Воин Тени

"Вы любите пьесы? Тогда добро пожаловать на представление."       Сознание вернулось к Гелену, когда на него вылили ведро студеной воды. Тело сразу заныло, отозвавшись сотнями ушибов, порезами и уходящим теплом. Только сейчас он понял, что лежит практически голый, да к тому же прикованный к широкому деревянному столу, который, скорее всего, использовали для пыток. Парень попытался открыть глаза, но всё тщетно. Наконец, веки поддались, и в лицо ударил тусклый свет факелов на стенах и светильника, висевшего под самым потолком. — Очнулся, чемпион, — раздался чей-то спокойный голос. Кларк повернул голову, чтобы обнаружить источник шума, но болевшие мышцы не позволили сделать этого. — Точно, — раздался другой голос, противный. — Пойду позову начальника.       В комнате послышались удаляющиеся гулкие удары сапог о камень, а затем скрип открывающейся двери. Тень собралась с мыслями. Как он тут оказался? Головная боль была ответом. Не иначе, как череда глупых ошибок. "И когда я стал таким самонадеянным?" — подумал про себя парень. Но не время заниматься самобичеванием. Самое главное – выбраться отсюда живым. Итак, первое – сбор информации. — Приветствую тебя, чемпион, — раздался знакомый голос дварфа, как только тяжелая дверь помещения распахнулась. — Как спалось? Надеюсь, не очень жестко?       Наигранная забота в голосе Двалина злила Гелена. Он знал, что если не выберется отсюда, то провалит задание Сумрака. Парень ужаснулся, но не от этой мысли. Смерть, провал контракта – пустяки по сравнению с обещанием, данным Диане. Именно чувство долга заставило его преодолеть боль и усталость, чтобы искать хотя бы малейший шанс выбраться отсюда. — Вот и отлично, — заключил начальник тюрьмы, не дождавшись ответа Тени. Затем его пальцы потянулись к коже возле колотой раны. — Что тут у нас?       Кларк застонал, стиснув зубы, когда почувствовал пробуждающуюся боль в боку. Пальцы надавили сильнее, и запекшаяся рана снова открылась, выпуская гной вперемешку с кровью. — Чемпион? — обратился Короткобородый к Гелену. — Да у тебя рана заражена. Думаю, тебя ждет долгая и мучительная смерть.       Парень замер, понимая, что его часики затикали быстрее прежнего. Нужно действовать. Но как? Он всё еще обездвижен. Ему бы только освободиться, а остальное сделают за него выучка, опыт, сноровка и непреодолимое желание снова увидеть прекрасную голубоглазую девушку. — Ну что ж, — выдохнул начальник тюрьмы, повернувшись к одному из стражников. — Времени мало. Отцепите и приведите его в особую камеру.       Послышались шаги и шуршание ключей в замках. Сила, державшая парня прикованным к столу, ослабла. Другой стражник подошел к Тени и заставил его подняться. Отхлынувшая от головы кровь добавила неприятных ощущений, а тело заныло с новой силой. Сердце явно не одобрило идею гонять кровь в вертикальном положении. Ничего. Зато Гелен теперь мог осмотреться. Повсюду был грубо отшлифованный серый камень, множество цепей, пут и кандалов, наподобие тех, что сейчас были у него на руках и ногах. В центре стоял стол, а около него стойка с различными инструментами для пыток, некоторые из которых были ржавыми, грязными, с кусочками и ошметками предыдущих жертв. Скорее всего, это была комната для пыток или допросов, что по сути не имело никакого значения. В комнате было еще трое, помимо Кларка. Взгляд пробежался по каждому. Двалин Короткобородый представлял собой обычного коротко стриженного дварфа практически без бороды, с каштановыми волосами. В данный момент он предстал перед парнем в белом длинном фартуке с пятнами засохшей крови и черных резиновых перчатках, которые были ему почти по самый локоть. У Гелена сложилось впечатление, будто перед ним стоит мясник. В глубине души парень знал, что так оно и было. Рядом с ним стоял высокий стражник со шрамом через весь левый глаз и грозно следил за каждым движением Кларка, держа руку на эфесе меча. Второй стоял возле стола и настойчиво пытался стянуть пленника на пол. У него были длинные черные волосы с растрепанной челкой, которую он без конца пытался убрать с глаз. Движения его были медлительны и не ловки, а сам он, казалось, не понимал, что делал. "Скорее всего, новичок", — заключила Тень. Тик-так, тик-так. — Да что ты с ним копаешься?! — возмутился стражник со шрамом. — Надень кандалы на ноги и быстро тащи его в камеру!       Темноволосый стражник кивнул и сильнее дернул пленника с места. В этот раз Гелен не сопротивлялся. Он начал заваливаться на стражника, выставив скованные руки вперед, в надежде найти опору. Неверно приложенная сила вкупе со слабостью пленника заставила скользнуть по черноволосому мужчине и приложиться телом о стойку. Раздался грохот и на пол посыпались орудия пыток. Тень тяжело вздохнула, а Двалин при виде этой картины нахмурился. — Убери кандалы, — приказал дварф стражнику, который потянулся к ногам пленника. — Он совсем ослаб. Быстро в камеру. Можем не успеть. — Слушаюсь! — раздался противный голос длинноволосого.       Через мгновение пара стражей подхватили Гелена под руки и поволокли его за начальником тюрьмы. Едва дверь знакомой комнаты закрылась, как в лицо ударила сырость коридоров, зловоние, нечеловеческие крики отчаяния и мольба о смерти. Казалось, за дверями камер, которые были по обе стороны стен, над заключенными издевались нечеловеческим образом. Одна из дверей приоткрылась от сквозняка, и Кларк краем глаза стал свидетелем ужасной картины. На окровавленном столе прикованный прочными жгутами лежал мужчина и вопил от боли, когда нависший палач в халате мясника снова и снова пытался отпилить ему ногу, повторяя какие-то слова. Ржавый металл трудно входил в плоть, упираясь в кость, а рядом с ногами в луже крови лежала фаланга пальца. Парень видел картину мгновение, но этого вполне хватило, чтобы понять, что живым он отсюда не выберется. Подавив рвотный рефлекс, Тень отвернулась – и, как оказалось, напрасно. С другой стороны вдоль стены один из палачей вез телегу, нагруженную ошметками тел, рук, ног и потрохов тех, кому всё-таки разрешили умереть. Ужасная картина продолжалась недолго. Через минуты пленника завели в узкое помещение с плотной дубовой дверью, обитой металлической обшивкой. В комнате был только один источник света, тускло освещавший стол, заляпанный кровью и прочный железный стул, намертво прикрученный к полу. В камере было менее зловонно, чем в коридоре, но освещалась она хуже, из-за чего казалась самым мрачным помещением в этой преисподней. Пленника усадили на металлический стул, и темноволосый охранник вышел, захлопнув дверь снаружи. А тот, что был высокого роста, встал спиной к двери, скрестив руки за спиной. — Итак, — начал Двалин, садясь на стул, который поставил напротив Гелена. — Приступим. — Короткобородый повернулся к парню боком и наклонился куда-то вперед. Тусклый свет, который бил прямо в лицо Кларка, слепил его, не давая разглядеть больше, чем хотели палачи. Через секунду начальник тюрьмы что-то извлек и разложил на столе большую матерчатую ткань с различными инструментами пыток. Взгляд Тени бегло пробежался по приборам, и Кларк с презрением посмотрел на Двалина. — Нравятся? — искренне улыбнулся дварф, перебирая орудия пыток, порой поднимая некоторые из них над головой к свету. — Новые, хорошие. — Тюремщик уселся поудобнее и внимательно посмотрел на пленника. Голос его был ровным, порой даже издевательски весёлым. — Особые инструменты для особого гостя. Не так ли? Ведь сам чемпион соизволил у нас погостить!       Двалин громко засмеялся, едва не соскочив со стула. Тень молча наблюдала за этим безумием, всё больше и больше ненавидя этого ублюдка. Убийство ради удовольствия допускалось в братстве Теней, но не поощрялось. Мастер всегда направлял такую энергию в нужное русло, но это место... Они издевались ради забавы, ради страданий своих жертв, оттягивая милосердную смерть. Такого не было даже в братстве. — Однако, — резко успокоился Короткобородый, — если ты скажешь, кто тебя послал, то я не воспользуюсь этими приборами. — В очередной раз Гелен мрачно посмотрел на дварфа. Он знал наверняка, что тот лжет. В камере повисла тишина. Тик-так, тик-так. — Ну что ж. Боюсь, ты не оставляешь мне выбора, чемпион! — последние слова злобно сорвались с губ тюремщика. Он схватил большой нож со стола и начал размахивать им возле лица Кларка, срываясь на крик. — Ты думаешь, что я идиот?! А, блять?! А?! Сначала Харфем, затем Вантил, потом Зангар! А потом кто?! А?! Я?! Потом я, ублюдок?!       Начальник тюрьмы с силой ударил парня по лицу тыльной стороной кулака, в котором держал нож. Кларк достойно вытерпел боль под пеленой общего недомогания и снова молча уставился на дварфа. Ни звука, ни мольбы, ни стона. Он не поддастся на угрозы. Не доставит ему этого удовольствия. К тому же, нужно еще совсем чуть-чуть, чтобы тот потерял бдительность. — Я знаю! Я всё знаю! — казалось, разумом этого дварфа завладело безумие. Он нервно кричал, брызжа слюной. — Я в чертовом списке! Я! Мы просто стали им не угодны! И они подослали наемника! Хорошего наемника! Да?! Но Двалин Короткобородый знал! Он предвидел! Он умнее глупого орка. А порядок был просто очевиден!       Потом резко наступила тишина, и, казалось, тюремщик успокоился. — Убью тебя, — спокойной начал дварф, — они пошлют другого. Кто тебя прислал, и кто в списке? Отвечай!       Их взгляды встретились. Холодная сталь и безумная ярость. Минуту они сверлили друг друга взглядами, пока Тень не расхохоталась. Двалина это сильно разозлило. Дварф недовольно поджал губы, думая, как проучить нахала. — Я отрежу тебе пальцы, тогда ты будешь посговорчивее! — процедил тюремщик. — Убьешь? — не унимался Кларк, подавляя приступы смеха. — Как ты убьешь то, чего не сможешь увидеть?       Едва Тень договорила, как Короткобородый в приступе ярости бросился на него, замахиваясь ножом. Удар. И дварф заваливается назад со сломанным носом, зажимая ладонями лицо. Маленькие глазки полурослика удивленно посмотрели на пленника. Парень отшвырнул в сторону кандалы, потирая затекшие руки. Он успел. На лице тюремщика застыл немой вопрос, как он смог освободиться от оков? — Тарон, убей его!       Стражник одним ловким движением выхватил меч и бросился на спокойно стоявшего парня. Атака могла увенчаться успехом, если бы не находчивость Тени. Кларк резким движением перевернул стол, оттесняя стражника и поднявшегося дварфа к стене. По полу во все стороны разлетелись инструменты пыток. Теперь их разделял перевернутый стол. Затем на глазах изумленных палачей, парень достал откуда-то нож, сделал один шаг назад из луча света и растворился во тьме, будто его и не было. — Что это за магия? — удивился Двалин. — Успокойся. За тобой пришел не какой-то наемник, — раздался звук из тьмы. Слова отразились от стен и зазвенели в голове, пробуждая животный страх. Казалось, этот голос был повсюду. — Черт возьми! Да кто же ты?! — завопил дварф, толкая стражника вперед себя. Мужчина явно паниковал. Руки его тряслись, а глаза бегали по непроглядной темноте. — Не бойся, — снова прозвучал голос. — Сами Тени пришли за тобой. Откройся им!       То, что случилось дальше, произошло в мгновение ока. Из темноты вылетела пара скальпелей, одно из которых вонзилось точно в горло стражника, а второе в ладонь Двалина, которой тот потянулся к двери. Разбрызгивая неудержимый поток крови из шеи, стражник скатился вниз по стене, выронив меч. Короткобородый в свою очередь бессильно осел, скуля над истекающей кровью рукой, которую пригвоздило к двери. Через мгновение рядом с дварфом материализовалась Тень, держа тот самый большой нож, которым недавно размахивал сам Двалин. — Нет! Нет! Поща... — тюремщик не успел договорить, закричав от дикой боли, когда резким движением Гелен отсек кисть дварфу, тем самым освобождая прикованную конечность. Короткобородый скрючился от невыносимой агонии и откатился в сторону, хватаясь за кровоточащий обрубок. Сначала Кларк хотел оставить его так, истекать кровью, как это сделали с ним, но передумал. Что-то внутри него призывало не уподобляться ему. Тень села на корточки и посмотрела в лицо палачу. Он был жалок. Теперь дварф не улыбался, и его не забавляла боль, ведь теперь он сам испытал на своей шкуре всё то, что делал со своими жертвами. Гелен за волосы поднял голову Двалина и, не отводя решительного взгляда, резко всадил острое лезвие под челюсть. Теплая кровь ударила мощной струёй, прекратив муки тюремщика. — Это даже не убийство, — тихо сказал Кларк, вынимая нож из окровавленного тела. — Скорее акт милосердия.       Свободная рука закрыла остекленевшие глаза, и парень прижался к холодной стене. За дверью должен был остаться стражник-новичок. Так и есть. В замочной скважине двери что-то зашуршало и в камеру зашел тот самый длинноволосый мужчина. — Эй, босс? Всё в порядке? — спросил он, вглядываясь в тусклое освещение. Мертвая тишина была ответом. Мужчина сделал еще шаг и потерял равновесие, ступая на залитый кровью пол. Падая, стражник сильно приложился о дверной проем и распластался на мокром камне. Дверь захлопнулась. Мужчина тряхнул головой и попытался подняться, но что-то пригвоздило его к полу. Мутный взгляд не сразу узнал лицо пленника. — За дверью кто-нибудь еще есть? — словно шепот смерти спросила Тень, нависнув над жертвой. Стражник забегал глазами по камере в поисках помощи. Но никого не было. Да, ему не показалось. Они все были мертвы. — Н-нет, — заикаясь от накатывающего страха, ответил он. — Где лежат мои вещи? — тихо спросил Гелен, касаясь горла мужчины холодной и липкой от крови сталью. — Прямо п-по коридору, — он запинался и заикался, казалось, что вот-вот потеряет сознание, — а п-потом п-последняя дверь с-слева. В складских п-помещениях.       Кларк захотел улыбнуться, но вместо этого получилась уродливая гримаса. Стражник испугался еще больше, когда на него закапала теплая кровь. Тень не сразу поняла, что эта кровь принадлежала ему. Загноившаяся рана снова открылась и заныла от боли. По телу сразу пробежала усталость, и он почувствовал фантомную боль, будто в него снова вонзают нож. Тик-так, тик-так.       Гелен понял, что лимит сил, которые он брал авансом, исчерпан. Как бы хорошо парень не был подготовлен, он всё равно оставался всего лишь человеком из плоти и крови. Сил едва хватило, чтобы вонзить нож в горло испуганного стражника. Если бы Кларк не застал врасплох мужчину, то у Тени не было бы ни единого шанса выжить. Но его жертва не знала об этом. Оставив торчать рукоять ножа в истекающем кровью стражнике, парень навалился всем телом на дверь. С тяжелым скрипом она поддалась, и Гелен вывалился наружу. Взгляд пробежал по каменным стенам. Никого. Шаг – и он снова почувствовал трупное зловоние. Плевать! Если он не доберется до своей сумки с целебными зельями, то долгая и мучительная предсмертная агония станет лишь вопросом времени. — Я сделаю это! — сказал он себе и как можно скорее направился прямо по коридору. Словно актер перед премьерой большого спектакля, я входил в образ своего героя. Легкий выдох. Спокойствие. Рассудок должен оставаться холодным. На этом горят практически все молодые Тени. Но мне повезло. Для себя я уже давно выделил несколько качеств, которые уже не раз спасали меня. Выучка. Грим должен быть правдоподобным: болезненный вид, усталость, немощность, беззащитность. Всё это поможет, чтобы внимательный зритель поверил в происходящее. Под камуфляжем безобидного заключенного, я выхожу на сцену. Игра безупречна. Вдруг зрители резко ахают, когда в разгар спектакля, я падаю, стянув из-под носа у одного из действующих лиц нужный ключ. Опыт. Незаметность – самое главное, что есть у Тени. Даже на свету. Не выходя из образа, я плотно прижал пальцами ключ к спасению и жду подходящего момента. Фон сцены меняется на более мрачные тона. Зрители напряжены. Меня сажают на стул. И темнота. Что же будет дальше?! Расслабьтесь. Это всё то же представление, только второй акт. Механизм может быть ржавым, а зритель таким чутким. Ничего. Создай шум на сцене, чтобы публика не услышала щелчка замка. Мастерство. Это будто антракт – ты кланяешься и исчезаешь в темноте сцены, чтобы перевести дух и дать публике насладиться происходящим. Акт третий должен начаться неожиданно. Пустые цепи должны удивить нетерпеливого зрителя, а тишина, заставить прислушаться к шепоту за кулисами. Затем начинается танец стали и плоти, перерастающий в кульминацию сюжета. Жарко. Нечем дышать. Все замерли. Ждут продолжения. Не хватает только оркестра. Резко опускающийся клинок под звук барабанов. И вонзающийся в горло кинжал под экспрессивную мелодию скрипки. Темнота. Трубы замолкают и сходят на нет. Занавес. Хрипы и предсмертные стоны вместо аплодисментов. Ненавижу театр.

Из воспоминаний Гелена.