История о скромной любви

Том пришел в позднее время после съёмок и аккуратно лёг под одеяло, чтобы не разбудить её. — Привет, — Марина тихо прошептала полусонным голосом ёрзая головой по подушке. — Я разбудил? Прости. — Нет-нет всё нормально, я не спала. Том обнял девушку и прижался к ее затылку, вдыхая аромат её волос. — Если ты хочешь этого, то бери, но договаривайся, а не резко без предупреждений, — она опустила руку Тома с талии к трусам, давая понять о чём она говорит. — Почему ты начала этот разговор? — Не знаю, просто ты меня уже почти месяц не трогал... — она ответила с сомнением в голосе, — всё в порядке или тебя что-то не устраивает? — Нет Мариш, всё в порядке, просто устал. Ложись спать. Том вернул руку на её талию, повернул к себе лицом и уткнулся в шею.

***

Том сидел на диване и смотрел телевизор в гостиной, и когда Марина проходила мимо он завалил её к себе на колени. — Помнишь, что ты мне говорила вчера? Молчание. — Ты говорила, что я могу брать тебя когда захочу, — заглядывая в глубину зелёных глаз перекладывает её на диван, нависая над ней и сжимает её ноги между своих, — а сама ты этого хочешь? — Да.., — тихим, трясущимся голосом произносит Марина. — И почему же? - оглаживает контур фигуры, останавливаясь на талии. Собрав всю силу в кулак и собравшись с мыслями, она ответила ему продумывая каждое слово и действие: — Я люблю тебя, я люблю тебя за твою тёплую душу, — положила руку на его сердце, — за твою заботу, шикарную грудь, пресс, — Марина нежно проводила рукой по его телу. Том опустился с талии к её трусикам, потирая промежность через тонкую ткань. — Да? - Том приподнял бровь, прикусывая свою нижнюю губу. — Шикарные ноги, — тихий стон от нежных касаний к её промежности прервал речь, — улыбка дарящая счастье. Он залез к ней в трусики покрывая выделяющейся смазкой контур вагины. — А что ещё? — шепча на ухо, целует её шею. — Голубые глаза от которых… я так теку… Том снял с Марины трусики раздвигая её ноги. — Твои щёки вновь покраснели, — он держал её за подбородок, водя большим пальцем по скуле, а затем поцеловал приоткрытые в ожидании губы. Она стонала ему в рот, когда он просовывал пальцы в неё и дразня вынимал их. — Я… Я теку от тебя как школьница уже лет 6, — впиваясь пальцами в его спину, когда Том мгновенно засунул на всю длину свой член в её лоно. — Он злобно ухмыльнулся, оставляя засосы на её теле и медленно входил и выходил во всю длину, заставлял стонать держа её за шею. — Я слышу как моё сердце поёт, и как жизнь рядом с тобой начинается вновь, я забываю о всех проблемах и желаю оказаться с тобой наедине, даже просто молчать смотря в рощу леса. Его взгляд и пронзительный, и хищный. Мужской, властный. “Том горячий, какой же он обжигающий.”, — промелькнула мысль в голове Марины, когда она дотрагивалась его. Забываясь, она провела по натянутой коже груди, опуская палец на кубики пресса. Сглотнула и хмыкнула. Обычно на нее пялятся и пускают слюни, а тут она захлебываясь всё большим накатывающим желанием. Не слюняво, глубоко, возбуждающе — Он жадно и головокружительно целовал её припухшие и стонущие губы. Еще раз вставил член, добираясь до губ Марины, сжимая ее сильными ладонями. А потом переплел их пальцы, заводя руки девушки за её же голову. Толкнулся во влажный жар, выгибая Марину, которая затуманено или зачарованно смотрела на суровое, мужественное лицо Тома. Он трахал ее жестко и властно. Не церемонясь. Брал так, чтобы колени тряслись. Она вся дрожала от переполняющих чувств. Текла, всхлипывала, жадно ловила его язык и каждое трение собой. Том с рычанием наматывал ее волосы на кулак, притягивая к себе. Кусал губы, жадно толкаясь в нее как членом, так и языком. Ебать её всю без остатка, хоть на секунду забыв про весь мир. Показать истинное желание, когда он её до неудержимости хочет, до боли во всем теле. Когда он готов жадно целовать, кусать, оставляя свои бордовые метки и позволять ей то же в ответ — царапать в кровь его спину. И знать, что так можно, что он — не чей-то муж, что её тело можно кромсать и портить. Потом, захлебываясь на пике эйфории, кончить в нее, не думая ни о чем, но быть до конца едиными, быть полноценными. А потом рухнуть на нее, не желая выходить. Поцеловать ключицу, слизать с ее подбородка каплю слюны и чувственно целовать её припухшие губы которые так жадно хватают воздух. — Я хочу быть с тобой, наплевав на общество, я хочу трахать тебя до потери сознания и только тебя. Просыпаться и видеть тебя прижавшуюся ко мне от холода ночи. — Я согласна, — приподнимаясь, прошептала Марина, послушно сжимая Тома пальцами. Стоны еще долго сотрясали гостиную. Её крики. Его рычание. Хриплые голоса, какие-то обещания и мольбы. Счастье порой так близко, но увидеть его — сложно и невозможно.