// Секихан – традиционное японское блюдо, красный моти-рис с бобами. Красный цвет рису дают бобы адзуки, с которыми он и готовится. Подают секихан по большим праздникам, например, при помолвке.
А Сого… Сого оказывается ненужным и позабытым на этом празднике жизни. Возвращаться домой становится невмоготу, потому что там может быть ОН. Или говорящая о НЁМ мать или сестра, или обе разом. Или – вообще никого. На семью и учёбу становится наплевать. Сого исполняется десять лет, и улицы начинают привлекать его намного сильнее посиделок в школьных клубах, лепки бесполезных поделок на день матери и семейных ужинов. Теперь родителей то и дело вызывают в школу. А однажды участковый приводит его, отправившегося к Токийскому заливу пешком, домой около полуночи. Сестра постоянно достаёт расспросами, не пристаёт ли кто к нему в школе и не влюбился ли он в какую девчонку. Всё кажется скучным. Игрушки пылятся в коробках. И каждые выходные Сого наказан и вынужден сидеть дома. И именно в один из таких выходных на пороге его комнаты безо всякого на то разрешения появляется Хиджиката Тоширо – официальный парень и жених его сестры. И без лишних церемоний, прямо в домашней футболке и тапках, уволакивает куда-то. Это «куда-то» оказывается спортивным залом. – Выбирай секцию, – говорит он. – Вместо того, чтобы маяться дурью, вложи её в более рациональное русло. И пусть это самое «рациональное русло» у Сого ассоциируется с ударом кулака в живот или нос Хиджикаты, но уже первое занятие в секции кикбоксинга заставляет его иначе взглянуть на «козла, посмевшего забрать Мицу». Хиджиката – помощник тренера. Хиджиката – это тот, кого он теперь только сильнее мечтает завалить и как следует отдубасить. Когда-нибудь. Однажды. Однако, чем больше Сого проводит с ним времени – тем сильнее Хиджиката начинает казаться ему неплохим парнем. Даже по-своему крутым. В отличие от тех же старшеклассников, умеющих лишь болтать, сбиваться в кучки и бесцельно махать кулаками. И… раз уж он довольно силён… и всё-такое… то так уж и быть… Сого не против, если сестра станет его женой… Только вот сказать об этом Сого не успевает. Ни ему, ни сестре. Потому что перед очередным воскресным ужином в дом вламываются бандиты: на одних надеты чёрные костюмы, на других – невзрачные кимоно… в глаза бросается блестящий значок… цветастые татуировки… Сого умудряется пнуть кого-то по ноге, но его швыряют в туалет и запирают. Через дверь доносятся крики. Они сводят с ума. Сого думал, что за месяц тренировок уже стал достаточно взрослым и сильным, чтобы как минимум постоять за себя и семью, а оказалось – не способен вообще ни на что. И единственная мысль пульсирует в голове: «Хиджиката. Хиджиката. Ты должен прийти… Помоги. Спаси мою сестру, Хиджиката!» Но постепенно крики сестры стихают. А потом сквозь щели в туалет начинает заползать сизый удушливый дым. Сого кашляет, бьётся в дверь – и вдруг с другой стороны в неё врезается таран, заставляя отлететь назад в вихре щепок. Но его тут же хватают за шкирку и перебрасывают через плечо. – Нет! Не меня! Мицу! Ты должен… Всё бесполезно. Жар и дым, ничего не видно и невозможно дышать… Потом больница. Приют. Отказ плакать и отчаянное желание причинять боль другим. Драки. Скандалы… Но длится всё это лишь месяц. Потому что потом приходит она – Ямагучи Айка. – Я знаю, кто убил твоих родителей и сестру. Если хочешь отомстить, идём со мной. . . . С тех пор прошло шесть лет. И все эти годы Сого не мог забыть человека, сумевшего стать ему если не другом, то старшим товарищем. Человека, любившего сестру, но почему-то не спасшего её из огня. Человека, исчезнувшего с горизонта, как только ему велели убраться. И вон, наконец-то он его нашёл. И захотел сделать своим. Но что же теперь? Ещё вчера Сого думал, что осталось лишь отомстить за семью и разобраться с этими новыми чувствами, пропитавшими кровь, а сегодня… Тусклая, доживающая последние дни, лампочка. Дурной мотылёк, залетевший в открытую дверь вместе с осенним сквозняком. И мужчина со странным цветом волос, застывший на пороге. – Кажется, я ошибся квартирой. Дверь закрывается, а Сого продолжает тупо стоять и пялиться на неё. Это невозможно! Этого не может быть. Эти волосы… На расчёске… Шампунь для светлых волос… И синяки, оставленные на ноге. Снова скрип, и снова открывается дверь: – Нет, всё-таки- – Заходите. Сого спокоен. И почти здраво мыслит. И оценивающе рассматривает «сучку» Хиджикаты. И кажется, его тоже изучают в ответ. Какие же спокойные глаза у этого уже-почти-что-покойничка… – Вы проходите. Хиджиката-сан должен скоро вернуться. – О, правда? – тонкие белесые брови взлетают, прячась под длинной нечёсаной и немного вьющейся чёлкой, а по лицу гостя проскальзывает какое-то странно-ироничное выражение. – А ты сам-то кто будешь? Не дожидаясь ответа, мужчина оставляет у порога высокие чёрные сапоги и проходит в коридор. А Сого задерживается у двери. Несколько негромких щелчков – и та уже заперта на цепочку и даже нижний огромный замок, судя по ржавчине – давно не используемый. Улыбку, так и норовящую растянуть губы, сдержать становится всё трудней. – А вы, господин хороший, – ещё один щелчок, и тусклая лампочка гаснет. – Кем господину полицейскому приходитесь? – Я-то? Мужчина останавливается на входе в гостиную, оборачивается и смотрит на Сого так, словно отчётливо видит его в этой заполнившей коридор темноте… Впрочем, в комнату за его спиной через окно проникает рассеянный свет, серебрит шевелюру, так что и до коридора, наверное, достаёт. А гость тем временем зарылся пятернёй в густой кучерявый затылок. «Шкряб-шкряб». Вши у него, что ли? – Я – это… бывший сослуживец. Куда он смотрит? На холодильник? Всего пара целеустремлённых шагов – и вот уже гость суёт голову в морозилку. – Простите за вторжение… «Не прощу». Приближаясь, Сого нащупывает в кармане тёплую рукоять ножа – "бабочка" раскрывается бесшумно. Гость же, ухватившийся за деревянную палочку эскимо, просто косится на Сого своими спокойными красными глазами… словно лезвие, упёршееся ему в ребро, нисколечко его не волнует. – Эй-эй, старик, – не выдерживает Сого и хмыкает. – Ты задеваешь мои чувства. И тут же в лоб впечатывается что-то обжигающе-холодное. Но рефлекс срабатывает быстрее мозга, заставляя отпрыгнуть – и оставить гостя с вытянутой на весу ногой. Ещё немного, и Сого не хило прилетело бы ей в живот. – Так ты боксёр? – спрашивают лениво и равнодушно. Похоже, тело неосознанно приняло боевую стойку: кулак одной руки почти прижат к подбородку, локоть второй прикрывает бок, левая нога оставлена назад и живот напряжён так, словно уже принял удар бетонного блока. Но Сого опускает руки. – Не совсем. И наблюдает, как кучерявый гость спокойно наклоняется и поднимает с пола упавшее эскимо, подцепляет зубами блестящую фольгу, одним движением срывает её и позволяет обёртке упасть прямо на пол. Так вот, значит, кто ответственен за свинарник… – И что ты на меня так злобно смотришь, словно я у тебя девку увёл? Сунув мороженое в зубы, гость просто поворачивается к Сого спиной и заходит в комнату. Кажется, он ненормальный. И не похоже, что с ним удастся легко справиться… Впрочем это стало понятно ещё в Накано, когда мистер «белый костюм» швырнул его прямо в мусорный бак, а перед этим неслабо так раскатал остальных парней по асфальту. Дурость? Адреналин? Большой объём лёгких или невосприимчивость к нервнопаралитическому газу? Какая разница. Просто вышло, что кое-кто просчитался и не учёл всего. Щёлкнув языком, Сого подбирает с пола выпавший нож и прячет в карман. И в этот момент в гостиной зажигается свет. – Ну что? Поболтаем? Или хочешь продолжить? На самом деле Сого не против. Даже более чем… просто обстановка не совсем подходит. – Лучше не надо, – хмыкает он, – а то ещё пораню. Брошенный нож втыкается в маленький столик прямо у ног кучерявого гостя. – Окита Сого. – Саката Гинтоки… – представляется в ответ любовник Хиджикаты. И плюхается на пол, продолжая посасывать эскимо. – Ладно, Со-чан, как будем его делить? – Кого? – Как кого? Тоширо. В смысле? Разве он его не узнал? Но Сого всё ещё в той же толстовке с капюшоном, разве что без маски… Бред. Там, на узкой улице, конечно, было много дыма, но этот кучерявый же тоже заявил, что запомнил его! Впрочем, чёрт с ним… – Вариант «распилить» не подходит? Сого подходит к столу, однако садиться не спешит, лишь наклоняется, чтобы вытащить нож. Но этот Саката даже бровью не ведёт, только уточняет: – И какая тебе нужна половина? И что именно ты с ней собираешься делать? – Отрабатывать удар правой. "Цок", – легким броском нож посылается снова вниз и втыкается точно в то же самое место, что и раньше, на небольшом, потемневшем от старости, низком столе. – И всё? Знаешь ли, Тоширо-кун много чего умеет… любой своей половиной. Прищуренный взгляд просачивается под кожу и вызывает жуткий зуд по всему телу. Сого уже его ненавидит. Убийцы родителей и сестры – некий клан Такасуги в составе Сумиёши-ренго – просто кучка людей, которым он обязан отплатить, но этот вот человек, из крови и плоти, сидящий прямо напротив… подвесить его за яйца и медленно поджарить – и то будет мало! Но не за то, что является членом ненавистного клана, и не за то, что связался с Хиджикатой……а потому что пытается сейчас вывести его из себя.
– Саката-сан, – Сого склоняет голову к плечу и отвечает на внимательный взгляд не менее пристальным. – Лучше просто отступитесь. Это закон жизни – на место стариков всегда приходят более молодые и способные. Эскимо с громким «чмоком» покидает плен на вид довольно чувственных губ. – Это ты про себя?.. – и снова белесые брови взлетают под чёлку. – Не пойми неправильно, но сначала член в руке держать научись… Или ты из этих?.. Молодых, да ранних? С пелёнок погрузился в разврат, прошёл по рукам, и теперь умеешь больше, чем прожжённая проститутка? Которой я не соперник? В мозгу щёлкает переключатель. Но света там нет, только держащий последнюю оборону здравый рассудок. – А твои товарищи, Саката-сан, в курсе, что ты живёшь с копом? – А твои? – мужчина снова чешет в затылке. – Те, что из якудза? Так значит, он его всё же узнал! Наклон. Пальцы снова смыкаются на рукояти ножа, но на этот раз тот летит не в стол, в того, кто сидит за ним прямо напротив! Однако лезвие вдруг сталкивается в воздухе с брошенной в ответ палочкой эскимо и отлетает в сторону. Тогда Сого поддевает стол ногой, подбрасывая к потолку, резко приседает и бьёт в нижний просвет. Но там почему-то уже никого нет. Движение воздуха за спиной – Сого успевает пригнуться, и пронёсшаяся над головой нога задевает лишь волосы на затылке… но за ней следует вторая и врезается прямо в спину, заставляя позвоночник издать странный звук, а тело кубарем впечататься в стену. Что это был за удар? От него по мышцам растекается слабость и звенит в голове. Но точно не перелом. Потому что Сого встаёт, почти не чувствуя боли. А Саката Гинтоки уже снова сидит ровно на том же самом месте, где раньше. И даже стол стоит, где и стоял. – Говоришь, сослуживец? Мужчина кивает, играя поднятой палочкой от эскимо, пропуская её туда-сюда между пальцев. – Спецназ? В ответ лишь сильнее прищуренные глаза и тишина. – Хиджикату я тебе не отдам. На это заявление Гинтоки вздыхает и вытягивается на боку, упираясь в пол локтем и подпирая скулу кулаком. Уголки его губ и веки опускаются, придавая лицу довольно суровое выражение. – Как и Такасуги Шинске, правильно я понимаю? – у мужчины больше не насмешливый голос, но всё такой же притворно-равнодушно-ленивый. – Малыш, не слишком ли много ты пытаешься проглотить? – Ты… – Сого отходит к двери, – не похож на якудзу. Тебя наняли? Для защиты? – Скажем так: «попросили», – взгляд прицепился и не отпускает. – А на кой он тебе? – Хочу кое-кому отомстить. – М-м-м… – мужчина переваливается на спину и задирает ногу на колено. – А я-то думал, Ямагучи послали в Токио самоубийцу. И пока он пялится в потолок, Сого пересекает порог комнаты. В спину упирается кухонный стол, рука нащупывает второй ящик сверху и медленно открывает, заглушая лёгкий скрип вопросом: – Как много ты знаешь? – Достаточно, малыш, чтобы предсказать, что ты скоро умрёшь. И ещё повезёт, если не заберёшь с собой дорогих мне людей. Ящик пуст! А Саката поворачивает голову, ухмыляется и достаёт откуда-то из зада армейский пистолет! – Это ищешь? – и наставляет дуло прямо на Сого. – Знаешь, как говорят? «Нет человека - нет проблемы». Ну и удивил же ты меня, парень… я целый день потратил, выслеживая вашу базу, и представь моё удивление, когда обнаружилось, что тебя там, гадёныша, нет? А есть ты, оказывается – вот где…