До крови оголенная душа

      Гарри резко подскочил на кровати. Приснится же такое…       Он мутно мазнул взглядом по чужой комнате и сел, пытаясь понять — где он. Несмотря на пышущий жаром камин, он натянул одеяло выше. Свободная рубашка на нём задралась. Он с удивлением отогнул смятый ворот и машинально принюхался. Пахло знакомо… — Гарри? — парень вздрогнул и перевёл взгляд на дверь. Северус подошел ближе. — Как ты? — Ч-что… — хриплый голос прервался. Поттер прочистил горло и продолжил. — Что случилось? — Слизнорт удружил, старый маразматик… — довольно злобно прошипел Северус, подходя еще чуть ближе. Он уже был привычно одет в свой наглухо запакованный сюртук, но без мантии.       И тут на Гарри сильнейшим осознанием того произошедшего навалились воспоминания. Стыдные, порочные, страшные. Он не помнил от начала до конца, что случилось. Лишь ощущения, оставшиеся долгим послевкусием. Северус забрал его. А дальше лишь перчёная смесь из пугающих прикосновений и отвращения от собственного удовольствия.       Гарри накрыло чем-то неощутимым, но не менее реальным. Чем-то чёрным и непроглядным. Ему казалось, что в нём не осталось ни капли силы. Блэк хотел лишь соскочить с кровати и убежать. Убежать из этой комнаты, из ненавистной школы. Из собственного грёбаного ненормального тела.       Тело не болит. Лишь голова немного ноет. Он же прекрасно знает, какая это была бы боль. Не произошло ничего страшного. Он в порядке. Но почему же, чёрт возьми, он чувствует себя окончательно уничтоженным? — Спасибо за… помощь. Я пойду?       Снейп пронзил его тяжелым взглядом, где плескалось искреннее беспокойство и беспомощность. Он лишь кивком указал на вещи мальчика, сложенные в аккуратную стопку, и вышел в гостиную. Дрожащими руками парень потянулся за одеждой. — Гарри, ты будешь завтракать? — спросил Северус в гостиной, делая вид, что попивает кофе. — Нет, сэр. — Резче, чем нужно было, отказался Гарри, не представлявший, как сейчас он может протолкнуть в себя хоть кусочек. — Я… Мне надо… До свидания… — Постой. Взгляни на меня, — попросил зельевар, пытаясь поймать взгляд. — Послушай, ты не должен переживать это один. Я всегда, всегда, тебя выслушаю. О какой бы глупости ты ни захотел поговорить, я буду тут. Пожалуйста, Гарри, я по глазам вижу… Не держи в себе.       Гарри почти поверил. Пожалуй, ещё никогда слова не заставляли его рвать самого себя на части. Горячие слёзы так и клокотали и жгли веки, но не вырвались из глаз. Он самолично запутывал себя в колючую проволоку страха и боли. И лишь стоял и делал хорошую мину при плохой игре, пока острые шипы отвращения к себе ранили всё его нутро.       Он хотел… Да, чёрт возьми! Как же он хотел бы упасть наставнику в ноги и выплеснуть всю ту желчь, всё то море боли, что он пытался унять в себе. Как же он желал получить успокаивающий взгляд и слова утешения. Он так хотел быть не одинок. Но искусанные губы лишь выдавали горькую ядовитую ложь. И он всё отравлялся в ней. — Конечно, профессор. — И ушёл.       В руках так и осталась судорожно стиснута белая рубашка. Он хотел отдать её Снейпу, но не нашёл в себе сил.

***

Несколько часов назад.       Северус тяжело выдохнул и заправил за ухо липкой рукой прядь, упавшую на лицо. Произнесённое заклинание подтвердило, что эффект афродизиака успешно локализован. Мужчина взглянул на измученного подопечного в отключке и поспешил в ванную. Мокрое полотенце убрало с тела юноши остывшие пот и сперму.       На секунду Снейп задумался — что делать дальше. Не мог же он оставить парня обнажённым в своей постели после всего того, что произошло. Гарри и так будет ждать не самое лучшее утро в жизни… Он взглянул на одежду подростка и сморщился. Она насквозь пропахла этой гадостью. Домовик забрал вещи школьника в стирку. Северус путём нехитрых манипуляций застегнул на юноше одну из своих рубашек.       Лечь рядом ему и в голову не пришло. Немного дровишек в огонь, чтобы мальчик не замерз, и Северус, словно примерный муж, отправился с подушкой подмышкой к дивану в гостиной. На сердце было неспокойно.

***

      Гарри обошёл ползамка и не заметил этого. Он даже кого-то встречал на пути. Или нет. Всё это стало как-то безразлично. Ноги по инерции сами вели его. Так же, на автомате, он накинул на себя тёплую мантию и вышел на улицу. При вдохах холодный воздух кололся. — Точно, Рождество ведь… — вспомнил Блэк, хотя это не имело значения.       Ноги тонули в сугробах, щёки и глаза отчего-то жгло… Но Гарри упрямо пробирался вперед. Сейчас ему никто так не мог подарить поддержку, кроме Моригана. — Малыш? — срывающимся голосом позвал он, делая вид, что голос вовсе и не дрожал. — Мори, где же ты?..       Фестрала не было на месте, но Гарри чувствовал, что тот близко. Решительно пошёл в лес, изредка мотая головой, чтобы не дать влажной пелене перекрывать ему путь. Пройдя редколесье, он, сам того не понимая, набрёл на лесную лысину. Фамильяр приветственно зафыркал, искренне радуясь приходу друга, и подошёл ближе.       Гарри вцепился в животное, как в единый канат, заброшенный в пропасть. Замёрзшие пальцы с силой зарылись в мягкий мех. Покрасневший нос нашёл пристанище в могучей шее. Гарри бессильно тёрся лбом и до белых мушек смежил веки, уже совсем не чувствуя нарастающих слёз. Спроси у него сейчас, где начинается его тело, а где кончается туловище фестрала, он бы не сказал. Вместе с хрустом снега под ногами он наяву слышал как крошится всё то, что он с трудом собирал всё это время.       Когда неизбежная истерика отступила, он отнял лицо от притертой носом шерсти и просто рухнул на землю. То ли сама Смерть подсобила ему, чтобы он окончательно не сошёл с ума, то ли человеческое сознание просто не в силах выдержать всю эту нагрузку… Глядя на чуть страшноватую морду Мори, он почему-то впервые просто выдохнул и почувствовал себя по-другому.       Он всё так же не хотел возвращаться назад. О какой учёбе или битве добра и зла может идти речь, если твоя жизнь разрушена?.. Малодушные мысли слишком сильно находили в нем отклик, чтобы он не смог поддаться.       А потом он просто пытался вспомнить — кто он такой и зачем он вообще всё еще здесь. Почему по-прежнему цепляется за жизнь? И ведь вспомнил. Он тут сейчас только потому, что ему нужно найти и вернуть Дары Смерти. Только эта причина вынуждает его ещё как-то барахтаться в том, что осталось от его жизни. И если раньше он ещё надеялся — всё наладится, — то теперь отчётливо понял — ничто не будет как прежде.       И это резко отрезвило. Глубоко вдохнув, он зажмурился. Замёрзшие руки быстренько стёрли слёзы. У него есть цель. То, что случилось — уже случилось. Нет смысла сожалеть. От него это уже никак не зависит. Всё, что он сейчас может, так это гнаться за желанным покоем. А для этого нужно найти Дары. Тогда он сможет уйти. И все самые страшные воспоминания останутся за гранью. Он будет счастлив. И ради того, чтобы свершить задуманное, он будет готов вытерпеть, если не всё, то многое.       Мори заворочал гибкой шеей, пытаясь извернуться и ткнуться в парня тёплым носом. Гарри засмеялся. Смех показался слишком грубым и неискренним. Что поделать, давно не было причин для веселья. — Покатаешь меня, дружочек?.. — уже утихнув, спросил гриффиндорец.       Он слишком долго не мог найти себе места на земле, что уж говорить про небо. Но фестрал нехило так подрос, нагнал сверстников по росту, и уже без проблем мог удержать не особо упитанного парня в воздухе. Хотелось завершить свое решение каким-то безумным поступком. Может, он и правда спятил? К чёрту.       Мори вполне согласно заворчал, издавая свои особые утробные звуки. Он развернул свои обманчиво тонкие крылья, и склонил голову, чтобы подросток смог взобраться на него. Ощущать под собой живое существо, а не кусок дерева, было необычно, но Гарри просто доверился и от переизбытка чувств закричал. Этот крик закружил вместе с редкими снежинками и потерялся где-то между напыщенно хмурыми тучами и бескрайнем небом.       Каждый из нас иногда нуждается в том, чтобы что есть мочи закричать в унисон с собственным сердцем.