***
История с привидениями несколько отвлекла государя от спора с супругой Юэ, но вовсе не заставила целеустремлённую женщину отказаться от своих планов. Она не могла допустить того, чтобы ее сын потерял лицо перед отцом-императором и оказался хуже пятого брата. Цзиньсюань не особо старался, не зная что именно стоит на кону и испортил последнюю возможность договориться со строптивым кузеном по-хорошему. Конечно, ее рассердило то, что сын был не в состоянии решить такой простой вопрос, но с другой... она и сама была из тех, кто привык добиваться своих целей коварством и угрозами, а уж никак не искренностью и добротой. - Матушка, этот гаденыш ниже по положению. С чего это я должен быть к нему добрым? Пусть сам не забывается! – злился четвертый принц, когда супруга Юэ снова заговорила с ним об этом деле. Женщине ничего не оставалось, как объяснить недалёкому сыну подноготную дела и рассказать о споре с его величеством. - И почему вы сразу мне не сказали! – воскликнул принц, узнав, что пролетает над возможностью заполучить собственную резиденцию и титул циньвана, - Мне через два года исполняется пятнадцать и я перееду из дворца! Как я буду смотреть в глаза предкам императорской семьи, если отец к тому времени не даст мне титул и я буду ниже по положению, чем пятый брат? Видеться с вами только раз в месяц, в то время, как пятый брат может приходить во дворец в любое время и даже оставаться на ночь! И как мог отец поставить мое будущее в зависимость от такого смешного условия? Мать тут же закрыла ему рот рукой: - Не смей так говорить о его величестве! – воскликнула он, зыркнув по сторонам. К счастью, чужих ушей здесь не было. Мудрые слуги знали, когда стоит покинуть гостиную дворца супруги Юэ. Не желали быть забитыми палками до смерти только за одно подозрение в слежке за супругой императора. - Государь не будет давать своему сыну непосильных испытаний. Если он так решил, значит уверен: ты справишься. - Но как матушка? – горько улыбнулся Цзиньсюань, заглядывая огромными глазами голодного котика в бездонные материнские глаза, подведенные синей тушью. - Не ты ли пригрозил этому ребенку тем, что отравишь его жизнь во дворце? - Ну... пригрозить-то пригрозил, но... матушка... не будет ли у нас от этого ещё больше проблем? Отец-император вечно его балует... Стоит Линь Шу ему пожаловаться... - Сынок, почему я завела речь об этом спустя две недели со времени вашего последнего разговора? - Ну... почему, матушка? - Потому, что если бы этот ребенок захотел пожаловаться, то я бы об этом узнала. Государь отчитал бы меня. Или наследный принц. Или, что более вероятно, это бы сделала Супруга Чэнь, его мать. Но никто из них не сделал ничего. Из чего напрашивается какой вывод? - Линь Шу никому ничего не сказал? – искренне удивился четвертый принц, - Но матушка, даже если бы и сказал: кто бы ему поверил? Там же больше никого не было. - Не только не сказал. Евнухи донесли, что Сяо Цзинъюй вчера побил и его и седьмого принца за испорченную книгу из императорской библиотеки. Этого бы не произошло, скажи он хоть слово о том, что ты сделал. Наследный принц слишком тесно связан с семейством Линь и ни за что не стал бы несправедливо наказывать этого ребенка. И несомненно поверил бы его рассказу. Разумеется, тебя никто бы и пальцем не тронул, но я бы уже получила предупреждение от его матери. - Может, он просто зол на то, что отец-император выделил седьмого брата, этого выскочку? - Нет. Цзинъянь, конечно, выскочка и сын лекарки, но портить отношения с Линь Се только ради того, чтобы поставить на место седьмого принца он бы не стал. Тут скорее всего другое. Линь Шу промолчал потому, что не захотел рассказывать о том, что как ты поймал его в момент слабости и воспользовался этим. Гордыня – очень опасное и невыгодное качество, как видишь... это открывает нам много интересных способов заставить маленького негодяя назвать тебя своим другом в присутствии отца-императора.***
Его Величество пребывал в отличнейшем расположении духа. День, начавшийся для него с крайне неприятного разговора с бабушкой, Великой Вдовствующей Императрицей, неожиданно принёс хорошие новости. Бабушку он искренне любил, но её мягкосердечие и наивность раздражали государя. Увидев во время церемонии изгнания духов свою воспитанницу, старшую принцессу Цзинъян, старушка заметила, насколько плохо та выглядит. Она едва держалась на ногах и многочасовые бдения выстояла с большим трудом. А после, нетвердой походкой добралась до паланкина с помощью служанки. Деятельная старушка навестила императора и сообщила, что намерена совершить визит в резиденцию Линь и навестить принцессу. Старшей в императорской семье Сяо Сюань не мог возразить. Но был очень раздражён тем, что вынужден отпустить племянника. Ведь прабабушка не собиралась приходить одна к своей любимице. Всё, что он мог сделать, это выдать решение бабушки за своё, дабы сохранить лицо. Потому он направился в Восточный дворец, повидать наследного принца и сыграть роль доброго дядюшки. И застал там очень обрадовавшую его сцену: старший сын распекал Линь Шу и Цзинъяня на чём свет стоит за испорченную книгу из императорской библиотеки. При этом каждый из двоих пытался взять всю вину на себя, а Цзинъянь ещё и жаловался на несоизмеримо жестокое наказание. - Но старший брат! Мы же не успеем сделать одиннадцать копий буддийского трактата до новогодних праздников! Это значит, что сяо Шу не попадёт домой даже на церемонию поминовения предков! - Цзинъянь, умоляю, не спорь а то нам скоро сидеть будет не на чем! – взмолился Линь Шу, пытаясь удержать друга от заведомо проигрышной битвы за справедливость, - Ваше высочество, это я один во всем виноват! Я сделаю все двадцать две копии книги, пожалуйста, не вините Цзинъяня! Тряхнув головой, Цзинъянь попытался отбросить видения вчерашнего дня. В таком гневе наследного принца не видел ещё никто из домочадцев. Брат явно сходил с ума... почему он ни с того ни с сего решил наказать их за уже почти древнюю историю с книгой, которую испортил четвертый принц? - Но вы же знаете, что это четвертый брат... - Молчать! Кому была выдана книга? Тебе, Цзинъянь! А кто допустил то, что теперь она безнадёжно испорчена? Ты, сяо Шу! Вы оба не знаете, что такое ответственность. И мне придётся вас этому научить! Пока растерянные мальчишки переглядывались и искали, что ответить, Цзинъюй велел евнуху Фан Ло, одному из вечных спутников Линь Шу, принести палку. А Фан Чу выставил за дверь и приказал никого не впускать. Едва палка оказалась у него в руках, он выставил евнуха и приказал: - Тащите сюда то, на чём сидите! Цзинъянь осторожно шагнул вперёд, пока Линь Шу, очевидно поймавший какую-то очень удачную мысль, схватил подушки, на которых они сидели за углы и на вытянутых руках протянул наследному принцу. Тот мысленно выдохнул: «Ну хотя бы одному из них не надо ничего объяснять». В рабочем кабинете не было никого, кроме них. Евнухам было велено стоять снаружи и никого не впускать. Голос Сяо Цзинъюя эхом отдавался далеко за пределы помещения, звуки ударов заставляли слуг трепетать. А сами мальчишки не знали, то ли плакать, то ли смеяться, глядя как старший брат и наследный принц вдохновенно выбивает палкой пыль из подушек и так же вдохновенно их отчитывает. И вот, сегодня, наследный принц озадачил их ещё больше: ущерб нанесенный императорской библиотеке должен быть возмещён. Бесценная рукопись должна быть переписана. И никаких возражений Сяо Цзинъюй не принимал. Император жестом велел пока не докладывать о своём приходе и какое-то время слушал жесткую отповедь наследного принца на малейшую попытку Цзинъяня оспорить наказание для него и Линь Шу. Бедолага не понимал, какой бес вселился в старшего брата и почему он так внезапно к ним переменился. И за что эта несправедливость? До нового года рукой подать, а их буквально запирают в императорской библиотеке! Государь усмехнулся. Приближались новогодние праздники и на это время он сам планировал отпустить племянника домой. Иначе придворные не поймут того, что император не даёт семье Линь провести церемонию поминовения предков по всем правилам, удерживая во дворце наследника. Однако, Цзинъюй нашёл железный повод оставить щенка во дворце: долг перед императорской библиотекой, а значит, и перед императорской семьёй. Ай да сын! Выучил урок. Даже Линь Се не найдёт возражений и будет вынужден проглотить пилюлю. Император понял, что добился своего: старший сын начал притеснять седьмого принца, который был полностью в его власти. И теперь сам найдёт тысячу и одну причину не выпускать заложника из дворца, чтобы заслужить одобрение отца-императора и сохранить незыблемой позицию наследника престола. Выдержит ли его связь с дядюшкой Линь Се такое испытание? И как теперь поведет себя супруга Чэнь? Будет всё так же уединяться среди цветочков и трав в садовой оранжерее, или таки задумается о благосклонности императора и власти в гареме? Родив ему сына, эта гордячка посчитала свой долг исполненным и, отговариваясь слабым здоровьем, избегала служения государю на ложе. Сквозь пальцы смотрела на смену фавориток и даже на то, как государь сделал своей наложницей эту тихоню Цзин, ее единственную подругу. Но теперь-то, когда речь идёт о будущем Цзинъяня, останется ли супруга Цзин такой уж верной подругой? «Как же тут стало интересно», - думал император, наблюдая перемены во дворце, и удивляясь тому, что не подумал раньше о том, чтобы пустить волны в этом благообразном озерке дружбы и взаимопонимания так отличавшим внутренний двор и восточный дворец. И самое лучшее: он, император, вполне может остаться добрым отцом, заботливым другом и дядюшкой. Например, вот прямо сейчас войти с мешком подарков и всех осчастливить. Он так и сделал: отпустив щенка домой, он на несколько дней отложил наказание наложенное наследным принцем и сделал доброе дело брату Линь Се, сестрице Цзинъян, бабушке, двоим супругам и седьмому принцу. - ...И разумеется, сяо Шу, отправится домой на церемонию поклонения предкам. Императорская библиотека ещё тысячу лет простоит на том же месте, - добродушно сказал Сяо Сюань, тиская племянника. Прежнюю радость от присутствия дяди-государя и этих вот обнимашек Линь Шу изобразить не смог. Все пережитое за последние недели так и норовило выйти наружу. От императора не укрылось, как бедняга напрягся и зажмурился, пытаясь сморгнуть непрошеную слезу и не решаясь отстраниться, и какими почти круглыми стали глаза Цзинъяня, который все понимал и которому было больно на это смотреть. "Что? Крепко вчера обоим досталось?"- подумал про себя император, отпустив мальчишку, а вслух ехидно спросил старшего сына: - Ты согласен, Цзинъюй? Наследный принц, поджав губы, кивнул. - Воля ваша, государь. Цзинъянь сделал большие глаза и открыл рот от неожиданности. А мальчишка до того уверявший закусившего удила принца Цзина в том, что для семейства Линь долг превыше всего и что предки будут больше разочарованы, если он попытается избежать ответственности за свой проступок, чем его отсутствием на поминальной церемонии, тут же поклонился императору и побежал собираться. Пока никто не передумал. Дядюшкина рука, пытавшаяся по привычке растрепать его волосы, нащупала воздух. На шее у Цзинъюя забилась жилка, а его рука легла на плечо Цзинъяня. У отца-императора не оставалось ни малейший сомнений в том, что стоит ему уйти, как Цзинъюй обрушит на младшего свой гнев и раздражение. Тем лучше: любовь между братьями в императорской семье – непозволительная роскошь. «Насколько же все стало веселее в этом скучном и благообразном раю», - думал про себя государь, покидая восточный дворец. В этот раз он решил направить свои стопы во дворец Чжило, навестить супругу Цзин. Пусть эта малышка и была скромной, лишенной амбиций овечкой, но стоит постараться зародить побольше подозрений у Юэ Яо на её счёт. И только Гао Чжаню пришло в голову, что корнем этой истории было слово «библиотека». Сообразив наконец, насколько опасно обращать внимание государя на таланты племянника, не относящиеся к боевым искусствам, Сяо Цзинъюй нашел другой способ дать братишкам доступ к дворцовой сокровищнице знаний. Без того, чтобы расхваливать способности одного, показывать своё истинное отношение к другому, получая специальное разрешение императора. Евнух Гао наконец был спокоен. Он много раз пытался намекнуть наследному принцу, что государю лучше оставаться в его заблуждениях, чем найти ещё один повод для подозрений. Потому, что когда он поймет, насколько ошибается, считая Линь Шу безобидным щенком, ему будет не важно, что и императорский наставник и наследный принц годами твердят одно и то же, а он все это время пропускал их слова мимо ушей, думая, что они чересчур предвзяты или делают это, как и он сам, чтобы погладить по шерсти Линь Сэ. Нет! Император решит, что его подло водили все это время за нос. И на кого государь обрушит свой гнев в первую очередь? Раньше Сяо Цзинъюй пропускал осторожные намеки главного евнуха мимо ушей. Он доверял отцу-императору и не хотел замечать его склонности к паранойе и необоснованным подозрениям. По видимому, события последних недель спустили его с небес на землю.***
- Цзинъянь, собирайся! Мы тоже покидаем дворец, - отрывисто приказал наследный принц, попрощавшись с императором. Он не столько хотел наконец объяснить происходящее брату, сколько нуждался в глотке свежего воздуха. Никогда раньше, как в эти две недели он не ощущал, насколько тяжело здесь дышать. Теперь он понимал, почему дядюшка Цзи старался проводить время в праздности и не показываться во дворце чаще, чем того требовал этикет и дворцовые церемонии. Понимал, почему он добродушно отшучивался в ответ на пылкие слова наследного принца о том, что грех зарывать в землю столь острый ум и таланты. Ведь дядюшка мог бы послужить Великой Лян не только в качестве гостя-заложника в Южной Чу. Понимал, что стоит за многими словами и поступками государя и его это буквально выворачивало на изнанку. Его картина окончательно сложилась в эти дни: как мог отец, убивший деда и троих братьев, чтобы занять трон, доверять кому бы то ни было? Любой, кто оказывался достаточно близко и казался ему достаточно сильным был прежде всего – угрозой. Тем, кто способен восстать – дай только возможность. Потому и князь Цзи, самый младший брат отца, выживший в той резне только потому, что был слишком юн, чтобы на него обратили внимание как на соперника, старался жить в тени, находя радость в таких вещах как искусство, женщины и любование природой. За эти дни он многое обдумал. Узнал от Линь Се и Юйцзиня, в чем была суть истории с привидениями и порадовался за тетушку Лиян, ускользнувшую из дворца. Навестил старого хоу Нина, сын которого всё ещё не оправился от ран, полученных во время взрыва в приграничной крепости. По словам Юйцзиня, именно за него бабушка каким-то образом выдала старшую принцессу Лиян в его времени. Теперь, похоже на то, что брак с этим мужчиной, чьё лицо было сильно обожжено, а тело искалечено, ей не грозил. Но и с князем Юйвенем... Без предложения о династическом браке со стороны Южной Чу... Вот-вот должно было прибыть чусское посольство и что бы ни написал сейчас князь отцу, письмо всё равно придет в Чу слишком поздно, чтобы на что-либо повлиять. А дать им сбежать и пожениться тайно означало спровоцировать новую войну, после слишком короткой передышки. Прошлая война буквально обескровила и северную и южную границы. Посовещавшись с тетушкой Цзинъян, они решили, что теперь могут помочь только одним – укрыть Лиян в монастыре до родов и отдать ребенка отцу. А после рассчитывать на то, что удастся склонить императора разрешить этот брак и помочь Лиян воссоединиться с князем. Пусть это произойдет не сразу, а через год-другой, но это лучше, чем ничего. - Мы поедем в городскую резиденцию, Цзинъюй-гэ? – осторожно спросил Цзинъянь, которого события последних дней выбили из колеи. - Нет. Поменьше вопросов, Цзинъянь. У тебя будет время и спросить и получить ответы, но не сейчас. - Хорошо, - мальчик поклонился и ушёл одеваться. - Ты что делаешь!? – закричал от неожиданности Цзинъянь, когда Линь Шу запрыгнул ему на спину. - Как что? У меня болит то, на чем я сижу, так что давай – неси меня в дом. Кто из нас двоих старший? – со смехом велел он. - Ты, придурок, у меня с этим тоже проблемы! – рассмеялся Цзинъянь, сбрасывая друга в снег. ... – Но как ты догадался, что брат Цзинъюй имел в виду подушки, а не... - Цзинъянь! Он же ясно сказал: «То, на чем вы сидите», а не «чем сидите»... и вообще, как ты мог подумать, что он способен причинить кому-нибудь из нас вред? - Но... почему он вспомнил о книге именно сейчас и почему так странно себя ведет? - Не знаю... – пожал плечами Линь Шу, - значит, так надо. К чему строить догадки – он сам всё объяснит, когда придёт время. Исходи из того, что это военная стратегия. - Придется... – вздохнул Цзинъянь. А когда брат вдруг решил их заточить в императорской библиотеке, минимум, на несколько месяцев, и сообщил об этом решении так гневно и строго, у Цзина душа в пятки ушла. Он почти забыл о том, что «Цзинъюй не способен причинить вред»... Только когда явился отец-император и практически выгнал из дворца сяо Шу, которого удерживал здесь почти два месяца, Цзинъянь начал что-то понимать. «Это получается, чем хуже поступает старший брат, тем мягче отец-император?»- озадаченно думал он. А, если учесть, что в императорскую библиотеку даже пятому брату не просто попасть, то вряд ли переписывание там книги можно считать таким уж наказанием.***
Среди всех событий вроде охоты за привидениями и специальной церемонии изгнания духов, возвращение в столицу императорского шурина прошло практически незаметно. По правде говоря, хоу Яню вовсе не хотелось возвращаться в столицу: в провинции ему нашлось, где развернуться. Он воодушевить будущего тестя навести порядок в уезде и принял участие в ловле разбойничьих банд, которые грабили простолюдинов и учиняли расправу над хуасцами. Составил несколько докладов государю. И, самое главное, узнал как следует девушку, на которой ему предстояло жениться. Это было странно, сперва узнать сына, о потом обнаруживать его черты в той, кому предстоит стать его матерью. Но и было очень волнующе. Оказалось, что с этой девушкой можно говорить часами, не замечая времени. Как тот оболтус из будущего мог настолько плохо её узнать, что Юйцзинь мог судить о ней только по портрету? Хоу Янь поклялся себе, что в его реальности она не покинет этот мир так рано, а если это случится, то ему будет, что рассказать помимо того, что «она была красивой, скромной и послушной, как подобает хорошей жене». Вернувшись, он застал огромное количество новостей и переполох в доме Линь Се, напуганного странной болезнью супруги и наложниц. После Чжу и у остальных проявились признаки отравления. К счастью, мастер Линь Куань - лучший из ныне живущих лекарей, остановился у него погостить и можно было надеяться, что он сможет найти лечение. Не успел хоу Янь толком отдохнуть и обсудить произошедшие события с Юйцзинем, как на пороге его резиденции появился наследный принц вместе с седьмым братом.***
- Правда, смогу делать всё, что захочу? – недоверчиво переспросил Не Фен, глядя на маленькую круглую пилюлю на ладони подростка в белом. Выглядел он совсем несерьёзно, но ведь приехал вместе с самим хозяином Архива Ланъя, который теперь лечит её высочество и вторую госпожу... - Ну да, это очень сильнодействующие пилюли! Моё изобретение. Сможешь спокойно натянуть лук сейчас, а не восстанавливаться несколько недель, - важно заявил Линь Чэнь, в одной руке он держал пилюлю, а в другой – маленькую бутылочку с её родными сёстрами. - Ну попробуй, чего терять-то? – пожал плечами Не До, глядя на старшего брата. Сам он, не смотря на то, что несколько дней пролежал в отключке после взрыва, выздоровел гораздо раньше и уже скучал по возможности бороться с братьями. Вэй Чжен молчал, меряя хмурым взглядом Линь Чэня. Этот юнец, державшийся с такой важностью, не вызывал у него ни малейшего доверия. - Вообще-то, я не каждый день такой добрый, - усмехнулся Линь Чэнь, - эти пилюли стоят целое состояние, но вы мне нравитесь. Не Фен поборол нерешительность и потянулся за пилюлей. Но, когда он уже готов был её взять, кто-то резко толкнул Линь Чэня сзади и подхватил взлетевшую вверх пилюлю. Линь Чэнь удержал равновесие и резко развернулся назад. Перед ним стоял сопляк примерно того же возраста, что и братишка Не Фена. - Это что такое? Кто тут смеет предлагать моим друзьям непонятные снадобья? – спросил мальчишка, уставившись на него из под чёлки и сложив руки на груди. - Хмм, - усмехнулся Линь Чэнь, и уже открыл рот, чтобы съязвить, но ребята, которых он только что убеждал попробовать уникальное средство (точнее, стать его подопытными кроликами) совершенно о нём забыли, бросившись обнимать наглеца, посмевшего ему помешать. - Брат Линь Шу! Тебя отпустили из дворца! -Хм, три доходяги и четвертый, - усмехнулся Линь Чэнь, махнув веером и спрятал бутылочку.***
- Итак, вы сделаете то, что от вас требуется, - сказал Ся Цзян лекарке, - Иначе, можете не рассчитывать на то, что ваш сын выйдет живым из подвалов управления Сюаньцзин. Женщина молча кивнула. Откровенно говоря, она мечтала оказаться как можно дальше и от столицы и от этого человека. Поистине страшного человека. - Но помните, до самых родов моя супруга не должна ни о чем заподозрить. - Да, господин Ся, она будет чувствовать себя хорошо. При родах часто бывает, что выживает только ребенок. Ся Цзян кивнул. Лекарка поклонилась и поспешила удалиться. Ся Дун вжалась в стену, пытаясь заставить сердце биться медленнее. Ей казалось, что оно выскочит из груди и выдаст её присутствие. Она вовсе не собиралась шпионить за учителем, просто поругалась с братьями и хотела отсидеться в тихом месте. Кто ж знал, что в эту кладовую буквально через несколько минут учитель затащит лекарку, наблюдающую беременность госпожи Ся? К счастью, учитель вышел следом за лекаркой и запер дверь кладовой. Ся Дун вышла так же, как и вошла – через небольшое окно под потолком. «Рассказать госпоже Ся? А она поверит в такое?»- лихорадочно думала девочка. И роды приближались. Далеко ли сможет уйти беременная женщина с таким животом, если учитель устроит погоню? Послышались голоса братьев, которые её разыскивали. Учитель велел им отрабатывать приёмы фехтования с шестом, а она рассердившись на «феечку» отругала обоих и спряталась в кладовке. Сейчас, видимо, они её ищут! А если учитель поймет, где она пряталась? Ся Дун зажмурилась и выскочила братьям наперерез: - Вы что? Забыли, чем было велено заниматься? – ехидно спросила она, подхватывая свой шест. - Ну вот! Ся Дун! Мы тебя везде ищем! - С возвращением, сестренка! Вскоре к ним присоединился учитель. Заставив себя не думать над тем, что означает легкая улыбка, игравшая на его губах и добродушные смешки, которыми Ся Цзян сопровождал объяснения их промахов, девочка постаралась вести себя как раньше. Главным было ничем не выдать, что она обнаружила его тайну, а уже после решить, как расстроить его планы и спасти госпожу Ся.***
- Ты главное не давай ему сделать вот так пальцем, - прошептал Не До, показывая движение. - Ага, хитрые приемчики, - нахмурился Не Фен, вспомнив, как хлопал глазами минут пять не в силах пошевелиться. Вэй Чжен опирался на палку и притворялся, что он не здесь. В самом-то деле, он не был настолько сумасшедшим, чтобы бросать вызов мастеру и не понимал, с чего это Линь Шу так завелся, когда они начали наперебой расхваливать таланты Линь Чэня в боевых искусствах и его познания в медицине. - Ты неправильно понял, мастер Линь Чэнь вовсе ничего плохого не имеет в виду! - Как и та милая тетушка с рынка, угостившая тебя чаем, да Не Фен? – ехидно уточнил Линь Шу. - Это удар ниже пояса! Брат Линь Шу, ты теперь долго мне об этом напоминать будешь? - Учись на своих ошибках и не буду! А то у тетушки чай, после которого у твоих друзей и у тебя болит всё, что только можно, а теперь – у непонятного типа с веером – пилюли, удесятеряющие ци, после которых сперва жизнь бьет ключом, а потом – лежишь пластом, - ехидно заметил Линь Шу и посмотрел в глаза Линь Чэню, - С моими друзьями играть надумали? А самому слабо это выпить? - Вовсе нет, - пожал плечами Линь Чэнь, протянув руку, - Кто-то только что умыкнул одну пилюлю? Линь Шу небрежно опустил черный шарик в раскрытую ладонь: - Прошу. Линь Чэнь тут же спрятал пилюлю обратно в бутылочку. - Я вовсе не обязан тратить впустую ценное лекарство только для того, чтобы в чем-то убедить невежду с плохими манерами, сказал он, тряхнув веером. И гордо вскинув голову, собрался удалиться. Но не тут-то было. - Это у кого здесь плохие манеры? Давайте-ка я объясню вам кое-что, «мастер» Линь Чэнь... - Хм. Не только невежда, но ещё и самоубийца, - хищно улыбнулся подросток с веером, - Что ж, давайте поговорим... Разумеется, Линь Чэнь вовсе не собирался затевать драку с сыном хозяина дома. Тем более, что он не мог не заметить, насколько неровным было его дыхание. Явно побывал в той же переделке, что и остальные и восстановился не до конца. Но и терпеть эти глупые насмешки и подозрения тоже не входило в его планы. Потому, он рассчитывал на свой коронный приём. Ткнуть дурачка пальцем в правильную точку и заставить постоять минут пять, подумать о своём поведении. В архиве приходилось иметь дело с разными людьми. Потому, без способа быстро остудить буйные головы – никуда. Вступив в бой, Линь Чэнь ощутил, что несколько недооценил мелкого. Они танцевали вплотную уже минут пять, но он так и не смог коснуться нужной точки. Помня предупреждение Не До, Линь Шу уворачивался от ударов и ни разу не позволил к себе прикоснуться. В то же время... - У вас там что – танцевальная академия? Вас где учили драться, мастер Линь Чэнь? – вспылил Линь Шу, внезапно прервав бой. Заметив, что тип с веером даже не пытался драться по-настоящему, он ощутил смертельную обиду. Его не расстроил бы даже проигрыш: не стыдно проиграть мастеру, но видеть, что его настолько не воспринимают всерьёз... - Беру свои слова обратно. Наверняка его пилюли такие же безвредные, как и его стиль! – проворчал он, обращаясь к друзьям. «Павлина с веером» он решил игнорировать. Линь Чэнь пожал плечами и тоже решил игнорировать «задиристого дурачка». Хмыкнув, он пожал плечами и удалился, оставив примитивных забияк наслаждаться обществом друг друга. У него было достаточно других дел: например, вычислить отравителя среди обитателей поместья. За последние несколько дней Чэнь познакомился со всеми, но пока так и не пришел к конкретному выводу по поводу яда. С одной стороны, редкий и дорогой яд из тех, что не доступны простым смертным, а с другой, его легко подмешать в воду и пищу. Действует практически незаметно. Умирает человек от этого яда не сразу. Если бы противоядие не проявило симптомы отравления, никто бы так и не понял, почему госпожа этого дома и все наложницы умерли одна за другой в течение года-двух. Было бы проще, если узнать, когда и как именно женщины приняли яд. По тому, что вычислил отец, они были отравлены несколько недель назад. Чудо, что противоядие попало в нужное время. «Вот бы поговорить с тем, кто хорошо знает поместье и точно вне подозрений...- подумал Линь Чэнь и остановился как вкопанный. – Задиристый дурачок!» Ударив себя по лбу, он направил свои стопы назад.***
... - жженый сахар, мак и полынь, - признался Линь Чэнь, - Абсолютно безвредная вещь. Но если пациент об этом не знает – помогает в половине случаев от половины вымышленных болезней. - Ах ты! – вскинулся Не Фен, - А я его ещё защищал! Вэй Чжен отвернулся, будто он не здесь. Не До укоризненно покачал головой: - Между прочим, мы вам поверили, мастер Линь Чэнь. Стыдно обманывать! - Ну и зачем сейчас рассказали?- спросил Линь Шу, - Они тут, между прочим, с вашего ухода мне рассказывают, как я был не прав. - Потому, что мне нужна ваша помощь. Сам я не смогу быстро найти отравителя в этом доме. - Хотите сказать, её отравили? – вскочил Линь Шу. Отец никого не пустил на женскую половину. Даже прабабушку. Обещал, что через несколько дней лекарь разрешит... Неужели, он лгал? Матушке настолько плохо, что он не хочет никого к ней пускать? Линь Чэнь приложил палец к губам: - Говорите потише. Они уже приняли противоядие и идут на поправку. Хотя, выглядят очень плохо. Женская половина закрыта, чтобы отравитель не знал этого и не запаниковал. Все должны думать, что даже отец не знает, что за неведомая хворь сразила женщин этого дома. - Так вот зачем вы тут ходили с этим бесполезным сахаром, - проворчал Не Фен, - Долго бы искать пришлось. Здесь слуги привыкли не болтать лишнего. - Не будем терять время. Что именно вы ищете, мастер Линь Чэнь? - Людей, у которых проявились бы симптомы отравления, я здесь не видел, хотя уже знаком со всеми обитателями поместья. Нужен тот, у кого есть доступ на женскую половину. Если не был отравлен больше никто другой, значит отравитель имел возможность контактировать с жертвами напрямую. - Когда это могло произойти? - Примерно месяц назад, или чуть больше. Мог здесь быть в это время кто-то случайный со стороны? Линь Шу совершенно некстати вспомнил тетушку Лиян, князя Юйвеня и треклятый сундук. Она же вполне могла принести с собой какое-нибудь угощение. - Но это было слишком давно... – задумчиво произнес он, - тем более, она столько времени провела потом взаперти... нет, не она... а что ещё было примерно месяц назад?.. И тут все присутствующие переглянулись и, не сговариваясь, ответили: - Кровавая ночь... - Но их всех убили, - возразил Не Фен. - Не всех, - нахмурился Линь Шу. – Одна – точно осталась... а, что если она следила за этим домом так же, как Ся Дун следила за логовом принцессы? Возможно, знает кого-нибудь, кто вхож в этот дом... Тогда её могли не посчитать чужим человеком...***
За дальнейшим Линь Чэню осталось только наблюдать: «задиристый дурачок» быстро набросал тушью несколько портретов Баньжо, девочки из логова принцессы Сюаньцзи, которую так и не нашли. Солдаты из охраны поместья расспросили поставщиков и вычислили девчонку. Оказывается, её не могли найти потому, что искали новенькую девочку в публичных домах, а не служанку в семье мастера-изготовителя губной помады. Баньжо устроилась туда, когда следила за резиденцией Линь, по приказу принцессы. А после кровавой ночи ей было попросту больше некуда идти. Яд, который был при ней – всё, что осталось от её госпожи. Когда девочка увидела помаду, предназначенную для принцессы Цзинъян и наложниц, она не могла не воспользоваться возможностью отомстить.***
Тем временем, государь отдыхал в покоях супруги Цзин. Она умела делать расслабляющий массаж, как никто другой. Скромная, тихая женщина никогда ни о чём не просила государя и сейчас обращалась с ним так, как если бы единственной её заботой были его покой и благополучие. Гао Чжань не стал бы беспокоить государя в такой момент без крайней необходимости, но император сам настоял на том, чтобы ему доложили о том, что посольство из Южной Чу пересекло границу Великой Лян. Гонец доставил также список чусских сановников, которые прибудут с посольством. Пробежав его глазами, евнух Гао насторожился и немедленно отправился во дворец Чжило. При мысли о том, какое потрясение ожидает его величество, евнух... старался не слишком улыбаться.***
... – к сожалению, больше ничего нельзя сделать, - со вздохом закончил Сяо Цзинъюй свой рассказ. Юйцзинь уже вкратце знал историю с поддельным письмом от чусского князя и понимал, что большой удачей можно считать уже то, что Лиян не попадёт в лапы Се Юя и сможет родить подальше от дворца. Но хоу Янь поднял ладонь вверх: - Ваше высочество! Вы изучали у меня основы политики и стратегии. Брат Линь Се обучал вас основам военной стратегии. Неужели вы не знаете, что такое обманный манёвр и запасной план? - Что вы имеете в виду, учитель? – переспросил наследный принц. - По моим расчетам его величество уже знает, что среди послов, прибывших из Южной Чу находится находится незамужняя принцесса. Младшая сестра императора Великой Чу. Это означает... - Предложение династического брака! - Именно. В этих обстоятельствах, есть только одна незамужняя принцесса, соответствующего ранга, которую мы в свою очередь можем выдать замуж за члена правящей семьи Южной Чу. А отказ от брака означает – войну. - Но КАК? – воскликнули хором Юйцзинь и Цзинъюй. - А кто сказал, что князь Юйвень написал всего одно письмо? В тот день, когда я согласился помочь ему и старшей принцессе Лиян, я встретился с купцом, отправляющимся в Чу, а после передал через него ноты для князя Цзи. А среди них было небольшое послание от князя Юйвеня, адресованное отцу и запечатанное его личной печатью. У нашего государя, после того, как он лично организовал подмену письма отправленного князем, есть все причины думать, что идея династического брака посетила императора Великой Чу без посторонней помощи. По воле Небес. А что до меня: первое письмо князя было - приманкой. Второе - именно тем, на которое я рассчитывал с самого начала. - УЧИТЕЛЬ! – Хором закричали наследный принц и Юйцзинь и бросились его обнимать.***
Когда окончательно стемнело, Ся Дун откинула одеяло, под которым лежала в одежде, и выбралась через окно на улицу. Оставалось пройти через двор и не разбудить собаку, но тут учитель окликнул её: - Ты далеко собралась? – спросил он и его рука сомкнулась на её горле. – Значит я был прав: ты следила за мной. Как жаль, как жаль, что придется умереть такой молодой, - проговорил он и вздрогнул от неожиданности. Его рука разжалась и девочка принялась судорожно хватать ртом воздух. За спиной учителя стояла госпожа Ся: - Лекарка мне всё рассказала сегодня. Не каждый человек способен совершить убийство. Она предпочла довериться мне. Попросить помощи и рассказать о ваших угрозах. Как вы могли, господин Ся? Как вы могли... Ся Цзян медленно оседал на землю: из его спины торчал нож.***
Охота на преступницу была окончена. Баньжо сидела под надёжной охраной. Линь Шу наконец смог повидать маму и тётушек, убедиться в том, что никто из них в ближайшее время умирать не собирается и теперь мог спокойно забраться на любимую крышу любоваться звездами. - Эй, а ты что здесь делаешь? - На звезды смотрю, - пожал плечами Линь Чэнь. - На моей крыше... – проворчал Линь Шу. - Ну, я могу и на ту перебраться. Звезды – они везде одинаковые. - Да ладно, оставайся. Мешать не будешь. - А ты не замерзнешь? Зима вообще-то... - Я никогда не мёрзну. И не болею. - Угу. Все вы так говорите. А потом превращаетесь в пациентов. Давай плащом поделюсь, раз уж ты меня с крыши не прогоняешь. - Если тебе так спокойнее... "Чэнь, этот самоуверенный мальчишка способен с кем-то подружиться настолько, чтобы пытаться его спасти, нарушая законы мироздания? Мой Чэнь?" - временами спрашивал себя хозяин Архива Ланъя. С самого раннего детства сын был удивительно самодостаточным и не нуждался в друзьях. Разумеется, он легко сходился с людьми, жадно поглощал знания и никогда не отказывался от возможности угодить в приключение. Но чтобы сблизиться... пусть даже и с миллион раз вытащенным с того света пациентом, умирающим от редкого яда... Как это может быть? И вот он увидел мальчишек, сидящих на крыше под одним плащом. Днем они беспощадно дразнили друг друга, а теперь, позабыв о недавних разногласиях, эти двое наблюдали за звездами и снова о чем-то увлечённо спорили, явно получая удовольствие от процесса. И следующей ночью он снова застал их там. И следующей... "Неужели? - спросил себя хозяин Архива - Они действительно могли так подружиться?"