Пари

Стоявший надо мной мужчина разглядывал меня с неподдельным интересом, словно я был неким неизвестным науке явлением, заслуживающим всестороннего изучения. Маша невозмутимо продолжила: — Он головой ударился. И ещё у него нога болит. Я закрыл глаза. Цирк. На сцене. С моим участием. Хорошо хоть без коней. А я, похоже, в роли акробата. Которого по ошибке сейчас отправят в клетку ко льву. Машин отец, ну совсем как Маша, без спросу запустил руку под одеяло и принялся жамкать мне ноги. Так вот в кого она такая! Как говорится, яблочко от яблоньки… — Которая? Ответить я не успел, поскольку мужчина цепанул меня за больное место, да так, что я дёрнулся и заорал. Ногу тут же отпустили. — Сколько пальцев? — продолжил Машин отец. — Один, — не раскрывая глаз, ответил я. Тот хмыкнул. — Откуда знаешь? — А всегда один показывают и ждут, сколько назовешь. Машин папа оказался травматологом. А что? Вполне полезное знакомство. И мужик он оказался вроде ничего. Долго мял, сгибал и разгибал мою многострадальную ногу, надавал кучу полезных советов и даже вызвался меня проводить после того, как всё его семейство за завтраком пыталось впихнуть в меня Демьянову уху. — Вообще-то Маша хорошая девочка, — услышал от него я, когда мы вышли на улицу (Машину попытку пойти вместе со мной он пресёк на корню). «Он что, её мне сватает, что ли?» — изумлялся я, топая к дому. Но самое поразительное произошло тогда, когда мы до него дотопали. Машин папа, как выяснилось, звали его Александр Евгеньевич, вручил мне свою визитку и пригласил «заходить, если что». Я едва не выпал в осадок. Что ж это получается? Маша их так достала, что они от неё избавиться спешат? Дома мы с папой обходили друг друга по большому радиусу. Эллочка носилась как угорелая и, не скрывая любопытства, ждала шоу. Я не доставил ей этого удовольствия. Мама горестно взирала на происходящее. С немалым изумлением я обнаружил в Контакте кучу посланий самого разнообразного содержания от пожеланий скорейшего выздоровления до диких признаний в неземных чувствах. А о толпах, непонятно с какого перепуга возжелавших добавиться ко мне в друзья, я и вовсе молчу. Для начала я всё везде позакрывал, оставив на поверхности одну единственную концертную фотку. Похоже, парни были правы. Нужна фотка с девушкой. Даже если просто для отвода глаз. У Вадика и того на аватарке — обнимашки с фигуристой блондинкой. А о том, что на всех фотках его двоюродная сестра, фанаткам знать совсем не обязательно. Только где ж мне взять ту девушку, которая согласится попозировать со мной за просто так? Видимо, головой я ударился серьёзно, поскольку на следующий день, просочившись в парадную вслед за какой-то тёткой, я возник на Машином пороге с идиотским вопросом: «А гулять Маша выйдет?» И, разумеется, она вышла. Правда, ждать мне её пришлось минут тридцать. Видимо, наносила боевую раскраску. Но это мелочь. От моего предложения пофоткаться вместе Маша пришла в неописуемый восторг. Ну ещё бы! Селфи палки у меня никогда не было. Как выяснилось, у Маши — тоже. Я по-всякому вытягивал руку, но ракурс получался один ужаснее другого. Сначала мы фоткались возле Машиного дома. Как уже было сказано, фотки вышли дебильнее некуда. Потом мы перешли на детскую площадку чуть подальше. Слава богу, что там не было детей. Нет-нет, ничего неприличного мы не делали, но вели себя как два дебила, обнимая зайчиков, залезая в домики и машинки. Потом мы пошли по району в поисках «идеального» места для селфи. Шли, принимая по дороге позы одна страннее другой, и безуспешно снова и снова фоткаясь. Как-то незаметно мы отошли достаточно далеко от Машиного дома, как вдруг нам навстречу попался Ёж с супермаркетовскими пакетами в руках. Я на мгновение завис. А, собственно, чего тушеваться? Я отобрал у Лехи пакеты, плюхнул их на ближайшую старушечью скамеечку при входе в ближайший подъезд и велел фоткать нас с Машей. И Ёж оторвался. На вроде бы простенький телефончик он отснял почти профессиональную фотосессию. На соседнюю скамейку мы садились, ложились, вставали. Меня укладывали Маше на колени, и Машу усаживали на мои. Мы прыгали по команде со скамейки и перелезали через неё. Лёха разве что не заползал под лавочку ради удачного кадра. Прощаясь с нами, Лёха как-то очень подозрительно ржал. Я проводил Машу обратно до дома. У парадной она целомудренно чмокнула меня в щёку. Протестовать я не стал. Дома после разбора полученного благодаря Ежу богатства я остановил свой выбор на фотке, на которой мы с Машей такие счастливые и довольные стоим на скамейке на фоне голубого неба и пушистых белых облаков. Но тут опять пискнул комп, и двузначная циферка жаждущих добавиться ко мне в друзья сменилась трёхзначной. Я вздохнул и открыл совсем другую фотку. Ту, на которой мы с Машей выглядели какими-то взмыленными, расхристанными и, на первый взгляд, впопыхах одевшимися. «Нате, получите!» — мстительно подумал я и загрузил эту фотку вместо аватара.