***
С того дня прошло несколько недель. Северус очень надеялся, что его тяжелый и болезненный для Сэнди разговор увенчался успехом. Во всяком случае, признаков ревности со стороны его детей он больше не замечал, даже когда ему пришлось помогать пуффендуйцу с зельеварением, и подобных истерик не повторялось. Что касается тех слов Сэнди, то они глубоко ранили сердце директора, и он вспомнил того незнакомца за гранью, и как никогда был благодарен ему, за его возвращение и возможность новой жизни. Волшебная палочка, которою нашел Майкл, оказалось, принадлежала погибшему, при битве за Хогвартс, гриффиндорцу Колину Криви. Когда Минерва узнала об этом, то не смогла сдержать слез. Ее примеру последовала и Гермиона, с нежностью держа палочку в руке и вспоминая о веселом друге, который много раз радовал всех своими фотографиями. По распоряжению директора, палочка была помещена в зале наград под стекло, украшенное памятной надписью в честь храбро сражавшегося со злом гриффиндорца, Колина Криви. Элексир Эндрюса был полностью готов, и, не теряя ни минуты, Снейп отмерил первую дозу для Сэнди. — Ну и гадость, — скривилась девочка, послушно проглатывая зелье. — Бе… — Вот, запей, — Северус протянул стакан воды. — Ты уже решила, что подаришь Майклу на день рождения? — Нет, — Сэнди вернула стакан отцу. — А ты? — Да, у меня есть несколько идей, — Снейп улыбнулся. — Я думаю, что для начала мы устроим вечеринку, с шарами, хлопушками и любимыми сладостями Майкла. — Мороженым, — засмеялась Сэнди. — Да, — кивнул директор. — А что касается самого подарка, то… Северус замолчал, так как в гостиную буквально влетел раскрасневшийся от легкого мороза Майкл. — Сэнди, ты идешь? Я уже устал тебя ждать, — недовольно смотря на сестру, высказал Майкл. — И котик тоже. — Какой еще котик? — изогнул бровь Северус, посмотрев на детей. — А, это у Хагрида котик маленький, — пояснила Сэнди. — Он его в лесу нашел, у него была лапка ранена. Но он его вылечил, и теперь он живет у него. Он такой забавный, — улыбнулась Сэнди. — Папа, в чем дело? — Сэнди, что я говорил про игры с животными? — Снейп чувствовал, как на него накатывается чувство тревоги. — Я говорил, чтобы вы сообщали мне обо всех животных, с которыми играете. И почему я слышу про этого котика, только сейчас? Когда он его нашел? — Дня четыре назад, — тихо ответила Сэнди. — Папа, но это всего лишь котенок. Хагрид сказал, что это какой-то редкий вид кошачьих. Они очень редко встречаются в наших краях. — Я иду с вами, — Северус направился к двери, с трудом сдерживая гнев на этого недоумка Хагрида. «Ведь предупреждал оповещать меня обо всем. Но если бы это был анимаг, чары сработали бы» Директор Снейп быстрым шагом направился к хижине лесника, раздумывая, что следует непременно сделать предупреждение великану. "Его безответственность и легкомысленность к животным, да и в целом, до добра не доведут". — Хагрид, к тебе можно? — Северус постучал в дверь, которая через секунду резко распахнулась, чудом не задев Сэнди и Майкла, успевших вовремя отскочить в сторону. Снейп недовольно поморщился. — А, директор, проходите, чаю хотите? — засуетился лесник. — И ребятки тут, — улыбнулся великан. — Возьмите пряники, я их сам испек. С имбирем и корицей. — Нет, спасибо, — вежливо отказался Северус. — Послушай, что за животное ты подобрал в запретном лесу? — Снейп придал твердости голосу, наблюдая, как великан немного замялся и посмотрел на детей. — Так ведь, это…, котенок еще, пума вроде, вот, — замямлил Хагрид, беря на руки красивого пушистого котенка размером с кошку, серо-коричневого окраса и янтарными глазами. — Правда, красивый? — Красивый, — Снейп вытащил палочку и направил на котенка, который выглядел немного испуганно. — Что вы делаете, директор? — забеспокоился великан, заботливого прижимая зверька к груди. — Вы его тревожите. — Ничего, потерпит, — последовал резкий ответ, и Северус произнес заклинание на выяснение анимага, которое показало, что перед ним самое обычное животное, под названием пума.Пума
27 января 2018 г. в 21:10
Северус несколько раз настойчиво постучал в комнату дочери, которая ответила ему полной тишиной, чем еще сильнее разозлила Снейпа. Не став больше церемониться, он рывком открыл дверь.
Сэнди лежала на полу и рисовала в своей любимой красной тетрадке, совершенно не обращая внимания на вошедшего отца.
— Сэнди, встань, я хочу с тобой поговорить, — Северус приблизился к девочке.
— А я не хочу с тобой разговаривать, — довольно грубо ответила Сэнди и продолжила свое занятие.
— Нет, ты поговоришь со мной! — Снейп наклонился и выдернул тетрадку, отбрасывая ее в сторону стола. — Ты сейчас же встанешь, иначе наш разговор будет в совершенно другой форме.
Сэнди медленно поднялась и встала напротив отца, злобно сверкая черными глазами.
— Ну?
Это было последней каплей.
— Ты не будешь говорить со мной в подобном тоне! — Северус схватил Сэнди за руку и потащил упирающуюся девочку в сторону гостиной. — Ты будешь стоять тут, — директор поставил дочь в угол. — И думать о своем отвратительном поведении. Ты не выйдешь отсюда до тех пор, пока я не решу, что ты способна спокойно поговорить, — Северус взмахом палочки приклеил ноги Сэнди к полу. — И считай, что тебе очень повезло, что я все еще не перегнул тебя через колени и не отшлепал как истеричного малыша.
Сэнди тяжело дышала, бросая гневные взгляды в сторону отца, который сидел на диване и читал книгу, но упорно сохраняла молчание. Проходили минуты, ноги постепенно начинали затекать и болезненно ныть, но Сэнди продолжала молчать, хоть и чувствовала, что первоначальный гнев на отца начал потихоньку отступать, уступая место совершенно другому чувству, которое она упорно не хотела признавать. Через несколько минут девочка окончательно начала сдаваться, смотреть на две стены ужасно надоело, а ноги буквально отваливались, и она решительно повернула голову в сторону Северуса.
— Я готова поговорить, — как можно вежливее сказала Сэнди, очень надеясь, что ее выпустят.
Северус оторвал взгляд от книги и внимательно посмотрел на дочь.
— Нет, я так не думаю, — чуть насмешливо произнес он и вернулся к чтению.
— Но, папа, я, правда, хочу поговорить, — заныла девочка, безуспешно пытаясь топнуть ногой.
— Еще одно слово, и я наложу на тебя заклятие тишины, — перелистывая страницу, последовал спокойный ответ.
— Я спать хочу, уже так поздно, — Сэнди заплакала. — Прости меня, папа.
Северус взмахнул палочкой, и плач девочки исчез.
Примерно минут через пятнадцать, Снейп решил, что пора заканчивать первую часть наказания и, сняв все заклинания, позволил дочери выйти из угла. Сэнди поспешно приблизилась к отцу, и под его пристальным взглядом, со вздохом облегчения уселась на диван.
— Я тебя внимательно слушаю, — Северус строго посмотрел на дочь.
— Прости, — прошептала Сэнди, чувствуя, как стыд покрывает ее щеки красным оттенком, а чувство, что она устроила истерику как совсем маленькая девочка, заставил нескольким слезам скатиться по ее горящим щекам.
— Сэнди, — Снейп тяжело вздохнул и взял руки дочери в свои.
Этот простой жест со стороны отца вызвал новый поток горьких слез, и, уже не сдерживаясь, Сэнди громко зарыдала, бросаясь в такие желанные и крепкие объятия самого дорогого для нее человека. Она плакала долго, выплескивая все накопившиеся за вечер эмоции, пока, наконец, не утихла, уткнувшись в грудь директора.
Северус ничего не говорил, лишь поглаживал дочь по плечам и спине. Он понимал, что эти слезы должны были хлынуть, именно на это он и рассчитывал, когда ставил Сэнди в угол.
— Успокоилась? — Снейп посмотрел на лицо девочки и понял, что она уснула.
Аккуратно поднявшись с дивана, Северус отнес дочь в комнату и, преобразив платье в пижаму, уложил Сэнди на кровать, заботливо накрывая одеялом.
«Что мне с тобой делать, ревнивица?»
Это трудно объяснить словами, но безумное чувство радости и спокойствия одолевали душу директора. Он понимал, что подобное поведение Сэнди никак нельзя поощрять, что ее по-прежнему ожидает серьезный разговор, но то, что он так любим дочерью, согревало его сердце. Теперь он не представлял своей жизни без его детей.
На следующее утро Сэнди стояла перед сидящим на диване отцом и рассказывала о том, как решила немного пройтись по замку.
— Я не хотела за тобой шпионить, папа, правда, — оправдывалась девочка. — Просто так получилось. Я уже хотела идти в апартаменты, когда увидела тебя, но спряталась за угол, испугалась, что ты рассердишься.
— Испугалась, что рассержусь, но решила последить? — недовольно спросил Северус. — Мало того, что ты, вместо того, чтобы отправиться прямиком из лаборатории к себе в комнату, пошла гулять по школе перед самым отбоем, так ты решила еще и в шпиона поиграть! За собственным отцом! Чем я заслужил подобное недоверие?
— Наверно, это наследственное, — хмыкнула Сэнди. — Шпиончик, папа...
Девочка еще не успела осознать сказанное, как в следующую секунду лицо отца перекосилось от нахлынувшей ярости, глаза загорелись страшным огнем, а губы сжались в тонкую линию, и она оказалась перекинутой через его колени.
— Не смей! Никогда. Не смей. Говорить о том. Чего не знаешь! — Северус, не жалея силы, опускал ладонь на положенное ей, прикрытое юбкой, место.
— Папа! Пожалуйста, прости! Я не подумала, — закричала Сэнди, до которой дошел смысл сказанного. — Папа! Больно… — Сэнди заплакала, крепко сжимая черную ткань брюк, понимая, что дорого заплатит за необдуманно сказанные слова.