Комната без номера

      Утро началось тяжело. Болела голова, во рту насрали кошки и поселилась Сахара, благодаря ненавистному Сахарку, и эта смешило даже в мыслях. Болело всё тело, каждая мышца, каждая косточка. Открывать глаза не хотелось, но температура тела сравнялась с температурой ледяного пола, уснуть больше не удалось.       Пока я боролся с желанием поспать ещё немного, занемевшую руку осторожно подёргали, расцепляя пальцы. Я поднял голову, встретившись глазами с перепуганным взглядом Чимина, он спешно одёрнул свою руку. Неловкость не просто читалась на его лице, она там была написана огромными красными буквами. Он встал с кровати, но не очень удачно — подкосившиеся ноги зацепились за мои. Чимин удержал равновесие, схватившись за спинку стула, но едва не заехал коленом мне по челюсти.       — Айгу! — возмутился я. — Ты точно поставил целью сделать меня инвалидом!       — Что вчера произошло? — испуганно прошептал он, не зная, куда девать взгляд. На нём были одни лишь штаны, причём расстёгнутые и это не осталось незамеченным. Судя по его лицу, искажённому ужасом, что он прислушивается к ощущениям — не трахнул ли я его, пока он был в отключке. Почему-то это сильно меня зацепило.       Да и как получше преподнести ему вчерашнее, я пока не знал.       — Ну… — глубокомысленно изрёк я осипшим голосом. Горло болело, першило и казалось, будто я вчера жевал ежа. — Ты вчера напился.       Чимин смотрел затравленно, разминая пальцы на руке, которой всю ночь держался за меня. Я тоже машинально потёр слегка вспотевшую ладонь.       — А потом? — все также шёпотом вопрошал он. Я задумался, восстанавливая цепочку вчерашних событий, и решил немного пошутить:       — Тебе с плохого начать или с хорошего?       Он застонал.       — Давай с хорошего. Но без подробностей. Иначе, боюсь, не переживу всех новостей.       — Ты танцевал.       — Нет! Блять! Только не это! — он в ужасе уставился на меня. — Если это хорошая новость, то какая будет плохой?!       — Ну, ещё тебя стошнило. На меня.       Чимин недоверчиво поднял бровь, но всё равно залился краской ещё сильнее и потом закрыл лицо руками.       — О, боже… А потом?       — Потом ты завалился на кровать в позе звезды, и не оставил мне выбора, как только спать на этом ебучем холодном полу. Кажется, я простудился, — я демонстративно покашлял. — И заработал простатит. Я стану самым молодым парнем в Корее, у кого будет простатит в столь молодом возрасте!       Лицо Чимина стало совсем несчастным, но я так и не понял, что из всего этого расстроило его больше. Вопросы посыпались как из рога изобилия.       — А что с твоим лицом? Почему мы держались за руки? Почему ты меня не подвинул?       — Что с моим лицом? — удивился я, подскочив, и тотчас пожалев об этом опрометчивом поступке. Голова со всей силы отомстила громким звоном битого стекла где-то глубоко в своих недрах. Но к зеркалу я всё равно дополз.       На меня смотрел помятый взъерошенный чувак с потухшим взглядом и четырьмя продольными царапинами через всю рожу. Кровь уже подсохла, а ранки покрылись корочкой. Будь я викингом, то смотрелся бы донельзя брутально. Но, увы, я не викинг. Теперь моя очередь материться.       — Бля, Чиминни! Теперь все будут думать, что я к тебе приставал, и ты разодрал мне всю рожу!       — Но ты ведь не приставал? — подозрительно прищурившись, он сначала посмотрел на свой пояс, застегнул штаны, а потом вперился в меня взглядом, пытаясь прожечь дыру. С размазанной подводкой, которую я вчера так и не смог смыть с его лица, это смотрелось забавно.       — Конечно, нет. С какой радости? Тебя стошнило прямо у двери. Я потащил тебя к умывальникам, чтобы хоть как-то отрезвить, и за это получил по роже, — Чимин сник, а я, прислушавшись к отголоскам боли в теле, вычленил самую страшную и застонал: — А потом ты совершил самый подлый поступок, на который способен человек — заехал мне по яйцам. Да так, что искры посыпались. До сих пор больно… Нет, ну я с тобой точно стану импотентом… — захныкав, я в раскорячку потопал к умывальникам. Срочно требовалось промочить горло и почистить зубы, а Чимин пусть подумает о своём плохом поведении. После таких откровений он постесняется спрашивать об остальном, так что пусть займёт свои мысли чем-то другим.       Потом сходил в душ и искупался под прохладной водой. Хотелось смыть с себя въевшийся запах сигарет, выпивки и пота. Как оказалось, я вывихнул плечевой сустав, и мне было больно поднимать руку, а сбоку на мошонке обнаружился синяк. Нет, ну вчерашний день реально дорого обошёлся… К концу купания я уже отчаянно чихал, но головная боль не прекратилась и в целом лучше мне не стало. Чувствую, точно слягу с простудой.       «И тогда Чимин должен будет ухаживать за мной, ведь это в основном его вина», — пришла приятная мысль, и я немного успокоился. Болеть никто не любит, но если так…       Чимин пошёл в душ сразу после меня, и холод ему явно был нипочём, а я опять пожалел, что пропускаю самое интересное. Но сейчас, ради моего плана, лучше избегать провоцирующих ситуаций и не купаться вместе. А то мало ли, вдруг у меня встанет в самый неподходящий момент, и я опозорюсь… Пусть лучше он недоумевает, чего я не воспользовался ситуацией, когда он был пьян, почему не таскаюсь за ним в душ и не пялюсь на шикарную задницу. Эх, а ведь так хочется.       Я всё-таки заболел. Поднялась температура, отекло и болело горло, отчего окончательно охрип. Теперь я стал брутальней некуда. Боевые шрамы через всю морду и голос, которым запросто можно пугать детей, взрослых и маньяков в подворотнях. Достаточно подойти к кому-нибудь со спины и сказать в ухо «Бу!», как бедняга начнёт отдавать деньги, сигареты и каяться в прошлых грехах.       Чтобы дополнить свой образ, я напялил чёрные шмотки и густо подвёл глаза. От меня стали шарахаться даже старшекурсники.       Чимин, напротив, стал вести себя настолько мило, что казалось, у меня скоро слипнется задница. Я пребывал в восторге, но из образа сурового брутала не выходил. За моей спиной постоянно хихикали. Как и ожидалось. Все видели, что после зажигательного танца Чимина я утащил его в неизвестном направлении, а наутро выполз из нашей совместной пещеры без номера с разодранной рожей. И ещё я до сих пор не мог нормально ходить, никто не знал от чего именно, но пошли слухи, что кое-кто мне засадил.       Рейтинг Чимина подскочил, потому что у меня уже была своя репутация, и, раз Пак не боится меня, значит чего-то да стоит. Впрочем, я был рад. Это отвадит слишком назойливых обожателей его задницы. Пусть лучше думают, что Чимин агрессивный актив, чем зашуганный пассив.       Ещё он здорово прославился своими выкрутасами на танцполе. Большинство студентов с вечеринки сняло его сексуальный танец на телефон, теперь видео гуляло по всему общежитию. Многие не скрываясь хвастались, что видели танец воочию и дрочат теперь только на него.       Чимин бесился, бросал испепеляющие взгляды, но ничего сделать не мог. А когда пришли Хосок с Чонгуком и стали показывать мне один из вариантов видео, Чимин взорвался, вырывая телефон из рук:       — Да сколько можно! Вам что, заняться нечем?       — Спакуха, красавчик, — Чонгук вмиг перехватил беднягу, скрутил и забрал девайс. При этом отпускать не спешил, но заметив на горизонте курящего Шугу скоренько отскочил в сторону. — Не психуй. Кстати, это видео одно из лучших. Тут самый удачный ракурс и лицо хорошо видно.       — Ага, как раз самое то, чтобы подрочить, — Шуга не стал торчать вдалеке и почтил нас своим присутствием. Кстати, с чего это он на нашем этаже ошивается?        — Как самочувствие? — полюбопытствовал он вдруг. — Видок болезный.       — Да вот, с вашими вечеринками простудился слегка, — начал жаловаться я, умилившись заботой хёна.       — Так ты заразный. Иди нах от меня, — Шуга моментально телепортировался к Чонгуку. Тот заметно распрямился и напряг мышцы, видимо, чтобы получше впечатлить хёна. Тот впечатлился: — Хули ты раздулся так, мелкий? На стероидах?       Подкат, если честно, так себе, но Чонгук не был бы Чонгуком, если бы въехал сразу. Он всё понял по-своему и бесхитростно хвастанул:       — Нет, Юнги-хён, всё натуральное. Сам накачал. Хочешь потрогать бицуху?       Видимо, хён хотел. Он почти ткнул бледным пальцем в покрытую вздутыми венами упругую мышцу, но случайно посмотрел в сторону и заметил мою перекошенную от едва сдерживаемого смеха физиономию.       — Да иди нахуй, пиздюк, — психанул Сахарок, понимая, что спалился, и быстро ретировался от греха подальше.       Пока Чимин ржал над Чонгуком, я по-тихому скачал у Хосока провокационное видео. Раз секс мне ближайшее время не светит, а сублимировать я не умею, то хоть подрочу.