НОЧНЫЕ КОШМАРЫ СПАСИТЕЛЯ

Хоуп и Маргарита спали, Эмма с отсутствующим видом покачивала коляску, Регина покосилась на супругу, которая была с самого утра необыкновенно молчаливой, витала в облаках: — Ты, человек, который профессионально разыскивал скрывающихся от правосудия и сбежавших из-под залога… Эмма тяжело вздохнула — она сразу поняла о чём пойдёт речь: — Впустить в свою давно устоявшуюся жизнь абсолютно незнакомого человека с которым у тебя ничего общего — только ДНК. Но этот человек, эта женщина сразу может решить, что имеет какие то права на меня, имеет полное право вмешиваться в мою жизнь… А ещё может и папочка нарисоваться на горизонте. Регина с ироничной улыбкой качает головой: — Сама говоришь, что уже взрослая, самостоятельная женщина, выросла и никто не сможет указывать тебе, как теперь жить. Что никто уже не имеет права делать тебе замечания, воспитывать. — Но всё равно придётся как то… — Эмма пожимает плечами. — Отвести место для совершенно посторонних людей, которые будут как то участвовать в моей жизни. И если возьмутся не за меня, то за НАШЕГО Генри уж точно. Какие то посторонние люди влезут в нашу жизнь. — Ты у нас волшебница, — на лице Регины расплывается хищная улыбка, — если будут сильно доставать, превратишь во что-то более полезное в хозяйстве. — А это идея, — задумчиво произносит Эмма. На лице и тени улыбки нет. Эмма определённо не шутит. — Эй, я пошутила! — Регина с подозрением косится на любимую. — А я всерьёз, — морщится Эмма. — Мне это знакомо, когда тебя не воспринимают, как личность, самостоятельного человека с правом голоса и лишают свободы выбора. Душат заботой. Гиперопёка. Это как запереть человека в доме на годы — ведь снаружи столько опасностей! Пару раз от таких сбегала. А от биологических мамочки с папочкой так просто не сбежишь. — А ещё ты вступила в брак с женщиной… — прищуривается Регина. — Боишься, что твои биологические родители окажутся гомофобами? — Ну тогда они сами сбегут, — едко и зло ухмыляется Эмма. — Или им придётся смириться с моим выбором спутника жизни. Иначе скормлю Лилит. Обоих. … — Я думала, что ты меня ненавидишь… — Хелен не поднимает глаз от поверхности стола. Эмма только что вскрыла конверт — всё подтвердилось. Хелен Браун её, Эммы Свон, биологическая мать. Хелен адвокат и сейчас они сидят в её кабинете. Эмма равнодушно пожимает плечами: — Нет. Я сама не святая и не имею права судить других. Просто хотела понять — почему? — Мы были ещё подростками, — вздыхает Хелен, — глупыми, запутавшимися подростками. Детьми. — И где он? — Эмма делает большой глоток из своей чашки. Секретарша Хелен неплохо варит кофе. Регина сильно избаловала супругу, а так бы Эмма признала, что кофе просто прекрасен. Особенно в сравнении с тем растворимым кошмаром из большой стеклянной банки, что помощник шерифа разводила крутым кипятком в немытой кружке и торопливо проглатывала в участке ради порции кофеина, чтобы продрать глаза после дежурства — но Регина учуяла, что пьёт супруга пока никто не видит… После этого, Эмма ещё долго таскала на работу в сумке термос с горячим кофе «от Регины», пока в участке не появился, наконец, новенький кофейный автомат — мэр выбирала этот аппарат сама. — Мой папочка. — Мы разбежались, — Хелен допивает кофе. — После всей этой истории с тобой. Если хочешь, я вас познакомлю. Эмма сразу объявила свежеобретённому отцу, что ни на что не претендует и готова подписать составленный адвокатами Патрика документ, что не собирается ни сейчас ни в дальнейшем предъявлять ему какие-либо требования. Привыкла справляться сама. Познакомилась со сводными сёстрами и братом по отцу. У Хелен во втором браке родилось две дочери и Эмма провела со сводными сёстрами, матерью и отчимом в их доме несколько дней. — Я рассказала о себе всё, дочь, — запоздало спохватывается Хелен, — а ты почти ничего. Как ты, с кем… Эмма лукаво улыбается: — Приедешь ко мне в Сторибрук — расскажу обо всём. И отвечу на все твои вопросы, мама. … — Знакомься, — Эмма просто сияет. — Моя любимая супруга — Регина Миллс, а это наш сын Генри. И наши дочери — Хоуп и Маргарита. Твои внуки. Генри я родила, когда мне ещё не было и восемнадцати. В тюрьме. Отдала на усыновление практически сразу и малышу страшно повезло — его усыновила Регина. Я помощник шерифа города Сторибрук, у меня юридическое образование и я сама некоторое время была адвокатом. — А вот откуда я тебя помню. — Улыбается Мэри — старшая сестра. — Тот самый процесс… — Если честно — мы болели за обвинение. — Морщится Анна — младшая. — Твой подзащитный был тот ещё гавнюк. — Я видела твоё лицо во время допроса этого лощёного подонка, — улыбается Хелен, — ты явно не была членом его фан-клуба. — После этого процесса, я окончательно осела в Сторибруке, — кивает Эмма. — Не вышло из меня «настоящего» адвоката… Эмма устроила для матери и отчима с сёстрами небольшую экскурсию по городу, познакомила с Грэмом, заглянули и в кафе Бабули. Новые родственники остались сыты и довольны. Регина определённо понравилась Хелен и это было взаимно. — Вот и всё, а ты боялась, — Регина вручила супруге чашку с чаем. — Твоя мать оказалась очень милой женщиной, она и отчим спокойно отнеслись к тому, что ты вступила в брак с женщиной. У тебя теперь есть сводные сестрёнки. — И брат, — вздыхает Эмма. — - Еще две сестры. Это всё по отцовской линии. Так что у меня прибавилось родни. Была сирота, одна в целом мире, а теперь… В кухню вошла Аврора. Важно и сердито посмотрела на Регину, подошла к ней и положила у ног Регины полузадушенную мышь, коротко мяукнула и ушла, хвост трубой. — Что это такое было?! — просипела, откашлявшись, Эмма. Регина виновато развела руками: — Я сказала при Авроре, что она мышей не ловит… Теперь питомица Генри постоянно приносит мне свою добычу — отчитывается. Ну, хотя бы не на подушку, как ту крысу, положила, как было в прошлый раз. Я умудрилась разбудить Генри, так орала… Эмма начала икать от смеха.