НОЧНЫЕ КОШМАРЫ СПАСИТЕЛЯ

Полицейский следователь утомлённо потёр виски. Его тянуло выразиться покрепче но не при женщине-соцработнике же и пацану на вид всего лет семь… Ему рановато пополнять лексикон. — Так ты продолжаешь утверждать, что являешься тем самым Пиноккио и твой отец Джеппетто? Попал в наш мир через магический портал, а Эмма — дочь Белоснежки и Прекрасного Принца? Следователь с тоской во взоре смотрит на женщину, которая собирается повторить уже ею сказанное — что мальчику нечего опасаться, он может рассказать всю правду, его защитят и позаботятся о Эмме и её родителях, когда на мордашке у малыша расплывается ехидная улыбка: — Я НИКОГДА не лгу! Потому что… Задайте мне самый простой вопрос, пожалуйста. Например какого цвета этот лист бумаги? Следователь пожимает плечами и снова вопросительно смотрит на женщину в деловом костюме, та кивает — «Пусть». — Так какого цвета этот лист бумаги? — Чёрного! — звонко объявляет Пиноккио. У следователя расширяются глаза и женщина тоже в лёгком шоке, а Пиноккио продолжает: — Меня зовут не Пиноккио, Эмма мальчик, Земля плоская… Кончик носа малыша повис над серединой стола и следователь смотрит с опаской на острый кончик волшебного носа — ещё немного и вонзится в грудь, Пиноккио вздыхает: — Я не могу солгать потому, что это сразу станет очень заметно. Мне просто не оставили никакого выбора. И Голубая Фея сразу предупредила, что если я не буду разумным человеком, то… — Снова превратишься в деревянную куклу, — заканчивает за малыша следователь. — Откуда вы об этом знаете?! — теперь у Пиноккио рот нараспашку. Следователь ехидно улыбается и разводит руками: — Я тоже был когда то ребёнком и читал сказки. Хотя твою сказку не назовёшь сильно детской. — Я должна позвонить, — говорит женщина, — думаю, что я знаю кто сможет разобраться во всей этой непростой ситуации. … — Кто вы? — хмурится Пиноккио. — Фея? — Эльф, — говорит высокая женщина. Она кормит Эмму из бутылочки, — мы позаботимся о юной Принцессе. — Папа хотел, чтобы я стал для Эммы старшим братом, — у Пиноккио мурашки по спине от тревоги. Он не хочет, чтобы его разлучили с Эммой и нарушить обещание, которое дал отцу. — И останешься им, — улыбается женщина, — не беспокойся. Но… — Я помню, — кивает Пиноккио, — пока Эмме не исполнится двадцать восемь… — Именно, — женщина улыбается — Эмма уснула. … — Я учил! — на лице Кевина почти искреннее возмущение. Эмма морщится — она слышит, когда ей пытаются навешать лапши на уши так остро, как человек с музыкальным слухом фальшивую ноту. — Честно, честно! — Ты думаешь у меня плохо со слухом, Кевин Томсон? — Эмма практически мурлычет, но глаза злые, — я своими ушами слышала, как ты на весь школьный коридор громко возмущался, как можно было пропустить такой мяч в решающем матче, когда болтал с Маккензи о вчерашнем полуфинале. И хвастался перед ним, что просидел перед телевизором чуть ли не до двух ночи. Кстати, Маккензи капитан нашей футбольной команды, но занятия спортом не мешают ему прекрасно учиться при этом. Кевин, понурившись и шаркая кроссовками, возвращается на своё место и Бритни ласково улыбается своему «Кевви» думая его этим утешить, но он даже не обращает внимания на подружку и та, судя по выражению лица, уже обдумывает план мести своему возлюбленному за невнимание. Джейн задумчиво чертит карандашом в альбоме для скетчей, Дарья сердито хмурится и тянет руку. Эмма обречённо вздыхает — дай ей такую возможность и Моргендорффер отвечала бы на все вопросы подряд целый урок, что, безусловно, абсолютно устроило бы Бритни и Кевина, но Эмма уже достаточно наслаждалась общением с этой парочкой болванов и поэтому недолго выбирает между Маккензи, Джоди и Дарьей: — Ладно, Моргендорффер, иди к доске… … — Братик! — можно забыть на время обо всём — Кевине, Бритни и прочих мелких неприятностях, Мисс Ли, Томсонах-старших, которые опять нудили на тему, что их мальчик прекрасный спортсмен — «войдите в положение, у него совсем не остаётся времени на учёбу, а ещё эта вертихвостка…» — Я думала, что ты ещё путешествуешь… — Я давно вернулся, — Август ласково обнимает младшую сестру, — был по делам в Нью Йорке — скоро выходит моя новая книга и надо было переговорить с агентом, решить некоторые вопросы. Ты не забыла, что скоро твой День рождения? Может отпразднуем дома, навестим родителей? — Что вдруг? — Эмма удивлённо поднимает брови. — Дата не круглая, я заглядывала в Сторибрук в прошлом месяце и созваниваемся чуть ли не каждый день. — Думаю, что скоро обо всём узнаешь, — ехидно улыбается Август. — Почему бы и нет, — пожимает плечами Эмма. — Навестим родных, а блинчики Бабули мне уже в сладких снах снятся. … — Это твой подарок, братик? — Эмма с трудом поднимает тяжёлый фолиант и кладёт его на журнальный столик — настоящая кожа, тиснение золотом — «Однажды…» — Не утерпел? Мог бы подождать до моего Дня рождения. Август кладёт увесистый том на колени, открывает его, переворачивает несколько страниц… — Нет. И это не сборник сказок, а летопись, хроника. Всё это случилось в иной реальности откуда мы попали в этот мир. Ты должна прочесть эту книгу, сестрёнка. — Так, — Эмма прикасается тыльной стороной ладони ко лбу старшего брата, — температура нормальная, зрачки… И кроме пива ты ничего больше не пил. — Задай мне простой такой вопрос, — у Августа ехидная улыбка до ушей, глаза блестят, — к примеру, какого цвета эта салфетка? — Это такая игра, братик? — Эмма с лёгкой тревогой смотрит в лицо Августу. Он вроде всегда испытывал стойкое отвращение к «веществам», но кто его знает, что могло с Августом случится во время его путешествий по экзотическим странам… — Мне совсем не смешно. — Ну, спроси, — Август продолжает сиять ехидной улыбкой до ушей, — тебе понравится этот маленький фокус. — Так какого? — Чёрного, — говорит Август и… — Какого чёрта?! — Эта салфетка чёрного цвета, Земля-плоская, ты мальчик, а я на самом деле Пиноккио и у меня, когда я пытаюсь соврать, нос становится длиннее. Коллоди не погрешил против истины. Вот скажи — я сейчас вру? Эмма вынуждена признать — брат сказал правду. — И кто тогда я? — Ответы в книге, — Август-Пиннокио совершенно серьёзен, даже не улыбается, — пока не прочтёшь всё, что в ней написано — не узнаешь. … — Так, ты, мама, моя биологическая мама и Белоснежка, папа — Прекрасный Принц, наш мэр — Злая Королева, мистер Голд — Тёмный маг, Лерой — гном Ворчун, моя подруга Лилит — дочь Малефисент. — Да, — кивает Мэри Маргарет, — всё так и есть. И кто тебя просветил, позволь спросить? Август проболтался? — Книга, — вздыхает Эмма. — Волшебная книга. Появилась буквально ниоткуда прямо на моей кровати. — Регина ничего не помнит, — говорит Мэри Маргарет, — судя по всему она решила, что для нас это станет настоящим проклятием — помнить кем мы были и кем стали. Тёмный и её провёл. Жизнь в этом мире мало похожа на ту реальность о которой она рассказала всем присутствующим, появившись на нашей свадьбе. Такого спагетти собственной ученице на уши навешал. Мы не сильно страдаем, а Королева ставшая мэром… Это унизительно, понижение в должности. — И как снять это ваше Проклятие? — ворчит Эмма. — Не знаю, — пожимает Мэри Маргарет плечами, — инструкций не прилагалось. Мы, когда поняли, что Регина ни черта не помнит, решили оставить всё, как есть. В конце концов, это моя вина, что милая девушка Регина Миллс превратилась в коварную Злую Королеву, что её душа почернела. До сих пор перед ней стыдно. Столько страшной боли я принесла Регине и бед случилось в Королевстве из-за глупой и болтливой принцессочки. … — Это… — Регина шепчет — малышка спит. Ученик Чародея кивает: — Дочь Малефисент. Из-за меня она оказалась в таком положении и я несу прямую ответственность за судьбу этой девочки. — Автор, — Регина укачивает малышку, которая начала тихо хныкать, — что с ним? — Заточён. — Перо? — Уничтожено. — Ладно, — Регина улыбается малышке, — пусть они думают, что я ничего не помню. Двадцать восемь лет спокойной жизни… Без войны, огров, дворцовых интриг, драконов и лесных разбойников. Тёмный меня провёл, но на самом деле сделал царский подарок — почти тридцать лет спокойной жизни. Регина заглянула к Малефисент и рассказала дракону о возвращении дочери. Ученик Чародея успокоил Мэри Маргарет. — Это не ваша вина. Отчасти моя и Автора. — Так Лилит… — хлюпает носом Мэри Маргарет. — Дочь Малефисент, малышка уцелела пройдя через магический портал и вернулась к матери. Регина будет приглядывать за Лилит, как за собственной дочерью. — Регина прекрасная мать, — вздыхает Мэри Маргарет, — я за подобное сразу придушила бы, а она столько времени меня терпела…