Когда ты неудачница

      Я внимательно следила за показателями приборов, специально не обращая внимания на то, с каким недовольством прямо над моим правым ухом тяжело дышали. С него хватит и того, что самолет по его вине должен приземлиться. Что касается меня, то я не намерена обращать внимания на вечные изменения настроения нашего частого пассажира, хоть и обязана. Для меня закон не писан, я единственная молодая девушка в составе экипажа, которая способна управлять самолетом в одиночку, даже мужчинам со стажем это часто не удается. ― Мисс Вермиллион, я обращаюсь к вам, ― вновь зашипел его ядовитый, но столь мягкий голос, что я чуть было не потеряла бдительность и не сменила мое надменное выражение лица на удивленное. ― Я знаю, что вы меня слышите, ― кажется, он заметил мой промах с эмоциями. ― И повторюсь еще раз, ― мужчина собрался с какими-то мыслями, но все же решил еще раз обрушить на меня свою чокнутость. ― Вы согласитесь быть моим частным пилотом?       Я вновь опешила, как и в тот раз, когда он мне впервые это сказал, вернее, приказал. В этот раз отмолчаться явно не получится, надо что-то придумать, чтобы «мягко» отказаться, да так, чтобы ему в его больную голову не пришла больше такая мысль. Пришлось снять наушники, хоть это было и рискованно, ведь вскоре диктор должен сообщить о координатах приземления. ― Знаешь что? ― мое негодование проявилось в панибратском отношении, не снизошел он до «выканья» с моей стороны, мое уважение к нему испарилось ровно тогда, когда он наглым образом в прошлый раз намекнул мне на мою никчемность. Надо же, девушка за штурвалом воздушного судна, да еще везет «золотую задницу»! ― Меня очень отвлекает твой треп, не соизволил бы ты убраться из каюты никчемного пилота со своими просьбами. ― А, ― протянул он гласную, будто о чем-то догадавшись. ― Я задел твое самолюбие. ― Да как он смеет повторять за мной и тоже переходить на «ты»! Но я вовремя придержала язык за зубами, потому что знала себя, ведь со мной можно было спорить бесконечно. ― Прошу меня простить, ― брюнет с деланным сожалением посмотрел мне прямо в глаза, отчего захотелось встать и надавать ему по щекам, чтоб неповадно было на чужих невест заглядываться. Об этом я расскажу чуть позже, ведь не зря я сбежала из дома на работу, с которой вернусь домой только через полгода, авось родители и забудут, что обещали меня в жены. ― И все же я прошу подумать о моем предложении, оно выгодное, заплачу больше, чем здесь платят, а еще могу прикрыть от вашей незавидной участи выти замуж по расчету, нагрузив вас работой на целый год. ― Да откуда ты все знаешь! ― вот, мой характер не сахар, а я так старательно сдерживала свой пыл. Хорошо, что в наушниках сначала затрещало, а потом раздался голос диктора. ― Уйди, сейчас будет приземление.       Но кто меня послушался! Этот идиот уселся во второе кресло пилота, пристегнулся и неотрывно начал наблюдать за моими действиями: переключениями рычагов, нажиманиями кнопок и короткими переговорами с диспетчером. Как же он меня раздражает.       За мой первый месяц работы я видела его чаще, чем собственное руководство. Часто, очень часто Зереф Драгнил прибирал к рукам именно этот самолет, чтобы добраться на нем до того или иного города, иногда он выкупал его и летел в нем один, а иногда из-за него приходилось делать остановки, а потом опять взлетать, чтобы довезти пассажиров до пункта назначения, как сейчас. Я не решалась его спрашивать: почему он летит именно здесь и именно в мои смены, ведь у него полно денег, чтобы купить себе личный самолет и личного пилота, лучше, чем я. Не то, что я в себя не верила, я просто не хотела и малейшего контакта с ним. Но сегодняшнее предложение просто выбило меня из колеи. Почему я? Что он задумал?       Горячая ванна и сытный ужин не загладили впечатление сегодняшнего дня, поэтому я все же решила заснуть, чтобы на утро не помнить ни перебранки с начальством, ни настырного брюнета, который так и не отлип от меня, пока я не скрылась за дверями отеля.       Даже начальник Макаров Дреяр умолял меня перейти в загребущие лапы к этому Драгнилу (чтоб его погрызли собаки в темном переулке!). Меня подловили сразу у трапа самолета. Я отказалась, но Макаров только поджал итак тонкие губы, и бросил на меня негодующий взгляд. Маленький старичок в последнее время что-то слишком часто стал разбазаривать своих подчиненных. Но я-то причем?! Не меня ли он неделю назад поздравлял с повышением и горячо шептал мне на ухо, что таких, как я, ему не найти нигде, и он меня не отпустит с этой работы? Вот оно ― мужское слово!       Я сладостно зевнула, расположившись на мягкой кровати с белым одеялом, яркие сны мне все еще снились, чему я была очень рада. Как раз то, что мне нужно, чтобы отвлечься. Только вот звонок на мобильный телефон разрушил мои грезы. ― Слушаю, мистер Дреяр, ― почти пропищала я, понимая, что сейчас должно начаться что-то грандиозное, а значит, мой характер показывать лучше не стоит. ― Мавис, деточка, ― тепло пропел старый искуситель. ― Извини, что так поздно, но мне срочно нужен твой совет. ― Я вся внимание, ― горячо заверила я старика, даже не зная, на что подписываюсь. ― Спрашивайте что угодно, обязательно отвечу. ― У нас тут объявился клиент, которому нужна срочная помощь. Ты бы не могла подъехать к нашему офису прямо сейчас? ― Что за помощь? ― заинтересовалась я, хотя надо было насторожиться. Но что поделать, я еще с детства была девочкой хоть и остроумной, но непоседливой и, если находилось что-то новое и интересное, то я тут же неслась туда со всех ног, иногда даже забывая предупредить бедных родителей, которые хватались за сердце. ― Что-то насчет самолета, ну, ты же понимаешь, что не порекомендовать такого специалиста, как ты, я не мог. ― Продолжал юлить Макаров, а я так и не могла его раскусить. ― Кажется, что с панелью управления какие-то неполадки. ― Я скоро буду, ― пообещала я, уже натягивая штаны.       Стоя на мраморном крыльце отеля и ежась от холодного вера, я задумчиво осматривала дорожку, ведущую куда-то в темноту, скорее всего в парк. Такси еще не прибыло, а значит то, что я опять поторопилась, было ясно, как день.       Осень пришла как-то быстро, по крайней мере, я ее точно не ждала и в объятия ей не падала. Кажется, что еще вчера царило настоящее лето с его зеленью и теплом, с запахами цветов и трав. А сейчас как-то все посерело, особенно после вечернего дождя, хорошо, что хоть сейчас не моросит, а то бы слегла с утра с простудой и температурой под сорок.       Колеса мягко проехались по сырому гравию, и я тут же отлипла от созерцания луж под ногами, полностью переключаясь на желтого цвета автомобиль, что остановился прямо передо мной. Недолго думая, я распахнула дверь и уместилась на заднее сидение, обнимая рюкзак. ― В офис «Хвост Феи», ― подала я голос.       Водитель не ответил, а только кивнул и направил автомобиль в нужную сторону, чтобы выехать на дорогу. Люблю, когда дают подумать, а не болтают без умолка или достают расспросами.       Макаров самым первым оказался в поле моей видимости, он встречал меня прямо у входа, радостно улыбаясь в усы и что-то ворча под нос, когда провожал до своего кабинета, в котором меня и ждал гость. Я не придала значения, что меня сопровождают, будто я что-то натворила, в сотый раз поздоровалась с коллегами, которые и ночью не спали, а проводили за мониторами сутки напролет. Ребята сейчас суетились, бегали, как муравьи, а Люси, попавшаяся прямо мне под ноги и вовсе выглядела точь-в-точь, как сонная муха со стаканчиком кофе в руках. ― Мистер Дреяр, я как раз за вами, ― она захлопала своими длинными ресницами. ― Мне нужно, чтобы… ― Люсичка, ― пропел старик и схватил опешившую девушку за руку. ― Идемте, я вам все объясню. Мавис, а ты можешь проходить, ― он махнул рукой на дверь. ― Мне там все равно делать нечего.       Я уже было хотела спросить: почему «делать нечего», он ведь здесь главный, но тактично решила промолчать. Видимо, меня там очень ждали. Что ж, я распахнула двери и вошла в кабинет. Было темно, лишь фонари на улице едва освещали помещение, а потом… мне на голову набросили мешок и связали руки. Хотелось закричать, но появилась какая-то слабость, и я покачнулась, но упасть не дали две пары крепких рук. «Вот и пропала овечка», ― последняя мысль пронеслась в голове.