Непознанный мир (цикл повестей)

На борзом коне воевода скакал Домой с своим верным слугою. Д.Д. Минаев.

      - Ваша светлость, это же я, ваш Престон! Что с вами?       Лорд Чарльз был напуган. Он не понимал, как такое может быть. И только молча смотрел на того, кто стоял на пороге, пока тот не сорвался с места и не подбежал к нему, упав на колени перед его постелью.       - Нет… Нет, ты не Престон, уходи, пожалуйста, уходи!.. НЕ МУЧАЙ МЕНЯ, ПРИЗРАК! - закричал лорд. – Я знаю, что из-за меня ты погиб, и хочу умереть так же!       - Ваша светлость, ваша светлость, я не призрак, я жив! – отвечал ему старик, отчаянно пытаясь успокоить лорда. – Я не умер, ваша светлость, я живой и со мной всё в порядке!       - Нет… - прошептал Чарльз. – Этого не может быть… - Он затих и долго глядел на то, как живой Престон шепчет о том, как он счастлив видеть своего господина. Затем лорд всё же прикоснулся к нему, к его голове и плечам, и, убедившись, что перед ним живой человек из плоти и крови, а не бесплотный дух страдающего мертвеца, он, наконец, крепко обнял своего старого дворецкого, прося прощения за то, что не соглашался признать его сразу. Потом их слёзы сменились взаимной радостью, и лорд и слуга высказали друг другу всё, что скопилось у них на душе за последнее время.       - Престон, я так испугался за тебя, когда ты вступил в поединок с королём юнигеров, и понял, что ты на самом деле очень многое для меня значишь, и я значу для тебя не меньше, - говорил лорд Чарльз, виновато опустив голову. – Каким же я был глупцом, не замечая в тебе этого, когда мы жили в Англии… А значит, прощать меня за все мои зверские поступки ты не должен.       - Не стоит ворошить прошлое, ваша светлость, - возразил ему старик. – Я никогда не держал на вас зла ни на что, а в том случае с королём юнигеров я знал, что он убьёт вас, если я не вмешаюсь. Но за это не стоит меня благодарить, ваша светлость, ведь я тоже проиграл ему и не смог его обхитрить. Это сделали вы, сказав ему, где камень, и этим спасли жизнь мне, так что мы с вами в расчёте.       - Но как же ты смог выжить, Престон, - недоумевал лорд. - Я же собственными глазами видел твою смерть. И твоё сердце в разорванной груди… Оно же не билось! Ты был мёртв! Как же могло получиться, что ты выжил при таких ранах?!       - Да, ваша светлость, оно не билось, - подтвердил старик, положив руки хозяину на плечи и глядя ему прямо в глаза. – Оно не билось, но вы не хотели моей смерти, не хотели её так сильно, что благодаря вашей вере и надежде, а главное – любви, которую вы обрели в тот момент, изменив своё ко мне отношение, я смог возвратиться в этот мир. И моё сердце вновь забилось для вас – просто вы это уже не видели, когда Великий Фреммор поднял меня в воздух для того, чтобы залечить мои раны и вернуть здоровье и силы.       - А я думал, Престон, что Великий Фреммор хотел забрать у меня твоё тело, - поведал лорд. – А… кто это был с ним? Такой человек с чёрными крыльями, похожий на меня? Кто он?       Старый слуга улыбнулся.       - Это был его хозяин, лорд Вейсголлвилд. Если вы вспомните легенду о Великом Фремморе, ваша светлость, то всё поймёте. Они передавали мне свои мысли, когда лечили меня. И я узнал, что это они спасли нас, когда мы падали с башни. Они же боролись с юнигерами, помогая нашим воинам. А лорд Вейсголлвилд указал вам дорогу после того, как я схватился с королём юнигеров. Но вовсе не они, а вы, именно вы положили конец этой войне и выиграли её.       - Я? – удивился Чарльз. – Но я лишь трусливо лежал в снегу и дрожал как мышь, когда король юнигеров расправлялся с тобой. Я не победитель, Престон, а жалкий червяк… – Он спрятал лицо в ладони.       - Нет, вы не жалкий червяк, ваша светлость, - возразил Престон, улыбнувшись. – Вы заставили короля юнигеров полететь за камнем в разрушающийся замок, и как только он оказался там, древние стены рухнули и погребли под собой и его, и камень. Таким образом, все до единого юнигеры в мгновение ока стали тем, кем они были когда-то очень давно – всего лишь безобидными клубами дыма, не могущими причинить никому вреда. Вы – наш спаситель, ваша светлость, и весь народ Гулсена благодарен вам за это.       Лорд Чарльз не мог согласиться с тем, что он победитель, ведь настоящим победителем он считал Престона, не побоявшегося сразиться с тем, кто намного сильнее его.       - Не я герой, а ты, Престон, - произнёс лорд. – А я даже не могу толково управлять государством. Ты лучше расскажи мне, что произошло, когда Фреммор и Вейсголлвилд лишили меня сознания. И как им удалось вылечить тебя от столь ужасных ран?       - Они не лишали вас сознания, ваша светлость, - ответил старик. – Они тоже исцелили вас, а затем ваши воины отвезли вас на одном из грифонов в Гулсенскасл. На сыне погибшего грифоньего короля. Он единственный из всех уцелевших остался с нашей армией. И, узнав про вашу стойкость и мужество, пожалел, что сам он таковым не является. Вы ведь видели, что он пал духом после гибели своего отца. И поэтому захотел искупить свою вину перед вами. Он поклялся, что постарается стать таким, как вы, и измениться в лучшую сторону подобно вам, чтобы быть достойным своего погибшего отца. Остальные воины отправились пешими, и через неделю были уже дома. А я улетел с вами тогда на грифоне. Вы долго не приходили в себя и две недели лежали без сознания. Я очень беспокоился за вас и был рядом день и ночь. – Старик глубоко вздохнул. – И рад, что вы очнулись. Вы быстро поправитесь теперь, не волнуйтесь. Великий Фреммор исцелил меня при помощи своей могущественной силы – белого пламени, - и, поверьте, я пострадал куда меньше, чем вы. Ваша спина была в ужасном состоянии даже после прикосновения Первого слуги и его лорда, именно поэтому вы не приходили в сознание так долго. Но тогда, когда вы, настолько тяжело раненный, не думая о собственных ранах, искренне покаялись за себя, это спасло мне жизнь. Мой спаситель – вы, а не Великий Фреммор, да не прогневается он на меня за такие слова. Тогда, когда это случилось, я был уже на полпути до своей истинной смерти. Я шёл на свет, и этот свет манил и звал меня, ваша светлость, и обещал, что будет любить меня вечно, и не земною любовью, а истинной, небесной. Но то же самое я вдруг услышал позади себя, и это был ваш голос. Он звал меня вернуться. Вернуться назад. И я впал в замешательство и остановился. И сказал свету впереди: «Там мой хозяин… Я должен вернуться к нему». Но свет мне ответил: «Он не любил тебя, не дорожил тобой и не заботился о тебе, почему же ты хочешь вернуться туда, где Зло? А здесь у тебя будет истинная любовь и настоящее, вечное счастье». Свет потянул меня к себе с ещё большей силой, но я стал сопротивляться. «Нет! Неправда! – вскричал я. – Он любит меня! Он изменился, я чувствую это! И я нужен ему! Нужен!» С большим трудом я повернул назад и пошёл обратно в черную бездну, к Жизни, изо всех сил сопротивляясь свету, который тянул меня назад. Но я справился с этим и вернулся к вам, ваша светлость, ради вас, чтобы вы не остались без того, ради кого изменились внутренне. Я ведь знаю, насколько это сложно – стать другим человеком ради счастья того, кем дорожишь и за кого беспокоишься. И это настоящее самопожертвование, ваша светлость. Спасибо вам за то, что вы для меня сделали. Большое спасибо.       - Ну что ты, Престон, - рассмеялся лорд. – Я не заслужил твоей благодарности. Я так рад, что ты жив, и до сих пор не могу поверить в это. И, наверное, я теперь более чем похож на своего далёкого предка, верно, Престон?       Старик поглядел в глаза своему господину, словно сравнивая его с портретом сэра Джереми, а затем улыбнулся и глубокомысленно кивнул.       - Да и ты, Престон, мне кое-кого напоминаешь, да и всегда напоминал, – добавил лорд. – Ты ведь так похож на своего предка, Дорнтона. И, признаюсь тебе, что, когда я впервые увидел ту картину в нашем замке, то разозлился на неё потому, что наши предки оба очень сильно напоминали нас с тобой. Жаль, что я приказал вам её сжечь, и жаль, что и книгу Джереми постигла та же участь… Я глубоко виноват перед тобою, Престон, за то, что был таким ужасным хозяином…       - Не стоит просить прощенья, ваша светлость, - загадочно улыбнулся в ответ старик. – Картина цела, мы её тогда спрятали.       - Ах ты, хитрец! – рассмеялся лорд. – Тогда спасибо тебе и за это. Ты поистине уникальный дворецкий, Престон, и достоин самого лучшего, что я могу для тебя сделать. Вернёмся домой – прикажешь слугам повесить картину на самом видном месте в замке. И отныне я не буду ни в чём тебе отказывать, Престон, и помогать во всём. И никогда не обижу тебя, клянусь, ведь ради меня ты не умер и вернулся ко мне… Кстати, ты и ещё кое-кого мне напомнил.       - Кого же, ваша светлость? – изумился старик.       - Слугу с крылом, изображённом на гербофлаге королевства, - довольно объявил лорд.       - Да, но это всего лишь совпадение, - рассмеялся Престон. – Крыло у слуги обозначает скорость и расторопность, и досталось ему от грифона, который когда-то был там вместо него… Но, ваша светлость, у нас осталась одна нерешённая задача. Как нам вернуться домой? Народ Гулсена вряд ли отпустит нас после того, как мы совершили подвиг, несомненно, затмивший подвиг наших предшественников.       - Ерунда, Престон, - отмахнулся Чарльз. – Не им решать, как нам поступать в той или иной ситуации. У меня есть кое-какая идея. Когда я очнулся, то увидел подле себя Казила, и вспомнил о своём намерении сделать его и Хэвиса правителями королевства. Но он не дал мне об этом ему сказать. Сейчас же я хочу попытаться убедить их принять престол, тем паче что мы, если подумать, занимаем его незаконно, а во всём Гулсене лишь они двое знают, что мы на самом деле не Истинные. Да и не мы давали клятву вернуться в Гулсен тогда, а наши предки. Поэтому мы не связаны с этим королевством никакими обещаниями, а значит, не обязаны были и вовсе сюда прилетать и воевать с теми, с кем воевать попросту не имеем права, да и не можем, не являясь достойными соперниками, какими были бы для юнигеров Джереми и Дорнтон, обладавшие силами меча и копья. В этом я лишний раз убедился тогда, когда меч Гулла не подчинился мне. А без второй силы сила Импиринт-хоуп бесполезна. Поэтому-то ты, Престон, ни разу не воспользовался своим копьём. И хоть оно тебе и подчинилось, драться с его помощью ты всё равно не смог бы. Я это понял, когда встретился с тобою на ступенях башни.       - Да, ваша светлость, вы правы, это хорошая идея, - согласился с хозяином Престон. – И если Джастин О`Краун поступил так же, значит, и мы можем, и нам никто в этом помешать не посмеет. А чтобы народ Гулсена позволил нам это сделать, скажем им, что мы на самом деле не Истинные. Тогда у них не будет причин удерживать нас здесь, ведь фактически умиравший монарх не нам передал тогда троны, потому что мы сумели обмануть его, как бы гадко это сейчас ни звучало. Ведь не наша вина в том, что время у нас летит быстрее, чем тут.       - А ты уверен, что гулсенцы не восстанут против нас за то, что мы их обманули? – выдал опасения лорд.       - Что вы, ваша светлость, - заверил его старик. – Они не посмеют, ведь мы спасли их королевство. И здесь не играет роли, кто мы такие – Истинные или нет. Одно то, что мы – их потомки, сведёт на нет любое волнение, а уж против любого нашего решения они пойти не смогут.       - Престон, а почему тогда, когда передо мною возник Фреммор, он назвал меня каким-то «пурпурным графом»? Что он имел в виду? – вдруг спросил лорд.       В ответ старик на мгновенье задумался, а затем всплеснул руками:       - Да это же последняя часть из его пророчества, описанного в сожжённой вами книге, ваша светлость! – воскликнул дворецкий. – Сэр Джереми писал, что никак не мог понять, что же означает эта последняя строка. Великий Фреммор явился ему в Гулсене перед первой битвой и произнёс пророчество, в котором предсказал их с Дорнтоном будущее, что монарх Гулсена Джастин О`Краун отомстит за своего погибшего отца и соправителя Арсента Рейнолдского, а в Англию вернутся драконы после победы над врагами королевства грифонами. Но последняя строка про пурпурного графа, который должен взойти на трон седьмым, так и не была разгадана. А сейчас это пророчество исполнилось полностью, и пурпурный граф – это вы. Именно вы взошли седьмым на этот трон после Джастина О`Крауна Шестого.       - Но почему он назвал меня графом? – недоумённо спросил Чарльз. – Поинтересовался бы сперва, какой у меня титул, если не знал точно…       Престон рассмеялся, нимало поразив этим своего господина.       - Ваша светлость, - сквозь смех выдавил он. – Нам неведомо, какова сущность призрака, как он мыслит, живёт, и откуда черпает свою силу и пророчества. Пятьсот лет назад Великий Фреммор был призраком, но тогда, после победы сэра Джереми и Дорнтона, он вдруг стал другим, обретя счастье на небесах. Я не знаю, каким образом он освободился. Неужели он всё же нашёл убийцу своего хозяина, юношу по имени Рэни? Не знаю. Но если вы видели его и его хозяина, и Великий Фреммор действительно был без единорога, символа его одиночества и вечного скитания, и у него и его хозяина за спинами были крылья, то объяснение может быть только одно: да, Великий Фреммор отомстил за лорда Вейсголлвилда. Отомстил и освободился. И это замечательно. Я рад, что мой покровитель наконец обрёл покой.       - А это значит, - подмигнув ему, продолжил за дворецкого Чарльз, - что по прибытии домой мне придётся засесть за свой письменный стол. И не за свои бумаги, как ты, наверно, подумал сейчас, Престон, а за создание собственной книги о путешествии в Гулсен. И хотя нам вряд ли кто-то поверит, что всё это вовсе не выдумки, я осознаЮ, что теперь я в большом долгу перед своим славным предком Джереми Дарлингтоном. Я сильно виноват перед ним и тобою за то, что сжёг его замечательную книгу, и, как искупление своей вины, напишу свою. Ты поможешь мне в этом, Престон?       Старик просиял.       - Разумеется, ваша светлость, - с радостью отозвался он. – Я помню книгу Джереми Дарлингтона почти наизусть, и, если что, она у меня в голове, а значит, всегда под рукою. Я буду подсказывать и рассказывать вам о том, что вам будет нужно, и что вы ещё не знаете о королевстве Гулсен.       - Договорились, Престон, - согласился лорд. – Теперь нам остаётся лишь передать бразды правления нашим проводникам, а затем – придумать, как нам вернуться назад в родную Англию. Как ты думаешь, Престон, если мы полетим назад на драконах, то сможем оставить их себе и тем самым вновь возродить этих великолепных животных в нашем, земном мире?       - Вряд ли, ваша светлость, - задумчиво произнёс старик. – Скорее всего, драконам не подойдёт наш теперешний мир. Вместо них теперь есть техника, способная доставить человека в любую точку мира. Я думаю, они не смогут у нас возродиться, ведь теперь для них на Земле нет своей ниши. И в этом, безусловно, вина людей. Вероятно, именно из-за нас они и вымерли когда-то вследствие бурно развивавшегося технического прогресса.       - Да, Престон. Наши предки незаслуженно обидели драконов, - вздохнул лорд Чарльз. – Но кто знает?! Возможно, когда-нибудь Гулсен и Англия станут едиными, граница между ними исчезнет, и тогда сбудутся все наши мечты, - в том числе и мечты о драконах.       - Ваша светлость, сэр Джереми писал о том же, - изумлённо произнёс Престон, а затем вдруг обрадовано вскочил, пристально поглядев лорду в глаза. – Вы всё же прочли его книгу перед тем, как сжечь, да?       - Не совсем, Престон, - немного смутился под его взглядом лорд Чарльз. – Я оставил себе последнюю страницу, страницу с мечтами моего предка, сам не знаю, почему. И она до сих пор со мною, - с этими словами он вынул из носка на ноге небольшой листочек и развернул его. – Вот она.       И действительно – в руках лорда была последняя страница из уничтоженной лордом книги с подписями его славного предка и его дворецкого Дорнтона Бёрна. Престон в восхищении глядел на своего господина, держа в дрожащих от радости руках кусочек их общей истории, затем прижал его к груди. Оба они были рады тому, что всё, что было описано в той легендарной, но, к сожалению, безвозвратно утерянной книге, являлось правдой, в чём они сами убедились и повторили подвиги своих знаменитых предков. И пусть от несправедливо сожжённой книги у них остался всего лишь один этот жалкий кусочек, он, несомненно, являлся самым важным для них, и послужит настоящей, достойной памятью тех, кто когда-то открыл этот мир своим потомкам.       «Вы вернулись в ваш Гулсен, сэр Джереми и Дорнтон, - тихо произнёс Престон, глядя на подписи Истинных. – И вернулись в нашем воплощении».       Выздоровление лорда Чарльза заняло всего пару дней. За это время Престон успел поговорить с Казилом и Хэвисом, и те, понимая то, как их правители хотят вернуться домой, согласились принять престол правителей королевства.       На третий день была назначена церемония передачи престола и коронация новых правителей Гулсена. Чарльз и Престон справедливо опасались негативной реакции народа на сказанную ими правду, но её не последовало. Узнав о том, что всё обернулось так по причине расхождения в течении времени, никто, разумеется, не стал обвинять их в том, что они незаконно занимали троны правителей Гулсена. Тем более что юнигеры побеждены, и побеждены даже без помощи сил Истинных. И за это народ Гулсена готов был носить своих победителей на руках, и был очень огорчён тем, что их герои хотят вернуться домой, как вернулись когда-то домой и их первые герои – Джереми и Дорнтон. Однако всем им были понятны чувства Чарльза и Престона, как никому другому. И поэтому они приветствовали восхождение на престол Казила и Хэвиса, которые должны будут положить начало новой правящей династии в истории Гулсена после, увы, прерванной династии О`Краунов.       После коронации начался праздничный пир. Чарльз и Престон были заслуженно удостоены самой высокой чести сидеть по обе стороны от новых правителей королевства. Пусть временно, но они всё же побывали на тронах Гулсена, а поэтому будут по праву вписаны в его историю как победители самого страшного зла, которое когда-либо угрожало королевству, и будут стоять наравне со своими славными предками – Джереми и Дорнтоном, когда-то также победившими в борьбе за их прекрасное королевство.       И так же, как когда-то их предкам, лорду и слуге преподнесли богато расшитые одежды. Для Чарльза это был великолепный чёрный фрак из удивительно мягкой и приятной на ощупь ткани, которая, как оказалось, защищала от холода лучше любой верхней одежды, а Престону досталась неописуемая по красоте ливрея дворецкого из похожего чудесного материала, белая, расшитая серебром, и тёплая жилетка с вышитым гербом Ансерва спереди. У фрака же лорда Чарльза на рубашке красовался герб Анкрауна. Мгновенно преобразившись в своих восхитительных новых нарядах, лорд и слуга даже на мгновенье захотели остаться здесь навсегда в качестве почётных героев королевства, но их настоящий дом был всё же не здесь, каким бы идеальным и потрясающим ни казался им Гулсен. Но они до сих пор не знали, как им вернуться домой, и всё больше волновались, что способ так и не отыщется, и им придётся остаться здесь навсегда.       Однако способ нашёлся сам. Когда солнце за окнами Гулсенскасла уже клонилось к закату, во дворе вдруг стало настолько светло, что этот свет проник в окна зала Согласия, где гулсенцы праздновали свою победу. Несколько стражников выбежали наружу, чтобы узнать источник этого необычного свечения. И вскоре все в замке узнали, что к их двору пожаловали не кто иные, как Гулл Первый и Сенджамин, и у обоих за спиною были крылья, чем они поначалу даже испугали стражников, принявших их за юнигеров.       Во дворце поднялся переполох, однако почти тут же всё разъяснилось. Выбежав во двор, правители королевства и Чарльз с Престоном увидели, что стражники с перепугу спутали с первыми правителями Гулсена лорда Вейсголлвилда и Великого Фреммора.       - Они пришли за нами… - в благоговении прошептал Престон своему хозяину и упал на колени перед своим покровителем.       Лорд Чарльз благодарно поклонился им и, обратившись к Казилу и Хэвису, объявил:       - К сожалению, нам пора расставаться. Они пришли, чтобы забрать нас назад на Землю. А вы знаете, что идти наперекор им нельзя. Поэтому – давайте прощаться.       Он подошёл к Казилу и пожал ему руку, а затем крепко обнял его. Престон же попрощался с Хэвисом.       - Мы очень огорчены тем, что вы покидаете нас так скоро, - выразил свои сожаления Казил. – Нам бы хотелось, чтобы вы подольше оставались с нами, вы ведь наши истинные герои, достойные называться потомками наших первых героев, которые побывали здесь совсем недавно и которых мы все помним. Но раз так нужно – летите домой. И будьте счастливы. Мы никогда вас не забудем.       - И не забудем, что именно мы открыли для вас Гулсен, - добавил Хэвис. – Надеюсь, что и вы нас не забудете.       - Конечно, мы всегда будем помнить о вас, и даже напишем книгу о вашем замечательном королевстве, - пообещал лорд Чарльз.       - И расскажем о вас нашим потомкам, - добавил Престон. – Чтобы они знали, что где-то в параллельном измерении существует самое прекрасное на свете королевство.       Ещё раз попрощавшись с новыми правителями Гулсена и их подданными, Чарльз и Престон вышли к ожидавшим их Вейсголлвилду и Фреммору.       Они должны были полететь верхом на своих проводниках. Сперва Престону показалось, что это будет унизительным для Великого Фреммора и его хозяина, но затем успокоился, понимая, что иначе им с Чарльзом будет просто не улететь домой, да и не унизительно это для них, ведь они понесут на своих спинах победителей, которым они помогали всеми силами и перед которыми даже в какой-то степени в долгу, - так же, как и народ королевства Гулсен.       Плавно взмахивая крыльями, лорд Вейсголлвилд и Фреммор поднялись в воздух. Лорд Чарльз и Престон на их спинах старались покрепче держаться, ведь они знали, что им предстояло лететь к порталу сквозь холодные облака и начинающуюся метель.       И так же, как когда-то гулсенцы прощались с Джереми и Дорнтоном, все они высыпали во двор и вместе со своими правителями махали им на прощанье руками.       И вот уже за тяжёлыми снеговыми тучами не стало видно ни людей, ни замка. Фреммор и Вейсголлвилд быстро летели вперёд, а Престон и Чарльз, крепко держась за их плечи, сидели верхом, наклонив головы от сильного ветра. Но холода они не ощущали. И не только потому, что ткань чудесных одежд защищала их от мороза, а и потому, что от их проводников исходило уютное, почти божественное тепло, которым они наслаждались на протяжении всего полёта, и уже не могли сказать, что Фреммор и Вейсголлвилд – призраки. Для них они теперь стали почти такими же, как и живые люди, только живущие в небесных чертогах. И уже не раз поблагодарили их во время полёта за то, что помогли им победить ради Гулсена, и за то, что исцелили все их раны.       Пройдя знакомый уже портал, Чарльз и Престон очутились уже в своём мире, где вовсю цвело знойное лето. Они пролетали над главными достопримечательностями Лондона, и Чарльз с усмешкой подумал, что его коллеги в палате лордов ни за что ему не поверят, когда он расскажет им, что пролетал над ними на крылатом человеке в такой-то день и такой-то час. А Престон был по-настоящему счастлив, когда вновь увидел замок лорда Чарльза, возвышавшийся над всеми остальными загородными строениями.       Интересно, сколько времени прошло с тех пор, как они улетели в Гулсен, подумал лорд Чарльз. И была ли война в их стране? Нужно будет как можно скорее обо всём разузнать.       Вейсголлвилд и Фреммор приземлились в цветущем саду лорда. Там Чарльз и Престон поблагодарили их за то, что доставили их домой, и они, ничего в ответ не сказав, а только загадочно улыбнувшись, одновременно взмыли вверх и вскоре исчезли за пеленою многочисленных облаков.       Судя по положению солнца на небе, было ещё утро. В саду было тихо, лишь ветви едва слышно шумели, раскачиваясь на ветру. Чарльз и Престон, не скрывая своего волнения перед тем, что ожидало их впереди, направились к замку. Особенно тревожился Престон, знавший, что пятьсот лет назад их предки, вернувшись домой, были буквально потрясены тем, что здесь, на Земле, прошло уже тридцать лет. И ждал того же и сейчас.       Дойдя до замка, они увидели, что на крыльце сидит и плачет какой-то немолодой господин. При виде их он встал и застыл как вкопанный, не отрывая от них взгляда. И тут лорд Чарльз, вглядевшись в него повнимательней, с потрясением сообщил Престону, что это сын дворец-кого. Слуга тут же кинулся к немолодому господину, и они узнали друг друга. И поначалу ничего, кроме слов удивления и потрясения, они друг другу высказать не могли. Сын Престона не мог понять, почему его отец до сих пор жив, ведь такого просто не может быть. Как он потом рассказал, он решил после стольких лет вернуться назад, потому что жизнь у него не сложилась, и признать, что во всём был неправ, уйдя из поместья в молодости. Он, конечно же, думал, что его отец давно в могиле, а значит, лорду Чарльзу нужна замена, и наверняка он тоже жалеет, что сын его дворецкого отказался от службы, и поэтому вчера сын Престона пришёл ко двору. Но оказалось, что замок пуст уже давно, а кто-то из прохожих сказал ему, что сорок лет назад владелец поместья и его дворецкий таинственным образом исчезли, и впоследствии весь замок опустел и был заколочен. И он, шокированный этой ужасной новостью, всю ночь просидел здесь, на этих холодных ступенях, желая только одного – собственной смерти за свой ужасный поступок в молодости. Сын Престона полагал, что это из-за него, из-за его ухода всё и случилось. Но лорд Чарльз поспешил всё ему объяснить. Они с Престоном были в свою очередь шокированы тем, что, как оказалось, они пробыли в Гулсене ещё больше времени, чем их славные предки. А это значит, что теперь они оказались почти в конце двадцатого века. Но, разумеется, они всё равно были рады тому, что вернулись домой, и, конечно же, приняли сына Престона в свой стан. Вот только нужно было привести в надлежащий порядок замок и оповестить всех друзей, коллег и соседей о том, что они вернулись. Вот только где они всё это время пропадали, Чарльз и Престон решили не говорить – всё равно им никто не поверит. А их необычные одежды – это не доказательство, какими бы необычными они ни были.       Их замок оказался совершенно пустым – вся прислуга, наверное, разбежалась с самого начала, когда кончились запасы еды и деньги. Все деньги и ценные вещи у лорда всегда находились под замком, а ключи были лишь у Престона, с которыми преданный слуга не расставался даже во сне, поэтому состояние Чарльза осталось нетронутым. Вся мебель и предметы интерьера были также в целости и сохранности – необходимо было только вымести всю пыль, вымыть все окна и выстирать все уцелевшие вещи, а также снять все доски, которыми были заколочены окна и двери. Престон и его сын тут же объявили, что готовы незамедлительно взяться за работу.       Прибрав одну из комнат, решили пока заночевать в ней. Престон съездил в город за провизией, а к вечеру все трое собрались в той комнатке и развели в камине огонь. И до самой поздней ночи рассказывали друг другу про свою жизнь. Сын Престона рассказал лорду и отцу обо всех событиях, произошедших в Британии и мире за последние сорок лет, а Чарльз с Престоном поведали ему о своих приключениях в королевстве Гулсен. Разумеется, сын Престона поначалу не поверил в это, но мало-помалу стал убеждаться в том, что они говорят правду. Но он поверил им вовсе не потому, что на Чарльзе и Престоне были необычные наряды из неизвестной миру материи. Он поверил своему отцу, окончательно раскаявшись в том, что изначально поступил неправильно, уйдя от него тогда в юности. И очень сильно теперь об этом жалел. Но Престон простил его, и теперь его сын был по-настоящему счастлив. Счастлив ещё и потому, что вернулся к отцу, которого у людей его возраста уже не могло быть. И благодарил неведомое ему королевство Гулсен за то, что оно подарило ему такое счастье, сохранив отца и остановив для него время.       Наконец, преисполненные большими планами на будущее, все трое быстро и крепко уснули, чтобы начать завтрашний день с новой страницы своей жизни, заново построив её так, как им этого хочется.       И никто из них не видел, как на небе среди мерцающих звёзд и Луны появилась пара туманных силуэтов. Они глядели на них с небес и улыбались, словно желая им всем доброй ночи. И это были не кто иные, как Джастин О`Краун Шестой и его дворецкий Арсент Рейнолдский, пребывавшие теперь в Вечности вместе со своими верными подданными, и память о них для всех живущих будет такой же вечной, как и их великое королевство Гулсен.