Две недели в Казахстане пролетают слишком быстро. Даже в мае в Астане жарко, а дома в Алматы и того хуже. Зато после радиоэфира остаётся время, чтобы встретиться с Муратом, к счастью, брат в этот день не на смене. Отабек искренне рад его видеть, Мурат бледный, выглядит усталым, но радостно улыбается и стискивает в объятиях.
- Мелкий, как я рад тебя видеть – не представляешь.
Отабек представляет. Он сам не может поверить, что они, наконец-то, встретились. Гуляют до позднего вечера, разговаривают обо всём на свете. Мурат курит, старательно выдыхая дым в сторону, чтобы на Отабека не попадало.
- Прости, это всё нервы. Работа такая. Сам не пробовал?
- Нет. Почти никто не курит, лёгкие нужны здоровые, без того не хватает дыхания.
- Ну да. Я видел, как ваши дышат после прокатов. И ты тоже. Ну, чисто меха кузнечные.
- Тяжело, – пожимает плечами.
- Ты крепкий. Качаешься что ли? У фигуристов же вроде ноги больше работают, а у тебя плечи широченные и бицепсы, как у культуриста.
- Нет. Танцую, – почему-то смущается, хотя стольким людям уже рассказал об истоках своей хореографии. Вот только, брат и журналисты ещё не в курсе. Последние и не должны узнать. – На пилоне.
- Это что? – непонимающе хмурится.
- На шесте, – вот теперь точно неловко. – Ты не думай, это просто тренировка гибкости и растяжки, никакого стриптиза.
- Я понял, да, – хмыкает. – Если бы был стриптиз, отец, наверняка, и тебя бы из дома выставил. Опыт у него есть.
Повисает пауза. Отабек старается не касаться темы давней ссоры, не хочет видеть это ожесточённое выражение лица у Мурата. Впрочем, он тоже не горит желанием обсуждать отца и они меняют тему на более нейтральную. Уже к ночи добираются до квартиры брата, он, наконец-то, знакомится с Региной, которая тут же просит фото и автограф, по-семейному, ей нравится как он катается. Они признаются, что уже подали заявление в ЗАГС и распишутся через три недели. Скромно, в кругу коллег и друзей. Отабек поздравляет их и жалеет, что не знал раньше, нашел бы возможность присутствовать на церемонии. Мурат отмахивается, не на что там будет смотреть, не на их скромные средства устраивать пышную свадьбу. Да они и не хотят пышности. Отабеку удаётся убедить их принять ощутимую для них сумму в качестве подарка. Он откладывал на мотоцикл, но это подождёт, а для брата и невестки не жалко. Отец не поможет, а маме они не говорили, признаётся Мурат. Регина едва не плачет, глядя на смс-оповещение о зачислении суммы, обнимает Отабека не по-женски сильно.
- Не нужно было, что ты, такие деньги.
- Вам они не лишние, а у меня будет стимул побеждать, – улыбается он. Девушка зовёт его братишкой и взлохмачивает волосы, убеждает остаться на ночь, не ехать в гостиницу. Он отказывается – крохотная однушка, доставшаяся Регине от бабушки для двоих-то тесновата, не говоря о гостях.
Он рад за брата. Мурат выглядит счастливым и спокойным рядом с невестой. Работу свою обожает, несмотря на небольшую зарплату, постоянное физическое и эмоциональное напряжение. Он смог добиться своего. Отабек по-настоящему своё ещё даже не искал. Душа лежит и к механике, и к танцам, сколько не отрицай. Но больше всего – к шороху лезвий по льду и шероховатостям винила под пальцами. Может действительно, после окончания спортивной карьеры устроиться куда-нибудь ди-джеем и зарабатывать этим? Писать собственную музыку, крутить пластинки в клубах или на фестивальных площадках, качая восторженную толпу? Звучит заманчиво. Но пока всё это кажется таким далёким, что мало соотносится с реальностью. Пока же, он возвращается в гостиницу, в почте обнаруживает письмо от Натали с эскизами костюмов для программ. Сдержанный синий для короткой, классический чёрно-белый, с нарочито небрежно висящим на шее развязанным галстуком-бабочкой – для произвольной. Ещё одна классика в сине-чёрном исполнении, дополненная легкомысленным клетчатым жилетом для показательного выступления, которое полностью его, Леруа даже не пытается вмешиваться. Отабек долго сомневается, не может решить чего же хочет. Решение приходит, откуда не ждал. За пару дней до отлёта Изабелла заходит в гости с предложением посмотреть вечером кино. Натали и Алан на тренировке с юниорами, как и Флор с Оуэном. Дом на весь вечер в их распоряжении. Они не спорят с ней в выборе фильма. Жан явно пытается загладить вину, о которой девушка даже не подозревает, а ему всё равно, что смотреть. Потому, смотрят «Поющие под дождём», она любит старые мюзиклы. Отчего-то вроде бы давно знакомая песня играет новыми красками. Алтын спрашивает совета у тренеров, получает их одобрение, даже начинает набрасывать план программы. Давно хочется попробовать сделать сальто. Не как у Бонали, конечно, с упором рукой, но даже на такое мало кто решается. В танцзале выходит безупречно, сказываются без малого три года занятий. На льду этот трюк повторять пока страшно. Но нужно. Это будет ещё одна победа над собой, вместе с добавлением артистизма в программы, без ущерба для техники. Когда вернётся в Торонто, именно его первым и опробует.
Телефон сигналит о сообщении. На экране светится всего одна строчка:
«Я скучаю».
Жан в своём репертуаре. После Шанхая сторонится Отабека, не подпускает к себе, дёргается от прикосновений, даже не несущих никакого подтекста. Сдувает пылинки с Изабеллы. Но спустя пару недель снова приходит. Повторения ночи в Китае явно не хочет, лишь целует со всей страстью, жадно и развязно. От этого так хорошо, что почти больно. Отабек не забыл ничего. Ни надрывного шёпота, ни чувственных низких стонов, ни тесноты и крышесносного жара неподатливого, но удивительно отзывчивого тела. Леруа тоже всё помнит, но делает вид, что ничего не случилось, что той ночи попросту не было. Это тяжело: возвращаться к простым взаимным ласкам, когда изведал каково это – быть по-настоящему с кем-то. Он хочет повторения всем своим существом, яростно, отчаянно дрочит на одни только воспоминания. Но молчит, уважая его решение. Жан ясно дал понять, что это была ошибка, вызванная алкоголем и ревностью. Отабек не хочет вспоминать, но помнит красные глаза Джея в то утро. Он сожалел. От этого было тошно. Будто его использовали.
Вздыхает и набирает ответ.
«Я тоже».
В Алматы, на официальном открытии нового Ледового, о котором было столько разговоров, он встречает Николая Морозова. Они никогда не были знакомы, но крепко сбитого светлоглазого мужчину Отабек узнаёт сразу. Русский тренер, когда-то осевший с женой в Казахстане, а после уехавший со своими подопечными в Штаты, в Калифорнию. Странно видеть его здесь, среди толпы. Он салютует Алтыну бокалом с шампанским и подходит поздороваться.
- Это ты у нас герой дня. Отабек, верно? – да уж, герой. Его попросили откатать «Воинов», пришлось вспоминать, осваивать заново подзабытую программу. Получилось вроде бы неплохо, да и музыка эта звучала в Алматы куда уместнее, чем в Париже.
- Да. Я не ожидал вас здесь увидеть.
- Я себя тоже не ожидал увидеть за пределами Калифорнии в обозримом будущем, – усмехается мужчина. – Меня пригласили на открытие. Видел, как ты катался, впечатляет. Напомни, у кого тренируешься?
- У Леруа.
- Хороший выбор. Они мастера своего дела. Их старший сын хорош. Бронза в Финале – более чем достойный результат.
Отабек гонит мысль, что Жан-Жак хорош не только в фигурном катании.
- Да, он более чем достойный соперник. С ним интересно тренироваться на одной арене.
- Неужели по дому не скучаешь?
- Вы тоже уехали из России и отсюда в Калифорнию. Могу задать тот же вопрос, – хмыкает Алтын. Николай склоняет голову, признавая поражение.
- Я бы тоже вернулся. Теперь есть база, было бы кого тренировать, – Отабек понимает, к чему он клонит. Но мысль о возможности вернуться домой сейчас немного пугает. В первую очередь возможной реакцией Жана. Уже после, мыслями о неоконченном образовании и тысяче других мелких и не очень формальностей, связанных с переездом. Он давно хотел этого. С самого отъезда и до сих пор хочет, но… Теперь есть «но». Высокий, синеглазый парень, мечтающий о чемпионстве и карьере рок-звезды, татуировках, ждущий свадьбы с Изабеллой Янг. Протяжно стонущий ночами от несдержанных ласк и доверчиво льнущий с поцелуями в блаженной истоме, после опустошающей разрядки. Джей далеко не идеален, он по-прежнему раздражает чрезмерным себялюбием, он громкий, слишком настырный и хвастливый. Но уютный и привычный. Позволяет собой согреться, забыть хоть ненадолго о пожирающем изнутри безумии. Этого Отабек боится больше всего: остаться наедине со своей одержимостью Плисецким.
- Я хочу вернуться. Но для этого мне нужно хотя бы образование получить, как положено, - он находит самый весомый аргумент, который можно озвучить. Но всё-таки берёт визитку с контактами Морозова. Экзамены можно будет сдать экстерном в январе, и к чемпионату Четырёх континентов готовиться уже на родине. Эта мысль прочно засела в голове. Все эти три года в Штатах и Канаде возвращение казалось чем-то далёким. Теперь у него есть реальное предложение вернуться, человек, который хочет и может вести его к победам. Новая арена с хорошим льдом, на котором можно тренироваться. Значит, больше ничто не держит его в Канаде, кроме учёбы и странных отношений с ДжейДжеем.
Родители его решение поддерживают целиком и полностью, убеждают, что отказываться от предложения неразумно. Пусть даже до намеченного возвращения больше полугода, но они рады уже сейчас, как и Отабек. Лишь немного тоскливо на душе, словно он бежит из Канады, куда так не хотел ехать чуть больше года назад.
***
Он не рассказывает о встрече с тренером Жану. Просто не находит в себе решимости. Зато оповещает его родителей о решении после Финала Гран-При этого года, сдать экзамены в школе и на права и уехать. Тогда будет время привыкнуть заново к дому, определиться с поступлением в университет и решить ещё множество вопросов, не связанных со спортом.
- Уверен? Вот так просто решил?
Непросто. Отабеку вообще мало какие решения в жизни давались просто.
- По-вашему, я совершаю ошибку? – Натали вздыхает.
- Нет, вовсе нет. Николай отличный тренер, у него хватает талантливых протеже. Если он тобой заинтересовался, то, конечно, стоит принять предложение. Можешь считать, что я просто к тебе привязалась, Отабек. Как к ещё одному сыну. Мне будет грустно, когда ты уедешь. Простишь мне эту слабость?
Он ещё и не то готов простить Натали Леруа, от которой видел только хорошее, пусть порой её поддержка и выражалась в несколько резких комментариях. Он порывисто обнимает тренера, просит только не распространяться об этом пока. Особенно при Жане. По крайней мере, до его дня рождения. У ДжейДжея все разговоры о вечеринке в честь совершеннолетия, да ещё о выходе альбома. Но это не мешает ему жадно целовать Отабека по возвращении из Казахстана. Так, что в груди больно царапает виной. Жан открытый, бесхитростный, и не забыть горькое «je t’aime», которое он шептал. Для него будет лучше, если Алтын уедет. У него есть Изабелла, он любит её и будет счастлив. Убедить в этом сложно даже себя, Отабек старается сохранить каждое мгновение, проведённое вместе, чтобы после было что вспоминать с улыбкой. Он сдаёт экзамены, но не прерывает обучения, берёт на лето дополнительные задания, не расстаётся с учебниками даже на каникулах, учит наизусть даты, формулы. У него всего полгода, чтобы суметь сдать выпускные экзамены и получить аттестат. Жан хмурится, спрашивает, откуда такое рвение к учёбе, но пока удаётся отшучиваться. Тренируется как проклятый в танцзале и на льду, оттачивая каждый элемент, слушая замечания Натали о том, что он слишком напряжён. Такой настрой подходит для короткой программы, техничной, резкой, чуть сглаженной музыкой и яркой дорожкой шагов. Для произвольной и показательной от него требуется расслабленность, лёгкость и шальной задор. Именно их он не ощущает. Из-за усталости, грызущей вины, вернувшихся снов. В последние полгода он отвык от ядовитой зелени грезящейся ночами. Только следил за Плисецким в социальных сетях и новостях, впитывал как губка всё, что можно было узнать. Юра ершистый, упрямый и неуступчивый. Его ругают, но признают талант. Называют феей за ещё по-мальчишески тонкую фигуру, шапку растрёпанных светлых волос. И хулиганом за дикий характер. Отабек в своих фантазиях зовёт его «жаным» и «алтыным», целует ледяные пальцы, нежную кожу за ухом. Пропускает пряди сквозь пальцы, наслаждается гибким и жилистым телом, прижимающимся так доверчиво и нетерпеливо, гладит, нежит в объятьях, как величайшую драгоценность. Берёт его, медленно, позволяя делать всё самому, горит и ломается под пристальным взглядом, пока Юра опускается сверху, стискивая до боли.
Кончая в собственную ладонь, он ненавидит себя за эти фантазии. Мучительно хочется познакомиться, наконец, с Плисецким и разрушить образ, взлелеянный в голове. Разбить его вдребезги о реальность, о тяжёлый характер русского фигуриста, так поносимый журналистами. Может тогда прекратятся выматывающие сны, и он сможет думать о нём лишь как о талантливом фигуристе, на которого нужно равняться? Будет хранить в памяти лишь тонкую детскую фигурку, выполняющую у станка идеальный арабеск, вызывающую неподдельное восхищение и лёгкую зависть? Хотел бы он знать наверняка.
***
Жан-Жак арендует для вечеринки в честь совершеннолетия целый клуб. С хорошим ди-джейским пультом, на весь вечер предоставленным в полное распоряжение Алтына. Отабек ему благодарен – есть куда сбежать, когда славословия имениннику становятся уж совсем цветистыми, а количество алкоголя в крови поздравляющих, превышает все мыслимые пределы. Он давно подготовил сет, это часть подарка. Любимая музыка ДжейДжея, несколько ремиксов на песни его группы. Уже после, ненавязчивая танцевальная музыка, частью позаимствованная у Джейми и Шона, разбавленная заводными испанскими композициями, которые полюбились по сетам Бланко. Джей смешно и ошеломлённо хлопает глазами, слыша первый ремикс на собственную музыку, но быстро берёт себя в руки, улыбаясь так, что кажется ещё секунда и рот разойдётся по швам. Отабек в ответ дёргает уголком губ и вопросительно приподнимает бровь. Но скоро теряет его из виду, Жан смешивается с толпой друзей-однокашников-фанатов на танцполе. Алтын отдаётся музыке и не обращает внимания ни на что больше. Только винил под пальцами, пульт, словно подмигивающий ему вспышками эквалайзеров, и риффы в наушниках. Одобрительные выкрики и двигающиеся в ритме музыки тела для него лучшая награда. Призрачная власть будоражит, щекочет нервы адреналином. Он проводит за пультом почти два часа и чувствует себя весёлым и пьяным, не выпив ни капли, спускаясь со сцены, пожимает тянущиеся руки, покорно терпит дружеские похлопывания по плечам. Вокруг царит атмосфера разнузданного пьяного угара, Жан отвязно танцует с Изабеллой, она смеётся, прижимаясь к нему так близко, что Отабек чувствует лёгкий укол ревности. Выпивает немного, танцует, принимает запоздалые комплименты от приятелей Жан-Жака. Ведёт в танце очаровательную фанатку фигурного катания, уворачивается от её пьяных поцелуев, ловит на себе недовольный взгляд именинника и пожимает плечами. Слабо теплится надежда, что ночь сегодня обойдётся без приключений. Лучше бы ему вообще уехать с невестой.
Но спустя пару часов, когда градус алкоголя в крови большинства присутствующих доходит до критической отметки, Изабелла и Джереми поддерживая пьяного и не слишком вменяемого ДжейДжея под руки, приводят его к Отабеку.
- Отабек, ты отвезёшь его? – Изабелла чуть испуганно смотрит на Жана, который шало улыбается и тянется к девушке за поцелуем. – Ты ведь домой едешь?
- Да, конечно, – Алтын отставляет стакан с содовой на стойку, у него в отличие от именинника, завтра с утра намечена тренировка и выпил он, наверное, меньше всех. Подхватывает опасно пошатнувшегося Леруа за талию. – Давай, ДжейДжей, идём на улицу, я сейчас вызову такси и поедем домой.
- Не хочу домой, – протестует тот. – Иззи, иди ко мне, мы будем веселиться всю но-о-чь.
- Жан, мне нужно ехать домой, – она целомудренно целует его в щёку и бросает умоляющий взгляд на Отабека. Он кивает в ответ и девушка спешит к выходу. Джереми тоже растворяется среди самых стойких.
- Ну, пойдём? – Жан мотает головой и хмурится. – Жанетт, не устраивай сцен, ты перебрал, пора домой, в кровать и баиньки.
Жан-Жак бормочет что-то под нос.
- М?
- Только если ты ляжешь со мной, – повторяет громче. Целует. Неожиданно мягко и ласково, его ведёт, плывёт взгляд, но в нём столько нежности, что даже страшно. Отабек со вздохом отодвигается, не забывая поддерживать его за талию. Никому до них дела нет, но целоваться на глазах у приятелей всё равно не слишком-то умно.
- Давай сначала домой доберёмся, а там уже будем решать, кто и куда ляжет, идёт?
- Идёт. Ты такой хороший, Бекс. И музыка у тебя просто чумовая…
В такси Жана предсказуемо укачивает, Отабек едва успевает довести его до ванной, прежде чем его долго и мучительно рвёт. Сидит рядом со стаканом воды в руках, гладит крупно вздрагивающие плечи и может только развести руками, когда в ванную заглядывает взволнованная Натали. Она тяжело вздыхает, но ничего не говорит, ДжейДжею и без родительских нотаций плохо. Зато засыпает он почти мгновенно, после того, как долго полощет рот и умывается. Короткие волоски на висках влажно блестят от воды и пота, взгляд плывёт, подкашиваются ноги, приходится крепко держать его, чтобы не свалился посреди лестницы. Падает на кровать и не отпускает, удерживает слабеющими пальцами запястье, шепчет, чтобы остался хоть ненадолго. Отабек лежит рядом, пока дыхание, щекочущее волосы не выравнивается, стягивает с Леруа джинсы, укрывает пледом. Уходит к себе, оставив на тумбочке тубу аспирина и бутылку с водой, с утра Джею это явно пригодится.
