Единство. Возмездие. Тишина

**** Второй раз произнеся «месть», Шинске невольно понижает голос. Ранее он упомянул о ней словно бы в шутку, но теперь его тон серьёзен. Однако именно сейчас Шинске почему-то начинает чувствовать странное неудобство. И действительно, не слишком ли громкое слово? Однако, странно: повторяя его про себя, он не ощущал дискомфорта – обида и злость делали своё дело, так что смущения не вызывали даже такие синонимы, как «наказание» или «кара»… «Неужели я на самом деле считаю случившееся не такой уж и серьёзной проблемой? Ведь по сути Котаро никого не убил, да и клятв никаких не давал и не нарушал… Нет, дело не в этом. Произнеся 'месть'… я будто признался, насколько меня всё это задело!» – Тц! Вынырнув со дна потяжелевших мыслей, Шинске не сразу замечает остекленевший взгляд Котаро. А ведь он ещё не ответил на вопрос… ну и ладно. – Забей, – Шинске резко выдыхает и, оттолкнувшись от спинки кресла, направляется к выходу, но по дороге решает хлопнуть Котаро по плечу и снова посмотреть ему в глаза: – Ты ведь не думаешь, что я на самом деле злюсь? Да я почти забыл тебя за этот месяц! Ему даже удаётся изобразить холодную усмешку. Правда, раньше она давалась намного легче… «К чёрту!» – Молодой господин? – вскидывает голову Рисуноске, когда распахиваются совсем недавно закрытые им двери. – А… эм… – бросает взгляд Шинске за спину. – Что делать с ними? – кивает на освещённую кровать. – Придут в себя – сами разберутся, – Шинске раздражённо щёлкает языком, – но за сегодня гонорар они не получат. Оставь пару ребят, пусть объяснят популярно, что если кто-то не может сниматься без дури, пусть выбирает другой способ отработки. Например, мытьё туалетов. – Понял! А… – «А»? Шинске нетерпеливо оборачивается и замечает взгляд сятэя, направленный на подходящего к дверям Котаро. Тот даже не идёт, а скорее плетётся, будто на плечи его навалилась вся тяжесть мира. Резко мотнув головой, Шинске возобновляет путь по коридору и даже ускоряет шаг. Но из-за спины до него всё же доносится недовольный голос Рисуноске, спрашивающего у Котаро, где его пиджак. А вот ответ – уже нет. Но кого волнует подобная мелочь? – Шинске-сама, – подаёт голос шофёр, когда тот залезает в машину. – Из дома сообщили, что к вам гость. – Подождёт. У нас есть ещё дела на сегодня… – Это наследник Ямагучи, молодой господин… – Тц! *** Сказать, что Котаро пережил потрясение – значит, ничего не сказать. У него буквально опустились руки. Да, недавно мелькнула мысль, что Шинске потерял к нему всякий интерес, но на самом деле он ещё продолжал надеяться и верить… ведь наследник не только открыто желал его тела, но и даже пожертвовал своим, чтобы спасти ему жизнь… Но теперь… Нет, естественно, натянутая ухмылка Шинске не смогла бы обмануть даже ребёнка, но если новый патрон больше не заинтересован в Котаро… что с ним теперь будет? Куда его отправят? Или, может, просто избавятся, чтоб зря не возиться? Но даже если Шинске сделает глупость и отпустит Котаро на все четыре стороны, сотё вряд ли оставит его уход без внимания. Этот человек, глава основного клана и верховный оябун Сумиёши, хоть иногда и кажется не слишком серьёзным и вдумчивым, в действительности никогда и ничего не упускает из вида. К тому же у него достаточно способных подчинённых, чтобы решать небольшие проблемы и без прямых указаний. И даже если Котаро поклянётся собственной жизнью, что никому ничего не расскажет… и даже если ему каким-то чудом поверят… стоит только другому клану пронюхать, что бывший шпион лишился защиты- Нет, уж лучше снова попасть в розовый салон! Да даже мытьё туалетов… Однако неужели он больше ничего не может поделать? Забрав пиджак из раздевалки, и заодно умывшись, Котаро под конвоем возвращается в машину. Оказывается, Шинске ещё не уехал – в заднее окно видно, что тот откинулся на сидении и смотрит в потолок. И даже когда Котаро забирается в авто, стоящее позади, вся процессия продолжает оставаться на месте. Только теперь рядом с Котаро свободно – похоже, те парни, что теснились с ним тут раньше, остались на киностудии. Наконец приходит сигнал – и машины, одна за другой, трогаются с места. И судя по проносящимся за окнами пейзажами, возвращаются они в поместье Такасуги. Котаро оказывается прав – не проходит и получаса, как ему снова представляется случай пройти через тяжёлые ворота. Только на этот раз следуя не за Азарни, а за Шинске. Дойдя до крыльца тот, как и эта женщина, вдруг оборачивается, словно тоже собираясь отослать его в Синюю комнату… однако наследник произносит нечто иное: – Подними голову и расправь плечи. – Д-да, господин… Кивнув, Шинске взлетает на крыльцо и исчезает в дверях. Рисуноске подталкивает Котаро в спину: – Чего ждёшь? Или ты не его личный слуга? «Личный слуга?.. Оу, эта должность всё ещё за мной?» Остаётся лишь поспешить в дом. Оказывается, Шинске не успел ещё далеко убежать, однако когда Котаро переступает порог, тот уже исчезает в коридоре, ведущем в правую половину дома. Разувшись, Котаро направляется за ним. Только вот куда? Неужели в главный приёмный зал? – Юный господин… – кланяется Азарни, когда раздвигаются двери. Но наследник не удостаивает её даже взглядом, вместо этого его глаза обращаются к юноше, сидящему напротив вакагасиры. У гостя слишком светлые для японца волосы, но не высветленные до бела, а скорее естественного пшеничного оттенка, радужка же глаз кажется не столько карей, сколько красноватой. Или так просто падает свет? Когда Шинске решает всё-таки занять место своего отца, Котаро тоже переступает порог, но его почему-то останавливают два громилы. Видимо, не услышав шагов за спиной, Шинске оборачивается, его брови сходятся на переносице, но руки громил, преградившие Котаро дорогу, и не думают опускаться. – Шинске, никак у тебя новенький? Извини, мои парни немного нервничают на чужой территории… – И правильно делают, – не поворачиваясь, отвечает Шинске, продолжая хмуриться. – Со-кун, ты ведь не возомнил случайно, что можешь теперь вести себя в чужих домах, как хозяин? – Ха! Если только чуть-чуть… сам понимаешь, если со мной что-то случится… Но твоего дома, Шинске, это конечно же не касается! Просто у меня к тебе дело, о котором не стоит слышать посторонним. Шинске всё-таки косится на него через плечо: – Мой телохранитель – посторонний? – Телохранитель? Гость даже не скрывает усмешки. На вид ему лет шестнадцать, не больше, однако он обращается к будущему главе клана, который старше его, как к равному. Нет, даже как к другу. Ну или врагу… и не наедине, а при всём честном народе… Он действительно слишком самоуверен. Задумавшись, Котаро всё же чувствует скользнувший к себе взгляд Шинске. Точно, он ведь представил его, как телохранителя… А значит… Резко присев, Котаро подсекает ноги громилы, стоящего справа, в этот же самый момент выдёргивая из-под топорщащейся штанины другого, слева, короткий нож, и приставляет к его паху. Первый умудряется не упасть, лишь припасть на одну ногу, а вот второй едва сам не насаживается на широкое лезвие. Не идеально… Конечно, Котаро не собирался устраивать представление: по-первых, в последнее время он совсем не тренировался и растерял форму, а во-вторых, настоящая драка только создала бы кучу проблем… так что от него, скорее всего, требовалось лишь подтвердить слова господина… Однако, судя по взгляду Шинске, тот разочарован. А ведь будь эти бугаи настороже, увидь они в Котаро угрозу сразу – даже так напасть на них уже бы не вышло. Но куда смотрят местные бойцы? Бросив взгляд в коридор, Котаро замечает замершего Рисуноске с каменным выражением на лице и сжатыми до белизны кулаками. – Ладно, – кивает вдруг гость. – Парни, пропустите его. Этот голос будто даёт команду: «отомри». И нависшая над Котаро гора приходит в движение. А точнее – выпрямляется и отходит на шаг назад. Второй охранник тоже возвращается на своё место. Рисуноске же, явно поколебавшись, всё же сдвигает двери, словно они и правда способны хоть сколько-то заглушить разговор внутри. Но Котаро сейчас больше волнует не это. Тоже встав у входа, старательно не замечая давящее присутствие двух громил, он пытается успокоить сердце. Давно он не дрался. Поэтому и вышло так убого. Шинске, наверное, из чистого упрямства назвал его своим телохранителем, и теперь наверняка уже жалеет об этом. Хочется провалиться на месте. Ну почему? Почему он, вместо того, чтобы хоть как-то улучшить своё положение, делает только хуже? Ведь всего-то и надо – доказать свою полезность. Чтобы Шинске оставил его подле себя. И вовсе не потому, что Котаро всё ещё надеется его соблазнить, просто место рядом с наследником клана обеспечит нужный уровень защиты, да и самоуважение… проще вернуть, не возвращаясь в розовый салон. Но теперь… нет, даже если и была призрачная надежда и правда получить должность телохранителя, сейчас она развеялась, точно дым. У Шинске даже шея покраснела. Наверное, от стыда. Но гость, ничего больше не сказав про Котаро, помог ему сохранить лицо, и теперь они о чём-то разговаривают еле слышно. Кажется, речь идёт об однокурснике гостя. Почему-то он уверен, что тот сейчас находится в руках Шинске… – Твой друг посмел толкать свой товар на моей территории. – Да, он ошибся. Но давай я сам настучу ему по башке? – И поэтому я должен отдать его? – Шинске мотает головой, явно пытаясь держать себя равнодушно, но в голосе звенит раздражение. – Почему я должен делать ради тебя исключение? – Может потому, что мы уже помогли друг другу однажды? – с нажимом произносит гость, явно намекая на что-то, касающееся лишь их двоих. Котаро ничего не понимает. Кто этот парень? Почему Шинске позволяет ему так нагло себя вести? И не получится ли, что Котаро сейчас вновь узнает что-то, о чём лучше не знать? Однако в разговор неожиданно вмешивается Азарни, сидящая за правым плечом Шинске: – Дружеские отношения между когда-то враждебными кланами очень трудно поддерживать, юный господин, – она немного наклоняется к Шинске. – Думаю, один торгаш – это не слишком большая цена. Да и разве имеет значение, если менты получат на одного преступника меньше? Вы и так многих уже преподнесли им на блюдечке. Ещё немного – и другие кланы решат, что вы стали полицейским псом. Похоже, пока Котаро выздоравливал, в жизни Шинске действительно очень многое изменилось. Это похищение так на него повлияло? Или просто время пришло?.. «Тц, хватит, беспокоиться надо не о нём. Этот парень на своём месте. Пусть он и казался не слишком заинтересованным в наследстве, сейчас важнее снова заинтересовать его в себе… Но как?» Котаро задумывается так глубоко, что когда гость уходит, отмечает это лишь краем сознания. И лишь когда в помещение вдруг раздаётся довольно громкий женский голос, приходит в себя: – Он что, и правда теперь ваш телохранитель? Услышанное застаёт врасплох. Сейчас в зале остались только он, Шинске и Азарни – и именно она задала этот вопрос. Котаро вскидывает голову и обнаруживает, что Шинске на него даже не смотрит, лишь пожимает плечами: – У меня телохранителей – целый вагон и маленькая тележка… – Тогда, может, отдадите мне одного? – М-м? Плотоядный взгляд Азарни проходится по телу замершего Котаро, словно разделочный нож. Ядовито-красные губы раздвигаются в предвкушающей усмешке, и показываются мелкие острые зубки. – Мой господин, вы сами сказали, что телохранителей у вас много, так что этот новенький… отдайте его мне в услужение. Всё равно он не внушает доверия. А уж я-то найду ему применение… – У тебя не хватает людей? – брови Шинске вновь сдвигаются к переносице, но в целом он выглядит лишь задумавшимся, а не раздражённым. – Я люблю свежую кровь. Азарни облизывает губы. Котаро пробирает дрожь. Шинске не торопится с ответом, но в конце концов произносит: – Я подумаю об этом… – Я понимаю, – склоняет голову женщина, одновременно прикрывая лицо раскрывшимся веером. – Но от того, что вы продержите его возле себя ещё несколько дней, вряд ли что-то изменится. Разве что яд только глубже приникнет в ваше тело… – Не говори так, словно что-то понимаешь. Резко поднявшись, Шинске буравит макушку вакагасиры ещё несколько секунд, потом стремглав направляется к выходу. Котаро покидает зал за ним. Что эта женщина имела в виду под ядом? И почему так возжелала заполучить его? Она ведь не из тех сумасшедших сук, что любят истязать других людей? Котаро быстро идёт следом за Шинске, старые половицы скрипят от каждого шага, однако ему кажется, что это бездна разверзается под ногами. Оголённые нервы стонут. По ним словно пропустили разряд электричества. И хотя вакагасира осталась уже далеко, её взгляд всё ещё чувствуется. Будто клеймо. Неожиданно Шинске останавливается – Котаро едва не налетает на него. – Г-господин? Спину прошибает холодный пот. – Тебе ещё нездоровится? – Нет, я совершенно точно… – Возвращайся домой. – Но господин… – Ты бледен, как снег. Отлежись до завтра. Всё равно ты мне сегодня больше не нужен. Не нужен. «Ксо!» У Котаро не хватает смелости, чтобы продолжить спор. Вернувшись домой, он наскоро готовит рамен, а потом заваливается на футон, который купил около месяца назад. И пусть в комнате так же стоит и кровать, засыпать на полу ему уже некоторое время как стало намного привычней. . . . «Я не могу ничего. Я бесполезен…» Уже целую неделю Котаро следует за Шинске. Однако это «следует» сводится к поездке в то или иное место. Иногда он даже попасть за ним внутрь не может. Когда же Шинске находится дома, Котаро лишь безмолвно присутствует рядом. И с каждым днём наследник заговаривает с ним всё реже и реже. Начинает даже казаться, что тот теперь и вовсе не замечает его. А на восьмой день, когда Котаро, как обычно, приходит в поместье к шести утра, оказывается, что Шинске уже куда-то уехал. Конечно, он вовсе не был обязан дожидаться своего слуги, но… Услышав новость от дежурного, Котаро остаётся растерянно стоять посреди двора. Потом опускается на крыльцо. Наверное, ему стоило бы уйти куда-нибудь подальше от главного входа, но Котаро насколько опустошён, что даже не чувствует ног. Сколько дней ещё осталось? Как скоро он услышит приговор? Лёгкий скрип половиц доносится из-за угла. Даже слишком лёгкий. Так что Котаро невольно косится в ту сторону – сначала показывается край красного кимоно, а затем и вся женщина целиком, куда-то спешащая вдоль дома. Бросив взгляд на невольно окаменевшего Котаро, забывшего даже склонить голову в почтительном приветствии, Азарни поджимает губы, а потом скрывается в дверях. Но не успевает Котаро перевести дух, как с крыльца кувырком скатывается какой-то мужчина, прижимающий руку к окровавленной щеке. Крови не много, но просачиваясь сквозь пальцы, она покрывает камни и песок россыпью мелких тёмных пятен. – Выбросите его за ворота! – Н-но, госпожа! – у мужика слишком объёмное пузо, оно мешает ему быстро подняться, однако выскочившие следом за Азарни парни уже хватают неудачника, посмевшего прогневить вакагасиру, за шкирку и действительно начинают волочь к воротам, слово мешок с рисом. – Г-госпожа! Молю, выслушайте! Если юный господин доберётся до меня… г-госпожа! – Пф! Женщина раздражённо прикусывает губу и прищуривается. И вдруг её зрачки резко смещаются в бок, и под прицелом острого взгляда оказывается вновь оцепеневший Котаро. Но на этот раз он вскакивает и стремительно кланяется: – Приветствую, госпожа! Мелкие камешки издают тихое шуршание, когда женщина сходит с крыльца и приближается к нему. – А наглости тебе не занимать… Рассматривая тонкий красный ремешок с золотым узором, скрывающийся между двух изящных пальчиков стройной ступни, Котаро ждёт продолжения, не отвечая. Если Шинске всё же отдаст его этой женщине – лучше её лишний раз не злить. Но и унижаться раньше времени тоже совершенно не хочется. Вдруг подбородка касается что-то холодное. Котаро знакомо это прикосновение – от другого такого же у него на шее остался тонкий шрам. Азарни надавливает на веер и заставляет его поднять голову. Две ярких глаза, тщательно обведённых чёрной подводкой, принимаются рассматривать Котаро. В уголках собираются небольшие морщинки. – Хм, если тебя переодеть, сойдёшь за смазливую девчонку… Малыш, может выбросишь уже из головы пустые надежды и перейдёшь ко мне? Сестрёнка обещает хорошо о тебе позаботиться.