Единство. Возмездие. Тишина

**** – Серьёзно? – Серьёзно. – Кхм… – Простите, но я пока не давал своего согласия, так чт- – А ты помолчи. – Нет, ты правда это серьёзно? Подобный диалог повторяется по кругу уже полчаса. С того самого момента, как Саката озвучил свою идею. Но сначала он привёз их всех в эту круглосуточную забегаловку в какой-то палатке и усадил кругом вокруг маленького стола, больше похожего на бочку, над которым подвешена труба… И если честно, Шинске впервые попал в подобное заведение, где посетители должны готовить сами себе… и оно, это заведение, оставило не очень хорошее впечатление: здесь дымно и тесно, мясо и овощи жарятся прямо на решётке, встроенной в стол, а ещё совсем рядом громко пьют и едят другие люди, и всё это находится под обычным натянутым тентом. Шинске не думал, что однажды вообще испытает такую брезгливость. Неужели нельзя было найти местечко поприличней? Даже несмотря на то, что уже перевалило за два часа ночи? Однако повеселевший Саката, похоже, чувствовал себя здесь довольно комфортно. То же самое можно было сказать и о Хиджикате. Котаро же… Котаро нервничал и постоянно косился на Ито Рафу, сгорбившегося под тяжёлой рукой, лежащей на плечах, и втянувший голову в эти самые плечи. – Может уже отпустишь его? – внешне равнодушно спросил Хиджиката, когда они сели. – Тогда он убежит, – резонно возразил Саката. И по его виду совершенно невозможно было понять, отошёл он уже от наркотика или ещё нет. – А зачем он тебе? Отдай мне. – Обойдёшься… Шинске? – А? – Ты, кажется, искал новую статью дохода? – Эм, да. Шинске покосился на чёрный чемодан, стоящий между ног Сакаты, и кивнул. – Тогда почему бы тебе не приютить этого парня? Саката притянул к себе Рафу, словно лучшего друга, и даже растрепал его волосы пятернёй. – Кхм! – подал голос Хиджиката. Но так и не заговорил, потому что к ним подбежала женщина лет пятидесяти и с поклоном подала несколько экземпляров меню. Однако Саката отрицательно помотал головой и заказал соджу и свиные кишки. И только тогда Шинске обратил внимание, что большинство посетителей этой круглосуточной забегаловки – корейцы, как и эта женщина. – Чёрт, я забыл, когда ел в последний раз… Тоши, ты помнишь? – прикусил губу Саката, когда женщина убежала. – Так, ладно, на чём мы остановились? – На том, что ты предложил мне заняться наркоторговлей, – хмуро напомнил ему Шинске, всё ещё ждущий продолжения. – Неправда, я такого не предлагал. – Тогда что ты имел в виду? – не удержался Хиджиката. – Гинтоки, ты уверен, что тебе не надо в больницу? Ушиб головы – это серьёзно… И снова копу пришлось замолчать, потому что им принесли выпивку. Саката разлил соджу на всех и даже перед Рафу поставил полную рюмку, после чего хлопнул его по спине и всем корпусом развернулся к сидящему рядом Шинске: – Ты же в курсе, что медицина – очень прибыльная штука? – Да? Почему-то сразу вспомнилась бабушка Котаро, на которою Шинске один раз ходил посмотреть… – Ещё бы. А вот этот вот парень словно бог разбирается в гормонах и всём таком прочем. Думаю, из него выйдет толк. – Серьёзно? – Серьёзно. Так и пошло. И вот им уже принесли кишки, и те даже успели поджариться и начать источать довольно вкусный аромат, а Шинске так ничего и не ответил – он сидит, скрестив на груди руки и смотрит в сторону Хиджикаты, посасывающего сигарету. Хорошо хоть труба над столом засасывают лишнюю гарь и дым, так что копу необязательно беспокоиться о других людях, но тот не выглядит особо довольным. Саката же вовсю орудует лопаточкой и палочками. И подкладывает поджарившиеся кишочки на тарелки остальным. Шинске опускает взгляд на свою порцию и решается всё же попробовать. Удивительно… этот вкус словно сами боги создали для закусывания соджу! Конечно, жирновато, но… боже, неужели настолько отвратительная вещь не только съедобна, но ещё и божественно вкусна? На какое-то время Шинске даже забывает про предложение Сакаты. Зато не забывает Котаро: – А как быть с тем, что он наделал? Разве полиция его отпустит? Да и… – парень косится на Шинске. Но Шинске лишь облизывает испачканные губы и опрокидывает в себя ещё одну рюмку соджу. А потом поднимает взгляд на Хиджикату. Хиджиката же в свою очередь смотрит на Сакату. – Я не хочу, – вдруг встревает виновник этого позднего собрания, кажется, осмелевший после трёх рюмок. – Во-первых, гормональные сбои или, там, диабет – это не особо прибыльная тема, как та же пластическая хир-рургия! И я не врач-эндокр-ринолог… и вообще не врач! – Но ты так много знаешь! Не может быть, что не найдётся людей, которым ты смог бы помочь! Шинске пытается не верить своим ушам, однако Саката и правда обращается к химику с некой заботой, словно подбадривая неуверенного подростка. – Лицензию врача не так легко получить… – жалобно выдаёт Рафу, обхватив обеими руками четвёртую наполненную до краёв рюмку. – И мне больше по душе преподавать… – …а ещё изобретать всякую чушь на казённые деньги, да? И травить ею молодежь? – Не на казённые! Разве их хватит! Я для того и начал пр-родавать, что денег не хв- Мощный хлопок по спине едва не вышибает из Рафу дух, и соджу из его опрокинувшейся рюмки заливает половину стола. Однако у них есть салфетки, так что Саката берёт несколько и начинает… аккуратно промакивать штаны и пиджак Рафу. А стол им протирает пробегавшая мимо женщина – кажется, хозяйка. – Шинске, – тяжело вздыхает Саката, опуская голову, и его красные глаза темнеют из-за упавшей на лицо тени от кучерявой чёлки. – Решать тебе. Этот человек причинил много вреда, так что одно твоё слово – и им займётся полиция. Однако что, если дать ему шанс встать на правильный путь? К тому же… из-за него могут выплыть на свет не самые лицеприятные вещи… – О чём ты? – Да, точно, – будто проснувшись, вдруг вскакивает на ноги Рафу. – Чёрта с два я пойду на дно один!  Но его сгребают за пиджак на спине и роняют обратно на табурет. – Рот закрой, а то отшлёпаю. – И с каких пор между вами такие тёплые отношения? – всё-таки не выдерживает Хиджиката, закуривая уже третью подряд сигарету. – С сегодня. Но ты не бойся, я по-прежнему люблю только тебя, – растягивает Саката губы в улыбке. А когда коп опускает взгляд, косится на притихшего Рафу, вновь скукожившегося из-за схвативших за шею пальцев. – Рафу, я ведь забочусь о тебе, понимаешь? Тот быстро кивает. А Шинске вздыхает. Он ни черта не понял, но похоже, всё очень серьёзно. Ему придётся согласиться… однако он пока вообще не представляет себе, как это будет… С другой стороны, сопровождая как-то сотё, он услышал жалобы владельца одного клуба, что девочкам нужны ежемесячные проверки, а частные клиники дерут слишком дорого.  Да и диабет… отцу бы, наверное, не помешал специалист? Похоже, из Ито Рафу и правда выйдет толк, но чтобы оценить все перспективы – нужно посоветоваться с вакагасирами. Послезавтра вернётся отец, а с ним и клановый врач, который, кстати, уже давно намекает, что уже слишком стар, только вот молодежь нынче никуда не годится и трудно найти себе замену.   – Эй, Рафу, – решается Шинске. – Что? – поднимает тот взгляд: испуганный, но всё ещё острый и не смирившийся. – Ты, наверное, думаешь, что у тебя сейчас две перспективы: работать на меня или отправиться за решётку… но на самом деле их три. Ведь я уже приготовил для тебя могилку. И ты прекрасно знаешь, за какие именно заслуги. Шинске слегка улыбается и приобнимает дёрнувшегося от неожиданности Котаро, прижимает прядь его волос к щеке, непритворно наслаждаясь их шелковистостью и вспоминая, с какой страстью они кувыркались сегодня прямо на полу чужого кабинета. Всё вышло хаотично и быстро… однако в теле до сих пор чувствуется приятная нега и удовлетворённость.  – Ничего, что я тоже здесь? – напоминает о себе Хиджиката, наконец-то приступивший к еде, но так и не притронувшийся к соджу. – Простите, Хиджиката-сан… но не могли бы пока сделать вид, что вас тут нет? – Что? – брови копа взлетают на лоб.  Похоже, Шинске переборщил. Но ему помогает Саката: – А что ты тут вообще делаешь, Тоши? Разве тебе не надо отправиться в участок, чтобы разместить трофеи с максимальным удобством? Да и погоны для новых звёздочек сами себя не подготовят? – Нет. У меня сегодня всё ещё выходной, – буркает тот.  – Ну раз так, то сейчас ты не коп, а простой посетитель закусочной, – добродушно улыбается Саката. – Так что расслабься. Кстати, как там Сого? Почему-то напоминание о Оките заставляет Хиджикату нахмурится ещё больше. Однако он действительно опрокидывает в себя соджу и уже более основательно приступает к еде. А Саката подкладывает ему новую порцию поджарившихся свиных кишок. – Так вот… – протягивает Шинске, возвращая взгляд к Рафу. – Нам всем есть о чём подумать. Я не стану решать за тебя… но если вдруг предпочтёшь отправиться в тюрьму – учти, что там так же отбывают сроки и якудза, которым будет совсем не трудно передать весточку и попросить позаботиться о тебе… понимаешь? Рафу не отвечает. Саката заботливо подкладывает кишки и ему, и даже поднимает его рюмку и снова наполняет её соджу. – Так же ты можешь попытаться сбежать… но куда? – продолжает Шинске. – Провалив ответственную миссию, порученную Ямагучи, думаешь, они позволят тебе скрыться где-то в провинции? Да и удовлетворит ли тебя какая-то там деревушка? Чем ты в ней займёшься? Будешь пасти коров? Или устраивать им гормональные взрывы? Рафу снова сохраняет молчание. Но судя по его жалкому виду, мистер химик и сам понимает, в какую скверную ситуацию угодил. Но ничего… денёк ему можно и дать на подумать… коп вряд ли откажет в просьбе оформить его в одиночку. А вот для Шинске, похоже, всё уже решено: только и осталось, что наслаждаться двумя последними днями свободы. Или нет, уже одним? Он устал строить планы, устал что-то решать… Всё-равно послезавтра вернётся отец, и всё станет, как раньше, и Шинске вновь превратится в сплошное разочарование, которое будут посылать, как замену, на не самые важные встречи, да заставлять сидеть истуканом при приёме уважаемых гостей. А через год или два, когда слухи утихнут, и сам отец понемногу забудет весь этот скандал, Шинске, быть может, выделят какой-то район… Или отец умудрится всё же повторно жениться и заделать другого наследника… Да, он не молод, но и не то чтобы стар… А что будет с Котаро? С его бабушкой, наконец? Отец ведь не отменит обещание Шинске? Хотя в последние годы он всё чаще напоминает деда – угрюмого и важного старика, смотрящего на всех свысока и не терпящего несогласных. Что если отец решит покончить с Котаро, как это сделал дед с его женой и матерью Шинске? «Я должен что-то придумать… как-то защитить… Но если буду упрямиться и доказывать отцу серьёзность своих чувств, ни к чему хорошему это не приведёт… Но тогда… Наоборот сделать вид, что мне наплевать? И отдать Котаро обратно сотё… нет, тот снова заставит его… или… Чёрт!» Над столом уже давно повисла тишина, слышно лишь, как наполняются рюмки, да шкворчит мясо. Однако и оно и выпивка скоро кончаются, начинает брезжить рассвет. Из ночных посетителей осталось не так уж много народа – но никто уже не шумит, лишь допивает ранее заказанный алкоголь или даже мирно сопит. Кого-то забирает такси…  Ветер под тент задувает холодный, но это даже немного приятно.  Шинске крутит пустую рюмку в руке. А мысли продолжают крутиться в его голове. Невесёлые мысли.