даже не заметил этого, убаюканный домашним уютом и теплом чужого тела. Спустя время Моринага разбудил меня. Где нахожусь, я понял секундой позже – гостиная, приглушённый свет, лёгкий плед, заботливо накинутый на ноги, и Тецухиро, наклонившийся ко мне. – Семпай, – говорил он тихо и мягко. – Если хотите уехать домой, то надо выходить уже сейчас. – Что?.. – картина мира всё не хотела складываться в голове, и соображал я раза в три медленнее обычного. – Сколько сейчас? – Уже половина десятого, вы почти два часа проспали. – Ох, – я с усилием заставил себя принять вертикальное положение и свесил ноги на пол. Голова раскалывалась и шея неприятно ныла – видимо спалось ну очень неудобно. Я провёл ладонями по лицу, пытаясь проснуться, но это оказалось малоэффективным. Уперевшись локтями в колени и спрятав лицо в ладонях, я почувствовал, как Тецухиро сел рядом. – Семпай? – его голос бархатный и тихий, звучал совсем близко. – Голова болит, – пожаловался я. – И шея тоже. И спать хочется. Моринага успел разве что сочувственно выдохнуть и прикоснуться к моему плечу, а у меня в голове материализовалась мысль и тут же, не успел я подумать о степени её откровения, сорвалась с языка: – Не хочу домой, – говорил я шёпотом. – А? – удивление в его голосе можно было черпать ложкой. – Что вы?.. – Не хочу домой, – вконец осмелев, а может в полусне не до конца понимая, что происходит, продолжил я. – Мне плохо там. – Плохо? Почему вам плохо? – Тецухиро вдруг опустился на пол, прямо передо мной, и cжал мои запястья, видимо, пытаясь заставить меня поднять голову и посмотреть на него. – Просто… плохо, – ах, ну и как объяснить ему, если это не поддаётся рациональному объяснению? – Я, правда… я очень сильно не хочу домой… – А чего вы хотите? Я промолчал. Было стыдно и страшно. Я знал, что он не разозлится на меня, не будет язвить или напоминать о том, что я сам ушёл, но… Но просить о том, чтобы остаться здесь на ночь было ужасно, ужасно страшно. – Семпай, – повторил он с нажимом, – чего вы хотите? Моринага настойчивее потянул меня за руки, заставляя положить их на колени, а сам, поддавшись вперёд, заглянул в лицо. Я хотел отстраниться – это было неловко. Но он взял меня за плечи, не давая этого сделать, и продолжил смотреть прямо в глаза. – Ох, – Моринага как-то горько вздохнул и сжал рукава моей рубашки, захотев, быть может, притянуть меня ближе, но делать, впрочем, ничего не стал. – Тогда оставайтесь у меня, хорошо? Семпай? Вы же знаете, что можете остаться здесь? Вы… вы останетесь? Слова согласия будто застряли в горле. Почему, ну почему так сложно произнести их? Это ведь всего лишь Моринага. И я сам вынудил его задать этот вопрос. Я сам хотел услышать его. Так почему? Почему «да, я останусь» или «да, я хочу этого» так сложно выговорить, будто это не согласие на ночёвку в доме близкого человека, с которым ты некогда жил, а признание, по меньшей мере, в убийстве? – Но, – я уставился на свои ладони, будто в них было нечто невероятно интересное. – Но ты ведь сам разбудил меня для того, чтобы я ушёл. – Семпай! – его голос звучал неподдельно возмущённо. – Я разбудил вас, потому что если бы не сделал этого, то потом вы бы сказали, что это мой «коварный план» или что-то вроде того! – Ха-х, – я усмехнулся, поняв, что его слова звучат максимально правдоподобно, и, потерев ладони о джинсы, прошептал, – Ну, тогда я согласен. Остаться… Я хотел ещё кивнуть в подтверждении своих слов, но едва заметное движение отдалось резкой болью в голове. Я поморщился и потёр шею. И, конечно же, это не осталось без внимания. – Э? – Тецухиро выглядит довольно забавно с широко раскрытыми глазами. – Шея всё ещё болит? – Да, немного, – на самом деле, очень сильно, – И голова не проходит. Я, наверно, неудобно спал. – Ах, – Моринага расстроенно выдохнул, весь его вид передавал великую скорбь. – Я должен был разбудить вас раньше. Простите. – Тц. Ерунды не говори. Смотреть на Тецухиро, когда он сидит на полу передо мной, несколько смущающе. Наши лица были совсем близко, я мог даже рассмотреть каждую из его ресниц. Если бы захотел, конечно же. И… и Моринага, наверное, тоже мог рассмотреть каждую из моих ресниц. И я уверен, он не терял такую возможность. Я откинулся назад (голова болела всё сильнее) и слегка прикрыл глаза. Моринага продолжал сидеть на полу. Он выглядел таким красивым в полутьме – раньше я никогда не замечал или, скорее, не думал об этом. Тецухиро провёл рукой по моему бедру, что насторожило бы меня, будь я чуть менее сонным и с чуть менее больной головой, а потом плавно поднялся. – Идите в спальню, – мягко проговорил он, – а я найду какое-нибудь лекарство от головной боли. – Хорошо, – прошептал я. Покачиваясь и запнувшись на пороге – сон всё ещё не отпускал меня – я дошёл до когда-то моей комнаты. На заправленной кровати, рядом с подушкой, лежала моя футболка и домашние брюки. Ох, значит, он и не сомневался в том, что я ещё хотя бы раз заночую здесь? Кажется, я ошибся, и он достаточно уверен в себя. Переоделся я быстро – не хотелось, чтобы Моринага увидел меня в одних трусах, например. Я сидел под одеялом на кровати и, распустив уже волосы, с удовольствием массировал кожу головы, когда зашёл Тецухиро, без стука, что редкость для него. Он тоже переоделся и тогда я понял, что желание увидеть его таким было одним из тех желаний, что мучили меня прошедшую неделю. – Держите, – мягко проговорил Моринага, протягивая стакан воды и таблетку. – Вам должно стать лучше от этого. – Угу, – буркнул я, не поднимая глаз, но принимая лекарство. – А сейчас ложитесь спать, – полупустой стакан с глухим стуком опустился на прикроватную тумбочку. – Вы очень устали и вам надо отдохнуть. Тецухиро подтянул одеяло выше (хотя я вполне мог сделать это сам!), зацепил мои волосы и заправил их за ухо, обнажая шею, а потом провёл пальцами до ключиц и убрал руку. Последнее, что я почувствовал, прежде, чем погрузиться в сон – рука, скользнувшая вниз по плечу, и к запястью.