До крови оголенная душа

      Стремительно вышедший из камина мужчина быстрым движением руки снял порядком надоевшую маску. Повинуясь волшебной палочке, вслед за ним в комнату вплыл объёмный свёрток. Когда Снейп опустил тело на широкий диван, ткань немного съехала в сторону, открывая обладателю пронзительного взгляда несколько слипшихся чернявых прядей. Скинув со стоящего рядом столика стопку книг, зельевар начал немедленно доставать из множества карманов врачевательную утварь и коллекцию зелий. Скинув верхнюю мантию в кресло и засучив рукава сюртука, профессор постарался максимально аккуратно снять прилипшую простынь. Получалось не очень успешно. Корки гноя и засохшая кровь намертво держали ткань на избитом теле.       Снейп накинул на бессознательного гостя оповещающие чары и прошёл в ванную. Изначально, вариант привести в свое убежище постороннего, Северусом не рассматривался. Однако, выбирать не приходилось. Запах пыли и крови так и витал в воздухе с отголосками немытого тела. Одно движение палочки и вся ванна сияет абсолютной чистотой, второе — и в ней появилась вода с поднимающимся паром. Зельевар откупорил несколько пузырьков и вылил их содержимое в горячую воду. Достав из шкафчика пару полотенец и повесив их на крючки, профессор вернулся в зал, где он оставил гостя, попутно затянув достаточно длинные волосы в хвост.       Чары молчали. Человек так и не пришёл в себя. Подхватив тело вместе с тканью тем же Мобиликорпусом, профессор отправился обратно в ванную, не обращая внимание на влажно поблескивающее на тёмной обивке дивана свежее пятно крови.       Стараясь почти не касаться свёртка, Снейп опускает его в воду, которая мгновенно становится розоватой. Размотав лицо, мужчина опускается перед ванной на колени, силясь как можно деликатнее отделить отмокшую простынь от тела. Парень тихонько заскулил, всё так же не открывая глаз. Лекарю труда не составило понять почему. Кровь. Её слишком много. В теле теперь теплится лишь малая часть того, что раньше наполняло сосуды. Он жив только из-за магии.       Намочив себе рукава по локоть и постоянно вытирая со лба выступающий пот, профессор, наконец, управился. Он поднял тело вновь в воздух, сменил грязную воду и уничтожил простынь. Состояние пострадавшего было немного лучше. Раны хоть и остались воспалёнными, но кровь перестала просачиваться через них. Повторно опуская мальчишку в воду, профессор воспользовался тем, что тот не сопротивляется, и надавил ему на грудь. Опуская всё тело в воду, он придержал рукой голову, чтобы лицо не ушло под её толщу. Держа тело, Северус запустил пальцы в волосы и долго перебирал их под водой, стараясь смыть всю кровь и грязь, ища возможные повреждения...       Под чуть мутноватой водой явно виднелись росчерки ран и уродливые пятна синяков, чётко проступающие линии вокруг беззащитного горла. Подняв юношу, мужчина опустошил ванну и точными быстрыми движениями, едва касаясь, убрал влагу с тела полотенцем. Завернув парня в новое, переместился с ним в соседнюю комнату, где и оставил свою ношу на заправленной кровати.       Вернувшись за оставленными зельями и бинтами, Снейп сгрузил их на тумбочку возле кровати. Затем он разжёг камин и подошёл к шкафу. В этом доме вещей было совсем немного, так как он здесь не жил, но кое-какой запас тут всё же имелся. Скинув мокрый сюртук и рубашку, он надел тонкий трикотажный свитер и вернулся к пациенту.       В руках оказалась банка с мазью молочного цвета. Маг зачерпнул пальцами мазь и нанёс её на едва кровоточащие царапины. Воспалённые искусанные губы, длинный порез на распухшей щеке, почти затянувшаяся, благодаря зельям, ранка на шее. Особое внимание перепало стёртым до мяса кистям. Там лекарство понадобилось наносить дважды, покрывая изрезанные веревками (или чем-то похожим) руки тугим слоем бинтов. На худой груди тоже было множество ссадин и глубоких ран. Обрабатывая каждую из них, профессор молил Мерлина, чтобы это было только избиение. Для почти детского тела это было и так невыносимо много.       Грязные животные. Для таких в инферно есть отдельные каратели. Пусть же сотворившие это заплатят сполна. Разбитые локти и колени. Разрезы на плоти бёдер. И это ещё не считая синяков. Меж бровей зельевара залегла глубокая морщина. Носогубные складки выделялись как никогда ярко. Сжатые губы побелели. Внутри бушевала необузданная ярость. Только руки не тряслись, хладнокровно и чётко выполняя свою задачу.       Беглый осмотр показал несколько сломанных рёбер, вывих правой кисти и... множественные разрывы. Волшебник покрыл тонкие салфетки настойкой и прикладывает ткань к посиневшим, а в некоторых местах и багровым, подтёкам под прозрачной кожей. Тихое заклинание, и компресс сам прилепляется к телу. Осторожно перевернув юношу на живот, Снейп на мгновение не справился с эмоциями и резко отвернулся. Вся спина покрыта пятнами погашенных окурков, глубокими царапинами на плечах, кровоподтёками и ранами. Ягодицы налились синевой. Сразу видно, что им уделялось особое мерзкое внимание насильника. Разорванный в клочья канал, края которого больше походили на фарш. Отпечатки чужих рук на внутренней стороне бедра, и там же три глубоких пореза. Казалось, не было ни места, где не побывали бы чужие руки.       Более тщательное рассмотрение спины дало уверенность в отбитых почках. Обработав спину, Снейп сместился к поврежденному анусу. В глазах от чего-то засвербело. Когда Северус приложил сложенный кусок марли рядом с повреждением, он открыл новый пузырёк и плеснул содержимое на плоть. Она мгновенно запузырилась и поплыла. Выглядит это откровенно жутко. Из изначально белой пены начал лить гной и кровь. Когда средство стало грязно-багряного цвета, зельевар осторожно вытер его и повторил процедуру вновь. Во второй раз было не так плохо. Насухо промокнув стерильной тканью, Снейп увидел воспалённое покрасневшее отверстие.       Зачерпнул мазь и осторожно обвёл снаружи припухшие края. Зачерпнул ещё и аккуратно просунул палец внутрь, стараясь смазать. Восстановившиеся тонкие стенки, несмотря на зелья, были покрыты неровными рубцами шрамов. Закончив с бёдрами и ягодицами, профессор принялся обрабатывать ладони. Попавшийся на глаза шрам на запястье заставил вздрогнуть. «Я не должен лгать».       Ученик? Это его ученик? Вряд ли могли совпадать молодой возраст, подходящий для ученичества в Хогвартсе, и фраза, которую заставляла выводить на запястьях Амбридж. Под раздачу тогда попал, в основном, пятый курс...       Повернув голову пациента к себе, Снейп внимательно посмотрел на поплывшее от побоев лицо. Абсолютная память отчего-то не находила соответствия между жертвой и учениками. Сердце вдруг забилось в горле, его глухой звук набатом отдавался в ушах. Чуть дрогнувшее запястье медленно отодвинуло влажные волосы со лба. Зная одного юного волшебника, который жить не мог, не влипнув в какую-нибудь историю, Снейп про себя очень просил судьбу не найти отличительный знак того самого волшебника. Только вот лоб, имеющий несколько подживших царапин, не имел знаменитого шрама-молнии. Северус не заметил, что перестал дышать. Вернувшись к написанной кровавым пером строчке, он продолжил начатое. В голове с бешеной скоростью крутились шестерёнки. Надпись до сих пор не зажила только потому, что её писали больше сотни раз. В ином случае, эффект пусть не быстро, но обратим. Значит, это кто-то из тех, что держали мнимое противостояние...       Участник Отряда Дамблдора? Похоже. Это, конечно, если не учитывать абсолютно случайное совпадение места и фразы. Только вот этот человек ему внешне не знаком.       Зельевар решил, что разузнает таинственную личность пострадавшего позже. За раздумьями все внешние повреждения были обработаны. Кое-где кожа уже почти восстановилась, приобретая розовый оттенок. Прикрыв чистой простыней обнажённое тело, профессор ушёл в ванную с мокрым полотенцем, которое он кинул в корзину для белья. Тщательно смыв лекарственные средства, он вернулся в комнату с волшебной палочкой в руках.       Заклинание диагностики красиво засветилось в воздухе. Слова на латыни пролетали перед глазами зельевара, светясь разными цветами. Внимательно вглядываясь, Северус запоминал среди уже известных ему, не критических ран, более серьёзные. В нескольких местах обнаружилось глубокое повреждение мягких тканей. Почки отбиты. Полное обезвоживание организма. Пищевод и желудок повреждены. Горло в очень плачевном состоянии.       Северус решил не выводить прямо сейчас гостя из магической комы, в которой он в данный момент находится, чтобы максимально вылечить тело. Если разбудить сейчас, помимо болевого шока, его явно ждёт истерика. Так он только навредит себе. По крайней мере, в этом был смысл.       Укрыв пледом и устроив мальчишку удобнее на подушке, Снейп скользнул бледной ладонью по растрёпанным волосам. В комнате было достаточно тепло, и профессор не стал подкидывать дров в камин. Уже на выходе лекарь обернулся.       Несвойственная ему жалость наполнила нутро, когда в свете огня кожа почти ребёнка слилась с белой простыней. Лишь черные завитки волос ярким ореолом выделялись на подушке.

***

      Снейп устроился на диване, задумчиво помешивая чай ложечкой. На душе было в высшей степени неспокойно. Воцарившуюся тишину разверз тихий хлопок, явивший взору Хозяина домового эльфа. Тряхнув длинными ушами, существо немедленно протянуло тугой свиток с символикой Гринготтса. Развернув дорогую бумагу, зельевар сосредоточился на чтении, не замечая исчезновения слуги. Выразительные угольно-чёрные брови поднимались по мере прочитанного.       Резко поднявшись, мужчина в несколько быстрых шагов оказался у двери, ведущей к мальчишке. Тихо скрипнула дверная ручка. Пациент лежал так же, как его оставили. Осторожно подойдя к юноше, профессор протянул свою прохладную руку ко лбу лежащего, совсем как несколько часов назад. Но шрам не появился. Это всё попахивает безумием. Вряд ли хоть где-то ещё существует парень, годящийся ему в ученики, попадающий в такие глупые переделки. И, самое главное, с коктейлем из слёз феникса и яда василиска в крови. Но шрама нет. Его невозможно свести. Он был нанесён тёмной магией. Такие остаются на всю жизнь. Это же не Поттер? Быть не может. Да и волосы темнее, почти черные. И совсем не похоже на привычное "воронье гнездо" Поттера. А эти вроде даже немного вьются?..       Однако не только это поразило лекаря. В крови этого человека было намешано зелий чуть ли не больше, чем в его экстренной аптечке. Стоит ли упоминать, что зельевар был на редкость предусмотрительным? Откуда столько?       Драконья доза зелья доверия и модифицированное враждебное выделялись больше всего. Оставались следы почти исчезнувшего зелья стирания фрагментов памяти. Очень неприятная картина. А чего стоила сыворотка скрытой тревоги? Премерзкое творение. При употреблении более пяти лет безумие неизбежно. И варивший не мог этого не знать. Если всё начинается с безобидной мании преследования, нарушения сна, кошмаров, то заканчивается всё очень плачевно. Также неприятно удивили несколько сильных чар. Точнее то, что от них осталось. Привязка на крови. И очень сильная. Буквально наваждение к определённому человеку. Хотя, стоит признать, сделано аккуратно. Работает на отвлечение внимания. Это уже интересней. Если человек отвлекается от привязки, то чары ненавязчиво и неотвратимо обращают мысли к нужному объекту.       Также были остатки какой-то... грязной магии. Но Северус не имел понятия, что это могло быть. Оставались следы от ещё нескольких заклятий, но они практически исчезли. Опознать что-то конкретное не представляется возможным. Хотя, на общую неприглядную картину, не было сомнений о принадлежности их к тёмной, подчиняющей магии.       Отчего-то Снейп почувствовал какую-то необъяснимую опустошенность. Не закрывая двери, он отправился в лабораторию, чтобы провести расчёты и сварить список необходимых зелий. «В этот раз будет невероятно увлекательный учебный год!» — с горькой иронией подумал профессор.       До первого сентября осталось меньше двух недель.