Козни зла пресеки

Какая-то глубокомысленная цитата, вынесенная в эпиграф ни к селу, ни к городу. © Какой-нибудь известный хрен с горы

На ступенях Коллегии бардов, наслаждаясь теплом клонящегося к горизонту Магнуса, нежился дымчато-серый полосатый кот. Вряд ли в его ушастую голову приходили мысли о чём-то, кроме недавней плошки лунного сахара с молоком, которой его попотчевали в «Высоком шпиле». Сахар был хорош, очень хорош. В Морровинде за такой сахар легко можно было бы получить кучу дрейков — или демонический танто в спину. Но менее всего нынешний хозяин «Шпиля» нуждался в деньгах — и дело не только в том, насколько богатыми и щедрыми были его клиенты. ПОСЛЕДНЯЯ ПАРТИЯ САПФИРОВ БЫЛА ПРОСТО БЕЗУПРЕЧНА, ДОРОГУША. ОНИ ПРЕКРАСНО ПОДОЙДУТ К МОЕМУ НОВОМУ КОСТЮМУ. ТЫ ВЕДЬ В КУРСЕ, ЧТО МЫ РЕШИЛИ ПОСТАВИТЬ «ПАДЕНИЕ СНЕЖНОГО ПРИНЦА»? — Разумеется, ты отдал роль принца самому себе? Кот дернул ухом и приоткрыл глаз. У ступеней стояли двое. Одного из них кот хорошо знал — это был хозяин «Высокого шпиля», невысокий бретон средних лет, бритый почти налысо, с иссечённым шрамами мрачным лицом и татуировкой в виде оплывающей спирали под правым глазом. Его спутником было блестящее сталью существо неопределённого пола, одеждой и повадками напоминающее помесь темного соблазнителя с танцовщицей из Сурана. Второго кот тоже знал, но не любил его присутствия — тот постоянно пытался напялить на него какие-то тряпки с расцветкой Дрожащих Островов и пахнущие так, что чихалось до следующего месяца. Коротко мяукнув, кот соскочил со ступеней и потрусил в сторону Мрачного замка, откуда шёл запах жарящихся окороков и слышались окрики капитанов стражи. Бретон и металлический танцор не обратили на него никакого внимания, увлечённые разговором. РАЗУМЕЕТСЯ. ТОЛЬКО ЗВЕЗДА МОЕГО УРОВНЯ ДОСТОЙНА ТАКОЙ ЧУВСТВЕННОЙ И ТРАГИЧЕСКОЙ РОЛИ… КАК ТЫ ДУМАЕШЬ, ЧАРА СОГЛАСИТСЯ СЫГРАТЬ ДЕВОЧКУ, МЕТНУВШУЮ В ПРИНЦА МЕЧ СВОЕЙ УБИТОЙ МАТЕРИ? — Я бы согласился. Чаре тоже вряд ли устоять перед таким искушением. Даже с учётом того, что опять придётся надевать девчачью одежду. РАЗВЕ ЭТО ПРОБЛЕМА? — Я бы сказал, что это не вполне по вкусу Чаре, — усмехнулся бретон. — Лучше бы тебе иметь запасных кандидатов на эту роль. Но не Фриск. При всех заслугах ребёнка, он весьма далёк от облика норда. Всё равно что ставить редгардку на роль бретонской волшебницы, или Велета на роль Туллия… ХОРОШО-ХОРОШО, Я ТЕБЯ ПОНЯЛ, МЫ К ЭТОМУ ЕЩЁ ВЕРНЁМСЯ. ЧТО ТАМ С ТЕМ ПОСЛЕДНИМ ЭЛЬФОМ? — Гелебор вежливо отказался. Он сказал, что не может оставить святилище, но, думаю, настоящая причина в том, что ему не особо хочется участвовать в постановке последнего акта геноцида его народа, даже, если у организаторов самые благие намерения. КАКАЯ ЖАЛОСТЬ. ОН БЫЛ БЫ ИСКРОЙ ВЕЛИКОЛЕПИЯ В БРИЛЛИАНТЕ МОЕЙ ГЕНИАЛЬНОЙ ПОСТАНОВКИ. — Зато я узнал, как создавались их доспехи и оружие. Так что чем-чем, а реквизитом я вас обеспечу. ВЕЛИКОЛЕПНО! ЧТО Ж, МНЕ ПОРА ПРОВОДИТЬ ПРОСЛУШИВАНИЕ. НЕ ЗАБУДЬ ПОГОВОРИТЬ С ЧАРОЙ! — Хорошо. Увидимся, Меттатон. Танцор скрылся в здании Коллегии, а бретон поплёлся к себе домой, благо «Высокий шпиль» находился совсем рядом. Решив войти через цокольный вход, человек толкнул дверь, скользнул взглядом по стойкам с трофеями и, поднявшись в гостиную, плюхнулся в кресло. — Любовь моя? Бретон заморгал и огляделся. Должно быть, он задремал — за окнами уже вовсю властвовала ночь. «Неужели старею?» — угрюмо подумал он, вставая с кресла и поворачиваясь к жене. — Что-то случилось, Изольда? — Детям не спится. Блейз дразнит сестру. Можешь посидеть с ними? — Конечно, — кивнул бретон. В последнее время он нечасто бывал дома, и это его немного угнетало. Поболтать со своими, пусть и приёмными, детьми лишним не будет. — Спасибо, любовь моя. — Прикосновение губ было мягким, влажным… и волнующим. «Этой ночью я спать не буду, — решил он, поднимаясь в комнату детей. — Слишком много долгов у меня перед супругой». *** — Блейз, поставь на место! — Я не Блейз! Моё имя Блейзер, и у меня священная миссия — очистить этот мир! Покажитесь, порождения Ситиса! Я — меч правосудия, что искупит ваше нечестивое бытие! Бретон, стоявший за дверью, усмехнулся. Баттер, независимо от его желания, давно стал кумиром множества мальчишек в Скайриме — и Блейз не был исключением. Это не было поводом для беспокойства, нет — если не вспоминать о тех пределах, за которые мог зайти бейсболист, преследуя свою священную миссию. — Ладно! Тогда я не Люсия! Я Чара, и мой нож несёт смерть моим врагам! Мой Уровень Резни… — Ты не можешь быть Чарой! Чара — мальчик! — Нет, девочка! — Мальчик! — Девочка! — Жираф, — прервал перепалку бретон, приоткрыв дверь и постучав костяшками по косяку. — Можно войти? — Папа! — В одно мгновение бейсбольная бита и игрушечный нож полетели на пол, а ручки детей крепко обхватили шею отца. Улыбнувшись, он подхватил их и, сев на одну из кроватей, усадил себе на колени. — Что до меня, — сказал он, переводя взгляд с одной довольной мордашки на другую, — я буду тем, кем и был последние четыре года, Фергом Ремораном, легатом Империи, Довакином и вашим отцом — остальные титулы я опущу, их слишком много, да и не такие уж они и знатные. — Мы знаем их все. — Блейз нетерпеливо заёрзал. — Папа, ты расскажешь нам что-нибудь на ночь? — Например? Дети загомонили наперебой, как кучка риклингов: — Расскажи про Алдуина! — Нет, расскажи про Карстаага! — Про Хладную Гавань! — Про Чёрный Предел! Терпеть этот шум дальше не было сил. — ЛОК!!! — рявкнул Ферг. Ту’ум заставил детей покачнуться, но цель была достигнута — они замолчали. — Теперь, ещё раз — о чём вы хотите услышать? — Расскажи нам про своё последнее приключение. — Люсия прижалась к его груди, умильно заглядывая в глаза. — Куда ты пошёл вместе с Баттером и Чарой после того, как освободил монстров из Подземелья? Что вы делали? — Там были чудовища? — умоляюще протянул Блейз. — Ты рубил их своим мечом? Расскажи-расскажи-расскажи! — Это очень жуткая и кровавая история, — нахмурился Ферг. — Вы уверены, что уснёте после неё? — Да! Да! Ферг вздохнул. Его взгляд зацепился за плакат над кроватью Блейза. На нём был изображён бейсболист (теперь в Скайриме многие знали, что значит это слово), опускающий биту на карикатурное изображение призрака. На миг перед Фергом пронеслось видение: огромные длинные лапы, вытянутая пасть, усеянная острыми зубами и круглые белые глаза… — Ладно, — сказал он. — Я расскажу вам, что успею, пока вы не уснёте. Остальное доскажу потом. Дети кивнули и приготовились слушать. — По правде говоря, — начал бретон, задумчиво созерцая потолок, — эта история началась не с нашей троицы. Во всяком случае, не должна была. Начало было самым обыкновенным. Жила-была ученица старшей школы. Её звали Ёнака. Ёнака Курай. Однажды она села в поезд…