***
Финал Гран-При для него завершается бронзой. Золото, разумеется, уезжает в Канаду. Серебро в Штаты, Лео Де Ла Иглесиа спокойный и дружелюбный парень из Калифорнии, не пытающийся влезть под кожу, чем и располагает к себе. Они успевают немного пообщаться на банкете. Пить всё равно нельзя, даже если бы захотелось, взрослые фигуристы и тренеры не дремлют. Зато сами напиваются, как в последний раз. Во взрослой серии, предсказуемо победил Никифоров. Отабек слушает рассказ американца о ледовом комплексе в Лос-Анджелесе, искоса наблюдая за вальсирующим с какой-то русской парницей, Виктором. Пытается понять, что же в нём такого есть, отчего все буквально с ума сходят, и что так очаровывает в нём Юри. Но не может. Виктор, безусловно, талантлив, красив, обаятелен. Есть что-то фальшивое, холодное во всех его улыбках и красивых словах. В голубых глазах только лёд, даже когда русский улыбается широко и открыто. Игра на публику, постоянная, доведённая до уровня рефлекса, а потому отталкивающая. Всех, кроме Джакометти, которому как-то удалось прорвать барьер отстранённой вежливости и подружиться с Никифоровым. - Видел твой бильман, впечатляет, - задумавшись, он вздрагивает от неожиданности, услышав знакомый, словно вечно простуженный, голос за спиной. Яков. - Здравствуйте, Яков Давыдович, - на русском, Лео смотрит на него с изумлением, разумеется, не понимая ни слова. – Поздравляю, с победой Виктора, у него хорошая программа. Сильная. - Ай, если бы он меня когда-то слушал. Всё сам, всё поперёк советов, - брюзжит Фельцман. – Поздравляю с бронзой, хорошо катался. Ты так же у Данджена тренируешься? - Да. Он меня вполне устраивает. - Похвальная преданность, одобряю. А хореография откуда? Не Юка же тебе бильман поставила, - судя по пренебрежительным ноткам в голосе, о госпоже Сато русский невысокого мнения. - Нет, - качает головой Алтын. – Хореографию мне ставит человек, к фигурному катанию отношения не имеющий. - Таинственный какой, - хмыкает Фельцман. - Ты последний год в юниорах, верно? - Нет, предпоследний. - Не спешишь, да? Правильно, тише едешь, дальше будешь. Слыхал, как мальчишка Леруа распинался? - Конечно, - Отабек кивает. Жан-Жак на конференции в красках расписал, как он взорвёт чемпионат Мира, Золотой Конёк и Четыре континента. И возьмёт золото Гран-При в следующем году. Отабек из последних сил сдерживал насмешливое фырканье. Амбиции у канадца были поистине огромными, как и его страна. А вот мастерства тягаться с соперниками, вроде Джакометти, или тем более Никифорова не хватало. На бронзу он ещё может рассчитывать, но не на золото. Не тогда, когда Виктор участвует в борьбе за него. - А у нас Юра с весны начинает юниорскую серию. Наверное, и не помнишь Плисецкого, а? Вы в лагере у меня вместе были. - Помню, - в зале душно или это его в жар бросает? – Ещё одного сильного фигуриста растите, на смену Виктору? - Это точно. И заноза в заднице такая же, - невесело усмехается мужчина. – Будет слушать советы старших, выйдет толк. Якова кто-то окликает и он, извинившись, уходит. Лео провожает русского настороженным взглядом. - Ты ещё и по-русски говоришь? - У меня в стране два языка в ходу, - дёргает уголком губ Отабек. – Ещё я могу послать ДжейДжея по-французски, если возникнет необходимость. Де Ла Иглесиа смеётся, глядя в спину активно жестикулирующего Леруа, рассказывающего что-то внимающим ему одиночницам из Италии и вроде бы Франции. Определённо с Лео ему легко и приятно болтать о пустяках и обсуждать серьёзные вещи. Они обмениваются контактами, публикуют в Инстаграм совместное фото на радость фанатам, оба рады такому знакомству. Близких приятелей или друзей среди фигуристов он так и не нашёл, а теперь есть кто-то, с кем можно поделиться мыслями. Пусть даже их разделяет целая страна. Утром Джейсон страдает от похмелья и ворчит больше обычного. После обеда в дверь их номера стучат, на пороге стоят старшие Леруа. Судя по виду Данджена, он знает, о чём будет разговор. Отабек же искренне удивлён, услышав от Натали Леруа предложение заключить с ними контракт на два года, переехать жить в Торонто и тренироваться в их группе. - Ты перспективный парень, а мы сделаем из тебя чемпиона, - заверяет Алан, а Отабек внезапно отмечает, что у Жан-Жака его глаза, синие, горящие задором, словно ему всё ещё двадцать лет, а не за сорок. И осознаёт, что действительно запомнил такой факт о самовлюблённом раздражающем канадце. - Это немного неожиданно, – преуменьшение века. Он не вполне понимает, о чём именно говорит, о контракте или о внезапном откровении. - Я не могу бросить всё вот так и просто переехать в Канаду посреди учебного года. -Ты можешь переехать после Чемпионата Мира, – заверяет Натали. – Или когда закончится учебный год. Поверь, в Торонто школы не хуже. Отабек верит. Но вспоминает, как они с Лео вчера смеялись над ДжейДжеем и понимает, как сложно будет с ним в одной группе. Всё-таки Леруа – олимпийские чемпионы и хорошие специалисты, их сын тому ярчайший пример. Сами предлагают контракт, будто видят в нём задатки, развить которые под своим именем им будет не зазорно. Кроме того, они это, наверняка, и с Джейсоном обсудили, раз он не удивлён. Если он хочет по-настоящему защищать честь своей страны на мировых чемпионатах, то не слишком благоразумно отказываться. - Джейсон? – он смотрит на тренера. Данджен улыбается. - Если ты переживаешь за меня, то не стоит. Ты не первый мой ученик, который уходит. Я сам сменил не одну базу, пока соревновался. Это отличное предложение, ты сам должен понимать. Не думай о глупостях, тренируйся как следует и побеждай, а я буду рад знать, что приложил к этому руку. Алтын сомневается. За полтора года он успел привыкнуть к размеренной жизни в Детройте, к тренеру, к Кайлу и Терезе, к друзьям. Даже к Чао-Чао и Пхичиту с Кацуки. Но он ведь всегда знал, что не проживёт в Штатах долго. Данджен хороший тренер, но не лучший в мире. Нужно стремиться к лучшему, иначе, зачем все эти усилия? - Хорошо. Я хочу тренироваться у вас, - Натали тепло улыбается в ответ. Они обсуждают детали, решают, что он, в любом случае, сменит тренировочную площадку только после мирового первенства, завершающего сезон. Ему ещё нужно получить согласие родителей на переезд и пока все договорённости не крепче песочного замка. Натали и Алан заверяют, что позаботятся об оформлении временной опеки и подадут его документы на поступление в ту же школу, где учится Жан-Жак, чтобы было проще освоиться, какое-никакое знакомое лицо в чужой стране. Отабек сдерживается и не говорит о том, что предпочёл бы лишний раз младшего Леруа не видеть. Искренне благодарит их за заботу, канадцы действуют из благих побуждений, хотя и далеко не бескорыстных. Джейсон после их ухода ведёт себя как обычно, пакует чемоданы, ночью они улетают в Астану, готовиться к первенству Казахстана. Из-за предложения Леруа на второй план отошло даже понимание, что уже завтра вечером он будет дома. Джейсон из столицы полетит в Кызылорду, выбранную для проведения чемпионата в этом году. Тренер несколько раз коверкает название и чертыхается, прежде чем Алтын его поправляет. Отабек же отправится в Алматы, провести пару дней с родителями. Они, конечно, будут на чемпионате, Жибек хвасталась новенькими билетами в скайпе. Ни с чем несравнимое ощущение, знать, что твоя семья на трибуне в нескольких десятках метров, болеет и волнуется за тебя. К сожалению, повсюду они его сопровождать не могут, отец почти постоянно занят работой. Но в этот раз они будут на катке, и это вдохновляет как никогда. С Леруа они сталкиваются ещё раз уже в аэропорту. Отабек слышит своё имя и, обернувшись, видит Жан-Жака, спешащего к нему через толпу. - Родители сказали, что ты к нам перебираешься, это правда? – как ни странно, в его голосе явно слышится радость. - Возможно. Я ещё не разговаривал со своими родителями на эту тему, - в его обществе неуютно, но канадец то ли правда не замечает этого, то ли старательно игнорирует. - Круто! Я тебе всё в Торонто покажу, как приедешь. Ты не волнуйся, у меня классные родители, сделают из тебя настоящего чемпиона, - Леруа смеётся, Отабек кисло улыбается в ответ. - Да, спасибо. До встречи, извини, нашу посадку уже объявили, - это немного грубо с его стороны, но пока есть возможность Алтын будет держаться от ДжейДжея подальше. Его подавляюще много в последнее время. А ещё ему совсем не нравится то, как часто он думает о канадце.***
Астана после мягкой зимы в Фукуоке встречает их, если верить бодрому голосу капитана, безжалостным сорокаградусным морозом. Спускаясь по трапу, отчаянно мёрзнет даже в тёплой, как ему казалось, зимней куртке. Родные трескучие морозы пробираются под неё и под джинсы до обидного легко. Более тёплая одежда осталась в чемодане, всё-таки знал, куда летит. Данджен в своём модном пальто чертыхается за спиной. Отабек же рад даже морозу, потому что он привычный, домашний. В здании аэропорта сутолока и шум, но по сравнению с улицей упоительно тепло. Они дожидаются багажа и разделяются. Ему предстоит ждать свой рейс до Алматы, а Джейсон спешит к соседней стойке, где уже заканчивается регистрация на рейс до Кызылорды. Напутствует на прощание не налегать на домашнюю еду, и не дай бог, не простудиться. Он машинально кивает, а сам мыслями уже дома. Через каких-нибудь три с половиной часа он увидит родителей. Но первой, кого он видит, когда выходит в зал встречи, оказывается Жибек в ярком голубом пуховике и смешной шапке с огромным помпоном. - Бекааа!!! – звонкий голос разносится по всему огромному холлу аэропорта, а сестра бежит к нему. Отабек со смехом подхватывает её, поднимает на вытянутых руках, так, что она заливисто хохочет и пытается изобразить красивую фигуру, явно увиденную в выступлениях на льду пар. В зимней одежде и обуви получается что-то похожее на морскую звезду, выброшенную на берег, он старается опустить её на пол как можно грациознее и дёргает за помпон на шапке. - Сама грация. Ну, просто балерина, - сестра пихает его кулаком в бок и безуспешно пытается надуться. Он отводит взгляд от весёлого скуластого лица и кивает отцу. - Здравствуй сын, - отец улыбается едва заметно, все вокруг говорят, что Отабек мимикой в него, только по глазам эмоции и читаются. – Жи, отстань от брата, поехали домой, мать мне уже телефон оборвала в ожидании. Они спешат к выходу, вслед за ним он позволяет сестре то хватать за руки, то и вовсе на себе виснуть. Она ещё больше вытянулась с лета, а туго заплетённая толстая коса достаёт теперь до середины спины, даже поверх пушистого мехового капюшона. Болтает обо всякой чепухе, расспрашивает как долетел, привёз ли сувениров и сладостей из Японии. День морозный, хоть и теплее, чем в Астане, на улице он вдыхает полной грудью. Впереди вздымаются пики Заилийского Алатау, вокруг многоголосый гомон, в котором причудливо переплетаются русский, казахский, английский и бог знает какие ещё языки. Новенький отцовский Патрол пахнет табачным дымом и домом. Как же он скучал… Дом встречает изумительными запахами еды, от которых рот наполняется слюной. Мать обнимает его, и он с удивлением замечает, что перерос её за те без малого полгода, что они не виделись. Хмурится, скользнув взглядом по выбритому виску, она была больше всех недовольна его новой причёской. - Голодный? – Отабек кивает. – Тогда неси чемодан в комнату, мой руки и будем садиться ужинать, - она ласково гладит его щёку, скрывается на кухне. Жибек, уже раздевшись, бежит за ней. В комнате за полтора года его отсутствия не поменялось ничего. Телевизор с приставкой, немного выцветшие светлые обои, кровать под тёмным синим покрывалом, компьютерный стол и книжные полки над ним. Стойка с дисками и пластинками в углу, одно из хобби, музыку он любит с самого детства, с первых призовых денег он начал собирать коллекцию, чтобы не просить деньги у отца. Да и брат помог немного, оставил свой винил, когда переезжал в Астану. Мурат был старше на десять лет и с отцом они разругались, когда Отабек даже о России не мог помышлять. Мурат, сколько он его помнил, мечтал стать врачом. Отец же видел в нём продолжателя семейного бизнеса. В итоге брат, ни слова никому не сказав, поступил в медицинский в Астане, выбившись на бюджетное место и родителей поставил перед свершившимся фактом. Уезжал он со скандалом и материнскими слезами. Жибек тоже ревела, Отабек успокаивал сестрёнку в меру сил и обещал, что всё будет хорошо, хотя у самого комок в горле стоял. Отец его так и не простил. Мама звонила украдкой, несколько раз ездила к нему. Он тоже хотел, но сначала был слишком мал, когда подрос, случился летний лагерь в Питере, потом переезд в Детройт. Только иногда звонил по скайпу, узнавал как дела. Мурат уже заканчивал интернатуру, готовился к ординатуре, выглядел уставшим, но довольным. Будущий хирург, добился-таки своего. Посмеивался над бедами младшего брата, зазывал в гости, как вернётся в родную страну уже насовсем. Собирался жениться на красивой девушке Регине, с которой познакомился в больнице. Отабек обещал, что обязательно приедет. И медали, висящие на держателях, привинченных к стене, кажутся такими лёгкими на ладони, а на шее словно камень. Может, они такие только после выматывающих соревнований. Он все свои награды отправляет родителям, чтобы не потерялись. Бронзы пока ещё слишком много, возможно, Леруа правы и ему давно стоит сменить тренера и подход к программам, чтобы на крючках засияло золото. Вспоминает, что предстоит разговор с родителями о переезде в Канаду, и радость от возвращения немного утихает. Достаёт из чемодана пакет с японскими сладостями для Жибек и относит на кухню. Уже после, под радостное гиканье сестры, набросившейся на Кит-Кат с матча, будто её год не кормили, идёт мыть руки. Дома хорошо. Мама старается накормить его посытнее, игнорируя слабые протесты, сестра расспрашивает о Японии, отец, в честь его приезда отложивший рабочие переговоры, скупо хвалит за бронзу в Финале. Дождавшись чая, рассказывает родителям о предложении Леруа. - Ну им понятно, зачем этот контракт. Но ты сам-то хочешь в Канаду? – Отабек не знает, однако, отцу уверенно кивает. - Они опытные тренеры и мне есть чему у них поучиться. Жан-Жак взял золото, вы же видели. Мне нужно серьёзно готовиться, если через год я хочу нормально дебютировать во взрослой категории. Мать вздыхает. - А как же школа? Там же наверняка программа другая и вообще, новая страна. - Меня пообещали зачислить в ту же школу, что и Жан-Жака. В случае чего, попрошу у него помощи. Да там и программа вроде несущественно отличается, - он смотрел ещё вчера, в Фукуоке, полистал программы обучения иностранцев в Канаде, и почитал про ледовый комплекс в Торонто. После дремотного Детройта, конечно, будет непросто адаптироваться к суетливой жизни мегаполиса, но старшие Леруа правы, там будет хотя бы одно знакомое лицо. Он вообще не хочет уезжать. Если бы была возможность тренироваться в Казахстане, то не пришлось бы сейчас уговаривать родителей дать разрешение на переезд, подписать документы о временном опекунстве и думать о том, как будет уживаться с ДжейДжеем на одном катке и в одной школе. Они, разумеется, соглашаются, не для того столько вкладывали в него, чтобы сын остался на нижних строчках турнирных таблиц. Ему повезло родиться вторым, отец с тех самых первых споров относительно фигурного катания понял, что ничего другого Отабек не желает и смирился. А ещё знает, что век профессионального фигуриста недолог. И конечно, настаивает на экономическом образовании, чтобы хотя бы он сменил его у руля бизнеса, раз уж Мурат сбежал. Пока удаётся отмалчиваться в ответ, но он искренне желает, чтобы Жибек пораньше и поудачнее вышла замуж и это бремя принял её муж. Это несправедливо по отношению к сестре, но кажется идеальным выходом, потому что к бизнесу душа не лежит. Облегчения Алтын не испытывает, но родителям за понимание благодарен. С остальным он как-нибудь справится, если это позволит ему побеждать. А там можно будет подумать и о возвращении в Алматы.***
Ледовый дворец в Кызылорде после свежего ремонта сияет, как ёлочная игрушка. И лёд сменили, совершенно другое ощущение, чем то, что он помнит по детским соревнованиям. И в Алматы достраивают новый дворец, не уступающий европейским аренам. Мама говорит, что сдавать объект будут только через полтора года, у неё есть какая-то знакомая в городской администрации. Открывать собираются и того позже. Отабек вздыхает, старые ледовые дворцы для тренировок не годятся, Медеу на лето превращается в роллердром. Значит, в ближайшее время нечего и думать о том, чтобы вернуться. Соперники на чемпионате сплошь старые знакомые, он рад видеть многих приятелей по первому детскому катку, несмотря на то что они соперники. Национальные чемпионаты всегда чуть менее напряжённые, чем международные. Во всяком случае, так кажется. Выигрывает он не без труда, Абзал за год подтянулся и заставил понервничать своей произвольной программой. Отабек думает, что если бы Ракимгалиев поработал над техникой ещё немного, то смог бы соперничать с ним не только в национальном первенстве, но и на этапах Гран-При. Он тоже дебютирует во взрослой категории в этом году. Стоя на пьедестале, они искренне жмут друг другу руки, Абзал хлопает его по плечу и обещает надрать зад в следующем году. Сколько лет они уже друг друга знают? С самого детства, когда только учились правильно на коньках стоять. Теперь соревнуются всерьёз. Вечный соперник тренируется в Москве, наверняка, тоже скучает по дому, но ему всё же легче. Они втроём, вместе с бронзовым призёром Данияром Адыловым отвечают на вопросы журналистов, улыбаются камерам, рассказывают о планах на следующий сезон. Пока не время посвящать прессу в смену места тренировок и тренера, они ограничиваются общими фразами. Охотно отвечает на вопросы о феврале в Сочи. Разумеется, будет болеть за представителей Казахстана, сам надеется принять участие в следующих Зимних Играх, отстаивать честь родной страны. Нет, приехать на Игры не сможет, будет готовиться к Чемпионату Мира. И бесконечно рад, когда пресс-конференция заканчивается.***
Новогодние каникулы дома пролетают незаметно. Встречается с друзьями, понимая, что и поговорить стало особенно не о чем, разве что о впечатлениях от других стран. Интересы теперь совсем разные и держаться друг за друга невероятно сложно. Хотя Каримжан с энтузиазмом поддерживает тему байков, сам мечтает о железном коне. Он исполняет давнее обещание, данное Жибек, и едет с сестрой на Медеу. Несколько раз к нему подходят за автографами, взрослые и дети, просят сфотографироваться, чемпионат только прошёл, и пресса ещё не успокоилась. Сестра сияет, просит научить её каким-нибудь прыжкам. Отабек отказывает ей в просьбе, сначала нужно научиться правильно падать и разминаться, иначе трюк может обернуться серьёзной травмой. Зато подхватывает её в поддержки, вызывая радостный девичий визг. Многие смотрят на то, как он катается с восторгом, хотя Алтын ничего особенного и не показывает, только раз, поддавшись уговорам, выполняет для сестры каскад из двух тройных прыжков. В итоге, приходится расписываться на коньках для администрации катка. Теперь они будут висеть на почётном месте. Дома сестра наблюдает за его упражнениями и растяжкой, Отабек старается не запускать занятия, даже если он в отъезде, и в пределах досягаемости нет студии поул-дэнс. Говорит, что какой-нибудь девушке просто чертовски повезёт с таким парнем. Её слова больно царапают что-то в груди. Не повезёт. Наваждение не отпустило, во снах и фантазиях, всё так же угловатое и гибкое юношеское тело. Наяву, всё чаще взгляд задерживается на фигурах сверстников, на фотографиях в журналах, демонстрирующих подтянутые мужские тела. Но сестру не переубедить, да он и не станет пытаться. О таком в семье лучше не говорить. Жибек в аэропорту, когда приходит время прощаться, плачет и не хочет его отпускать. Отабек обнимает сестру и маму успокаивая обеих, обещая, что они увидятся летом, хоть ненадолго, но обязательно. До этого предстоит сделать ещё так много. Однако, самое главное испытание предстоит пройти не на мировом первенстве, а в Торонто.