НОЧНЫЕ КОШМАРЫ СПАСИТЕЛЯ

Эмма спокойно пила, уже ставший традиционным, утренний кофе перед дежурством (после тоже — если доползала до кафе, а не отправлялась почти на автопилоте домой). Как обычно, стоило появится этому, на счастье многих, нечастому посетителю, в кафе сразу смолкали разговоры и было слышно только постукивание трости по деревянному полу — Голд останавливался у прилавка и забирал свой заказ — кофе, теперь без сахара, пару несладких булочек и тарелку овсянки, цветом похожей на цемент. Но в этот раз шаги приближались к столику Эммы, она уже чувствовала знакомую смесь запахов: лак, растворитель и ещё какие-то реактивы. Голд, не дожидаясь приглашения, уселся напротив. — Доброе утро, мистер Голд. У вас что-то случилось? — Здравствуйте, мисс Свон. Побывав в больнице, я задумался о бренности человеческого существования и… Эмма с трудом удержалась от смешка и постаралась подавить ехидную улыбку — этот неуместный пафос и рассуждения о бренности и быстротечности жизни от почти бессмертного Тёмного мага… — Короче, Склифософский, — Эмма любила зарубежное кино. — Короче, — Голд перешёл на обычный деловой тон. — Я хочу найти сына. … — Голд хочет, чтобы я помогла найти и привезти в город Бэйла, — Эмма сообщила эту сногсшибательную новость прямо с порога кухни. Регина оглянулась, она даже перестала раскатывать тесто для пирогов, а Мэри Маргарет отвлеклась от нарезания яблок. Белоснежка решила возобновить дружбу с бывшей мачехой — тем более, что скоро Регина должна будет стать то ли зятем, то ли невесткой. Малефисент и Лилит с Генри даже голов не повернули, они втроём смотрели диснеевский мультфильм про Спящую Красавицу. — Тёмному не стоит отказывать, — вздохнула Регина. — Он злопамятен, как слон. Но своего сына он любит сразу после силы и власти, также горячо, как свою драгоценную Белль. Бэйлу ничего не грозит. — Белль из него верёвки вьёт — эта грешная овсянка… — Эмму передёргивает. — Я бы и под дулом пистолета не согласилась жрать, а бедняга Голд делает вид, что ему вкусно. — Кстати, — Регина была совершенно серьёзна. — Тебе бы тоже стоило подумать о диете. У тебя уже пузечко образовалось, Свон! — Я подумаю. Когда-нибудь потом. … — С чего начнём? — осведомляется Эмма. Голд кладёт на прилавок потёртый чемодан, открывает и очень бережно достаёт из него… маленький глобус. Точнее, это похоже на глобус, только шар молочно бел, отсутствуют привычные изображения материков. Из кармана пиджака Тёмный достаёт японский нож и не поморщившись разрезает собственную ладонь. Капли крови падают на шар и из его глубин поднимается алый вихрь, который превращается в узнаваемые контуры большого города. — Нью-Йорк, — поражённо шепчет Эмма. Город тонет в молочных глубинах и проступает более подробная карта. — Пишите, мисс Свон. Эмма записывает адрес в блокнот. Голд аккуратно заматывает ладонь, Белль помогает. Глобус возвращается в своё отделение в чемодане. — Когда летим? — деловито осведомляется Эмма. — Когда вам будет удобно, мисс Свон. … — Послезавтра я лечу с Голдом в Нью-Йорк, — сообщает Эмма за ужином. — В участке меня подменят. — Можно я с вами? — просит Генри. — Тут стало как-то… беспокойно. Эмма могла только посочувствовать пацану — суетливая и болтливая Белоснежка, Малефисент и угрюмая Лилит. Обстановка в особняке стала какая-то напряжённая. — Если мистер Голд будет не против. Мистер Голд был не против. … — От Эммы Свон ещё никто не убегал! — Эмма приподнялась на локте. — Во всяком случае, далеко. Нил?! Нил стянул с головы капюшон: — Привет, Эмма. Эмма тоже встала с асфальта — лежать и беседовать на мокром и жёстком было не очень приятно. — Нил Кэссиди? Или Бэйлфаер? Нил побледнел и завертел головой: — Он здесь? — Он хочет с тобой поговорить. Я заключила с твоим отцом сделку. Нил просто взвыл от досады: — Ну зачем?! — Сам знаешь, отказывать Тёмному себе дороже. И нам тоже стоит поговорить. О том, почему ты меня кинул. Оставил одну за тебя отдуваться. Не навестил в тюрьме, не искал после. … Эмма втолкнула Нила в квартиру — Голд уже расположился на стуле у кухонного стола, Генри уткнулся в комикс, забравшись с ногами в старое кресло. — Вот он, ваш отпрыск, мистер Голд. Прошу любить и жаловать. Давай, сынок, пошли прогуляемся, пока тут сын с отцом будут перетирать. Я тебе хот-дог куплю. И вроде недалеко я видела книжный магазин. Заглянем? — Сынок?! — Нил вытаращится на Генри, а Голд уставился на сына. — Регины, а когда мы вступим в брак, будет наш — Регины и мой. Пошли, Генри. … — Это он? — Эмма только вздохнула. Генри оказался сообразительным парнем. Даже слишком. — Ага. Сын мистера Голда, мой бывший сообщник и соучастник во многих… скажем так, «шалостях». За которые я и получила почти год тюрьмы. — И мой папочка, — вздыхает Генри. — Угу. Твой биологический отец. Генри быстро умял свой хот-дог. У Эммы тоже заурчало в животе и она расправилась со своей порцией лакомства с не меньшей скоростью. Сейчас пацан стоял у книжных полок, а Эмма вышла чтобы позвонить домой. — Вы нашли Бэйла? — Эмма вздохнула, ей так не хватает Регины. Этого строгого голоса, запахов корицы, ванили и яблок. — Я умудрилась сделать это ещё одиннадцать лет назад. Пауза. Но Регина тоже отличается умом и сообразительностью: — Ты хочешь сказать… Эмма улыбается, но очень криво: — Ага. Я умудрилась угнать автомобиль с сыном Тёмного в салоне… Румпель — дедушка нашего Генри. Пацан вроде спокойно отнёсся, а я оставила Голда с Нилом поговорить по душам. Думаю, что Бэйл захочет приехать с нами в Сторибрук. … — Все живы? — угрюмый Нил не ответил, Голд выглядел слегка помятым. — Очень хорошо. — Сколько ему лет? — осведомился Нил у Эммы с какими-то даже истеричными нотками в голосе. — У меня, между прочим, имя есть, — пробурчал Генри. — Генри Миллс. Без малого одиннадцать, папочка. — А… — Нил застыл на стуле открывая и закрывая рот. Голд с интересом принялся разглядывать Генри. — Я родила в тюрьме и сразу отдала на усыновление. Регина усыновила ребёнка и назвала его Генри Дэниел Миллс в честь покойных отца и убитого возлюбленного, — голос Эммы звучал холодно и сухо. — Куда мне, восемнадцатилетней девчонке — ни образования, ни работы, ни родни — с ребёнком на руках? Одна в мире. Ирония судьбы — получается, что мистер Голд устроил судьбу собственного внука. Он помог Регине с усыновлением. — Если ты захочешь узнать меня получше, дорогуша, — серьёзно заявил Генри. — Тебе придётся поехать с нами в Сторибрук. Заодно познакомишься с моей будущей приёмной бабушкой и своей мачехой. — Генри! — у Голда от смущения щёки стали малиновыми. И Эмма тоже порозовела. У Нила-Бэйла глаза стали круглыми от удивления. — Да, у твоего старого отца есть любимая. Не вечно же ему в бобылях ходить, — ухмыльнулась Эмма. — Белль милая женщина. … — Я не смертельно больной, — проворчал Генри. — Не надо смотреть на меня с таким сочувствием… — Мы не… — покраснела Белоснежка. — Ничего страшного на самом деле не случилось, — у Регины вышло немного натянуто и фальшиво. — Угу, — кивнула Лилит. — Ага, — поддержала Малефисент. — Тёмный теперь часть нашей семьи, — Эмма развела руками. — Придётся привыкать к этой мысли. — Теперь тебе будет с кем вместе наслаждаться овсянкой, — добавила Регина. — Ты меня всё-таки записала к диетологу! — подпрыгнула на стуле от возмущения Эмма. — Ну, у тебя действительно уже пузо, дорогая. Эмма только закатила глаза под дружное злорадное хихиканье.