Одинокий Ягуар

Сердце Ллойда болело за Момо, оно буквально пылало огнём сочувствия. Её волосы перестали казаться такими мягкими и шёлковым, казалось, что они сейчас превратятся то ли в ужасных кобр с длинными языками и ядовитыми зубами, которые в любой момент могли впиться в человеческое тело, то ли в колючие чёрные шипы, которые, казалось, были острее меча девушки. Ллойд действительно испугался, но она, кажется, не замечала этого.  — Ты сам с ним справишься, или мне помочь? Её глаза были такими же серыми и безразличными, они сверлили сердце, безжалостно раздирая душу до крови, они заставляли Ллойда то дрожать, то замирать от страха.  — С-сам… Парень совсем не был уверен в своих словах. Его прекрасный голос предательски дрожал, а взгляд убегал в сторону, пытаясь скрыть неуверенность и страх перед любимыми, но такими не своими, глазами. Сказал бы кто Ллойду раньше, что он будет бояться ту, которую так пылко полюбил, ту, которую, будь всё немного по-другому, смог бы называть милой, любимой, ту, которую он и без того тайно окрестил «своей единственной», он бы в жизни не поверил. Порой он таял от взгляда девушки, пусть он и не был таким ласковым и тёплым, как хотелось (а Ллойд буквально мечтал стать для Момо настолько близким, чтобы она могла в тяжёлый момент плакать по нему также, как по своему брату) парню, но он любил её. Любил такой, какой она была. Ллойд, пожалуй, был единственным, кто смог понять её душу, увидел с другой стороны. Он готов был целовать любимые руки, какими бы холодными они не были, до тех пор, пока они бы не согрелись. Он бы каждый день расчесывал мягкие волосы, распутывая каждый локон, каждую волосинку, делал бы это с любовью. Он бы целовал её утром и вечером, и его поцелуй был бы слаще, чем все те сладости, которыми он бы регулярно кормил Момо. Он бы постоянно помогал ей, во всём, в чём только можно. Он бы мягким послушным комочком засыпал у её коленей, по-детски наивно улыбаясь и о чем-то мурча ей на ухо, словно кот, когда она по его просьбе наклоняла бы голову, а длинные волосы чёрными лентами опускались вниз и щекотали, лаская улыбку Ллойда и его «кошачьи» ушки льва, которые парень научился пробуждать, не освобождая форму эранко полностью, специально, чтобы Момо могла почесать у него за ушком. О, это было бы так мило! С ним она была бы счастлива, смеялась бы каждый день. Была бы… Ах да, Ллойд совсем забыл о своём страхе перед Момо. Раньше это было что-то совсем другое. Это был страх отказа, боязнь собственных эмоций, давления которых Ллойд мог не выдержать, и они в любой момент вырвутся в наружу. Но теперь он боится её глаз. Этой серой пелены, которая затягивала в себя, словно сыпучий песок. Он боялся того зловещего омута побледневших от безразличия глаз. Момо влюбилась в его детский смех, радостную улыбку и искреннюю наивность. Он казался ей таким безобидным и милым, словно новорожденный ребёнок. Она любила его голубые глаза (да, голубые!), которые были даже не голубые, а цвета морской волны, в них можно было утонуть, потеряться, о чем Момо не раз пожалела. Да, она жалела, очень жалела, ведь эта карамельная зависимость приносила ей столько страдания, сколько и той самой глюкозы, которая, однажды попав в сердце, обрекает на вечное привыкание. Она была счастлива просто находясь рядом с ним, чего уж там говорить о его лучезарной улыбке, которую он так часто дарил девушке. Боже, как же она радовалась, когда он это делал!.. Только вот улыбнуться в ответ Момо не могла. Она в любом случае боялась. Дружба с Ллойдом (если подобные отношения можно было назвать дружбой) была очень дорога для неё, она не хотела терять родную улыбку, взгляд невинных глаз. А ведь всё могло рассыпаться в одно мгновение. Если Ллойд не испытывает тех же чувств к ней, а она ему признается, то их дружбе точно настанет конец! Момо боялась этого. Очень боялась. Ах, было бы всё немного по-другому, она бы смогла встречать с ним рассвет в тёплой постели, прижимаясь к милому телу, лаская шелковистые густые волосы, дыша ему в шею обжигающим воздухом, заставляющим бежать мурашки по коже Ллойда, носом касаясь острого, но мягкого подбородка. Она каждый день баловала бы его чем-нибудь вкусненьким, она бы научилась готовить ради него! Она бы все время была рядом с ним. Она бы порой надевала его костюм зелёного ниндзя, который был ей велик, но Момо в нём становилось такой милой, к тому же он всегда так приятно пах и был очень тёплым, да и Ллойду это, мягко говоря, нравилось. О, его это безумно возбуждало! Момо была бы безумно счастливо, она дарила бы ему свою улыбку, делала бы и его хоть немного счастливие. Ох, чёрт, как жарко. Учитывая то, что чувствую себя уже не как жёлтый огурец, а как противно тёплая лужа, которая растеклась по кровати и вялыми пальцами пытается набрать на планшете очередную метафору, то все ещё терпимо. Не жарко и не холодно, чёрт! Ллойд должен был собраться. Ему предстоял бой с опасным противником. Боже, зачем он сказал, что справится сам?! Ну зачем?! Повыпендриваться перед Момо?! Показать, что он такой сильный и мужественный?! Боже, зачем?!