Полюби моё уродство

Саске привык проводить каникулы вместе с Карин. В прошлом году она навещала его каждый день, — они гуляли, — но в этом она, вместе с матерью, улетела отдыхать в Норвегию. Девушка звонила и писала каждый день. Разумеется, он не брал трубку, но её забота и внимание льстили. Хината, как и во всех предыдущих годах, лето провела в польских санаториях. Она проходила курс лечения солевыми парами, которые ослабляли приступы удушья, вызванные астмой. Учиха любил одиночество и не любил, когда рядом с ним мельтешат, но, по какой-то неведомой для себя причине, обрадовался их возвращению. Виной всему он считал привычку. Одевшись в какой-то балахон, парень покинул квартиру, направляясь к месту встречи, где, как он считал, его уже ждут. Саске всю жизнь старался не выделяться: длинная одежда тёмных тонов, кепка, капюшон. Но, тем не менее, когда на улице тридцать и все одеты в лёгкую одежду, ты хочешь - не хочешь, но внимание привлекаешь, причём сильно. Начинаются вопросы. Хорошо, что на этот счёт под рукой всегда была поддельная справка об остром фотодерматозе (непереносимость солнечного света, сопровождающаяся сильнейшими ожогами.) Заболевание объясняло многие странности в его поведении, бледность кожи играла на руку: она казалась болезненной и уязвимой. Учиха жил на окраине, на холме, где кроме его и ещё двух домов ничего не было. Отсюда открывалась великолепная панорама. Карин с Хинатой жили рядом с центром на востоке. Поэтому они всегда встречались где-то посередине. Учиха был пунктуальным, они — нет. Пять минут, десять, стоять на одном месте не интересно — он идёт навстречу. Вдалеке он замечает знакомые силуэты. Девушки остановились напротив чего-то, оживлённо переговариваясь. Это злит: он их ждёт, а они даже не торопятся. Но подойдя ближе, он понимает их остановку. Парень за всё лето ни разу здесь не был. А зачем? Максимум, куда он выходил, — это в магазин напротив (относительно напротив), а оттуда сюда ещё идти и идти. А за это время, участок, что здесь продавали, купили. И не просто купили, а даже успели построить дом — и не просто дом, а настоящий особняк. Стройка северного крыла ещё продолжалась, но в южном, наверняка, уже кто-то жил. И этот кто-то был баснословно богат. Разглядывание чужого имущества наскучило, и он подошёл к подругам, чем вызвал неожиданно много ора. Во-первых, они, как всегда, не заметили его присутствия, а во-вторых, его исхудавшее лицо пугало. Карин была вне себя, она каждый день интересовалась его питанием и здоровьем, в ответ получая ложь. Учиха долго доказывал, что он не собирался голодать, просто так судьба сложилась. В конечном счёте ему надоело, и красноволосой пришлось заткнуться. Хината, всегда чуждающаяся и пугающаяся подобных ссор (ей всегда казалось, что рано или поздно это закончится дракой) поспешила утихомирить обоих. И правильно сделала: в итоге Карин признала, что подобная худоба, хоть и пугала, но безумно шла Саске. Сам Саске поклялся, что при них сходит в магазин и приготовит пищу. Друзья, наконец, обнялись. Перед уходом, они ещё раз оглянулись на огромное здание: никто из них не знал, кому оно принадлежит... Сначала они пошли к Хинате за сувенирами, потом к Карин, следом — в магазин, и только потом к Саске. Парень ни где не был, но, тем не менее, ему было, что подарить. Мы уже знаем, что он отличный писатель, но не знаем, что он прекрасный художник. Подруги постоянно упрашивали его что-нибудь нарисовать, но вдохновение всегда отвечало «нет», но на прошлой неделе оно сказало «да». Результат превзошёл все ожидания: это были небольшие полотна, нарисованные на рисовой бумаге. Рисунок был сделан тушью с добавлением обычных красок. На первом полотне, предназначенном для Хинаты, было нарисовано поле перед грозой. Получилось мрачновато, но парень всегда сравнивал блеклые глаза девушки с пасмурным небосводом. На втором полотне был изображен горящий куст. Картина пугала, но цвет волос и причёску Карин юноша ассоциировал с языками пламени. «Саске, как всегда, в своём репертуаре.» — безнадёжные мысли. Девчонкам, не смотря на мрачную атмосферу, подарок очень приглянулся — они знали, что в свои произведения он вкладывал душу. Для него каждая привезла одежду: им хотелось, чтоб Учиха ярко одевался. Как будто от этого он станет веселее. Они долго разговаривали. Ну, как разговаривали: девчонки говорили, Саске слушал. Вообще, они и сенсей были единственными, с кем он хоть как-то контактировал (некоторые принимали его за глухонемого). Смеркалось: а это значит, что ему пора прогонять гостей, а то, не дай Бог, они захотят остаться на ночь. После того, как он остался один, Саске облегчённо вздохнул. Ему нравилось, что у него есть друзья, но постоянная ложь выматывала. Ни с кем, кроме себя, он не мог быть до конца честным. Приняв душ и собрав портфель, Учиха лёг спать. Надо выспаться, ведь завтра первое сентября. Ночью ему приснились незабудки.