***
Жизнь имеет совсем нелогичное устройство. Или наоборот? Непонятно только, почему день, имеющий что-то пошедшее не так, должен окончательно пойти книзлу под хвост. И это ещё, пожалуй, самое нейтральное описание чувств гриффиндорца, когда какой-то мальчишка нагнал его в коридоре и передал записку. Отчего уважаемые профессора решили активизироваться именно в этот скромный день — оставалось загадкой. До Рождества оставалось всего ничего. Через каких-то три дня в школе останется немногим больше дюжины учеников и костяк учителей. Будет тихо и спокойно. Пожалуй ещё никогда каникулы не были настолько долгожданными. Директор Дамблдор изъявил желание увидеть «мальчика» и извинился, что в последнее время совсем не уделял тому внимание. А то как, конечно, Гарри был прям очень расстроен этим фактом. Столько бы еще не вспоминал! Однако, ничего не поделаешь, придётся сегодня навестить «наставника», как профессор любил себя называть. Едва устаканившееся настроение разом поникло. Этот человек, как и Слизнорт, вызывал странные, но отнюдь не приятные ощущения.***
В директорском кабинете было привычно чудно. Разложенные в беспорядке предметы и магические артефакты едва заметно шевелились, тихонько щёлкали и жужжали. Закрытые и открытые стеллажи были покрыты пылью. Помещение в целом выглядело блёклым и каким-то грязным. И, вроде, на это можно было закрыть глаза, но игнорировать специфический запах в помещении Гарри не мог. Дамблдор сидел в своём кресле, почесывая бороду. Задумался о высшем благе, наверное. Поттера он заметил не сразу. Подойдя ближе, Гарри заметил, насколько постарел профессор за какую-то пару месяцев. Его рука была черной, словно обугленной. С дряблой на вид кожей, местами воспаленной и натянутой. Она приковывала взгляд, поднимая от желудка вверх желание выплюнуть съеденный утром завтрак. Чернота начиналась с серого цвета ногтей и, ползя выше выпуклыми синюшными нитями вен, терялась под краем рукава мужчины. Сладковатый запах разлагающейся плоти и насыщенное смоляное амбре гноя окутывали мужчину. Стоять рядом с ним было почти нереально. От слышимого запаха становилось дурно и хотелось поскорее уйти. Засмотревшись на это, Гарри даже не услышал привычных причитаний старым надломленным голосом. — Гарри, как я рад тебя видеть! — и прочая «вода» в таком духе привычно лилась с губ профессора легко и непринужденно. Парню снова пришлось врать, что с ним все хорошо, поблагодарить взамен на очередную похвалу о учебных успехах, и осторожно отбрыкнуться от вопросов о делах. Они оба наверняка понимали, что это лишь формальности, но упорно пытались поддержать диалог. Альбус видел косившийся на руку взгляд, но игнорировал невысказанный вопрос юноши. — Хочу сообщить тебе следующую новость, мальчик мой. В связи с некоторыми делами у меня… в будущем, тебе необходимо просмотреть все оставшиеся воспоминания как можно скорее. Когда придет Волдеморт, ты должен быть готов! Это поистине благородное дело, поэтому я освобождаю сегодня от занятий. Думосбор ждет! — Сэр, если вы позволите, я пойду занесу вещи и предупрежу друзей. Думаю, неправильно бы было заставлять их волноваться? — с максимально невинным выражением лица попросил Поттер, и, дождавшись разрешения, скорее рванул в ближайшую нишу и достал записную книжку Снейпа. Строчки от волнения плясали, попадая мимо линейной разлиновки: «Сэр, я у директора. Помните, мы говорили о дополнительных занятиях? Я не знаю, чего он хочет, но сегодня я освобожден от уроков. Простите, что беспокою Вас, но у меня какое-то плохое предчувствие… Можно я сегодня приду к Вам?..» Пока парень бегал скидывать вещи, уже подходя обратно к кабинету директора он получил следующие ровные строчки: «Приходи в любое время. Я зайду к Альбусу через час.» И, хотя сердце все еще колотилось в ожидании подлянки, на душе стало чуточку спокойней. Откуда в нём это теплое чувство… защиты? Уж чего-чего, а разобраться в себе у него никогда не получалось.***
— Именно поэтому так важно вызнать у Горация те самые подлинные воспоминания! — с запалом распинался профессор, не обращая внимания на не совсем пришедшего в себя после нескольких часов просмотра воспоминаний подростка. Гарри казалось, что он просто не может уложить в голове такое количество информации. Это всё выше его понимания. Тяжело прикрыв глаза, он вздохнул. Хотелось спрятаться. У него даже нет дома. Гриммо 12 воспринимать как свой дом было трудно. За несколько дней нахождения там он не чувствовал себя спокойно или безопасно. Неприятные воспоминания всё ещё давили на него неподъемным грузом. Ему мечталось, что всё в его доме будет чисто. Будет успокаивающе пахнуть травами и книгами. От зажжённого камина приятно бы разносилось тепло. А кто-то родной тихонько звякал на кухне кружками, делая какао или горячий шоколад. — Гарри, ты все понял? — отвратный запах и скрипучий старческий голос вернул его туда, где он находился. В пыльный и дряхлый, как его обладатель, кабинет. Где нет ни тёплого камина, ни какао. — Да, директор, — горечь от ненароком вдребезги разбитых мечтаний отдавалась где-то внутри.***
Гарри словно в трансе брёл по подземельям, не различая дороги. Он совершенно не помнил свой путь до единственного места, где он мог бы забыться. Где его бы не преследовали ни Дамблдор, ни Волдеморт. Где уютно трещат дрова и пахнет домом. Очнулся он только вдыхая самый лучший запах на свете: терпкий, горький, отдающий полынью, горелым деревом и кофе. Холодный нос уткнулся в черную ткань. Над головой послышался чей-то судорожный выдох, а сильные руки осторожно, согревающим кольцом, легли на спину. И ему больше не было страшно. Северус сразу заметил отвлеченное поведение подопечного. Тот тихонько постучал и медленно, словно невидяще, вошёл в помещение и уткнулся в его мантию. Снейп, естественно, такого тёплого приема не ожидал, а потому удивленно замер. Лишь видя полузакрытые глаза Гарри и его слабую улыбку, когда тот инстинктивно прижался к нему, у него появились некоторые подозрения. Мальчик повёл себя как раненый зверёк, предпочтя спрятаться на знакомой территории. Это объясняет его состояние, словно он лунатит и не понимает что делает. Чем это могло быть вызвано? Это ещё предстоит выяснить. Чувствуя приближающийся срыв мальчонки, Северус сделал то, чего никогда бы не сделал в иной ситуации. Робкое объятие дало гораздо больше, чем могли бы дать слова. Лишь потом, когда Гарри не без помощи устроился в кресле, зельевар обнаружил весьма настойчивое внушение. Явно сувенир Директора. Когда мужчина, как и обещал, заходил в кабинет, Блэк стоял возле думосбора и просматривал то, что дал ему Альбус. Причин задерживаться надолго в директорском кабинете у него не было. Старик явно начал активно действовать. «Перед смертью не надышишься» — приобрело как никогда пугающий оттенок. Сейчас поистине не знаешь, чего от него ожидать. Легилименцией Снейп осторожно выпутал из сознания парня ненужные установки и сел рядом, дожидаясь, когда же его личная, персональная, головная боль придет в себя. Но спроси его, как так получилось, что его узкая ладонь нашла и мягко сжала другую, намного меньшую размером ладошку в каком-то особом древнем жесте — он не найдется, что ответить.