Верность Чёрного Когтя

Черный Коготь поначалу не понял, где проснулся, но потом увидел глиняные стены, почувствовал горьковатый запах трав и понял, что находится в палатке целителя. Со входа падал редкий красный луч уходящего солнца, украшая палатку красивыми узорами. С поляны доносились обеспокоенные разговоры соплеменников и Черный Коготь вспомнил, как кинулся на огромную страшную собаку, как рисковал жизнью ради Невидимки. Ну вот, докатился… Кот попытался встать, но тут же с шипением опустился, почувствовав пронизывающую боль в лапе, да и во всем позвоночнике. Обернувшись на многострадальную часть тела, Черный Коготь обнаружил палку, крепко привязанную к задней лапе. Воитель догадался, что без Пачкуна здесь не обошлось. Проклятие! Как можно побыстрее выздороветь? Первой проведать больного пришла Лисичка. Ну как пришла, ворвалась в палатку наперекор указаниям Камня. Ученица ловко перепрыгнула через охапку трав целителя у входа и зарылась носом в шерсть Черного Когтя.  — Я так боялась за тебя! — честно призналась она. — Вся извелась тут, места не могла найти. Не поверить было бы глупо и бессмысленно. Черный Коготь лизнул ее в ухо и мысленно усмехнулся, глядя на ученицу. Он вдруг снова вернулся в момент своей жизни, когда Метеор откровенно пошутил над ним, отдав ему на обучение дочь Жуконоса, главного соперника в племени. Но раздражало далеко не это… Лисичка оказалась точь-в-точь похожей на наставника: пушистая, черная, словно смоль, шерсть и пронзительные зеленые глаза. Видимо, шутки про самолюбие Черного Когтя всегда будут актуальны. Следующими по списку прибежали родители с Оцелоткой и вместо приветствия сразу накинулись на кота. Воитель даже удивился, что они не вломились раньше и не стали предъявлять жалобы Пачкуну за то, что тот плохо выполняет свою работу.  — Ты совсем мышеголовый? — рычал Щукозуб. — Как ты мог безрассудно вступать в бой с собакой в одиночку! Мне казалось, ты давно вырос из глупого ученика.  — Безмозглый, рыбоголовый, наивный, легендарный болван на все времена! — шипела Оцелотка.  — Я тоже тебя очень люблю и рад видеть, сестра. — только и смог выдавить Черный Коготь. Переливчатая и вовсе не могла вымолвить ни слова, заливаясь горькими слезами. Кот хотел было ее утешить, но слова застряли в горле. Он вдруг отчетливо понял, что у него были все шансы не вернуться из этой битвы. Страх покинуть родителей так рано перекрыл дыхание и воитель молча прижался к матери, которая сразу зарылась носом в его черную шерсть. Щукозуб уткнулся лбом ему в плечо с другой стороны.  — Простите меня, — прошептал Черный Коготь, прикрыв глаза. — Я должен был это сделать.  — Геройствовать можно и не рискуя жизнью. — наконец, тихо подала голос Переливчатая. **** На следующий день Черный Коготь, будучи не в состоянии больше терпеть замкнутого темного пространства, похромал на поляну. Солнце как раз скрылось за облаками, выдерживая прохладную температуру, а по листве проходил редкий ветерок. Как назло, лапы чесались отправиться на охоту или порвать кому-нибудь уши, но Пачкун строго запретил выходить из лагеря. Больше всего Черного Когтя раздражало то, что воду ему приносили во влажном мхе оруженосцы, будто какому-то калеке или дряхлому старику, поэтому, изрядно поругавшись с целителем, тот все же разрешил выходить на поляну.  — Рад видеть тебя живым! — пробасил Волнорез, сверкая красивыми изумрудными глазами. — Пускай еще не совсем в строю, но скоро сможешь дойти аж до детской!  — И тебе здравствуй, мой повелитель! — усмехнулся Черный Коготь. Подшутить над Волнорезом и поругаться с Жуконосом звучало, как смысл жизни. — Куда делось племя?  — Камыш только что увел патруль, а Метеор пошел рыбачить с дочкой. — Волнорез лизнул себя в грудь и прищурился. — Ты ведь Невидимку спас, да?  — Фактически нас обоих спас Метеор, а если быть точнее, то Серебрянка, которая побежала за помощью. — Черный Коготь повертел головой и снова посмотрел на соплеменника. — Кстати, как девочки?  — Серебрянка даже не испачкалась, а твоя Невидимка отделалась обычным шоком.  — С каких это пор она стала моей? — Черный Коготь сел и лизнул лапу, заводя за ухо. Он сам удивился, почему все еще не в ярости, почему вдруг так свободно общается с этим заносчивым котом. Видимо, слишком хорошее настроение, чтобы рычать.  — Об этом все племя говорит! — Волнорез искренне не понимал, как этот кот никак не замечает старания Невидимки обратить его внимание на себя.  — Был бы это ты, или Серебрянка, или Жуконос, я поступил бы точно так же. — фыркнул Черный Коготь и подумал, что говоря про Жуконоса, он поторопился с выводами.  — Ну, старикам лишь бы лясы поточить. — согласился с ним Волнорез и задумчиво взглянул на собеседника. — Однако, пора бы тебе уже обзавестись подругой. Твоя сестра давно ждет котят, я уже молчу про Жуконоса, чью дочку ты самолично воспитываешь.  — Племени от меня будет больше пользы, если я буду воспитывать будущих воителей и добывать еду, нежели буду носиться с глупыми котятами по детской.  — Никто не говорил, что ты должен это делать. — мгновенно среагировал Волнорез. — Воспитание — удел королев. Просто так хотя бы оставишь после себя значимый след в жизни племени.  — Между прочим, — все же взорвался Черный Коготь. — я собираюсь становится предводителем, так что мое имя все равно войдет в историю! Похоже, Волнорез только и ждал момента, когда кот ляпнет подобную чепуху. Он внезапно переменился, в усмешке обнажились идеальные белые клыки.  — Вообще-то у племени уже есть глашатай. Его имя Желудь, но, мне кажется, ты и сам знаешь. Черный Коготь угрожающе медленно встал и обвел взглядом серебристую шерсть кота. Так вот, к чему весь этот бессмысленный разговор! А он-то, дурак, посчитал, что Волнорез впервые за столько лун пришел просто пообщаться и узнать его самочувствие. Кот усмехнулся. Конечно он так не думал, но даже и не подозревал, что его соплеменник хранил и проносил свою обиду сквозь года.  — А теперь говори правду, — лимит шуточек был исчерпан и теперь Черный Коготь оскалился. — ты все еще желаешь возмездия за то, что я не выразил свои соболезнования в день смерти твоих котят? Волнорез прищурился так, что его глаза превратились в две узкие щелки. Загривок поднялся дыбом, а хвост беспощадно хлестал бока. Но Черный Коготь даже если бы захотел, уже вряд ли смог остановиться.  — А ты редкая падаль, раз долго дуешься на такую мелочь.  — Прекратите немедленно! — воскликнула Солнечная, непонятным образом возникшая рядом вместе с Лисичкой и Стеблелапом. — Одумайтесь, что вы делаете…  — Отвали! — зарычал Волнорез и отпихнул коричневую кошку, развернувшись обратно к сопернику, — Теперь я порву тебе уши не из-за безразличия к моим детям, а за то, что ты назвал их смерть мелочью! — после чего он с диким визгом набросился на Черного Когтя.