НОЧНЫЕ КОШМАРЫ СПАСИТЕЛЯ

Эмма Свон выглядела порядком вымотанной и была заметно в перегретом состоянии. Регине редко приходилось видеть любимую супругу такой — словно Злая Королева в её лучшие годы. — Генри! — Эмма почти рычала. — Я же просила! — А что? Я ничего… — Генри сильно вырос, но сейчас словно стал меньше, ниже ростом сантиметров на десять. — Что случилось, мама Эмма? — Я неоднократно просила читать Хоуп исключительно детские сказки! Со сказочными героями я более менее научилась справляться — сама предварительно прочла все книжки Хоуп, прежде чем читать их ей на ночь, но комиксы… — Кто на этот раз? — вздохнула Регина. В прошлый раз была большая, порядком подкопчённая и ободранная печь с лежащим на ней парнем. Это сооружение на хорошей крейсерской скорости вылетело на перекрёсток и это настоящее чудо, что обошлось без жертв и порчи имущества. Парень на печи даже не проснулся. А накануне, возмущённая и красная, как свекла Руби влетела в участок с жалобой на незнакомого говорящего волка, который начал делать очень непристойные намёки Лукас, столкнувшись с ней на лесной тропинке. — Пожалуйста, приструните наглеца, а иначе я натравлю на этого похабника Мулан! — Руби хлопнула на рабочий стол Эммы густо исписанный листок и вылетела из участка пламенея ушами так, что внучку Бабули несколько водителей приняли за светофор и резко затормозили создав на перекрёстке затор… — Джокер… — вздохнула Эмма. Бедняге не повезло — Хелен заглянула к дочери в гости и в это время была с ней в участке. Хексенбист подошла к камере, где кривлялся и трещал без умолку Принц-Клоун из иного (и сильно криминального мира), и схлынула. Джокер стал ещё бледнее, чем был и заткнулся где-то на полчаса. — Он всего лишь наваждение, — пожимает Хелен плечами, — но очень сильное наваждение. Моя внучка очень сильная колдунья. Джокер просто растаял в воздухе, когда Эмме удалось отвлечь дочь новой игрушкой и Джокер перестал занимать все мысли Хоуп. Её наваждения были очень реалистичными, но не долговечными. Хотя успевали шороху навести. Джокер решил первым делом заглянуть к Голду в лавку, а потому не успел много бед наделать. Тёмный быстро обездвижил незваного гостя и с большим интересом его разглядывал, когда помощник шерифа вошла в лавку — Свон вызвала Белль. — Кажется Голд нашёл свою родственную душу, — ехидно прокомментировала Эмма чуть позже. Регина только саркастично хмыкнула на это. Собака три метра в холке ростом, злобные ведьмы с длиннющими носами не слезавшие с мётел, какой то странный лев, который забрёл к Бабуле в кафе и человеческим голосом попросил клубники со сливками, девочка на лошади, малышка подняла и отнесла на руках своё транспортное средство в тенёк, прежде чем войти в кафе Бабули, какие то, мягко говоря, придурковатые феечки, совершенно не похожие на подопечных Голубой. Эмма думала, что может мультфильмы… Лерой-Ворчун, без шуток, чуть не умер от смеха, когда увидел быка с выменем, Шрека с Фионой было жалко изгонять, Эмму даже болтливый осёл не раздражал, но на Пиноккио была почти аллергия, одно только имя и у Эммы чесотка по всему телу, а этот был ещё какой то мерзкий. С Маргаритой было легче — Регина таки умела воспитывать детей. И магия Маргариты была не так разрушительна. А Эмма, после каждой новой, прочитанной с дочерью книжки, или по просмотру безобидного с виду мультфильма, ждала очередного гонца со срочным сообщением о появлении на центральной улице кривоногого и хромого старинного умывальника с усами мочалкой или, что Доктору Хопперу названивает некий загадочный тип, абсолютно незнакомый голос, а у Арчи с памятью всё в полном порядке, загадочный незнакомец (позже оказавшийся очень интеллигентным крокодилом) просил и умолял выслать ему три пары галош. Высланные прежде успел сожрать видите ли… — Читай лучше нашей дочери телефонный справочник, — предложила простой выход из положения Регина, — пара страниц и она спокойно уснёт. — Раньше засну я, — ворчит Эмма, — это самое скучное занятие, какое можно было бы придумать… — Бывают такие интересные фамилии… — ухмыляется Регина. Обладатели этих самых «интересных фамилий» ранним утром явились к особняку мэра, целую демонстрацию протеста устроили напротив входа — Эмме стало скучно и она начала фантазировать, на что или кого походили бы люди, если бы выглядели соответственно своим именам и фамилиям. Хоуп выслушала мать с большим интересом и Сторибрук на два дня превратился в паноптикум.