Единство. Возмездие. Тишина

**** В этой квартире нет большого стола. Даже такого, за которым могла бы собраться семья из трёх человек. А всё потому, что Тоширо всегда хватало и обычного маленького столика, чтобы перекусить перед телевизором, а иногда он и вовсе обходился без лишней мебели, ведь пиалу с раменом можно держать в одной руке, а палочки в другой, так зачем их ещё куда-то и ставить? Но когда в его гражданской жизни появился Саката Гинтоки, им пришлось тесниться за этим маленьким столом. Но не так уж и часто. Потому что они оба не имели привычки завтракать, а в редкие совместные выходные по утрам обходились только кофе, зато нередко встречались за обедом в какой-нибудь забегаловке, то же самое касалось и вечеров. Если же пересечься не удавалось, тот, кто возвращался домой раньше – не ждал второго. Ибо вся эта романтическая поебень с заботливо приготовленным и давно остывшим ужином была придумана для всяких изнеженных парочек, но точно не для них. А даже если Тоширо и пытался пару раз дождаться Гинтоки, ему и в голову не пришло бы лечь спать голодным или оставить тарелки с едой на столе – во-первых, на голодный желудок хрен уснёшь, а во-вторых, если этот белобрысый и до утра не заявится? Хавчик просто протухнет. Сого же с самого первого дня даже не пытался разделить с ними трапезу. Он мог валяться на полу и смотреть телек, пока они ужинают, но сам обычно ел один. Или с Тоширо. Но только не с Гином. Так вот… к чему это всё? Просто глядя на людей, собравшихся сейчас в его гостиной вокруг маленького столика размером не больше подноса в школьной столовой, Тоширо впервые задумался, а не прикупить ли ему мебели? – Такие дела… – закончив перечислять неприятности, свалившиеся на его голову, Такасуги Шинске кидает на стол несколько фотографий. – Поможете с этим разобраться? На фотографиях преимущественно изображён любовник Тоширо. В самых разных позах. Часто – почти голый. В окружении татуированных мужиков, он то играет в карты, то самозабвенно хлыщет саке прямо из горла, то участвует в дружеских поединках по сумо или просто борьбе без правил. Или же тупо дрыхнет, обняв скрученное одеяло и совершенно бесстыдно демонстрируя всем желающим своё мускулистое, но местами уже начавшее заплывать жирком тело, однако не ставшее от этого менее сексуальным… Мотнув головой, Тоширо заставляет себя сосредоточиться. И умерить гнев, вспыхнувший в груди. Ну серьёзно, похоже, Гинтоки там вовсю развлекается! И это в то время, когда Тоширо сходит с ума от беспокойства: не прирезали ли белобрысого вместе с наследником Такасуги! Ведь этот гад даже ни разу не позвонил! Так что Тоширо осталось лишь сдаться и использовать свои скудные связи, чтобы убедить начальство усилить патрули в Нариме, да ускорить открытие полицейских постов! Ну и каждый час бегать просматривать сводки последних происшествий… – Хиджиката-сан? – напомнивший о себе Шинске наклоняется к столу, чтобы зачем-то взглянуть в его лицо снизу вверх. – Приём-приём, Земля вызывает Луну… – Я думаю. Покосившись на пришедшую вместе с Шинске женщину, Тоширо тут же переводит взгляд на другую от наследника сторону, занятую ещё одним вакагасирой. Чуть позади святой троицы сидит Кацура Котаро и ещё два парня – вероятно, приближённые из числа телохранителей, коим дозволено быть в курсе событий. Однако кое-чего Тоширо не понимает… «Какого хрена они ко мне припёрлись?» – О чём тут думать? – как-то уж слишком театрально вздыхает наследник Такасуги. – Этот человек многое сделал для меня, и я ему, конечно же, безмерно благодарен, но… мой дом превратился в какой-то дом развлечений! Только без гейш! Парни спиваются, проигрываются в карты, постоянно соревнуются – ломается мебель, а иногда страдают даже пол и стены! Хиджиката-сан, я умоляю, вы должны что-то сделать! – А вы не можете просто выгнать Гинтоки, Такасуги-кун? Вместо ответа Шинске тяжело вздыхает. И этому вздоху, кажется, вторят все собравшиеся в гостиной гости. – Он же наш благодетель, – наконец тихо произносит парень, потупив взгляд. – Да и ребята в нём души не чают. Если дальше так продолжится… не знаю, кого в будущем признают главой клана… – Хо-о-о… даже так? Заметив смеющийся взгляд женщины, Тоширо догадывается, что как минимум девяносто процентов разыгрываемой комедии – сплошное надувательство. Однако что-то же побудило этих людей сюда прийти, верно? – Иначе говоря, вы хотите, чтобы я нашёл для вас того, кто распускает слухи, и тогда у Гинтоки больше не останется причин оставаться в вашем доме, так? Шинске серьёзно кивает. – А почему он сам не занялся поисками? – А? Э-э-э… Ну, Саката-сан сказал, что его дело – идти по следу, но сначала кто-то должен этот след найти… Теперь парень и правда выглядит обескураженным. И Тоширо, как ни странно, чувствует то же самое. – Что за бред? А чем он до этого занимался? – Не могли бы вы пояснить? – вмешивается женщина с ярко-красными губами. Тоширо вздыхает. Вообще-то не в его правилах давать информацию о роде деятельности Гинтоки кому бы то ни было, но сейчас, наверное, особый случай. – Саката – наёмник. У него нет собственного детективного агенства, зато много клиентов среди частных организаций, заинтересованных в решении разных нестандартных и часто щекотливых ситуаций, однако не желающих привлекать внимание полиции. Поэтому найти источник слухов для него должно быть раз плюнуть… «…так что он либо уже его нашёл, но почему-то решил не сообщать об этом… или так разнежился от весёлой халявной жизни, что просто не пожелал ввязываться…» – Кхм-кхм, – вновь вступает в разговор Шинске. – Как бы там ни было, но разве вы не хотели бы поскорее вернуть Сакату-сана домой, Хиджиката-сан? «Тц! Он что – блудный сын? Чтобы его возвращать? Или сбежавшая жена?» Подавив раздражение, Тоширо привстаёт с онемевших ног, усаживаясь уже менее официально, но зато удобно, и облокачивается на колено. Фотографии на столе снова и снова притягивают его взгляд. С одной стороны, Тоширо ни разу не пожалел, о том, что наговорил тогда Сакате в участке… мол, если тому так нравятся якудза, он может у них поселиться… или чтобы на этот раз не смел возвращаться, пока не разберётся со всем раз и навсегда… или что ему, Тоширо, хватает и одного сумасбродного ребёнка дома… Но с другой: разве не именно таким он его и полюбил? Ленивого и безалаберного, но если берущегося за что-то – всегда доводящего до конца? Не идущего на сделки с совестью? Руководствующегося только своим собственным пониманием правильного и неправильного? – Ладно, – вытащив из кармана зажигалку, пару раз чиркнув колёсико и наконец вызвав огонёк, Тоширо изображает улыбку. – Значит, заключим сделку? Если я найду вам того, кого вы ищите, вы вернёте мне Гинтоки в качестве платы? – М-м-м… именно, – снова кивает Шинске. – Боюсь, только такую плату я и могу себе позволить. – Тогда у меня к вам несколько вопросов, Такасуги-кун, но задать их я предпочёл бы наедине. В ответ на взгляд Тоширо Азарни покорно поднимается с колен: – В таком случае, нам уже можно и откланяться… При этом её кимоно издаёт чудное шуршание. Второй вакагасира, имя которого Тоширо пока так и не узнал, встаёт следом и без лишних слов направляется к выходу. Это немного странно. Зачем они тогда вообще приходили, раз почти не участвовали в разговоре, а сейчас без возражений оставляют своего господина наедине неизвестно с кем? Не просто же поглазеть на него, Тоширо? – Котаро… – вдруг останавливает Шинске своего друга. – Подожди… Хиджиката-сан, ему тоже обязательно выходить? Что за глупость? Звучит так, словно наследник боится, что Кацура может на него обидеться. – Вы хотите, чтобы я вам помог или нет? – строго спрашивает Тоширо. – Хорошо. Я вас понял. Было затормозивший у порога длинноволосый парень тут же разворачивается обратно к двери и выходит следом за остальными – и только тогда Тоширо замечает, что вид у него… очень невесёлый. Даже выжатый. Впрочем, Шинске тоже выглядит осунувшимся и погружённым в себя. – Итак, начнём? Такасуги-кун, у вас есть подозреваемые на примете? Достаточно даже самых слабых подозрений. Оставшись один, парень немного ссутулился и сейчас поднимает на Тоширо уже совершенно усталый взгляд. Похоже, он успел вдоволь поломать голову, но пока ни к чему так и не пришёл. Тоширо продолжает: – Ладно, а что насчёт цели? Злоумышленник пытается скомпрометировать весь клан Такасуги? Или, возможно, только вас? В клане есть другие кандидаты в наследники? Даже не задумавшись Шинске мотает головой. – Не может такого быть, – открыто выражает сомнение Тоширо. – Да, я слышал про преемственность по крови, но если с вами что-то случится, кто-то же должен будет встать у руля? – Кто-то? – переспрашивает тот так озадаченно, словно впервые подумал о подобном варианте развития событий. – Ну… кандидатуру в любом случае должен одобрить сотё… пусть и чисто формально… Но если меня и отца не станет, то формальность, конечно… Хм, тогда главу, вероятно, выберут из тех, кто завоевал уважение как клана, так и сотё. – Так значит, шутка про то, что Гинтоки может стать оябуном… может оказаться не совсем шуткой? – Выходит, что так, – неловко улыбается Шинске. И вдруг становится похож на обычного подростка. Вся его напускная серьёзность и даже суровость словно растворяются в воздухе. Это потому, что сейчас он тут один? Без своих людей, перед которыми нужно держать лицо? – Но Азарни, наверное, более вероятный кандидат – она намного дольше в клане, к тому же прекрасно разбирается в нашей внутренней кухне… а ещё… она сестра моей матери… Однако она точно не из тех, кто действует за кулисами. – А что тогда насчёт второго вакагасиры? – Такечи? – теперь Шинске еле заметно морщится. – Ну, Такечи точно похож на того, кто предпочитает прятаться в тени, не высовываться, не выставляться напоказ. Иначе бы как минимум попытался оспорить должность первого вакагасиры. Но он никогда не боролся с Азарни, вполне довольствуясь тем, что отец прислушивается к его советам. На самом деле, я даже не уверен, чем именно занимается Такечи… за ним не закреплено ничего, кроме бухгалтерии и связей с юристами. Может, он и считает, что я не подхожу на роль главы, но ведь так думает не меньше половины клана… Однако никто из них не стал бы смешивать меня с грязью, да ещё и публично. Вот для этого Тоширо и потребовал разговора наедине. При помощниках Шинске вряд ли бы смог так открыто выражать свои мысли и эмоции. И судя по ним – он действительно не сомневается ни в ком из своего окружения. – Хорошо, пока опустим это. Что насчёт не слухов, а реальных событий? Те проверки в клубах – я понимаю, если бы под прицел попал только один, в который мы ворвались и которому было предъявлено обвинение из-за обслуживания несовершеннолетних… но чтобы сразу весь квартал? Такасуги-кун, вы сказали, что там проверка и пожарной безопасности и возможных нарушений прав человека, и даже из архитектурного министерства? Эти ведомства между собой совершенно не связаны, так что складывается впечатление, что их всех специально на вас натравили. – М-м-м… тут как раз у меня есть пара мыслей, – облокачивается на стол Шинске, сдвигая фотографии в сторону. – Но сомневаюсь, что виновник связан со слухами. Тоширо не выдерживает: разговор им точно предстоит длинный, а он уже час, как не курил! Встав и отойдя к окну, он распахивает одну створку и берёт с подоконника пачку сигарет. – Надеюсь, не возражаешь? – Нет. **** От наполненной водой и кучей окурков пепельницы на небольшом бетонном уступе несёт чем-то горьким, и запах этот разносится по всему коридору. Впрочем, если немного отойти к стене, позволив сквозняку скользить мимо, как вонь сразу почти перестаёт ощущаться. Зато начинает – холод. Зима всё-таки на дворе. А коридор этот с одной стороны полностью открыт улице, если не считать высокого парапета. Сого же одет лишь в лёгкую брендовую куртку – а всё потому, что в какой-то момент поддался привычке богачей, обычно проводящих на улице не больше времени, чем требуется для преодоления пространства от машины до цели поездки, и не утруждающих себя постоянным сниманием и надеванием тёплой одежды. – Я так понимаю, мне туда пока соваться нежелательно? Все три охранника удивительно слаженно кивают. «Ну надо же… А ничего, что это и мой дом тоже?» Нет, он не станет устраивать истерик – не ребёнок ведь. Да и кичиться липовым положением главы Ямагучи… Перед кем – перед кем, а перед подчинёнными Такасуги позориться сегодня настроения нет. Тем более, что соваться в квартиру, куда уже наверняка вернулся патлатый – хочется ещё меньше. Вот взять бы жизнь за простое уравнение и вычесть бы из него Сакату Гинтоки – насколько бы лучше она сразу стала? Насколько удивительнее? Но нет… одно только присутствие этого красноглазого отравляет воздух, словно высасывая из него весь кислород и заставляя чувствовать тошноту. – С вами всё в порядке? – неожиданно интересуется парень с конским хвостом на макушке. Подстилка Шинске. И если верить слухам – профессиональная подстилка. Но сколько Сого не смотрит на Котаро, шлюховских повадок, как у тех же девочек из кабаре, не замечает. Это потому что тот парень? Нет. Ведь с кагема Сого тоже не раз имел дело и уже более или менее наловчился отличать тех, кто привык торговать своим телом. И не по каким-то там глазам с поволокой или особенной грации, а по слишком уж нарочитому выставлению себя напоказ, выпячиваемой гордостью своим телом, будто оно – их единственная ценность. И речь идёт не обязательно о сексе… подобное поведение демонстрируют и представители более благородных профессий: актёры, модели, даже обычные девушки и парни, привыкшие получать подарки от своих спонсоров, ценящих в них лишь смазливую мордашку. Но Кацура… словно постоянно пытается слиться с тенью, поэтому когда всё-таки выбирается на свет – выглядит это, словно он себя заставляет. Не привык привлекать внимание? Нет, даже наоборот, он – словно зашуганная шестёрка, предпочитающая отсиживаться в тёмном углу… серая мышь с почти по-женски привлекательным лицом… – Господин? Только когда парень подходит ближе, Сого мотает головой, одновременно отступая и косясь на дверь в квартиру Хиджикаты. – Ну раз мне туда нельзя, может, пока развлечёшь меня? – Простите… – тут же хмурится Кацура, и взгляд его мгновенно становится очень холодным. – О, я имею в виду всего лишь ничего не значащий разговор, Кацура-кун, – хмыкает Сого, окончательно взяв себя в руки и вырвавшись из пространных размышлений. – Думаю, ваши товарищи вам сообщат, когда встреча закончится, так почему бы нам вдвоём пока не прогуляться? Глаза любовника Шинске всё ещё светятся, как ледяные осколки, когда он в свою очередь мотает головой: – Извините, но боюсь… что вряд ли смогу помочь вам скоротать ожидание интересной беседой. – Да ладно, ты ведь просто боишься? Не решит ли кто, что я зову тебя не только ради разговора, не так ли? Вспыхнувший взгляд, взлетевшая чёлка от гневно вскинутой головы, отвернувшаяся парочка у двери, словно пытающаяся скрыть выражения своих лиц… Да тут всё ещё более запущено, чем казалось! Но – Сого нет никакого дела до чужих слуг и их взаимоотношений. – Не сверкай глазами, Кацура. Ты ведь не хочешь, чтобы дружба между мной и твоим… хозяином испортилась? Нет? Тогда пошли. Не став ждать ответа, Сого прячет руки в карманы и сбегает по лестнице обратно на первый этаж. И спустя полминуты Кацура тоже выходит из подъезда и останавливается чуть позади него. Да, сейчас Сого без свиты, но это не мешает ему оставаться хоть и липовым, но главой одного из крупнейших кланов якудза, которому даже старики обязаны выказывать уважение… однако, как же хорошо, что он так и не смог ко всему этому привыкнуть – не придётся отвыкать. – Ты не куришь? – Нет, Окита-сан. Глубоко вдохнув морозный воздух, кажущийся каким-то неполноценным без легкой примеси никотинового дыма, Сого кивает сам себе и, поёжившись, направляется к супермаркету в конце улицы. Слуга Шинске следует за ним по пятам, но почти неощутимо, словно хорошо вышколенный телохранитель. Он не задаёт вопросов. Не демонстрирует ни огорчения, ни каких бы то ни было ещё эмоций. Интересно, с Шинске он… такой же послушный? Может, между ними и нет ничего, кроме отношений хозяина и слуги? И согревание постели просто входит в число обязанностей Кацуры? В задумчивости выбрав с полок с онигири по одному разных вкусов и побросав их в корзину, предусмотрительно взятую у входа чужим подчинённым, Сого направляется к кассе. А расплатившись – к длинной стойке, идущей вдоль окна. Сидений нет, но перекусить можно и стоя. В конце концов, если Саката вернулся, то и ужин готовить тоже будет он – а Сого лучше затолкает в себя несколько магазинных рисовых шариков, чем притронется к приготовленной «мамой» еде! Кто знает, сколько сахара «она» сыпанёт в этот раз? – Налетай. Кацура опускает недоумевающий взгляд на отодвинутую в его сторону половину запечатанных в пластик треугольников, и лишь спустя пару вдохов вздрагивает, ещё более удивлённо взглянув на Сого. – Ешь, говорю. Не одному же мне тут лопать… или ты думал, что я тебя в лав-отель потащу? – Нет, господин. Спасибо за угощение. – Не стоит, у меня много денег. «Не так много, как хотелось бы… но пару сотен я ещё могу снять в этом месяце, не опускаясь до попрошайничества у Хонды.» Погружая зубы в первый онигири со сливой, Сого некоторое время смотрит на своё отражение в окне. Силуэт аккуратно трапезничающего Кацуры выше почти на целую голову. Если забыть про пиджак, одетый поверх цветастой футболки, его реально можно принять за высокую девушку, разве что плечи с несколько широковатыми для женских плечами… И ни единой черты, похожей на Хиджикату. Но всё же… – Эй, Кацура-кун, ты влюблён в Шинске или как? Резкий кашель, раздавшийся рядом, как и согнувшийся высокий силуэт в отражении явно свидетельствуют, что рис кому-то попал не в то горло. – Я не просто так спрашиваю. Ведь если у вас всё серьёзно – моё предложение потеряет смысл. Ну так как? – М-м, – после кашля глаза Кацуры покраснели и блестят, и отвечает он сипло, но твёрдо: – Прошу вас, господин Окита, не стоит распространять эти слухи. Ак- …молодому хозяину и без них хватает проблем. – А у тебя? – … Сжав недоеденный онигири, длинноволосый парень опускает взгляд, и Сого возвращается к своей еде. Только спрашивает ещё кое-что: – Хочешь сбежать? И снова не получает вербального ответа. Однако отсутствие чёткого «нет» лишь подтверждает догадки и побуждает продолжить: – Я не знаю всех твоих обстоятельств… но ты совсем не похож на якудза. А значит, есть что-то, что заставляет тебя оставаться в этом клане. Если дело не в любви, то… вероятно в деньгах? Или просто боишься, что тебя не отпустят? Даже при том, что Шинске-кун так тебе благоволит, что оставил при себе, несмотря на всю поднятую слухами пыль? Смяв порванную упаковку и выбросив её в ведро, Сого надрывает следующую и сразу глубоко вонзает зубы в рис, добираясь до начинки из тунца. Пока он жуёт, Кацура продолжает хранить молчание. Должно быть уже понял, что клан Ямагучи в состоянии предоставить ему куда большие ресурсы, чем Такасуги – будь то деньги или защита. Но так же Кацура не может не понимать, что в ответ от него потребуется некая нетривиальная услуга. И прежде чем узнать, какая именно, ему придётся дать хотя бы формальное согласие, тем самым открыто признав, что хочет сбежать. Вздохнув, Сого отпивает из банки с холодным имбирным чаем. А ведь когда-то он был просто мальчишкой, понятия не имеющим, как вести переговоры. С тех пор, как занялся кикбоксингом, единственное, во что верил – физическая сила. Ведь тогда ему не удалось спасти сестру лишь из-за собственной слабости… однако прошли годы… нет, не так, всего за один месяц, окунувшись в житие-бытие подставного главы клана, Сого полностью осознал, что властью обладают не мастера боевых искусств, а мастера интриг. Конечно, это не значит, что он вдруг сменил приоритеты… но если цели не получается добиться одним путём, почему бы не попробовать встать на другой? – Простите, Окита-сан, – наконец открывает Кацура рот. – Но боюсь, что предательство клана Такасуги – слишком дорогая цена для достижения призрачной свободы. К тому же… вы и правда не в курсе моих обстоятельств. «И это то, о чём он так долго думал?» – Разве кто-то говорил о предательстве? – вытерев губы тыльной стороной ладони, Сого разворачивается к собеседнику и прислоняется спиной к стене. – Если быть до конца честным, то моё предложение вообще не касается якудза. Просто один пустяк, небольшая услуга, оказав которую, ты получишь меня в должники и сможешь потребовать что-то вроде денежной или иного рода награды. – И в чём же именно состоит эта «небольшая услуга»? «Значит, ты вовсе не против избавиться от назойливого внимания Шинске? Отлично. Тогда я помогу тебе, если ты поможешь мне.» – Прежде скажи, что ты думаешь о патлатом? – Вы имеете в виду… Саката-сана? Кацура задумчиво сводит брови над переносицей, почему-то снова сжимая недоеденный онигири с земляникой и почти полностью выдавливая из риса начинку. – Неужели он не кажется тебе привлекательным? – хмыкает Сого, почему-то чувствуя затаённую радость, что кто-то разделяет его нелюбовь к белобрысому сладкоежке. – Но это не беда. Кацура-кун, я всего лишь хочу, чтобы ты воспользовался своими навыками, чтобы соблазнить этого мужчину. Конечно, сейчас он уже покинул ваш штаб и остаться с ним наедине так просто не выйдет, но- Заметив дрогнувшую бровь и странное выражение оливковых глаз, Сого осекается и внимательнее вглядывается в стоящего напротив парня. – Что? – Ничего, просто… – Кацура поспешно прячет взгляд и, будто только сейчас заметив, что сотворил с несчастным рисовым шариком, выбрасывает его в ведро и принимается вытирать испачканную руку салфеткой. – Нет. Во-первых, Саката-сан всё ещё в штабе Такасуги… а во-вторых… его соблазнение… понимаете… – …«не составит труда»? Не так ли? – перебивает его Сого. – Ладно, не торопись с ответом. Просто имей в виду, что у тебя есть и другие возможности. К тому же, если и правда беспокоишься о Шинске и тех слухах, подумай вот о чём: разве сбежав, ты не решишь разом и часть его проблем?