Весна покажет, кто где срал. © Автор не установлен
Покинув Веспер, Довакин присел, растворившись в пейзаже для любых наблюдателей — ему нужно было пересмотреть экипировку. Машинально покачивая зубцы меча, до сих пор не требовавшие замены, он хмуро размышлял. Да, будем честными, ему всегда немного хотелось убить Санса — как и любое раздражающее существо, которое он встречал в своей жизни. До сих пор у него не было явного повода это сделать — скелет, хоть и бесил, был всё же ценным союзником и дорогим другом Фриск, а упасть в глазах ребёнка Ферг себе позволить не мог. Ситуация, изложенная Енохом, меняла дело. Покрывание преступности бретон искоренял в любом городе, в котором появлялся, не делая исключения даже для собственной Гильдии воров. Теперь же, сочетание ненавистной персоны и благовидного повода — такой шанс выпадал ему редко… Вынув Кольцо времени, с помощью которого он уже когда-то одолел Санса, Довакин ухмыльнулся и спрятал его в Кошелёк Жадины. Слишком просто. Никакого удовольствия. А он жаждет насладиться этим сполна — даже, если платой будет его жизнь. Последняя мысль ошеломила его, и он замер с рукой, погружённой в бездонный инвентарь. Своей смерти он не боялся, а причинить вред его семье монстр не посмеет — слишком многие захотят отомстить, а новую войну монстры не переживут. Но и смерть Санса не принесёт ничего путного. Ферг не питал иллюзий относительно благодарности монстров. Если он убьет скелета, кто поверит в то, что у него была причина? Разве что Чара, но это не выход — что ни говори, а скрытое недоверие к ребёнку никуда не делось, и его голос других не убедит. Размышляя таким образом, бретон задел несколько склянок с зельями, отозвавшимися глухим стеклянным стуком. Достав одну из них, он всмотрелся в кровавые переливы наполнявшей её эссенции. Фелас, вспомнилось ему. Проклятое, искажённое место, в которое он иногда возвращался, вновь и вновь сражаясь с нежитью и гротескными тварями на улицах залитого вечным дождём безлюдного города. Эта эссенция натолкнула его на мысль. И от этой мысли выражение его иссеченного лица стало премерзким… Когда он закончил и, встав в полный рост, нетерпеливым шагом отправился в сторону королевского дворца, с ветки над его головой вспорхнула странного вида птица. *** *здаров. Санс ждал его, прислонившись к платану почтенного возраста. Аллея из деревьев чуть помоложе образовывала мрачную колоннаду, солнце кидало пятна сквозь сплетение ветвей на пёстрый гравий, от чего он блестел и переливался, как диковинный витраж. Как патетично… Глазницы скелета были полуприкрыты, улыбка выглядела ещё более застывшей, чем обычно. Ферг остановился. Солнце отразилось от пластин этерия и двемерской бронзы, заструилось по тихо вращающейся зубчатой ленте меча. — Снова здорово, — буркнул он. Скелет хмыкнул. *ну, как всё прошло? — Замечательно, — махнул рукой Ферг. — Славный МАЛЫЙ, угостил меня чаем от Азгора. Они часто ходят друг к другу на чай, ты знал? *ты лжёшь. — Ровно, как и ты. — Ферг ухмыльнулся, но лицевая пластина шлема скрыла это. — Ведь не было никакого неприятного разговора, не так ли? Король, как обычно, находится в блаженном неведении, да? *ты не понимаешь. Ферг ждал этих слов. Готовился к ним заранее. И всё равно глаза застлала кровавая пелена. Ты не понимаешь. Излюбленная отговорка Алистера. — Возможно, — стараясь казаться спокойным, процедил бретон. — Возможно, я, приближённое к королю лицо, герой-освободитель, один из величайших учёных Скайрима — действительно чего-то не понимаю. Но почему бы тебе не объяснить мне в таком случае, чего именно я не понимаю? Мой разум всегда открыт для новых знаний. Улыбаясь, скелет покачал головой. *это не твоё дело. Кровавая пелена стала почти непроницаемой. — Ты забываешься, скелет, — процедил Довакин. — Но ты прав — это не моё дело. Этим должны заняться твой брат и Король Дримурр. Я лишь хочу задать им работы. — Он сделал шаг к скелету. — И мне плевать, что ты об этом думаешь. Следующего шага не было. Перед Довакином в один миг вырос частокол из костей. *буду честен, — прикрыл глаза Санс. — твоё пребывание здесь создаёт угрозу государственной безопасности. мой тебе совет, уйди из города по-хорошему, — глазницы скелета стали пустыми, — или у тебя будут неприятности. — Почему ты не докладывал Азгору о монстрах-убийцах? — резко спросил Ферг. — Почему ты прячешь эту проблему? *а нет никакой проблемы, — казалось, улыбка скелета стала шире. — проблема не в монстрах. — А… *хватит, — оборвал его Санс. — я даю тебе шанс уйти по-хорошему. лучше бы тебе им воспользоваться. Фигура в тяжёлых доспехах стояла неподвижно, и солнце блестело на тяжёлом гребне шлема. Пиломеч затарахтел чуть громче, миг — и оружие оказалось в руке. — Нет, — донеслось из-под лицевой пластины. Синие линзы этерия блеснули холодно и жёстко. — Я отказываюсь уходить. *ну, будь по-твоему, — вздохнул Санс, едва заметно качнув ладонью. В следующий миг Ферг подпрыгнул, едва избежав выскочившего из земли леса костяных кольев, выхватил щит, заблокировав струю белого пламени из невесть откуда взявшегося драконьего черепа, увернулся от костяного дождя и приземлился чуть поодаль от выскочившего ему навстречу очередного костяного частокола. *ещё не передумал? — тяжело отдуваясь, спросил скелет. — Шутишь? — хмыкнул Довакин. — Да я впервые после Хладной Гавани испытываю такое наслаждение. *вот как? — глаза скелета заулыбались. — ну, тогда я добавлю кое-чего для своего удовольствия. Стало заметно темнее, и в повисшем напряжении вдруг возникли новые звуки. То была музыка — торжественная и жалобная, она со слезами на глазах бросала вызов целому миру грубой силы и жестокости, сошедшемуся в апофеозе закованной в доспехе фигуре Довакина. И, будто этого было мало — Санс запел.Какой прекрасный нынче денёк. Солнце светит и море шумит. Сегодня один ГОЛОСИСТЫЙ герой Навсегда замолчит.
Рука крепче сжимает щит. Жужжащий клинок покачивается, подобно изготовившейся к броску змее.Отступись, герой, сойди с пути! Что бы ты ни делал, я не дам тебе пройти, А переступишь черту — Обречёшь себя на муки в аду.
Гравий скрежещет о металлическую подошву. Этериевые линзы зловеще блестят из-за щита.Но тебя наверняка преисподняя не пугает, А таких, как я, просто так не побеждают. Так давай начнём уже сражаться!
Глазница скелета вспыхивает голубым пламенем.Нападай, угроза моей нации!
Прикрываясь щитом, Ферг бросается вперёд.Нападай, отбросив страхи и сомненья Коль испытываешь радость от сражения. Я не дам разрушить то, что защищаю Для битвы насмерть я достаточно отчаян.
Удар. Промах. Перекат. Удар. Скелет движется слишком быстро.Тебе в радость видеть наши мученья, Так помучайся сам в этом сражении. Пусть ты и силён, но я на страже, И погибнуть за других мне не страшно.
Тучи костей бомбардируют бретона. Блок. Уворот. Прыжок. Удар. Мимо.Тебе не победить, Довакииин, Довакииин, Довакииин,
Из-под шлема слышится рычание.Довакииин, Довакииин, Довакииин…
Щит пропадает в инвентаре, на его месте появляется ручной самострел. Выбросив руку, Ферг палит по мечущемуся туда-сюда скелету, прыгая от выстрелов множества драконьих черепов. Вот он совсем рядом с Сансом. Меч яростно воет. Удар! Мимо.Это про меня, Это всё про нас. Хочешь победить меня — подумай ещё раз.
— ЛОК-ВА-КОР!!! — Подсечка. Удар сверху. Выстрел в упор. Мимо. Санс выглядит уставшим.Хотя явно не безгрешен, Но сияешь, как святой, Уже не знаю, как победой Завершить мне этот бой.
Из-под шлема раздаётся едва слышный шёпот. Слов не разобрать.Нападай, отбросив страхи и сомненья Коль испытываешь радость от сраженья. И теперь просить пощады не пытайся — В Морфале её никто не дождался.
Щит гулко звенит от удара колонноподобной кости.Тебе не победить со смертью моей, Лишь повод дашь к ненависти против людей, Проиграешь — брошу в небытия омут, И о тебе больше никто не вспомнит…
Провернув меч, Ферг снова бросается в атаку.Тебе не победить, Довакииин, Довакииин, Довакииин! Ты уже проиграл…
Скрежет. Хруст. Чавк. Музыка умолкает. Умолкает и скелет. Он ещё не понял, что произошло. Короткая белая кость выглядывает из нагрудника Довакина. Красные тягучие струи обволакивают её. Пятнают жёлтый металл латной юбки. Тихим дождём орошают гравий. Довакин стоит неподвижно. Затем разжимает пальцы. Меч с угасающим тарахтением падает на землю. Зубья царапают камни раз, другой — и замирают. Рука тянется к шлему, с глухим щелчком раскрываются зажимы, и он падает на землю, открывая иссеченное шрамами лицо с татуировкой-спиралью на правой щеке. Ферг необычайно бледен, изо рта вытекает несколько красноватых струй. В глазах застыло удивление. Он касается торчащей из нагрудника кости, поднимает пальцы и сосредоточено рассматривает красный блеск на латной перчатке. Кашляет в кулак, смотрит на ладонь. На его лице проступает безмятежная улыбка: — Хах… Надо же… Неверными шагами он доходит до ближайшего дерева, прислоняется к нему спиной и сползает вниз. Санс начинает что-то подозревать… *эй, приятель, какого… — САНС? ЧТО ЗДЕСЬ… Папайрус появился последним. Он пробился сквозь толпу и застыл перед Довакином. - САНС. — Его голос стал необычайно тихим. — БРАТ, ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛ? Санс некоторое время тупо смотрел на брата. Затем, сообразив, вздрогнул и оглянулся, столкнувшись взглядом с королевской семьёй. На вытянутых козлиных лицах Дримурров отражалось неподдельное глубокое горе. В глазах Ториэль стояли слёзы. И здесь были Фриск и Чара. И десятки других монстров столпились за семьёй своего короля, с потрясением и ужасом глядя на поверженного Довакина и низкую костлявую фигуру в балахоне учёного. Под их взглядами скелет заметно ссутулился, будто пытаясь зарыться в самого себя, стать крошечным и улизнуть. *как… как долго вы здесь стояли? — глухо спросил он. Ответ пришёл с неожиданной стороны. — Достаточно, — прохрипел Довакин, с отсутствующим видом созерцая пустоту. Казалось, эта ситуация нисколько его не касалась. — Достаточно… чтобы услышать… и сделать выводы… — Из его рта побежала очередная красная струйка, скользнула по шее и скрылась за бронированным воротником. В следующий миг его лицо вновь приняло выражение погребального спокойствия. До Санса, похоже, что-то дошло. *ах, ты… Над его головой, прочертив широкую дугу, взметнулось голубое магическое копьё. Зелёный светящийся кокон окутал скелета, и тот рухнул, как подрубленное дерево. — Спасибо, Андайн, — наконец заговорил Азгор. На его лицо легла тень. — Рад, что вы вернулись. Можешь… доставить его в темницу? — Да, мой Король. — В поле зрения Ферга мелькнул хвост помидорно-красных волос, блеснули жёлтые глаза с вертикальным змеиным зрачком. — Дорогой! Изольда бросилась к нему. Их взгляды на мгновение встретились. Она всё поняла. Под сенью платанов раздался отчаянный женский крик, перешедший в рыдания. Азриэль и Фриск, не скрывая собственных слёз, пытались утешить ревущих Люси и Блейза. — Съебитесь нахуй, блядь! — Жестяной ослиный рёв перекрыл почти все звуки. Перед Фергом застыли высокие шнурованные сапоги. — Ах, твою мать! Ублюдок костлявый! — Нет времени, Дедан! — Смутно знакомое певучее сопрано донеслось откуда-то сверху, из переплетения веток и листьев над головой Ферга. — Бери его и живо в Бордо! Я подлечу позже! Длинные руки с узловатыми когтистыми пальцами подхватили металл и плоть того, что пока ещё было Фергом Ремораном. Его взгляд бессмысленно блуждал по лицам плачущих детей, растерянных, грустных, напуганных монстров — и позади них на миг мелькнуло что-то бело-серое, оставив после себя тревожный шёпот. Но это уже не казалось важным… Прежде, чем Небытие поглотило его, Довакин позволил себе ухмыльнуться. Он победил.