Во власти закона Мёрфи

Правило второе — часть вторая: «Владелец тетради способен видеть и слышать её первоначального хозяина, Бога смерти».

      Есть два способа вырваться вперёд: играть по правилам лучше всех или же лучше всех нарушать правила! В моем случае работал второй вариант, как бы не прискорбно, пришлось мне этот факт принять. Хотя, почему прискорбно? Где-то весело, где-то уныло, где-то до скрежета зубов бесило.       Японцы сущие трудоголики. Да, я это знала, принимала, как данность, но вот знать и видеть — разные вещи. Особенно, когда они происходят с тобой!       И вот что мне чувствовать по отношению к себе? Разочарование в том, что моя жизнь легкой не будет, или радость, что я могу снова прожить свою жизнь, исправив ошибки прошлых прожитых дней? Трудный вопрос. Ведь можно и то, и то, но в каком порядке? Это уже вопрос, зависящий полностью от того, как я приняла себя в новом своем амплуа.       А амплуа у меня было хоть куда!.. Слава опережала меня саму на несколько лет или пришла из другой вселенной… Ха, я пришла, а Лайто куда-то делась, и все хотели видеть милую умную японку, пышущую энтузиазмом к учебе!..       Наивные.       Нет, я вполне себе умею и хочу учиться. Я в своё время поздно это поняла, а сейчас я могу получить образование в другой стране, если буду учиться и трудиться в поте лица. Смогла бы, наверное, если б захотела. Но это такой геморрой!.. В Японии, а в моей школе так и подавно, все очень хорошие ученики и учителя, которые любят учиться… Нет, я, конечно, загнула. Но тут тупых не держат, как минимум, что не очень радовало меня.       Учись так же, как сейчас, в прошлой жизни, я бы сразу поступила в Гарвард.       Однако факт, что со мной учатся гении, подобные Лайто, настораживал. Перед этими дурочку не шибко сыграешь, а быть дружелюбной на фоне этих умников не всегда выходит. Меня смущало всё. До капли. Эти узкие, до боли непривычные всё равно, глаза, белоснежная кожа, которую оберегают от загара, постоянно нося с собой зонтики, эта постоянная форма, строгая дисциплина!..       Япония — одно слово, а во мне вызывает душевную боль. И смех, и грех. Я хотела сюда попасть? Пожалуйста. Но не так я себе представляла своё пребывание здесь. Да и радужных пони и жалость со стороны вселенной Тетради смерти ожидать точно не стоит, потому что такого точно не произойдет. Везение? Талант? Такого не существует, особенно, когда смотришь на япошек. Всё тут достигается кровью, потом и постоянным трудом.       Для русской души всё это сущая дикость, которую я испытывала на пару со иррациональным страхом, возникший из-за стойкого чувства дежа-вю. Быть в месте, которое ты видел через экран ноутбука, такое себе… развлечение. Да уж тем более, когда ты постоянно находишься в подобном месте с утра до вечера.       В общем, школа наводила на меня в первые дни настоящий первобытный ужас.       И если бы это была только школа!.. Я вою волком при воспоминаниях о том, что на мне весь класс будто помешался. Узнали и о землетрясении, и о том, что я пострадала, о том, что сейчас я пытаюсь реабилитироваться… Жалели, сочувствовали, предлагали свою помощь, навязывались в друзья или просто в хорошие знакомые, а ведь об этом должен был знать только классный руководитель.       Все любят сплетни, угу. Учту на будущее.       Хотя, я нечто подобное и ожидала. Из-за жесткой дисциплины у большинства мозги кипят от постоянной учебы и нуждались в отвлечении от суровой реальности. Отдушиной для учеников, как и для учителей, стали новости о своих учениках, разного рода сплетни и «сования свой любопытный нос» в личные проблемы каждого. Ведь проблема тут общая, ты — не индивидуальность, ты — часть единого механизма, и проблему твою решать будем вместе.       Так я поняла со слов классного руководителя, имени которого я благополучно не запомнила из-за своей дырявой памяти. Тот повозмущался над тем, что я не хотела делиться со своим новым классом проблемой, с которой мне пришлось поневоле встрять. Да уж, мужчины те ещё стервятники-охотники на новости и гиперзаботливые во всём, что касалось учеников, их учеников.       Поспорю на свою тысячу йен на то, что за это им платят. Я бы лично с юными спиногрызами, которые не смыслят ни шиша, заботиться и учить даже не смогла бы.       Меня бы выворачивало наизнанку от подобного.       — Ягами-тян, не хочешь пообедать с нами? — спросила меня миловидная и с виду приличная школьница, которая сидит на две парты впереди меня. Имени, как обычно, не помню. Мы с ней мало общаемся, да и если так поглядеть, я по большей части молчу и улыбаюсь. В первый день я не облажалась. Пришлось приструнить в себе порывы и желания сбежать со всей этой чуши, но в заднице засвербило желание покрасоваться. Первое впечатление — должно быть лучше, ведь судят всегда по внешности, кто бы и что бы не говорили. — Или ты не хочешь?       — Нет, почему бы и не вместе, — растягивая губы в дежурной улыбке, проговорила я, доставая мамино бенто. — Вместе вкуснее, да?       — Ягами-тян, ты, как всегда, права! — сказала вторая девушка, которая делала низкие косички и носила очки.       Имена их… Канули к лету в моей горе-памяти. Блин, ну почему всегда имена страдают?       — Какое у тебя большое бенто, Ягами-тян! — восхищенно воскликнула первая девочка, когда я раскрыла его, садясь за их объединенные столики. Где-то позади послышался щёлк-щёлк, а потом шепотки. Я лишь дернула плечом, тяжело вздыхая. Кажется, у меня ещё одна проблема.       Вокруг были лишь парочка девочек и тихо переговаривающиеся мальчишки. Лица и имена в моих глазах будто отсутствовали. Как в игре, как в аниме и манге, когда какие-то персонажи существовали только ради фона окружения. Жутко. До сих пор бросает в дрожь. Почему я их не вижу? Что за?..       — Я заметила, у тебя хороший аппетит, Ягами-тян, — подметила вторая, и я уже готова их расцеловать. Такие вот нелепые их замечания или просто высказывания хорошо отвлекали от жути, которая происходила вокруг меня. — Видимо, сидела на диете после землетрясения.       — Нет, — опровергла её догадки, со спокойствием и даже небольшой безмятежностью постукивая палочками друг о друга и выбирая, что буду есть в первую очередь. — Просто я люблю хорошо покушать, ведь еда — это наша энергия. Если не доедать, наш мозг попросту не будет работать. Поэтому я ем часто, но маленькими порциями, а в обед уже плотно.       — Ах!.. — с восхищением смотрели на меня девочки, а я тяжело выдохнула от их наивности и уже просчитанного мышления. За пару деньков смогла-таки разобраться в стереотипности некоторых фактов. Боже, они же тут на диетах помешаны, а я тут ем, как не в себя. У них разрыв шаблона просто.       — Ты ешь и не толстеешь?       — А после школы ты занимаешься спортом, да?       Вот, о чём я и говорила. Помешанные эти японцы. И извращенцы.       — Вы не могли бы меня перестать снимать, — обратилась я к двум молодым людям, которые тихо переговаривались меж собой и держали открытыми свои телефоны-раскладушки, показывая что-то друг другу. Те икнули и даже покраснели немного. Они меня снимали!.. Извращенцы, нашли на кого дрочить после школы! Совести нет у них, полоумников. Я знаю, что Лайто красавица, но что-то от этой красоты у меня одни проблемы… — Мы вообще-то едим, и неприятно, когда кто-то в это время ещё и снимает скрытой камерой.       — Простите нас, Ягами-сан! — пропищали мальчишки, полностью сознавшись в своей вине, хотя могли и не сознаваться, быстро удаляя фотографии. Нет улик, нет вины. Хм, такие правильные.       Дисциплинированные — так будет точнее.       Школа — рассадник проблем, я уже это знала давно, но с такими вот масштабами впервые. Странно быть отбитой в одно время, а в другом — красавицей, по которой вздыхает всё окружение. Если не больше. Вот, блядь, как же я так влипла? За какие заслуги? Что за карма у меня вообще? Никогда так феерически не «везло».       Две стороны одной медали. И хорошо, и плохо. Ни горячо, ни холодно. Странные чувства во мне борются. Хочется и тишины с покоем, а потом нечто бунтарское просыпается из глубин, чтобы повеселиться, сделать то, что можно только тут. Риск, так это зовется, да? Засидеться на месте, ничего не меняя, или… попробовать новое? А что я теряю? Ничего, у меня, кроме себя, лично ничего больше нет, так что почему бы не встретиться эту внезапную вторую попытку с улыбкой на лице.       Если играть, то только по своим правилам. А японцы любят символичность, поэтому, наверное, я улыбаюсь и…       Ух, я чую запах керосина. Пойду его подожгу.       Жизнь обретает краски, если не сильно зацикливаться над самой проблемой того, почему я здесь. Для чего, зачем и как? Любой человек задумывается над своим предназначением в своей жизни. Смысл жизни, судьба, что предназначена нам, и не кем более. Каждый думает об этом, и я не исключение. Разве что помню то, что не положено. Вдруг я и есть та самая Лайто, просто во мне пробудились воспоминания из прошлой жизни? Вдруг всё это так наложилось, что я не воспринимаю себя, как именно Лайто из-за воспоминаний, которые у меня остались, заменив основную память пятнадцатилетней Ягами Лайто, будущей Киры этой вселенной?       Эти мысли не дают мне покоя каждую ночь. А ведь именно перед сном у нас всегда проясняются мысли. Особенно, это любит муза и вдохновение. Творческие люди довольно хаотичны и непредсказуемы из-за этой черты. Идея, мысль, всё, что угодно, может прийти в любой момент, и если это не запомнить, записать или сотворить, идея станет блеклой или забудется среди всех тех, что были когда-то в голове. За это и люблю фикрайтерство, сам процесс написания, когда в голове рой мыслей, а среди этой кучи находишь свои бриллианты, а потом из драгоценных камней делаешь украшение.       В этом мире я хотела попробовать себя в роли писателя. Если я могу прожить заново, если у меня есть на это возможности и силы, то почему бы и нет? Взять от жизни всё, что только можно, наконец, проявить себя, выставить себя напоказ другим!.. Одна лишь мысль вдохновляет на подвиги, которые я хочу совершить, а в прошлой жизни мне мешали мои комплексы. Здесь тоже, но из-за другого тела, из-за другого мира, из-за другого мышления всё будто перевернулось парочку раз и стало свободнее дышать.       С меня будто сняли цепи и я стала свободной.       — Ты так популярна, Ягами-тян, — с легкой завистью поделилась своими мыслями первая девочка. Она теребила пряди своего темного каре, с улыбкой наблюдая, как я доедаю свой обед. Мама готовила очень вкусно. Глядишь, я стану есть рыбу и грибы с таким мастером под одной крышей. — Даже завидую тебе.       — Не знаю, с чего вы это взяли, — сконфуженно проговорила я, начиная краснеть. Нет, не от вранья, а от того, что действительно не видела ничего в Ягами такого, кроме того, что она просто банально отличалась внешностью от других.       В японских школах запрещено краситься, делать маникюр, прически, стричь волосы, даже брови выщипывать. Школы строги, как сотня королей. Делают из нас одинаковых настолько, насколько это возможно. Так устраняются комплексы неполноценности, но вместе с этим приобретаются серость и отсутствие индивидуализма.       Но это со стороны русской, ведь для японцев всё это нормально, хотя многие всё равно на это ворчат и противятся. Да, тут тоже не любят, когда им указывают, но всё равно слушаются. Послушание, выполнение заданий и указаний, школьники демонстрируют заведениям, как они могут выполнять заданную работу, оценивают учеников и дают оценку их социализации.       Вот тут и вылезаю я. Сплетни обо мне скрашивают жизнь в стенах сюрреалистичного для меня учебного заведения, придают индивидуальность моей персоне, а внешность, которая у меня, точнее у Лайто, иная, от природы такая, и никак не скрыть уж. А ведь тут большинство черноволосые, узкоглазые, одинаковые лица (для меня), все подогнанные под стандарты, как будто у кто-то там свыше заели кнопки «Ctrl + C». Это и весело, но в любую другую минуту я шарахалась от отсутствия разнообразия.       Расслабиться у меня не выходило, но вот учеба шла… Удовлетворительно, на мой взгляд. Всё же школьная программа оставалась на том же уровне, что и в России. Поэтому мне было где-то легко, где-то сложно. Особенно на иностранных языках и литературе. И если с языками у меня были проблемы, которые все явно списали на мою «травму», то литературу приходилось читать и изучать, как в первый раз.       Коротко? — не схалтурить.       Русская душа везде и всегда будет искать обходные пути для своего личного времени, однако и тут меня ждал облом. Каждый ученик должен был посещать клубы! Господи, в манге даже это не было показано! Только то, как Лайт посещал курсы, школу и университет. Мангакам явно было не до таких уж прекрасных деталей-пасхалок для таких недотеп, как я.       — Ягами-тян, ты уже выбрала, в какой клуб пойдешь? — спросила меня вторая девочка с косичками. Она была заместителем старосты в его отсутствие. И именно она меня спрашивала про клубы. Если бы только можно было откосить по состоянию здоровья, как на физической культуре, я в очереди была точно бы самой первой. — Или ты ещё в раздумьях? — Она кротко и смущенно улыбнулась, отводя взгляд. Конечно, большинство уже определись на вторые-третьи сутки, а сегодня уже была пятница, и я ещё никуда не подавала свои запросы.       И если так, у меня на примете было только два клуба, которые могли бы мне помочь. Один по журналистике — для помощи с писательством, мой уровень бы подтянулся, да и слышала я мельком, что там им поблажки делают на экзаменах по иностранным языкам, то есть, самое то для меня. Считай, смак. Но второй клуб был информационным. Компьютеры, программы, схемы и прочее, что было связано с айтишниками и программистами. Такой клуб бы мне помог с почвой для мировой игры с Эл.       Мне нужна будет почва для наших полей игры. И против такого гения, как Эл, я должна буду добывать информацию о своих жертвах самостоятельно, а не только из СМИ и интернета. Тем более, это начало двухтысячных. До моего времени около десятка лет ещё, если не пятнадцать. Мне нужно изучить нынешние старые компьютеры и схемы обхода защитных протоколов. Отца не хотелось бы подставлять, но связь с японской полицейской базой данных исключать из своего списка тоже нельзя. У Лайта она была основой основ, так почему я должна её исключать только из-за того, что Эл может выйти на меня через это?       Только если я действительно проколюсь, сдавая себя с потрохами, как канонный Лайт. Но раз знания о мире Тетради у меня сохранились и если эта вселенная без особых вывертов, как Лайт девушка, то они должны мне пригодиться для выживания в этом мире. Что-то кажется мне, что если я даже не возьму тетрадь или откажусь от неё, то меня не спасёт от смерти в две тысячи шестом, если мне память на этот раз не изменяет.       — Если ты не готова, то лучше подать заявку в понедельник, — подсказала мне первая — может, так мне их и называть, раз я имена не запоминаю? — В субботу они не работают, и всё равно оставят заявку до понедельника.       — А можно выбрать два клуба? — задумчиво спросила их, надеясь на их честный ответ.       Пожалуйста, ответьте, я к другим подходить не хочу. Мне поднять задницу со стула лень.       — Да, но стоит своё время распределить по дням, — подсказала мне Вторая. Так, надо бы в журнал заглянуть хотя бы, посмотреть, как их зовут… Но потом. Обед почти кончился, а у меня пакет молока — безумно вкусного молока! — только открыла. — То есть, в какие-то дни ты ходишь, к примеру, в клуб садоводства, а в другие на атлетический. Но это ещё надо согласовать с главами клубов.       Я совсем поникла. Значит, без суматохи и обойтись без лишнего общения с местными людьми, в разговорах с которыми я точно могла бы облажаться, вообще никак. Придется поднять свою попку с нагретого места? Бля, мне влом (и, конечно, я стесняюсь куда-то идти и спрашивать, кто-нибудь за меня это сделать не может?), придется выбрать один.       — А какие клубы приглянулись? — спросили они хором, из-за чего мне пришлось от них отодвинуться. Они меня иногда пугали своей синхронностью. Будто репетировали. Кто их знает, этих японцев, вдруг действительно всё так было.       — Клуб информационных технологий и журналистика.       — Ого, и кем же хочешь быть? — зажглись они энтузиазмом. Ага, узнать они хотят, распространять информацию всем-всем, а потом все меня достанут с тем, что мой ум надо направлять в другое русло. По крайней мере, всю неделю такое и творилось. Счастье в том, что не только со мной. Набор первокурсников шёл просто ошеломляющий. Везде они нужны, везде их хотят использовать, развить…       Блин, вот где клуб книголюбов или соней? Я и читала, и спала, я была б идеальным членом клуба. Президентом, не иначе. Мы были б самыми любимыми лодырями всей школы, разбавляя омерзительную скуку и сильную учебную нагрузку.       — Это… — Я наклонилась поближе к ним, с неловкой улыбкой оглядываясь по сторонам, смотря, как другие школьники уже почти собрались в классе на третьем этаже. В том самом классе, где на уроке английского Ягами Лайт увидел падающую тетрадь смерти, — сек-рет. — И подмигнула обеим.       Хм, может, свой создать?       — Бу, Ягами-тян, ты бака, — надулись они, заметно расстроившись, ведь я им такую интригу навела и без ответа оставила, и стали расходиться, ибо прозвенел ужасный звук для всех учащихся. Немного обрадовавшись и покривившись от омерзительного звона в ушах, я села за парту ряда у стены после поклона учителю и стала просиживать так до конца сегодняшнего учебного процесса. А после звонка с последнего урока я побежала изо всех сил к шкафчикам обуви.       Так как тут не было уборщиц, тут убирались ученики. Мыли всё, чистили всё. И подобным заниматься я не хотела. По крайней мере, пока принудительно не скажут. Учителя, ага.