***
Большой зал шумел гулом детских голосов. Завтрак подходил к концу. Даже самые отъявленные лежебоки уже выспались и выползли из своих гостиных на свет. А всё потому, что сегодня должен состояться первый в этом году матч по квиддичу. Играют Гриффиндор — Слизерин. Многие подходили к своей команде и желали успеха. С разных сторон доносился смех и хвастовство ещё не заслуженной победой. Поттер сидел и вяло ковырял в тарелке яичницу. Он все ещё чувствовал отголоски неприятного чувства, посетившего его этой ночью. По-хорошему, об этом нужно было бы рассказать Снейпу. Но посмотрев на его убийственное настроение — аки грозовая туча, когда зелень вянет и мухи дохнут на подлёте, — совершенно не хотелось контактировать с ним сейчас из-за каких-то там ощущений. Зато, словно ему в противовес, в центре стола, подобно начищенному галеону сверкал директор. То ли пирожное было настолько сахаросодержащим, то ли кто облил чем-то по типу веселящей воды из магазина Умников Уизли, раз ему так свело челюсть, но Альбус Дамблдор был, можно сказать, неприлично довольным. Или старикам какие наши годы? Было ясно одно: этот оскал доверия не внушал. Макгонагалл наблюдала за своими подопечными, как всегда, недовольно поджав губы. Профессор Флитвик что-то увлеченно доказывал Помоне Спраут, которая изредка махала рукой жест «Да что ты мне тут заливаешь?» и лукаво поблёскивала глазами, как искренне уверенная в своей правоте женщина. Трелони сидела на отшибе, что-то бормоча и трясясь. На неискушенный взгляд Гарри она чуть не уронила очки в свою тарелку, по меньшей мере, четыре раза. Глядя на всеобщее помешательство разной степени, Гарольд решил вместо квиддича наведаться к Моригану. Желания находиться в большом скоплении народа не было от слова «совсем». Благо, стадион находится в противоположной стороне от их места встречи. Октябрь выдался промозглым и холодным, отчего все уже достали фирменные шарфы. Блэку же перестала нравиться эта яркая тряпка. Ему хотелось что-то более нейтральное, неброское, чтобы затеряться в толпе и не привлекать лишнее внимание огненной расцветкой. Но поделать с этим, к сожалению, ничего нельзя было. Заглянув на кухню, Гарри взял немного сырого мяса и пошёл за тёплой уличной мантией. Он и думать не мог, что пару дней назад разыгралась страшная пневмония. А начиналась как банальная простуда. Парень решил, что нужно без сомнений переходить на утеплённый гардероб. А то чревато, однако… Юноша думал о своём и шёл сначала в комнату, а потом уже и из замка. Он невольно заметил, что такие яркие события, как квиддич, создают впечатление, будто количество учеников удвоилось. Только за двадцать минут пути с ним поздоровались несколько раз одни и те же люди. Или всегда царила эта атмосфера азарта и предвкушения, а он её не воспринимал? Возможно. Мори как всегда очень был рад встрече. Он всячески показывал, что соскучился и полон сил для общения и ласки. Гриффиндорец невольно отметил, что его фамильяр прилично вырос. Если раньше он был нереально мелкий, как средненькая собака, то теперь стал мощнее и достиг середины Гарриного бедра. Блэку очень нравилось, как у фестрала выглядят глаза. Страшные блёклые белки глаз при детальном осмотре приобретали интересный серебристый оттенок. Почему-то парню внешне они напоминали кровь единорога. Откуда в его голове взялись такие ассоциации — неясно. Может, он просто неосознанно стремился наделить единственное самое близкое существо как можно большими качествами. Для собственного спокойствия. У него всё ещё есть Невилл и Гермиона. Но, несмотря на дружеские отношения, время всё расставляет по своим местам. Рон — самый лучший тому пример. Просто предпоследний курс. Те, кто думают о будущем, начали задумываться о своей профессии и уделять много времени самообразованию. Невилл крепко заинтересовался растениями и теперь постоянно пропадал в теплицах в компании профессор Спраут. Гермиона, несмотря на несколько душевных разговоров, оставалась далека. Всё сознательное время у них не было секретов друг от друга. Но сейчас Гарри не мог заставить себя рассказать обо всем, а Грейнджер витала глубоко внутри себя, и так же не спешила делиться мыслями. Так, легко и неумолимо из «друзей навсегда» они стали перетекать в жалкое подобие былого общения. То ли сильное впечатление оказал раскол «золотого трио», то ли она просто решила, как и Невилл, идти в ускоренной программе к своему будущему. И это нормально. Только у самого гриффиндорца не было, ровным счётом, никаких планов на будущее. Он переживал дни. И всё. Ни собственных целей, ни сокровенных желаний.***
Северус направлялся к стадиону. То, что он, как декан, обязан присутствовать на игре своих студентов, очень раздражало. После не слишком доброжелательной встречи, закончились многие зелья. От их эффекта хотелось спать. Или хотя бы просто полежать. Но, нет. Ему как будто больше всех надо морозить задницу на этом стадионе, в замечательной компании безмозглых, шумных идиотов. Мягко говоря, зельевар негодовал. Как назло, игра продлилась четыре часа. Никто из команд не мог добраться до снитча. Этот проворный маленький мячик, казалось, не хотел даваться в руки никому, кроме Гарри Поттера. Невольно вспомнив своего подопечного, Снейп задумался. Затуманенное зельями сознание брюнета не сразу вспомнило о его существовании. Его мысли прервал рев толпы. — Драко Малфой поймал снитч!!! — Раздался громкий голос комментатора. Трибуны тряслись от криков и искрящейся в воздухе магии.***
— Ах вот где ты, падла! — Гундосый вопль Рона Уизли, словно нож, разрезал тишину. Предатель Крови со всей силы ударил кулаком по спине лежащего на своей кровати парня. Гарри замёрз и вернулся в замок ещё задолго до окончания квиддича. Перехватив на кухне горячий чай, его немного разморило и он задремал в их общей комнате. Обычно он всегда уходил спать в Выручай-комнату. Тут лишь хранил некоторые вещи и учебники. Первые несколько дней наглядно показали, что спокойного сна в чужой компании ему не видать. А в этот раз он прилег подремать тут. Вот только Гарри был уверен, что это ненадолго и он проснется до того, как все придут. Но к сожалению, либо эльфы подсунули ему чай с какими-то травами, либо произошедшее в последние дни сказалось сильнее, чем могло показаться. Итог один: мы имеем то, что имеем. В общей комнате нарисовалась неприглядная картина. Рон, во главе местных хулиганов, стоял и угрожающе нависал над ничего не понимающим после сна парнем. У Блэка чуть слёзы не выступили от боли. Он повернул голову и увидел учеников с плотоядными выражениями лиц. Тут собралась вся шваль школы. Все те, кто постоянно плевался в его сторону, когда юношу поливали грязью газеты. Те, кто травил его на четвёртом курсе из-за участия в турнире. — Это твоя вина, что мы продули! — уродливые красные пятна пошли по лицу и шее рыжего парня, делая весь его внешний вид ещё более убогим. — Не откажись ты от Квиддича, эти жалкие слизни не посмели бы насмехаться над нами! — Остальные участники стояли полукругом. Кто смеялся, а кто подначивал Рона говорить дальше. Большая часть показушно потирала кулаки. Таким не нужна справедливость, им бы только повод…***
Внутри ворочалось какое-то неприятное чувство. Вытерпев положенное время, Северус похвалил ребят в своей манере и уже собирался наконец пойти отдохнуть, как заметил приближающийся к Макгонагалл патронус. Та мгновенно сбледнула и вызвала домовика. Снейп поспешил к ней подойти, пока она ещё не успела покинуть место проведения матча. — О, Северус… Хорошо, что ты тут, нужно спешить. — Не успевшего и рта раскрыть зельевара уже взяли под ручку и перенесли в гриффиндорскую гостиную.***
Невилл услышал шум из комнаты и аккуратно заглянул за дверь. То, что он увидел привело его в шок. Ни колеблясь ни секунды, он бесшумно вошёл и по очереди невербально обездвижил пару человек. Ещё трое замерли изваяниями от громкого «Петрификус Тоталус». Причём, вся шайка была в довольно компрометирующих позах. Кто замахивался, кто держал сжавшегося Гарри. Лонгботтом отправил декану патронуса и попытался отцепить окаменевшие руки от лодыжек друга. Профессора, в лице Макгонагалл и Снейпа, ворвались в комнату через несколько минут. Оба на мгновение застыли в изумлении. Зельевар первый кинулся к ученику, проверяя его состояние. Заклинания выявили множественные ушибы мягких тканей и трещину в левом предплечье. Резко развернувшись на месте, брюнет угрожающе взмахнул чёрной мантией и понаблюдал, как коллега снимает с негодяев заклинания. С учётом того, что все ученики, находящиеся в комнате — гриффиндорцы, Снейп был уверен: Минерва хорошенько отчихвостит своих зарвавшихся щенков. — Угрозы жизни нет, но я немедленно доставлю мистера Поттера в Больничное крыло — подхватив парня левитирующими чарами, Снейп направился в гостиную, чтобы воспользоваться камином. Это было предусмотрено при экстренном перемещении ученика в лазарет. Мадам Помфри, увидев прибывших, указала на пустующую постель за ширмой.***
Снейп был не просто раздражён. Он был разгневан. Его посетило то самое гадкое состояние, когда усталость резко переходит в ярость. И в ближайшее время, судя по всему, спада не предвидится. Зубы крепко зажали фильтр сигареты, а в бокале мерно колыхался огневиски. Северус как мог пытался перебороть приступ накопившейся злости.***
— Гарри, мой мальчик, я очень сочувствую тебе по поводу случившегося. Это совершенно неприемлемое поведение для представителей Гриффиндора. Хулиганы понесут наказание. Но ты же должен понимать. Подростки, гормоны и горячее сердце. Проигрыш сильно повлиял на мальчиков. Надеюсь, мы сможем всё уладить, не так ли?***
Критчер весь месяц гонял своих подчиненных. Все пять домовиков почти не отдыхали, но, несмотря на это, бегали невероятно счастливые по поместью. Сколько дел, сколько дел! Перед отъездом Гарри написал гоблину с целью узнать о финансах, которыми он располагал в данный момент. В хозяйственном сейфе ещё остались некоторые сбережения. Блэк приказал с их помощью отремонтировать поместье. Дом находился в ужасном состоянии. Жить в нём было практически невозможно. Вот и закипела работа. Большую часть мебели выкинули из-за непригодности. Даже магия не смогла ей помочь. Старые грязные обои были сняты, их место заняли новые, практичные аналоги. Хозяин категорически запретил использовать очень тёмные и красные цвета. Поэтому, со временем обработки стен, даже самые тёмные некогда коридоры стали светлее и просторнее. Лестница была вычищена и покрыта блестящим лаком, каждая ступенька была любовно смазана и больше не скрипела. Все страшенные ковры заменились на более тонкие и не маркие. Даже двери претерпели изменения: их старательно вышкурили и перекрасили в более светлые тона. Планировку нескольких комнат Гарри решил сделать на свой вкус, и он описал эльфу все пожелания о мебели и её расположении. Он также запретил кровати с балдахином и бархатные шторы, велев заменить их на более лёгкую ткань по типу шёлка. Часть комнат так и остались нетронутыми. Некоторые были в удивительно неплохом состоянии, так как хранились, пока Род не обрёл Наследника. Другие же просто сейчас не были нужны, ибо находились в дальней части дома. Туда Гарри не ходил, поэтому делать упор на них смысла не было. Домовики получили распоряжение привести в божеский вид основные коридоры, залы и спальни. Портреты, кстати, было решено пока оставить на местах. Критчер с благоговением поменял пыльную шторку обожаемой Вальбурги на новую. Критчер часто вздыхал, воображая, как там его Хозяин. Он брезгливо морщился при воспоминаниях о тамошних домовиках. Ни тебе правильной еды, ни служения, достойного будущего Главы Рода. «Сплошные дилетанты», — презрительно думал старый домовик. Если бы хозяева, которым эльф прислуживал ещё в своей юности увидели это безобразие, то точно отходили бы плетьми. Да что там плетьми! Чуть ли уж не вещь даровали бы! Пока Гарри не узнает, можно ли домовику, не принадлежащему к Хогвартсу, посещать школу, они договорились не рисковать. Очень уж парень не хотел привлекать к себе внимание. Поэтому, эльфу ничего не оставалось, кроме как исполнять свои обязанности в доме на Гриммо двенадцать. Одним словом, на душе у старого слуги было за Хозяина неспокойно.***
Гарри, превозмогая своё нежелание, постучал в дверь. Его мучили слабость и нервозность. По пути в подземелья, случился приступ. Накануне он был выпущен из Больничного крыла. Все его травмы вылечили. Вот только на коже словно остались выжжены чужие прикосновения. Тошнило неимоверно. Она открылась спустя мгновение. Снейп невозмутимо пропустил ученика внутрь и указал на стол и небольшое кресло, которые, видимо, были поставлены в личный кабинет преподавателя специально для него. — Добрый вечер, профессор, — опомнился парень, когда уже вошёл. Он опасливо взглянул на самого вспыльчивого человека в замке. Снейп лишь кивнул и вернулся за стол, продолжая что-то быстро писать. Гарольд так и остался стоять посреди комнаты; неловко качнулся на ногах и поспешил занять выделенное место. Он достал недоделанное домашнее задание. Некоторое время что-то там почиркал, понял, что сейчас толку от него в общем-то мало. Сложив руки на парте, он опустил на них голову и закрыл глаза. За прошедшие полчаса учитель ни разу не поднял взгляда. Блэк пригрелся от камина и задремал.***
Северус затушил сигарету, поймав себя на мысли, что в последнее время непозволительно много курит, и потянулся в кресле. Статья в «Вестник Зельеварения» наконец готова, можно отправлять совой в издательство. Казалось, он просидел над ней не так уж долго, однако, за окном было далеко затемно. Поднявшись, профессор решил немного размяться и приказать домовику принести себе кофе. Дюжина свитков всё ещё нуждается в его ценном внимании. Взгляд резко зацепился за новые предметы мебели. Пару секунд на узнавание, и зельевар утёсом возвышается над спящим подростком. Весь его болезненный вид говорил о сложном периоде в жизни. Снейп, глядя на него, испытывал… досаду. Но не такую как обычно, состоящую из раздражения и пренебрежения, а тихую, грустную и виноватую. Назвался Наставником, а даже не зашёл вечером к мальчишке в Больничное крыло. Да что там не зашёл, брюнет весьма смутно помнит, как гриффиндорец тут оказался. Так увлёкся своими зельями, что совсем забыл о своих обязанностях. Для него, конечно, тесно контактировать с людьми в личное время в новинку, но это уже ни в какие ворота. Решив хоть как-то избавиться от этого гложущего чувства, профессор открыл окно, чтобы проветрить табачный дым, (курить в присутствии ребёнка недопустимо! Как же он мог так поступить?) и накрыл ученика пледом. Передвинув стопку учебных принадлежностей к краю, он не поверил своим глазам. В руках оказался до боли знакомый учебник с потёртым корешком и царапиной, вспоровшей левый верхний угол. Его старый учебник. Всё те же страницы, испачканные, исписанные, истертые. Наверное, именно с этим предметом был связан такой же тяжёлый период в жизни. Вот страница сорок три, зелье кипящей крови. Ловушка мародёров в визжащей хижине. Долг жизни перед ненавистным Поттером, который так легко вернул его сын. Страница девяносто восемь, первое занятие в новом году после случившегося. Он уехал на Рождество домой, беспокоясь за мать, сильно болевшую последний год. Его ждала ужасная новость: она умерла ещё месяц назад, но никто не соизволил сообщить ему об этом. Оказалось также, что Снейп пожалел времени и денег, не стал заморачиваться на отпевание и прочее. Просто перенёс тело из дома на кладбище, где подрабатывал его собутыльник, и закопал её как есть в трухлявом ящике. После этой информации, слизеринцу ещё долго снились кошмары, где его мать ещё живая, но ошибочно принятая атрофировавшимся от алкоголя мозгом за мёртвую, была заживо закопана в холодную землю. Страница сто тридцатая, яд Афродиты, он попал в Больничное крыло из-за подлой драки с Поттером и его командой. Единственное, что радует — попал в лазарет не только он один. Страница двести семнадцатая, настойка для обработки амулетов, позор на всю школу и ссора с единственным оставшимся близким человеком. Страница двести тридцать один, прочитанная для общего развития, стала свидетелем полученной им тёмной метки и произнесённым клятвам Тёмному Лорду. На этом книга заканчивается.