***
В большом зале стало практически тихо, когда они зашли. Тишина не предвещала ничего хорошего, и Лили нервничала как никогда прежде, даже в свою бытность Алекто Кэрроу. По крайней мере в те промежутки времени, что она помнила. — Они пялятся на меня, — прохрипела она, едва не хватая Сириуса за рукав, — Как будто…как будто к ним Темный лорд вышел, а не… — Все будет хорошо, — глухо, но уверенно процедил Сириус. Он замедлил шаг, подстраиваясь под сестру, и чуть тронул ее ледяные беспокойные пальцы. — Все будет хорошо. — Не будет. У меня плохое предч… — Заткнись, Лилс, — прорычал Сириус, едва удерживая свою руку, чтобы не сжать ее пальцы, — Все будет хорошо. — Я курить хочу. — Ты же только что курила. Потерпи до конца ужина и скури хоть все пачку! Липкие глаза были повсюду. Лили пыталась отвести взгляд, но постоянно наталкивалась на чьи-то глаза. Она чувствовала, как к ней подкрадывается паника, и Сириус был единственной спасительной ниточкой, держащей ее в ясном сознании. Она бы так и проследовала не задумываясь за ним к столу Гриффиндора, если бы он не сказал: — Твой стол, Лилс. Иди. То, что проскользнуло в ее глазах, заставило запаниковать доселе спокойного Сириуса. Такой Лили он никогда еще не видел. Её побледневшие губы быстро зашевелились и только через несколько мгновений он смог понять, что она говорит. — Если ты сядешь за стол Гриффиндора, будет еще хуже, — лихорадочно думая, возразил он. — …осай меня — не бросай меня — не бросай меня, — быстро шевелились губы, — я-умоляю-тебя-Сириус-не… Ему хватило трех секунд, чтобы взять себя в руки и поступить как мужчина: развернуть Лили и направиться с ней к столу ее факультета. Сириус практически кожей почувствовал, как к сестре возвращаются силы. Когда они вместе сели за стол Слизерина, Лили уже была почти в порядке. По крайней мере, к ней вернулся нормальный цвет лица, и она даже смогла окатить любопытствующих презрительным взглядом. Сириус внутреннее выдохнул и невозмутимо придвинул к себе стакан с соком, а потом подложил аппетитный кусочек курицы сестре в тарелку. За их спинами яростно зашептались. — Это будет тяжелый год, — пробормотал Сириус.***
От Лили, предсказуемо, шарахались, как от прокаженной. Это не доставляло проблем или расстройств — друзей у нее и так не было — но все равно напрягало быть главной темой для обсуждения во всей школе. Общалась Лили в основном с Сириусом. Так прошло два дня. Когда Сириус и Лили в хорошем расположении духа шли на завтрак, они вдруг заговорили об их странном феномене и пришли к одному однозначному выводу. — Где-то должны быть еще пожиратели. — Ты, Альбус, я — где-то есть еще и, возможно нам предстоит с ними встретиться, — серьезно сказал Сириус, и Лили поджала губы. — Это будет не самая долгожданная встреча, — пробурчала девушка. Они на секунду встали на лестничной площадке, дожидаясь, когда своенравная лестница приблизится к их платформе и они смогут спуститься. — Пожирателям смерти не выгодно показываться на публике, — рассуждал Сириус, — Но кто-нибудь может связаться с тобой. Ты думала об этом? — Конечно, черт побери! — И что ты будешь делать? Перерожденная Алекто отвела взгляд. На одном из многочисленных картинах женщина в строгом платье пристально смотрела на Лили, и та, не выдержав, показала портрету язык. Дама, скривившись, высокомерно отвернулась, а Лили почувствовала, как поднимается ее настроение. Сириус дернул ее за рукав. — Эй, не отвлекайся, это важно! Если Волан…кхм…- Сириус скосил глаза на кучку гриффиндорцев на соседней лестнице, и наклонившись к лилиному уху, зашептал, — Что ты будешь делать, если Воландеморт решит собрать свою армию снова? Лили вздрогнула, дернулась, но Сириус схватил ее за предплечье. — Ты хоть представляешь, какие это будут неприятности? — Да, представь себе, если Темный Лорд соскучится по родному коллективу, это будет полная задница! — яростно зашептала Алекто, ступая на придвинувшуюся наконец лестницу и увлекая за собой брата, — И я без понятия, что буду делать! Скажи мне, гений, как бы поделикатнее ему отказать, чтобы он не убил меня в первые, скажем, секунд пять? Сириус выпустил ее руку и медленно втянул через ноздри воздух. Потом шумно выдохнул и потер занывшие болью виски. — Задница, — сказал он, и Лили хохотнула. — Точно! — Ладно, давай решать проблемы по мере их поступления. — Боюсь, когда проблема поступит, решать придется сразу же, — усмехнулась Лили, — Милорд не даст времени на обдумывание. В молчании они достигли холла перед Большим залом. — Он все еще «милорд»? — задал Сириус давно мучавший его вопрос, — Для тебя? — Всегда был и будет, — твердо сказала Лили, заглядывая ему в лицо, — Сириус, пойми меня. Он великий человек, за которым когда-то пошла Алекто Кэрроу. И случись такое еще раз, Алекто Кэрроу пошла бы за ним вновь. Но я не уверена, что к нему присоединиться Лили-Полумна Поттер. Она прикрыла глаза и выдохнула. — Слишком многое произошло, — тихо сказала девушка, проводя рукой по волосам, — То, что произошло с Алекто не затронуло Лили, и то, что повлияло на Лили, не может тронуть Алекто. Это две разные личности, но одновременно одна и та же. Я не знаю как это объяснить. Как будто две чистые нетронутые души-болванки поместили в разные условия. И посмотрели, как они меняется исходя из разных внешних раздражителей. А потом соединили вместе. — Я понимаю. Сириус хотел положить ей ладонь на плечо, но Лили мягко отстранила его руку. Сожаление пропитало все ее движения, взгляд и подрагивающие уголки губ, и Сириус догадывался, что она сейчас скажет… — Мне нравится как жила Алекто, — произнесла Лили, хотя сожаление все еще было с ней, — Она… я, была счастлива. С этой татуировкой проклятой, с раскроенной душой после стольких убийств… Я бы все отдала за те времена, когда я была жива. И когда он был жив. …а еще Сириус знал, что поддержит её в любом случае. И он обнял ее, маленькую и потерявшуюся в своем прошлом, неполноценную как обрубок в этой новой жизни. С кровоточащими ранами, которые остались от оторванного с мясом счастья. Они бы так и стояли перед Большим залом, под ногами у всех, если бы Лили не отстранилась, вытирая покрасневшие глаза. — Пошли, наконец поедим. А то на голодный желудок сдохнуть хочется. Она коротко оскалилась ему, и Сириус потрепал ее по голове. — Пошли, сы-ырость. Они вошли в зал, гудящий, как пчелиный улей, и наполненный ароматами еды. Лили пустым взглядом смотрела сквозь столы и людей. — Я бы попробовала начать все сначала… — Лилс, давай не будем… — Если бы он был со мной, — она подняла на него серьезное решительное лицо, — Если бы он был жив со мной… Ее слова вдруг оборвались, и Сириус почувствовал, как у него засосало под ложечкой от предчувствия. Эта неожиданная пауза не предвещала ничего хорошего. А Лили остановилась, будто споткнулась, и ее лицо прояснилось тем ярким радостным выражением, какое появляется только когда мысль, легчайшая и гениальная, посетила голову. — Какая же я дура…- простонала она, хватаясь за волосы, — Да я же просто гребаная идиотка… Она посмотрела на брата, и глаза у нее лихорадочно блестели. — Мы же переродились, так? — надрывно спросила она, хватая Сириуса за ворот, — И остальные тоже. Пожиратели. Они же тоже! О, Мерлин, я дура! Дура! Дура! Сидящие рядом студенты удивленно и с интересом оглядывались на них, гул слегка стих — все прислушивались — а Лили-Алекто кляла себя последними словами и лохматила волосы. Она была похожа на безумца, которому вдруг сказали, что все это время, чтобы он не говорил, он был прав. — Перерождение…- бормотала Лили, — Они же тоже! Как я не догадалась раньше! Сириус! Она бросилась к нему на шею, быстро обняла, отстранилась, схватила за руку и потащила в сторону преподавательских столов. — Лилс, послушай… — Я просто идиотка! Ведь перерождаются волшебники в волшебников — так? А все волшебники проходят через Хогвартс — да? — Лили, Лили, подожди…- взывал к ней Сириус, и от того с какой надеждой эта бедная девочка бежала к кафедре перед столами преподавателей — с какой лихорадочной радостью она рвалась вперед — от этого у него сжималось и кровоточило сердце. — Это значит, что все перерожденные окажутся в Хогвартсе — надо только позвать нужного человека! Он обессилено выпустил ее руку, когда понял, что не может и не смеет ее остановить. Лили, перепрыгнув две ступеньки возвышения, в мгновение ока оказалась перед кафедрой, и прижала палочку к шее, настраивая чары громкости, хотя они были не нужны — зал и так замер в густой ожидающей тишине. Тысяча недоуменных лиц обернулось к ней. Лили сбивчиво заговорила, и ее голос дрожал от волнения. — Я…хотела…простите, что отвлекаю вас, но… мне очень нужно найти кое-кого. Меня зовут Алекто Кэрроу. Я…я…ищу одного человека — я всего лишь позову его и только, — у нее пропал голос, и под чарами громкости было слышно как судорожно она сглотывает загустевшую слюну. — Антонин…- робко позвала Лили-Алекто. И случилось страшное — ей никто ответил. Только недоуменная тишина оставалась в зале. И этот молчаливый ответ вошел в ее грудь как острый кинжал, как разогревшаяся свинцовая пуля — легко и смертоносно. Ответа не было.