***
— С чего бы это мне встречаться с твоим другом? — Така прямолинейно отозвался в ответ на просьбу Синдзи. Его друг Синдзи минутой назад ворвался за кулисы, даже не дав ему спокойно переодеться, только чтоб попросить встретиться с его другом или что-то в этом роде. — Не будь таким, Морита-кун! — отозвался Синдзи. — Он даже притащился сюда с другого конца Токио, только чтобы посмотреть ваш концерт! В ответ Такины брови взлетели вверх. Он на сто процентов уверен, что Синдзи сейчас вешает ему лапшу на уши, но поскольку Синдзи потрудился позвать людей на их выступление, то ему надо бы оказать ответную услугу? Но у меня экзамен завтра… Он бросил взгляд на свои наручные часы. Уже немного за полночь, и если Синдзи не врёт, то лучше бы разобраться с этим дерьмом побыстрей. Он выдохнул: — Ладно. Только дай мне переодеться, окей? Встретимся снаружи. Синдзи победно вскинул руку вверх: — Есть! Ты просто обязан с ним встретиться, Морита-кун! Он просто умирает от желания тебя увидеть!***
— A-рэ, a-рэ… — Така громко сглотнул, его взгляд заметался повсюду, старательно избегая фигуры сидящего напротив мужчины. Когда Синдзи сообщил, что, мол, кто-то умирает как хочет встретиться с ним, он предполагал увидеть какого-то малолетнего фаната, но уж точно не это. Этот… Хуев ДВУХМЕТРОВЫЙ ЯНКИ-КУН! Это тот, мужик что и ранее! С таким видом, что он, наверное прикончит за один косой взгляд! Сегодняшний якудза! Срань господня. Думаю, умирать сегодня буду как раз я. Така неуловимо бросил резкий взгляд на друга, оставившего его в одиночку противостоять этому высокому мужчине. Только не говорите, что Синдзи планирует продать меня каким-то якудза или на чёрном рынке?! Он запаниковал. Сам факт нахождения возле этого мужика — и так испытание для его расшалившихся нервишек. Но когда этот мужик недвусмысленно пялится в открытую, становится действительно страшно. Мужчина — молодой парень — нет, ему определённо под тридцать — п-просто взгляните на эти мешки под глазами! — пялился на него сверху вниз. Таке было известно, что этот мужчина о чём-то размышляет — скорее всего, как выкинет моё расчленённое тело в Токийский залив, — и он впервые рад, что этот беспорядок на голове закрывает половину его лица. Он ещё раз проглотил ком в горле: — А-ано… — Ох! — Така дёрнулся, стоило мужчине вынырнуть из своих дум. — Это так грубо с моей стороны… — глубокий баритон достиг Такиных ушей в то же время, как собеседник протянул руку для рукопожатия. — Я — Ямасита Тору, и я тоже состою в группе, — сказал он. Така не решился бы пожать руку такому устрашающему незнакомцу, но факт того, что он тоже играет в группе, вызвал интерес. Он нерешительно протянул свою руку в ответ и сразу крепко сжал чужую намного большую ладонь. — Я-я Морита. Морита Такахиро, — сказал он, уставившись на свои изношенные кеды, боясь встретиться взглядом с высоким собеседником. Незнакомец, Ямасита-сан, отпустил его ладонь и снова заговорил: — Нуууу, — протянул он, — поздравляю с отличным концертом. Вы хорошо выступили… В ответ Така недоумённо моргнул. И не особо ясно, как на такое ответить. Обычно люди всегда молча уходили по своим делам после выступления. Никто не удосуживался с ним поговорить или похвалить его навыки. Однако этот пугающий Янки-кун… Он почувствовал жар, охвативший его щёки, когда осмелился поднять взгляд на лицо мужчины. — С-спасибо… Правда, это результат совместных усилий всей группы… Мужчина утвердительно кивнул: — У тебя действительно чудесный голос, ха… Парень отметил лёгкий кансайский акцент в глубоком голосе собеседника, но не это его встревожило. — П-простите? — Тебе нравится выступать? А? Он склонил голову набок в недоумении, кисточки его вязаной шапочки мягко покачнулись, следуя движениям. Что это за вопрос такой? Это даже немного оскорбительно. Этот мужик секундами ранее восхвалял его, а теперь спрашивает, нравится ли ему вообще выступать?! Что за абсурдный вопрос! — Естественно, — отозвался парень, в то время как его вспыльчивый характер решил снова проявить себя. — Я не стал бы петь на сцене, не люби я это! — Процедил он сквозь стиснутые зубы. Мужчина на мгновение опешил, скорее всего, из-за настолько резкой смены поведения, а потом его и так каменное лицо еще больше посерьёзнело. — Тогда почему ты выступаешь с опущенной головой? … … — Я!.. — Хотелось съязвить в ответ, но ничего не приходило на ум. Это ведь не было обвинением, всего лишь наблюдение его привычек на сцене. Он так их ненавидел: чувство стыда, появляющееся каждый раз, стоило выйти на сцену, и страх, что люди узнают его и вспомнят, из какой он семьи. Но никто не заметил, и никто не задался вопросом. Ни один человек. Никто, кроме этого Ямаситы Тору. Как?.. Потому что он тоже в группе? Така открыл было рот, планируя что-то сказать в ответ, а потом закрыл обратно — и так по кругу в течение минуты, словно рыба, выброшенная на берег. — Спрошу по-другому, — голос Ямаситы-сана вырвал его из оцепенения. — Тебе нравится выступать с твоей группой? С меня хватит! Ошеломив Ямаситу-сана, Така резко поднялся и с ненавистью сверкнул глазами с высоты своего роста. — Нравится мне или нет — это не твоё собачье дело, — отрезал парень, хотя, в свою очередь, решительная мина Ямаситы-сана даже не дрогнула. — И если бы спросили моего мнения, то тебе вообще не нравится… — Никто не спрашивал твоего мнения… —…так что присоединяйся к нашей группе… —…так что просто заткнись… Стоп, что? ЧТО? — он приостановил свою разгорячённую тираду, как только мужчина обыденным тоном проронил подобное заявление. Он-он приглашает меня вступить в его группу? Парень послал в сторону Ямаситы-сана взгляд «ты-бля-издеваешься». Ямасита-сан ответил не менее красноречивым «разве-это-похоже-на-розыгрыш-а-коротышка?», эти жуткие глаза даже не моргнули. — Сейчас я ищу вокалиста примерно моего возраста… Твоего возраста? Тебе сколько лет вообще лет, ты… — …и когда я услышал твоё пение, я сразу понял — ты идеально подходишь на эту роль! … Не будь Така уже на взводе, он бы, наверное, залился краской, как школьница, услышав такое заявление, но, поскольку этот мудак и так уже порядком его выбесил, парень попросту продемонстрировал средний палец. Ага. Прямо в его безэмоциональную, отмороженную морду. — Может, ты действительно недалёкий или что-то в этом роде, но, как ты заметил, я уже состою в группе, — он послал злобный взгляд мужчине. — Кроме того, я не хочу иметь ничего общего с твоей безымянной и скорее всего отстойной группой, дебил! — Выплюнул он, а затем направился к выходу, оставляя ни о чём не подозревающего Синдзи и развеселившегося Тору.***
Лучше бы я и правда пошёл домой сразу после выступления, — вздохнул Така. — Может, я бы даже прошёл вступительные, потрать я время на учебу вместо общения с этим Янки-куном… Он горько улыбнулся и вытянул ноги. Надеюсь, я больше его не увижу… никогда.***
— Ауч! Такахиро едва не пропахал носом землю, увидев знакомое (ужасно знакомое) лицо в коридоре перед их вторым лайвом. — Ты в порядке? — Поинтересовался гитарист. Скорее всего, увидел, как Така споткнулся на пустом месте. — Hai, hai. Mochiro ‘n desu! — Он нервно усмехнулся, старательно избегая пристального взгляда Янки-куна, — всё замечательно. [Да, да. Конечно!] Гитарист выглядел и вовсе неубеждённым, но больше не задавал вопросов: — Как скажешь, пацан, — пожал плечами. Така кивнул. Это всего лишь моё воображение, правда? Он прошёл к микрофону, мысленно проклиная всех известных ему ками за ниспосланную удачу повстречать этого Ямаситу-сана, прежде чем взглянуть на толпу. Его вгляд был встречен лишёнными эмоций, выражающими смертную скуку глазами, которые пялились прямо на него. Така моментально опустил взгляд на доски пола. Дерьмо! Он и вправду опять припёрся! БЛЯДЬБЛЯДЬСУКАЁБАНЫЙВРОТ! Он начал петь, и, пока его голос оставался под контролем и не менялся во время выступления, шестерёнки в голове уже крутились со скоростью миля в секунду, спрашивая богов, чем он провинился, чтобы заслужить подобное. Это из-за всей той херни, что я натворил? Чёрт побери! Разве провал всех экзаменов — не достаточное наказание? Судя по всему, нет, поскольку Така чувствовал на себе взгляд мужчины на протяжении всего концерта. Впрочем, когда он поднял голову прямо перед окончанием последней строки песни, мужчины уже не было на месте. Така мысленно испустил вздох облегчения и пришёл к выводу, что съебётся отсюда как можно скорее. Стоило свету погаснуть, Така поспешил убраться с площадки.***
— Domo, — Така врезался в чью-то крупную фигуру, торопясь проскочить через чёрный выход. — Ты ещё меня помнишь? [Здравствуй] — ОХТЫЖСУКАБЛЯТЬ. Ты меня меня до смерти напугать решил, что ли?! — Такины глаза вылезли из орбит от осознания, кто его поприветствовал, — Я-ямасита-сан?! В этот самый момент Така решил, что кто-то там, наверху, очень-очень сильно его ненавидит. Складывается ощущение, что вселенная постоянно пытается испоганить ему жизнь или сотворить ещё какую хуйню. — Хай! — Мужчина просиял, когда вокалист практически объявил, что и в самом деле помнит его. — Хотя можешь звать меня Тору. «Ямасита-сан» заставляет меня чувствовать себя как будто… Старым? [Да!] — Тогда сколько тебе? — Така постарался сохранить невозмутимость. — Чего? — Яма… Тору-сан выглядел возмущённым. — Как ты думаешь, сколько мне лет? — Эм… Двадцать восемь? — Усо! [Ложь!] — Э-эм, — Така отвёл взгляд, глядя на выход из переулка. — В таком случае, сколько же тебе лет, Тору-сан? — Семнадцать! Мне семнадцать в прошлом месяце исполнилось! — Усо! [Ложь!] Теперь наступила Такина очередь охуевать. Он оглядел Тору-сана с головы до ног, а затем замерев с открытым ртом перед более высоким мужчиной. — Ты, бля, издеваешься надо мной! Ты меня младше? Бред! Брови Тору-сана взметнулись вверх в неверии: — Ты старше меня? Но Синдзи-сан сказал, мы одного возраста, так что я подумал, может быть, ты… первогодка? — Серьёзно? Вау, — фыркнул Така. — Спасибо. Все так говорят, — он поправил куртку, бросил взгляд на Тору-сана и заметил, что тот всё ещё в школьной форме. В свете мигающих ламп клуба он ранее принял черный гакуган за тёмную водолазку. На улице ебучий снегопад, а он припёрся сюда в одной школьной форме? — Тогда, — сказал Тору-сан, — ты на последнем году школы? Будешь поступать в университет? — Спросил он, неосознанно посыпав солью Такину раненую гордость. Он ещё не оправился от своих прошлых неудач, а этот мужик уже снова напоминает ему о его тупости, пускай и неосознанно. — Это не твоё дело, — огрызнулся Така. — Что ты тут вообще забыл? Младший невинно склонил голову в сторону, сохраняя всё то же страшное, ничего не выражающее лицо. — А? Пришёл посмотреть ваше высту… — Я не об этом, придурок! — Процедил Така сквозь зубы. — Я спрашиваю, что ты делаешь в этом переулке? Ты меня преследуешь? — Спросил он, глаза его подозрительно сузились. Может, Тору-сан и правда якудза и втирается в доверие, чтобы добраться до его органов или ещё чего. — Что?! Нет! — Тору-сан отрицательно тряхнул головой. — Я просто подумал, что ты станешь меня избегать и, скорее всего, используешь заднюю дверь, так что пошёл сюда! — Торопливо пояснил он. Тогда ты действительно меня преследуешь! — Это называется «сталкерство», Тору-сан. — Ядовито отозвался юноша. Тору хлопнул ресницами: — О-у. Господи, блядь, Иисусе. Така потёр переносицу. Он уже чувствовал подступающую ужасную головную боль. Он и так уже погребён под кучей собственных проблем и неудач и иметь дело с этим здоровенным безэмоциональным мудаком с замашками сталкера — последнее, чем он хотел бы заниматься сегодня… Сегодня вечером… Когда, блядь, угодно… — Послушай, — терпеливо оживившемуся Тору-сану, — со вчерашнего дня жизнь меня выебала во все дыры много раз. Просто скажи, что тебе от меня нужно. Тору-сан было открыл рот, но Така мгновенно опередил, его подняв руки. — Если это приглашение присоединиться к вам, то извини. Я не могу. И не буду. Помнишь? Я уже в группе. Тору-сан насупился, нахмурил брови, внезапно начав испускать ауру полного неудовлетворения, словно небеса разразились громом и молниями, что заставило Таку отступить на пару шагов назад: — Но ты явно с ними не получаешь удовольствия! — А буду? Если я вступлю в вашу группу? — Он сузил свои миндалевидные глаза, всё ещё частично скрытые его волнистыми локонами. — Если ты и вправду считаешь мой голос прекрасным, то не слишком ли нагло с твоей стороны зазывать меня к вам? Ты считаешь, что достаточно хорош? Что твоя группа достаточно хороша и заслуживает меня? Така прикрыл рот на замок, заметив потрясённое выражение лица младшего. Брови Тору-сана болезненно изогнулись, а глаза на мгновение потемнели. Така чувствовал себя монстром за такие жестокие слова. Ну что же, он и так уже отвратительное, жалкое подобие нормального человека, чего тут нового? Он фыркнул, поправляя рюкзак, прежде чем поспешить в сторону выхода и по оживленным тротуарам.