НОЧНЫЕ КОШМАРЫ СПАСИТЕЛЯ

      Эмма уже неделю занимает кабинет в участке. Её потихоньку затягивает рутина. Лерой, став Ворчуном, превратился в почти благонравного обывателя. Характер периодически давал о себе знать и бывший гном быстро закипал, но также быстро остывал. Как металл. Камень, по мнению Эммы, был бы много хуже — медленно накапливаемое раздражение и также медленно остывает. И взрыв почти всегда внезапно. А так — дайте Ворчуну проораться, пошуметь немного, спустить пар и всё. Концерт окончен. Поэтому любимая камера гнома в участке пустовала.       Эмма подумывала предложить Дэвиду взять Лероя помощником шерифа. Тем более, что Нолана гном слушался беспрекословно. Бывший Король и боевой командир таки. С самой Эммой Дэвид был вежлив, обращался исключительно «мисс Свон» и не лез с воспоминаниями, как он держал свою новорожденную дочь на руках и как ему было больно, когда он отправлял малышку в неизвестность.       — Я вернулась, потому что обязана отработать до выборов нового шерифа, — с порога заявила Эмма Дэвиду. — Это единственная причина, почему я здесь. Та новорожденная девочка умерла двадцать восемь лет назад. Соболезную. На этом всё.       Дэвид только кивнул. Мэри Маргарет при встречах, как и её супруг, ограничивалась вежливым кивком — «Мисс Свон» или «Шериф». В ответ только холодное и вежливое — «Мисс Бланшар».       Эмма слышала, как во время ланча Генри жаловался матери на то, что Мэри Маргарет стала другой — более жёсткой и резкой, мало походила на себя прежнюю. Эмма сама это замечала — прямая спина, ледяной взгляд. Это уже была не Мэри Маргарет Бланшар, учительница младших классов провинциального городка, а наследная принцесса, браконьер и разбойница, бывший грабитель и убийца, вождь повстанцев. И к самой Мэри Маргарет отношение изменилось — Бланшар и Руби были подругами, но после падения Проклятия Руби и Белоснежка почти прекратили общение. Эмма догадывалась, что причина резкого охлаждения между ними связана с каким-то событием из их общего прошлого, но с расспросами не лезла.       С Генри Эмма почти не разговаривала — он был всё ещё в обиде за её бегство, а для Эммы мальчик был главной причиной того, что она застряла в этом странном городе. Он её сюда вытащил. …       — Малефисент, — Мэри Маргарет уставилась настороженными и злыми глазами ведьме в лицо.       — Белоснежка, — в глазах у Малефисент холодное презрение.       Регина и Мэл усаживаются за столик, Эмма так сверлит обеих глазами, что Регина не выдерживает:       — Идите сюда, шериф.       Эмма усаживается напротив ведьмы:       — Что у тебя есть к Белоснежке, Малефисент? Я у нас таки шериф, а профилактика преступлений входит в круг моих обязанностей. Если ты собираешься откусить Мэри Маргарет голову…       — Расскажи ей, — говорит сама Белоснежка.       — Я бы хотела сама услышать и понять, зачем ты это сделала, — Малефисент говорит тихо и спокойно, но таким тоном, что у Эммы ледяной пот течёт по спине. — Похитила мою дочь.       — Что она сделала? — у Эммы голос пропал от шока, сипит, а Регина смотрит круглыми глазами на Мэри Маргарет, которая с невозмутимым видом допивает свой кофе. …       — Не сказала бы, что это помогло, — нарушает воцарившееся за столом молчание Эмма. — Меня не назовёшь светлым человеком. Мне приходилось выживать на улице, в нескольких приютах были те ещё порядки, а про некоторые приёмные семьи я лучше вообще промолчу — мне они до сих пор снятся в ночных кошмарах.       — Могло быть хуже, — говорит Регина.       — Сказок перечитала? — Мэри Маргарет смотрит на дочь в упор, и Эмма ёжится под этим взглядом. — То, что было в твоих детских книжках мало походит на реальность. Мы с твоей подругой сражались не на жизнь, а на смерть. Я была лесной разбойницей, а ты-то должна понимать, что это значит. На моих руках хватает крови.       — Тогда почему она, — Эмма непочтительно тычет пальцем в Регину, — Злая, а ты — птички-цветочки…       — Победа всё спишет, — холодно усмехается Бланшар. — Победитель будет оправдан, чтобы он не натворил. Всё ради победы добра над злом, а то, что «добро» совершает попутно зла не меньше… Об этом не принято говорить. А то будет когнитивный диссонанс — интересный способ лечить головную боль — молотком по пальцам.       Регина удивлённо приподнимает брови — Эмма заметно расслабилась.       — Мне это здорово напоминает воровскую юность, — улыбается Свон. — Мы с Нилом сбывали хабар в таких местах, что… Вы, ребята, реальные, похожи на многих из моих прежних знакомцев по воровскому ремеслу, а сказки — это сказки. Приторная гадость.       — Только сейчас дошло? — фыркает Регина.       — Ну… Я знала таких, как наша мисс Бланшар. Было у меня несколько подруг… Теперь придётся свыкнуться с тем, что в сказках ещё больше сахарного сиропа, чем я думала. Я-то думала, что это ты такая лицемерка, Белоснежка, косишь под положительную, а сама… А это всё напридумывали те, кто считает, что победитель не может быть злодеем — добро побеждает зло и всё такое. Раз победил, значит, добрый. На самом деле вы друг друга стоили.       — Детишки должны хорошо спать по ночам и видеть сладкие сны, а если им на ночь начать читать сказки в подлиннике… — ухмыляется Снежка. — Детки часами будут рыдать в голос от страха.       — Кстати, может и твоя дочь в полном порядке, Малефисент, — говорит Эмма. — Я же выжила после того, как эта парочка недоумков спустила меня в магический портал.       — Мы тебя спасали, — угрюмо бурчит Мэри Маргарет.       — Ну да. Спасатели, блин. Чуть не угробили таким спасением.       — Но ты же вернулась, — возражает Мэри Маргарет.       Эмме нечего на это сказать. Вернулась, ага, чуть не загнулась, прошла через все круги и вернулась. …       Всю эту неделю Малефисент не видно. Регина тоже периодически где-то пропадает вместе с ведьмой. Миллс даже попросила Эмму присмотреть за Генри.       — Почему ты от меня отказалась? — Генри смотрит биологической матери в лицо, даже не моргает.       — Ты был его сыном, — Эмма заказала ужин в кафе — Регина слёзно умоляла Свон на кухню даже не заходить, а микроволновку доверить Генри. — Частью моего прошлого. И куда я, сама подросток, с ребёнком на руках? Тебе крупно повезло — Регина тебя любит, пылинки сдувает. Я бы за побег в Бостон голову бы откусила.       — Но она Злая Королева.       — Самозванка. Наша Белоснежка, в особо прекрасные моменты, даже меня пугает до усрачки. Она на нашего Лероя недавно поглядела так, что бедняга гном икать начал. Я такие глаза видела у одного парня на улице во время драки, но он был законченный псих…       — А потом?       — А потом дракон. Сказки, которые оказались не сказками. Обухом по голове. Мне времени не дали прийти в себя, даже осознать во что я влипла. А сейчас привыкаю помаленьку… …       — Лаборатория в склепе? — Эмма оглядывается: книги, какие-то флакончики, ларцы. И прячет руки в карманы — на всякий случай. — Почти ностальгия…       Регина вопросительно приподнимает правую бровь.       — Нашего мистера Гласса заинтересовал только компромат? — фыркает Эмма. — Я бакалавр по естественным наукам и магистрат по криминалистике. Как вышла из тюрьмы, решила взять от государства всё по максимуму. Оказалось, что столько дверей открыто — только постучи. Так что колледж я закончила.       — Почерк…       Эмма улыбается:       — У Вэйла не лучше.       Так что ностальгирующей Эмме вручается ступка и работа спорится.       — Вы боитесь вида крови, Свон? — строго спрашивает Регина.       — Нет. Я её видела больше, чем мне бы хотелось…       Малефисент распарывает ладонь кинжалом из незнакомого тёмного металла и в большую каменную чашу льётся струя тёмной крови. Регина помогает подруге замотать ладонь, а потом в более чем странную смесь окунается камень на длинной цепочке и следом крохотная погремушка. Малефисент сосредоточенно раскачивает висюлькой над картой. Проходит примерно полчаса и Эмма записывает примерные координаты.       — Вы же занимались поиском людей, шериф? — спрашивает Малефисент.       — Да. До того, как меня втянули в эту историю.       — Если вы найдёте мою дочь, все счета к вашим родителям будут закрыты.       — А что ещё они натворили, кроме похищения младенца?       Малефисент морщится:       — Ни за что не скажу, куда засунул этот чёртов принц-пастух шкатулку Голда, но мне пришлось повозиться, чтобы её оттуда изъять. …       — Возьмите себе и мне кофе, мисс Свон, а я пока займусь ремонтом, — вздыхает Регина.       — Есть, командир! — салютует Эмма. Смех смехом, но у Регины лучше всего получалось договариваться с обслуживающим персоналом. Дворцовая выучка помогает? Но одного взгляда бывшей Королевы хватает, чтобы официанты, механики, продавцы в супермаркете прекращали общение между собой или другие посторонние дела и через несколько минут смотрели на Миллс, как кролики на удава, мигом, без ропота, исполняли любой её каприз.       Они сидели за столиком, когда погремушка, которая висела у Эммы на шее повела себя более чем странно — как к сильному магниту, её потянуло по направлению к официантке, которая немного припозднилась.       Эмма зажала игрушку в ладони:       — Пойду побеседую с девушкой.       Регина кивнула — кофе, вопреки опасениям, оказался неплох. Эмма встала и направилась к официантке, которая смотрела на Свон настороженно, даже испуганно:       — Простите… Старла?       — Да? Что-то случилось?       — Ничего, но… — Эмма не знала как начать.       — В общем… Тут такое дело…       — Эмма? Эмма Свон?       — Да. Мы знакомы?       Девушка не ответила. Она оттолкнула Эмму в сторону и побежала к выходу. Свон закатила глаза:       — Законы жанра… От Эммы Свон ещё никто не убегал! Далеко, во всяком случае.       Регина неторопливо допила кофе и вышла из кафе. Старла сидела на газоне, Эмма согнувшись в три погибели стояла и ржала в голос рядом. Регина удивлённо уставилась на неё:       — Что с тобой такое, Свон?       — Это уже слишком!       Старла развела руками:       — Мы старые приятели. Познакомились больше десяти лет назад. Я думала Эмма меня разыскивает по просьбе… не важно.       Эмма, успокоившись, выпрямляется:       — Нет. По просьбе твоей матушки. Если тебе нужно где-то спрятаться, то у мамочки под крылышком будет лучше всего.       — Но мне надо собрать свои вещи. Ну и уладить кое-какие дела. …       — Ты, оказывается, знала обо всём, — с лёгким упрёком говорит Эмма.       — Ученик Чародея просветил.       — Сразу говорю — не вздумай мстить. Я шериф и…       — Кто?! — у Лилит глаза на пол-лица.       — Шериф Сторибрука.       Лилит разражается хохотом. У неё почти истерика. Регина молча отправляется на кухню и вскоре поит дочь старой подруги холодной водой.       — Мы… — Лилит начинает от смеха икать. — Мы с тобой такое творили, а теперь ты, ТЫ шериф! Я не могу!       — Срок давности вышел. Я своё отсидела. Успокойся.       Вещей у Лилит не очень много и вскоре все отправляются в путь. Лилит всю дорогу развлекает Регину воспоминаниями о совместных с Эммой авантюрах. В самом городе их уже встречают: Малефисент, в слезах и с красным носом, Мэри Маргарет и Дэвид, несколько зевак. …       — А ты была большой шалуньей, Свон, — ухмыляется Регина.       — Эх, где мои семнадцать лет… — вздыхает Эмма.       — Только Генри про ваши с Лилит совместные «шалости» рассказывать не стоит, — строго говорит Регина.       — Не буду. Это не повод для гордости.