Самая сильная фигура на шахматной доске

Нет времени для раздумий. Нет времени для чего угодно, кроме действия. Джон никогда официально не был борцом. Любой клуб выгнал бы его после первой же схватки, даже если бы ему позволили ее закончить. Он не был уверен, что MMA[1] даже позволила бы ему попробовать. Он сражался локтями, коленями и твердыми краями, целясь в суставы, нервы и конечности. Но это всегда давало ему превосходство над людьми с обычным обучением. По крайней мере, обычно обученными людьми, которые не поднялись выше синих поясов. Снайпер повернулся к нему лицом. Винтовка упала на землю, будучи бесполезной в качестве оружия на небольшой дистанции, которой Джону удалось достигнуть. И он еще сократил расстояние, когда снайпер потянулся за пистолетом, закрепленным у него на груди. Спустя сломанное запястье и бросок пистолет оказался вне игры. Снайпер потянулся за ножом, но Джон на сей раз повредил ему руку в локте. Затем заработали кулаки и ступни, колени и локти. Вскоре Джон прижал мужчину к полу, надавливая коленом на нижнюю часть спины снайпера. Одной рукой он крепко обхватывал оба запястья, ничуть не заботясь о боли, причиняемой снайперу сломанной рукой. Другой рукой Джон шарил по карманам жилета, ища обычное снаряжение, которым Бен всегда снабжал жилеты. Как и ожидалось, он нашел наручники-стяжки и с немалым удовольствием воспользовался ими, чтобы стянуть запястья и лодыжки. - Мое запястье! - Тихо, - Джон слегка сжал сломанное запястье. - Могло быть и хуже. Он обыскал снайпера на предмет дополнительного оружия, но не нашел ничего. Джон даже не смотрел в лицо своему пленнику. В этом не было ни малейшей необходимости. Сначала нужно разобраться со всеми важными вещами, а уж потом заняться им. В некотором смысле, это было похоже на операцию. Всегда разбираться с самой главной проблемой. Проследить за ней до окончания, если не появится другая, более неотложная проблема. Хвост. Снайпер. Мориарти. И все в промежутке, с чем он должен разобраться. - Ведите себя хорошо, - Джон лениво похлопал снайпера по плечу. Он поднял и пистолет, и нож, убрав оба. Никогда не знаешь, когда они могут понадобиться. Винтовка была закинута на правое плечо. Джон согнулся и осторожно исследовал левый бок, проверяя на повреждения или проблемы с движением. Он не обнаружил ни того, ни другого, но знал, что на следующий день почувствует растяжение. Быстрый осмотр остальной части тела подтвердил этот диагноз. Это также сообщило Джону, что снайпер был обученным борцом. Квалифицированным. Дисциплинированным. Но и гораздо более привычным к ножевому бою. Большинство движений по своей природе были режущими или колющими, использующими известные навыки. Собрав оружие, Джон вернулся к снайперу. Он оттащил его подальше от выступа и прислонил к одному из кондиционеров. Наконец он посмотрел снайперу в лицо. - Полковник Себастьян Моран! – удивленно заморгал Джон. - Вы меня узнали, - ответил Моран, - вам рассказал Холмс? - Я читал вашу автобиографию, - пожал плечами Джон. - Врач предложила ее в качестве примера того, как я мог бы писать. Я не сумел осилить. - Поклонник, - надулся от гордости Моран. - Чертовски лучший смех с того момента, так как я был подстрелен, - фыркнул Джон. - Потребовалось два дня, чтобы усмешка исчезла. Нет, правда, как вы не умерли от смеха, сочиняя это? - Это - автобиография. - Нет. Вы хотите, чтобы все считали это автобиографией, но это – стопроцентная выдумка. - Откуда вам знать? Вы – всего лишь признанный непригодным доктор. - Признанный непригодным армейский доктор в звании капитана, - поправил Джон, вынимая Гладстон, - и, по крайней мере, я служил, а это больше, чем я могу сказать про вас. - Я – полковник в отставке. - Нет, - покачал головой Джон. – Это не так. Вы даже не были завербованы. Рассеянно Джон поглаживал Гладстон, старая привычка, перенятая от предыдущего владельца годы назад. - Что вы собираетесь с этим делать? - Моран заметил Гладстон. - Вашему боссу нравятся игры, верно? - улыбнулся Джон. - И что? Ему нравится, когда его развлекают. Вы не интересны. - Нет. Не для него, - Джон пожал плечами. - Но мы сыграем в игру, называемую русской рулеткой. Джон разрядил Гладстон, вытряхнув патроны себе в ладонь. Покатал пять патронов. Он опустил руку в карман, а затем вытащил ее с единственным патроном, зажатым между большим и указательным пальцами. Этот патрон он вставил в барабан. Джон покрутил барабан, защелкнул револьвер. Затем взвел курок. - Я задаю вопрос. Вы не отвечаете. Я стреляю, - Джон ухмыльнулся. – Возможно, у вас есть пять шансов. Возможно, только один. Выбирать вам. - Я умер бы ради Джима. - Кто сказал, что я вас убью? - рассмеялся Джон. - Как вульгарно с вашей стороны. Я - доктор. Я знаю, куда в вас выстрелить так, чтобы вы остались жить… В мучительной боли, конечно. Но вы будете жить. Джон присел на корточки, чтобы его глаза оказались на одном уровне с Мораном. Он понял, когда Моран увидел это в его глазах. Равнодушие. Лед. Страх был почти привлекателен. - Видите ли, я не похож на вас, полковник, - усмехнулся Джон. - Я не убиваю, если не вынужден. Я не занимаюсь охотой на тигров-людоедов, которые, на самом деле, просто отчаянные, голодные звери, преследуемые людьми, которые охотятся на них ради шкур. Я знаю человеческое тело. Я мог бы оставить вас навсегда парализованным, неспособным двигаться, неспособным говорить. Неспособным даже управлять своим мочевым пузырем. Но способным слышать, способным чувствовать. Как думаете, после ваш босс долго бы о вас заботился? День после постановки диагноза? Час? Вы думаете, он вообще о вас заботится? Джону почти хотелось провести дулом Гладстона по щеке Морана, но он знал, что это будет перебором. - Ч… Ч… Что… я никогда ничего вам не скажу, - удалось выдавить Морану. - Скажете, - ухмыльнулся Джон. – Вопрос первый. На кого еще ваш босс нацелил снайперов? - Идите в задницу. Джон тщательно прицелился и потянул спусковой крючок.