... и понеслось.

      Надор       - Эх, молодежь, - тяжело вздохнул Святогор, глядя на провалы, образовавшиеся после землетрясения в Надоре. А затем поднял с земли камень, прошептал что-то и кинул его обратно на землю.       Ричард, дрожа всем телом, смотрел, как в клубах пыли, с ревом и грохотом сходятся края провалов, поднимаются из небытия скалы, возносясь ввысь, и беззвучно шептал:       - Это невозможно, невозможно…       - Это что… - улыбнулся Алёша. - Это он сейчас в хорошем настроении. А вот видел бы ты его в плохом. О-о-о! Твой Надор – это так, детские шалости. Он от Урала до самого Борисфена камни кидал. Там теперь пороги – ни одна лодья не пройдет, всё волоком, всё волоком.       - Ну, - Зверь Раканов сложил лапы на животе, с укором глядя на понуро стоящего юношу. - И как же ты, герцог Надорский до такого докатился? С кем связался? С проходимцем.       - Он не проходимец, - вскинулся Ричард. – Он Ракан.       - Это тот, в штанах белых? – переспросил Горыныч.       - Это одежда анакса.       - Мало того, что Дуракан, так он ещё и вор! - возмутился Попович. - Анакса обокрал, одёжу отобрал, исподнее - и то снял. Совсем без совести! Прав Горыныч, проходимец и есть! Эх, жаль, надо было вещи-то хозяину вернуть, Анаксу этому. Хоть подштанники. А то холодно, да без подштанников как-то…       Окончательно сбитый с толку Окделл помолчал несколько минут, а потом кинулся к Горынычу:       - Если ты – Зверь Раканов, так почему ты к нему не вышел?       - Вот ещё, - фыркнул Горыныч, - буду я ко всяким самозванцам выходить. Припёрся, понимаешь, в Лабиринт, ни тебе приветствия, ни уважения к хозяину. Я только вздремнуть собрался, а этот давай орать: «Зверь Раканов! Выходи! Я твой хозяин!» Видали мы таких хозяев. Ну, я и спустил на него тварюшек мелких – только штаны замелькали. Знатно бегает, мерзавец!       Дикон закашлялся:       - Да как же так?!       – Значит так, молодой человек, - Горыныч принял вид строго ментора. – Я тут историю Кэртианы почитал, полное собрание сочинений. Увлекательное, я вам скажу, чтиво, юноша. Так вот, этот ваш господин Раканам не родственник и даже не однофамилец. И вообще, в этой вашей истории такие страсти, - Горыныч картинно схватился за сердце. – В Мексике таких нет.       - А кто же тогда Ракан?!- в отчаянии закричал Дик.       - И нечего так орать, - ближайшая к Дику голова Горыныча поковырялась мизинцем в ухе. – Чернявый этот твой. Он Ракан и есть.       - Это Рокэ? – обалдело спросил Окделл. - Это получается… - печально произнес Окделл.       - Получается, что балда ты, Рычард, - подвел итог Алёша.       - Ох, Лексей, - вступилась за печального юношу Яга, - сам-то давно ли чудить перестал?       - Бабуленька, что ж вы мой авторитет богатырский подрываете?       - Да какой там авторитет? Кого цыгане почитай до нитки обобрали, а?       - Ну, когда это было? И вообще… Он слово нарушил, - сурово произнес богатырь.       - Что да, то – да. Не давши слова – крепись, а давши – держись. А ты что ж, отрок? Клятвы давал? Давал. А потом чего?       - А потом… Герцога своего отравил. Проходимцу-лиходею - поверил, родных - погубил, дом отчий – разрушил, - загибал пальцы Горыныч.       С каждым загнутым пальцем, всхлипы герцога Надорского становились всё громче и жалостливей.       - Я больше не буду… - прошмыгал Окделл       - Да уж куда больше-то, - подошел к компании Святогор. – Ежели больше, так почитай полстраны снесет. Значит, так, край твой я возродил. Замки-дома из руин поднял. Ну а дальше – сам. И чтоб без глупостей!       - Ага, - коротко кивнул головой Окделл.       - А то я ведь и осерчать могу. Эх, молодёжь! – И гигант с длинной седой бородой начал медленно таять в воздухе.       - Я понял, - вздохнул Ричард.       - Так это и есть ваш замок?! – Юлий, всё время прятавшийся за избушкой от пыли и шума, вышел, наконец, к народу. Вид обветшалых стен и полу-обвалившихся башен его явно не впечатлил. – Ну, думаю, торговое партнерство у нас не заладилось. Я вижу, у вас семейные проблемы. Ну, не буду мешать, не буду мешать. Хотя… А привидения в вашем замке имеются?       - Не-а, - качнул головой Дик.       - А мы заведем. Хороший антураж для Дома Ужасов, - Юлий, приплясывая на задних ногах, передними прикидывал ракурс. – А это идея! Туристов возить станем. Вон, на Горыныче. Своя транспортная кампания. На топливе сэкономим. Я буду креативным директором. Оформим партнерство? Моя идея, плюс транспорт, короче – 70 на 30, идёт?       - Что 70 на 30? – удивился Дикон.       - А чего только 70 да 30? – тоже удивилась Яга. – Их же завсегда три.       - Кого три? – насторожился Юлий.       - Ну, так размера-то, - кокетливо хихикнула Яга. - Ну, там 90-60-90. А тут только 70 на 30. Это что такое?       - Прямоугольник, - решил блеснуть знаниями Ричард. В Лаик математика ему неплохо давалась .       - Так, - Юлий выставил в сторону Яги и Окделла обе передние ноги, - мы говорим о прибыли!       - Хм, - обиделась Яга, - прибыли они и сразу раскомандовались. Вот не дам живой воды, живо вспомните, кто тут главный.       Посердилась Яга только для виду, потому что, глядя на то, каким отчаянием наполнились глаза Окделла, когда он услышал, что она не даст живой воды, старуха уже не могла устоять.       - Да не боись, милок, пошутила я, старая. Поднимем, поднимем родных твоих. – И Яга направилась к замку. - Ну-кось, - старуха остановила сунувшегося за ней Дика, – тебе туда ходить нечего. Вот как очнутся, так и выйдут к тебе.       Первой из замка выскочила Айрис, держа за руки Эдит и Дейдри. Выскочила и замерла.       - А-а-а... - даже не закричала, а просто удивилась девушка.       - Айрис! - кинулся к ней Дикон и, после бурных объятий и просьб о прощении, стал объяснять, кто все эти существа и что они здесь делают. Тем временем из замка вышла Яга, на носу которой болтался клок паутины.       - А пылищи-то, пылищи! - возмущенно замахала руками старуха. – Что ж ты, красна девица, порядок в доме не блюдешь? Ну, ладно, Святогор напылил, но паутина-то, паутина – живописная. Был у меня как-то гость из Африки, так тоже, всё копотью да сажей рисовал. Картину памятную подарил. Чей-то черное, косоватое. Африканец энтот сказал, что это – окно в другой мир. А-ван-гард, называется. А вот подпись знатная – Бармалевич.       В это время на крыльце появился новый персонаж – худая, чопорная женщина. Следом за ней выходили слуги, щурясь на яркий солнечный свет.       - Сын мой, - сухо произнесла Мирабелла, обращаясь к Ричарду, – потрудитесь объяснить, что здесь происходит? Если это Закат, то только из-за вас, Ричард, мы оказались здесь. Что ж, я с честью приму все, что мне уготовил Создатель.       - Матушка, простите, это сложно объяснить. Это не Закат, хотя Надор действительно обрушился, и вы все погибли. Я обязательно вам всё объясню, но позже. Просто прошу вас поверить мне и позволить вам представить этих господ, которым мы все обязаны жизнью.       - Здравия тебе, хозяюшка, - Алёша поясно поклонился герцогине Мирабелле. – И вам девицы-красавицы.       - Эр рыцарь, - Мирабелла Окделлская посмотрела на Поповича сверху вниз и это при том, что даже до середины груди ему не доставала. - Не имею чести быть с вами знакомой.       - Горыныч, чего ж она сразу - и ругаться? – прошептал Алёша уголком рта.       - Это ты о чем? – удивился Горыныч.       - Да я про «эра» этого.       - А-а! Это такое обращение местное. Эр здесь вроде нашего очень знатного боярина. Не абы кто, а с родословной.       - Это что ж получается, - почесал затылок богатырь, - зря я тому, в исподнем, в ухо дал?       - И вовсе не зря, - успокоил его Горыныч. – Тому – за дело.       - Да-а, - расплылся в улыбке Алёшка, - ему-то я показал силушку богатырскую, а вот этого, – Алёшка кивнул на Ричарда, - и впрямь - задело.       - Что за дело? – тут же встрял Юлий.       - Да там чуток-то и задело, - оправдывался Алёша.       - Вот всегда у тебя - «задело», – передразнила Алёшку Яга.       - За какое дело? – шмыгнув носом, спросил Дикон.       - За правое! – возвестил Зверь Раканов.       - Вот, - ухватился за эту мысль Дикон. – Мне необходимо отправляться в путь, сражаться за правое дело. Окделлы должны быть верны клятве. – Ричарду очень не хотелось объясняться сейчас с матерью, потому что он и сам до конца не понимал, что творится в Надоре и в Талиге вообще.       - Ступайте, сын мой, - величественно разрешила Мирабелла. Странно, но она была единственной, кто не потерял самообладания при виде Горыныча и всех остальных.       - Ну, пошли, что ль? Бывайте здоровы, - Алешка ещё раз поклонился и поспешил к Бурушке.       - Стой, касатик, - остановила его Яга. – Ты это, на Горыныче лети, да Юлия прихвати, ну и Бурушку. Илье Ивановичу без него никак. Да и парнишку можно захватить.       - Не-не, - возмутился Горыныч. – Два коня и богатырь – с меня хватит.       - А и ладно, - махнула рукой Яга.       - Так, а как же вы, бабушка? – забеспокоился Алёша.       - Так своим ходом, касатик. Эх, избушка, застоялась, родима. Пора и ноги размять. Ну, что Рычард, готов?       Ричард обреченно кивнул головой. После всего услышанного и увиденного он был готов на всё.       Северо-Западная армия       Горыныч разумно сел за рощей.       Вопли и крики в лагере становились всё громче, бардак нарастал.       - Надо что-то делать, герцог.       - Надо, - согласился Рокэ. – Я должен выйти. Тем более, что к нам больше никто не лезет.       - Росио, - голос был хриплый, но уверенный, - что происходит?       Всё-таки граф Савиньяк на голову был крепче прочих.       - Подозреваю, что прибыл тот самый Зверь Раканов, о котором я тебе говорил. Не желаешь ли познакомиться, Эмиль?       Граф окинул взглядом палатку, аккуратные штабеля солдат и спокойно стоящих тут же бородатых воинов и понял, что всю жизнь, буквально с самого рождения, мечтал познакомиться со Зверем Раканов.       Появление Первого маршала, а главное, его грозный крик: "Стоять!", заставил замереть на месте почти всех в лагере.       - Это наши союзники. Вид у них непривычный, но пусть и врагам будет кисло! – продолжил Алва. – Никому не стрелять, шума лишнего не производить, панику не устраивать!       При виде огромного чудища, добродушно пожимающего руку Первого маршала, Курт Вейзель, который так и не успел расстаться с трубкой и во время заварушки крепко державший её в уголке рта, закашлялся, выдохнув сизое облако.       - Ух ты! – Горыныч склонился к генералу, преданно заглядывая в глаза. Вейзель затаил дыхание. – А так можешь?       Одна из голов с шумом выдохнула, выпустив через ноздри два идеально ровных кольца дыма.       - А так? – Вторая умильно сложила губки бантиком и пустила тонкую струйку трепещущего пламени.       - У-у, - отрицательно покачал головой генерал, багровея.       - Научим, - радостно возвестила третья голова и Курт закашлялся, выплёвывая дым. Огромная лапа бережно похлопала его по спине.       2-я голова: - Дым задерживать нельзя. Для здоровья вредно.       3-я голова: - Вот-вот, гастрит будет.       1-я голова: - А там и до язвы рукой подать.       Курт согласно кивал и думал, что с курением, пожалуй, стоит завязывать.