Вера. Надежда. Любовь

Psygram – Dance of Shadows https://psygram.bandcamp.com/track/dance-of-shadows

******************************************************************* …Серый мир. Словно все вокруг внезапно потеряло цвет. Неподвижно-унылое серое небо, бетонно-серые стены домов, металлически-серые решетки оград, зернисто-серый растрескавшийся асфальт, по которому порывы ветра несут грязно-серое месиво из обрывков газет, мятых стаканов, окурков и струящуюся змейками серую пыль, временами поднимая ее ввысь, и тогда даже воздух становится серым. Серая рыночная площадь. Расколотые бетонные блоки топорщатся витыми штырями арматур, обшарпанные столы, переломанные пустые ящики стоят каким-то рваным, невообразимым лабиринтом. Словно кто-то внушительный, мощный бежал, не разбирая дороги, сбивая все на своем пути. И посреди этого серого хаоса я. Медленно поворачиваясь, обвожу взглядом безлюдное пространство. Базар — и пустой? Но я тут один. Мне не тепло и не холодно. Мне не грустно и не радостно. Мне никак. Словно все мои чувства, эмоции, мысли, желания отключились. Я не знаю, куда идти. Направо, налево, назад, вперед — все направления безразлично одинаковы. Даже не знаю, что толкает сделать шаг к серому прямоугольнику старого строения. Грязные двери раскачиваются на ржавых петлях, не издавая ни звука. Я слышу только гулкое эхо своих шагов. Комнаты. Одна, вторая. Пусты. Заглядываю в третью — тот же безрадостный пейзаж: крашеные стены, облезлый потолок, грязный, давно не мытый пол. Стоя спиной к двери, не вижу — чувствую чужое присутствие, и разворачиваюсь. Черные тени выстроились полукругом, преграждая путь к выходу. Магнитным импульсом проскакивает по нервам сигнал опасности, и во мне просыпается Ужас. Ледяной рукой оглаживает спину, перехватывает горло, не давая дышать, двигаться и даже думать, а тени растопыривают призрачные руки, надвигаются, загоняя меня в угол, словно дикого зверя. И он просыпается. Зрачки расширяются, затапливая чернотой радужку, и в полумраке пустой комнаты очертания всего вокруг становятся четче, как будто невидимый художник на пепельном фоне обрисовывает контуры дымчатых предметов черным фломастером. Чуткие уши ловят каждый шорох. Языком ощупываю медленно растущие клыки. Короткие ногти удлиняются, превращаясь в острые когти. На руках щетинится грубая шерсть. Я чувствую в себе зверя, которого нельзя приручить, который не виляет радостно хвостом, который шляется сам по себе, который сам себе выбирает путь и человека. Я превращаюсь в разъяренного дикого КОТА. И точно как кот, что встретил на пути врага, по-звериному страшно скалю зубы, начиная угрожающе шипеть.Только тени не отступают. Пячусь от надвигающейся опасности. Открыть беззащитную спину сродни моментальному проигрышу, а значит — смерти. Утробный дикий вопль вырывается из моего рта. Я не сдамся этой тьме. Я не дам этим черным щупальцам высосать мою душу. Я чувствую затылком тепло света, пробивающегося сквозь крохотное оконце в стене. Настолько маленькое, что человеку не пролезть, но я же кот… Гуттаперчевое, изящное создание. Я смогу, сделаю, нужно только извернуться и прыгнуть в это сияние… Просыпаюсь от собственного ора. Испуганное сердце долбится о грудину. Липкий пот холодит кожу. Не понимая, где я, что я, вглядываюсь в темноту ночи. Больно выкручиваю кожу на запястье, прогоняя сон, убеждая себя, что живой. Стираю со лба испарину. Блять! Снова эти кошмары. Горечь обжигает гортань, и я до сих пор ощущаю вязкую тьму с запахом сухой серой пыли. Гнетущее, тягостное состояние, когда вроде выплыл из жуткого сна, но потянул за собой ощущения, что выдернуло из закутков памяти твое собственное подсознание. Одиночество. Оно всегда было со мной. Шло по жизни неотступной тенью. Ведь я всегда и везде был один. Один. В шумных компаниях, где мне было нестерпимо скучно. Один. В своих странных фантазиях, которые не с кем было разделить. Один. Даже если шел с кем-то под руку. Но тогда этот Демон скромно прятался за спиной, а теперь стоит передо мной, заполняя каждый уголок души леденящими кровь силуэтами и душит, делая мою жизнь невыносимой. Задыхаюсь. Хочется выть. «Заткнись! Заткнись, сука! Не смей ныть!». Сжимаюсь в комок. Стискиваю зубы. Останавливаю стремительный поток мыслей, превращая голову в холодный пустой космос. Я останавливаю время, словно бесконечно падая в черную дыру. Я замираю, сминая в руках влажную простынь, и, кажется, не дышу, заключив себя в матово-черный кокон. Никто не должен видеть меня таким. Даже ты… Расфокусированным взглядом ловлю красный отсвет глаз своей кошки, что обеспокоенно крутится рядом. — Все хорошо, девочка, — убеждаю любимицу в том, во что сам не верю. — Еще пара минут, и буду в порядке. Вытягиваюсь на матрасе. Тупо, без мыслей пялюсь в потолок. На виске что-то дергается, пульсирует, с каждой секундой усиливая головную боль. Тяну в себя тяжелый, густой воздух. Надо успокоиться, но организм не осознает реальность, до конца не пробудившись ото сна. — Пошли, Маркизка, кофейку, что ли, сварим. Кошка отвечает на своем, и я понимаю, что вместо кофе она предпочтет кусок парной говядины. Спящий город. Безликие дома смотрят на меня из темноты черными глазницами окон. Слушаю тишину ночи, что нарушает только легкий шум закипающей в турке воды да отдаленный гул никогда не засыпающих дорог. Вздыхая, зябко повожу голыми плечами и понимаю, что ни о чем не жалею. Это было правильное решение — вырвать страницу за страницей из альбома под названием «Моя прошлая жизнь». …Еще лежа в больнице, сам позвонил девчонке, которую, кажется, любил, и отпустил на все четыре стороны. Чего портить и ей жизнь? Да и она вроде уже сама все для себя решила. Когда вырвался из больничных палат, первым делом безжалостно смел свои страницы в социалках. Удалил все свои фото, шапочные знакомства, ненужные контакты. Сменил симку. Я ушел в тень. И наконец оклемавшись, принял самое главное решение — сменить место жительства. Разрушить окружившую меня в родительском доме гнетущую атмосферу сострадания, что душила, сжимаясь кольцами удава, день за днем. Просто больше не мог смотреть в переполненные слезами глаза матери. Надоело делать вид, что не замечаю ходящие на скулах отца желваки. Заебало ВСЕ! Того Дениса уже нет. И никогда не будет. И не нужна мне ничья жалость. Мне никто не нужен. Я справлюсь сам. Переезд в пустующую после смерти бабули однушку в центре города занял один день. Словно в известном стишке: ноут, рюкзак, картонка и маленькая кошенка. Моя Маркизка, русская дворовая сиамка, когда-то подобранная на улице крошечным блохастым комочком костей и кожи, переехала со мной. Первая вошла в пыльную, пропахшую нежилым квартиру, где сразу стала полноценной хозяйкой. Обнюхала углы, поточила когти о старую мебель, отправилась обследовать кухонные шкафы в поисках домового, чтоб заключить мирный договор о ненападении, мимоходом интересуясь, где будет стоять ее лоток и кого мы будем жрать на обед. Так и начали обживаться — вдвоем. К черту ремонт и перестройку. Обшарпанность старых обоев закрыли бесчисленные постеры рок-групп, крутых байков, футуристических пейзажей, замещая обыденность бежевого цвета энигмой черного. И среди этой вычурно брутальной тьмы как несбыточная мечта — бело-розовое пятно О-Ханами*. Ну что ж… Как сказал Лакан*: «Фантазии должны быть нереальными…». «Вот и я буду жить, как доктор Жак прописал, — горькая усмешка кривит губы. — Теперь все мои фантазии будут нереальны». Впрочем, нет худа без добра, и если я не могу воплощать свои мечты, то все еще могу исполнять — чужие. Начал с местных «синяков». Сунул по стольнику деревянных на пропитое рыло — и на городскую свалку отправились совковая мебель, пылесборники ковров, все зеркала, кроме того, что в ванной, взгляд на которое бросаю только в случае крайней необходимости — побриться. Бесит эта пидерасия на лице. Даже сейчас не могу изменить своей привычке — держать фейс в чистоте. Попытка отрастить бороду и усы окончилась, едва начавшись: щетина росла клочками, да еще и рыжеватая. Так что на хер эти эксперименты! Зато эксцентричный плод моих дизайнерских усилий по обустройству жилища удался на славу — не напрягает глаз и прост в использовании. Минимализм рулит. Вместо дивана — футон на полу. Самое то для моей осанки, которую частенько поддерживают жесткие ребра корсета. Низкий стол, удобное мягкое кресло с кучей подушек, купешка в прихожей, маленький холодос с мясцом для любимой девочки. Что еще нужно человеку и одной кошке для обыденной жизни? Разве что турка да пачка хорошего кофе… — Какой же решительный я был год тому назад… — Еле успеваю снять с огня убегающий бодрящий напиток. — Брал, и одним ударом катаны разрубал все канаты. А теперь что?.. Сам себя не узнаю. Молча выслушиваю невообразимый бред, мнусь невинной институткой на допросе, да еще и Лиса приплел разгребать всю эту хрень… До сих пор не пойму, что это было, но было это нечто невообразимое… …Я сидел в Сети и почти никого не трогал. Мирно ждал доставку ужина, а до кучи и завтрашнего завтрака: традиционно русские суши и такая же русская пицца, — как на сцену вышла Она. — Значит, фейковую страничку зарегил?! — прилетела ко мне «молния» и громом среди ясного неба вдарила по темечку. — Не понял… — В полнейшем ахуе моргаю на монитор глазами. Ну есть у меня запасной аэродром, так это вапще мой личный необитаемый остров, про который ни одна Пятница не знает. — Что за наезды? — Не делай из меня дуру! — Я чуть ли не слышу ее крик. — Это же тоже твоя! — И мне, камнем в огород, прилетает ссыль вместе с очередными обвинениями: — Проверку решил устроить? Мне?! Что за игры ты ведешь?! Изо всех сил пытаюсь увернуться от прилетающих булыжников — слов, но, как ни стараюсь, не получается. Каждый попадает в цель — по моим расшатанным нервам, и психопат во мне включается моментально. Не знаю, что и подумать, но вывод напрашивается тривиальный: девчонка меня разводит или набухалась «от счастья». — Успокойся! Я ни хуя не пойму, о чем ты вообще говоришь. — Меня раздражают ее выходки. «Что за собственническое поведение?! Может, я и делаю глупости в Сети, но чего я точно не делаю — так это никому и ничего не обещаю!» — Скрежещу зубами и борюсь с желанием прямо сейчас, сиюминутно, послать подальше и поглубже. Но снова выслушиваю откровенную галиматью: — О твоей странице второй. Ты с нее ко мне яйки подкатывал! — Меня изнутри окатывает кипятком. Давно не краснел, но сейчас сижу и чувствую, как горят скулы. — Ты с дуба рухнула? — Если бы буквы могли рычать, они бы это сделали. — У меня одна страница! — не моргнув глазом вру, тем более что отчасти говорю правду: игрули я веду только с одного аккаунта. — Меня не проведешь! Твой «почерк» ни с кем не спутаешь. Вы выражаетесь одинаково! Так высказываешься ты, и никто, кроме тебя! — сыплет на меня аргументами подруга, отчитывая совсем как законная супруга, которой у меня никогда не было. — И с кем еще ты с нее шашни водишь? — Следуя твоей женской логике, сам с собой! — высказываю первое пришедшее на ум умозаключение, которое проще всего приравнять к абсурду. — Дурею с твоих фантазий! — Я не просто дурею, я словно взбаламученный коллоидный раствор. Перехожу по ссылке и… выпадаю в осадок. Етит твою мать! Что происходит?! На аватарке скалит зубы горящий рыжий плут. Да и никнейм более чем знаком — ЛИС! Это его страница. Парня, который однажды постучался ко мне в друзья и которого я уже не мог выкинуть из головы. Парня, в словах которого я видел свой взгляд на мир, читал свои мысли. Парня, думая о котором, я впервые так остро ощутил тоску, понимая, что не смогу познакомиться с ним поближе, и что-то сдавило за ребрами тисками сожаления. Парня, чей онлайновый огонек раздувал во мне обжигающую искру непонятно на что Надежды, которую я сразу же и гасил собственным Практицизмом: «Нет. Не в этой жизни». — Я человека едва знаю. — Даже не пойму, почему оправдываюсь. Может, и правда чует женское сердце, что рыльце у меня в пушку. — Пару недель как в друзья добавил. — Не ври мне! — снова буквенный ор из монитора. — Этот Лис — твоя собственная тень! — Конечно! И как ты только догадалась? Я бы сам не додумался такой трюк провернуть,— следуя рекомендациям психологического айкидо*, тут же соглашаюсь с умопомрачительной ахинеей, понимая, что объяснять, что и как сбрендившей дурехе сейчас бесполезно, да и не хочу я ничего с ней насчет Лиса перетирать. У меня курьер со жратвой в дверь ломится. Специально не подхожу к монитору, пытаясь успокоиться. Разглядываем с Маркизкой суши, открываю коробку с горячей пиццей, что наполняет кухню ароматом копченостей, но аппетит у меня, как и настроение, ниже среднего. У кошки таких заебов нет, поэтому делюсь с ней рыбой и возвращаюсь в дурдом «Замонитория», где ждет подружка со скалкой и очередным измышлением: — Значит, это какой-то старый знакомец, которого ты ради забавы пригласил надо мной покуражиться! — Покуражиться я над кем угодно и без чьей-либо помощи могу, если мне в жопу стрельнет. Но мысль хорошая, — приправляю свои слова международным океем. — Может, и правда попробовать? — Да ты, кажется, уже попробовал! Признайся, повиртил с этим Лисом? — новые «догадки» моей подружки меняют русло, впрочем, не изменяют направления с ахинеи на абсурд. Хочется приложиться лбом о столешницу. «Ну как?! Как ты могла до этого додуматься?!» — вопрос, на который ни один мужчина не сможет найти ответа. — В замочную скважину подглядывала? — Огрызнуться — первое, что приходит в голову, однако следом включаются мозги: — А-а-а… Я понял. Ты сама пофлиртовала с этим перцем и сейчас пытаешься на меня стрелки перевести. Ахренеть! — Голова выдает трезвые мысли, однако Ревность сорокаградусным пойлом бьет в печень, вот только не пойму, кого ревную. — Дэн, это не так.  — Конечно так!!! — Моя уверенность в этой догадке растет с каждым мигом, как и градус Ярости, которую пробудила моя внутренняя подозрительная особа. — Ты уже настолько хорошо, видимо через спектрограф, его изучила, что сравниваешь со мной, — выстраиваю логическую цепь, в чем я всегда был силен. — И не просто сравниваешь, а практически путаешь, кто есть кто! — Дэн, я только пару раз с ним поговорила ни о чем, и все, — теперь уже моя подружка уходит в глубокую оборону. — Ну да, с этого все и начинается… — Подпихнув очередную подушку под поясницу, следую железному принципу, что лучшая защита — это нападение, и чувствую, что если сейчас меня что и остановит, так это бетонная стена. — Сначала пару минут ни о чем. Потом пару раз от зари до зари на чисто конкретную тему! Да, родная?! Злость кипит, и руки так и чешутся въебать кулаком по монитору. Надо успокоиться, остыть, а то сейчас подниму Ревность до оранжевого уровня опасности. Вскакиваю с места, будто и не болит ничего. Топаю в ванную. Как обычно, не включая свет, умываюсь, пытаясь холодной водой смыть с себя эту опасную энергетику. Маркизка, чувствуя мое состояние, мудро усаживается на подоконник и оттуда наблюдает за моими метаниями, намывая усатую мордочку. Плюхаюсь в кресло и скрежещу зубами, не столько от боли в переломанных костях, сколько от все возрастающего желания зайти в настройки и в очередной раз щелкнуть по строке «Вы можете удалить свою страницу». Так бы и сделал, если бы не новое сообщение и следом картинка плачущей в ладошки девушки. — Не говори так, Дэн! Ты делаешь мне больно… Ох уж эти женские слезы… Пусть и виртуальные. Настоящие, к счастью, не вижу, но совершенно отчетливо чувствую. Это тот самый вид оружия, перед которым я всегда капитулирую, сразу и безоговорочно. — Бля-я-я. Ну не плачь, пожалуйста! — На душе паршиво. Понимаю, как конкретно влип. Приручил дуреху, хотя вроде и не хотел. Да и она мне то и дело твердила о прививках и иммунитетах, но, видимо, против моей хЕризмы они не сработали. — Не реви! Все будет нормик, — как могу успокаиваю девчонку. — Сейчас я с этим рыжим плутом разберусь. Разбираться и тем более ругаться с парнем, на которого не первую неделю неровно дышу, желанием не горю. Но надо же перед своей виртуальной «дамой сердца» себя показать джентльменом, которым я никогда не был. Да еще и Лис сам на рога лезет со своим приветом. Зависаю в диалоговом окне, разглядывая огненные языки пламени, и… меня несет, как по бездорожью да еще и без тормозов. Только чувствую я себя в этой беседе не рыцарем в доспехах и уж тем более не штурманом, а системой стабилизации, которая ни хрена не работает. Кажется, еще миг — и крушение неминуемо, и тут сработал «ручник»! Не знаю, что он ей говорил, какие нашел слова, чтоб успокоить бурю в стакане, но шторм как-то сам собой утих. Моя дама отправилась на боковую, а мы… Скажи я ей, что она сама и стала тем мистически решающим фактором, что в один вечер сблизил нас на порядок, — так ведь не поверит. Но… Все хорошо, что хорошо кончается. А этот безумный вечер закончился именно так. Мне было очень хорошо. Легко и просто болтать с ним, сначала ни о чем, а потом уже до зари на чисто конкретные темы. Слушать его фантастические и смешные истории. На время забыв обо всем, я словно занырнул в другой мир, и он мне нравился. Я чувствовал его как свой. Да еще и этот его закидон. Ведьмак… Сложно поверить, но чем Бес не шутит. Странный этот парень. Очень странный. Но тем и интересен. Все-таки все наши встречи не случайны и существуют какие-то высшие силы, что сводят людей в этом мире. Ведь мы с Лисом были в одном шаге, в одном вздохе, в одном ударе сердца от того, чтобы не встретиться никогда, сделай я тогда то, что наметил еще несколько недель назад. И погода ведь была соответствующая. …За окном первый дождь после бесконечно долгой зимы смывал с планеты остатки снега, обнажая свинскую сущность ее цивилизованных обитателей. Тяжелые капли бились рваным ритмом брейккора* в стекло, оставляя на нем живые, постоянно меняющиеся мокрые тропки. Ненавижу и люблю такую хмарь. Люблю — потому что на небе не видно солнца, что стало для меня ненужным, а посему раздражающим фактором. Ненавижу — потому что упаковка обезболивающего почти пуста, но ни ее капсульное содержимое, ни подушка под беспрестанно ноющей спиной, ни Маркизка на задранных на стол ногах не приносили облегчения. Так и тянуло впасть в жесткую депру, распустить сопли. Вон… даже весна за окном рыдала. Только я, кажется, разучился. Говорят, слезы облегчают душу. Может, поэтому на моей было так тяжело. Все раздражало, и особенно остро — очередная сетевая подруга, что, забив на все мои большими буквами написанные предупреждения про «нехуй со мной дружить…», кажется, втрескалась в эту мою безликую персону по самое не могу. И я уже тоже не мог. Устал от ее все более настойчивых просьб предъявить фото, ну хотя бы глаз, от заманчивых перспективами приглашений в гости. И я даже несколько раз собирался и ехал к ней в душном плацкарте вагона, но, конечно же, следуя своему непреложному правилу, только в мечтах. Устал от ее заебов, нравоучений и — особенно — тараканов в голове, которые с моими ну никак не уживались. Устал так, что даже дату наметил для очередного «конца света» для этих отношений и этой страницы ВК, и не по календарю майя, а по воле ее безликого повелителя. Отличная такая дата — День дурака. Вот только нечто непостижимое не дало мне привести приговор в исполнение. И это непостижимое — ОН, что словно в насмешку постучался в друзья в тот самый первоапрельский день. Все-таки время — странная материя. С одними оно проносится шальным ветром, с другими замирает затхлым смрадом, не давая нормально дышать. Вот и тогда: я тонул в сопливом болоте, не чувствуя дна, погружался в топкую трясину и вдруг увидел протянутую мне руку. Увидел и ухватился за нее и… мое время пустилось вскачь. Да таким резвым галопом, что я тупо забыл про намеченный «армагеддец», а потом и вовсе отложил его до худших времен. А пока они не наступили, мне интересно узнать поближе этого человека. Тем более что он предложил такое прикольное развлечение. Поистине достойный оппонент. И я во что бы то ни стало хочу переиграть этого хитрого Лиса… И переиграю! Вот прямщас! Только подружку эту истеричную спать отправлю, что-то совсем я к ней интерес потерял. — Детка, мне поработать нужно, — гоню, как Пиноккио, хорошо хоть нос не растет, а то у меня большие пиздежпроекты на сегодняшний вечер с Лисом заготовлены. Даже теряюсь, что бы этому Ведьмаку такого сверхъестественного рассказать. И не просто рассказать, а в такой клубок сплести быль и небыль, дабы никакой Экстрасенс не смог распутать, где тут нить правды, а где откровенная ложь. И уж поверьте мне на слово — в этом деле я мастер с большой буквы «М». Я переплету! — Привет, Лис. — Радостно улыбаюсь парню, наконец-то появившемуся в Сети. — Как ты? Отошел после вчерашнего? — Дэн, если ты про ту красавицу, то лучше не напоминай. У меня сразу глаз дергаться начинает, — хохмит мой собеседник. Ну, значит, в порядке. — Сам-то как? — Да что со мной будет? Это ж тырнет. По морде никто не заедет, напополам не перепилит. Максимум, что мне грозит, — баня. Но это «горе» я как-нибудь переживу. — Нравится мне твой настрой, — откликается Лис. Видимо, чувствует этот эмпат мое к нему расположение. — Ну что, продолжим нашу игру? Только сегодня я бы хотел услышать что-нибудь интересное от тебя. — Прям щас и услышишь. Так что наливай чай, развешивай уши и подключай все свои ведьмовские сенсоры. Или у тебя тентакли*? — А ты извращенец! Нафантазировал уже, как я тебя ощупываю тен-так-ля-ми своими? — Прыскаю в кулак, вспугнув пригревшуюся кошенку. Он что, со мной заигрывает? — А что тут фантазировать? Когда я уже чувствую, как ты их ко мне тянешь, — подыгрываю Лису. — Это хорошо, что чувствуешь, Тогда чувствуй, как я тебя сейчас ими опутаю. — Сила внушения, конечно, вещь серьезная, но только не со мной. Гипнозу мое сознание не поддается. Однако я вроде бы действительно чувствую чье-то присутствие, и мне становится немного не по себе. Но это лишь миг, и Лис возвращает меня к действительности: — Так чем ты меня сегодня порадуешь? В груди стремительно разгорается Азарт. У меня столько желаний, и они такие противоречивые. Я хочу выиграть в этой игре, и одновременно проиграть. А особенно жажду поверить, что Лис действительно сможет «ощутить» меня, как он выражается. — Расскажу я тебе, как однажды на звезды смотрел, — начинаю свою игру, вытягивая ниточку правды. — Так что опутывай, слушай и решай, где правда, где ложь… …На дворе стояло теплое бабье лето. Погода ясная, безветренная — самый сезон для астрономических наблюдений в средней полосе России. Ну и само собой, у студентоты факультета астрономии начались первые практикумы на природе. Только я к ним никакого отношения не имел, ну разве что косвенное. Просто парень я всегда был любознательный и любвеобильный, а группа, в которой в основном учились мечтательные девочки, — параллельной. Слово «практика» уже о многом говорит. А вылазка за город — это вапще спешл предмет: там всегда все самое интересное и неприличное происходит. Ну, ты меня понимаешь. Ночь, луна, тепло чужого тела… Так что планы у меня были грандиозные: как минимум — потискать пару девиц, а как максимум — развести хоть одну на романтический трах в кустах сирени. Вот и напросился в сопровождающие к компании знакомых и не очень девчушек на звезды глянуть. И что больше всего меня радовало — членоносец я в этой группе один, как перст. Собрались мы чин чинарем у выхода из общаги. Девчонки все принарядились по-походному: джинсики в облипочку, свитерочки прозрачные, ну и объемные рюкзачки, в которых, как я предполагал, лежали тетрадки и небесные карты. Я, как истинный ловелас, налегке. У меня все, что нужно, всегда с собой: смазливая мордель на лице, хорошее настроение под ним и пулеметная лента презиков в кармане. Если не использую, то хотя бы подружек развлеку запусканием воздушных зондов в космос. Выдвинулись мы в поход. Шутки, гомон, я, конечно, уже по пути прикидываю, с которой реально замутить, а к каким даже и подкатывать не стОит, по обоюдотупым на то причинам: или у меня на них не стоИт, или они мне не дадут. Железнодорожный вокзал. Пригородная электричка старательно трясет девичьи прелести и мои мощи целый час, прежде чем мы дружной толпой десантируемся на станции, которая одним своим названием — «Обсерватория» — говорит о том, что мы прибыли в заданное место и в правильное время, ибо уже вечерело. Как оказалось, до «места» пришлось еще топать и топать по грунтовой дороге, дремучим лесом да в такую крутую гору, взбираясь на которую, я пару раз представил себе зиму и прочные ледянки, а еще пару раз сбил дыхание, так как попутно непрерывной болтологией, коей наукой я владею в совершенстве, пытался произвести на окружающий меня прелестный контингент неизгладимое впечатление. Когда наш звездный десант добрался до спрятанного во сыром бору небольшого научного поселка, солнышко уже ушло за горизонт, и как-то ощутимо попрохладнело. Пока нашли обиталище научного руководителя этого проекта — совсем стемнело, и температура окружающей меня среды упала до неприлично низкой для надетых на мне легких джинсов и такой же ни хрена не фланелевой рубашонки. Девчонки скромно стучатся, ну совсем как внучки к бабушке в сказке про Красную Шапочку. А когда двери обшарпанного одноэтажного строения а-ля сарай открываются, то на пороге оказывается совсем не старенькая бабушка, а вполне так себе молодой, хоть и сероватый «Волк». Из светлого проема двери, откуда так приятно потянуло теплом обжитого жилища, высунулся молодой мужчина в очках, которые своими диоптриями лишь немного уступали телескопу. Парень невысокий и явно не из качков, ну типа меня, задохлик. Не красавец, но и не совсем обезьяна. Было в нем нечто неуловимое, что делает человека обаятельным, освещая изнутри сиянием недюжинного интеллекта. Стоит и недоуменно на нас пялится, типа «вам кого, детишки?». Девчонки ему объясняют, что на практику прикатили и ключи нужно добыть от секретных башенок с оптическими приборами. Я скромно в сторонке стою. Чего соваться? С ключевыми вопросами они и без меня разберутся. И одного не пойму: почему этот одичавший в пригородных лесах препод на меня так пристально пялится?! Наверное соображает, что я на его курсанта не похож. И что? Может, я студент по обмену? Из Зимбабве приехал на Северное полушарие посмотреть. Хмыкаю в кулак, когда вижу, что интерес в глазах «Волчонка» с каждой секундой превращается из любопытства в откровенную похоть. Видимо, в этих лесах негусто было и с бабушками, и с «Красными Шапочками». Ну так и на мне сказочной шапки вроде бы нет. Хотя от ушанки я бы сейчас не отказался. Парень из дома в чем был выполз, очечки снял, стоит ручонками машет, показывая студенточкам, как в этой тьме тьмущей, по лесу, до телескопов добраться. Но одного не понимает: что, сделай мы шаг от этой освещенной площадки в ту сторону, куда он перстами тычет, там не то что телескоп — член свой в штанах не найдешь. Все покрыто мраком. Заполучив заветный ключик, идем темным лесом за каким-то интересом, о коряги спотыкаемся, разные волшебные слова с языка так и улетают прям в космос. И не только волшебные. Даже слепой бы заметил, как серьезный научный сотрудник на меня чуть ли не слюной капает, а девчули мои явно зрячие были. А уж какие языкастые! Всю дорогу, не в космос, а конкретно ко мне, летят подкол за подъебкой. И откуда в нашем интеллигентном обществе столько яойщиц* развелось? Огонь в моих чреслах поубавился, причем буквально. И не только оттого, что в мой огород голубыми камешками кидают, но и по чисто материальным причинам: одет я в одну пижонскую рубашонку, а на улице хоть и лето, но какое-то бабское. Шестьдесят минут тому назад жарко было — и вдруг такой конкретный дубак. Теоретически погреться можно о какое-то девичье тело, а практически эти тела из рюкзаков куртки повытаскивали и все, как одно, заняты, причем не мной — вполне конкретной звездой в руках, а теми, которые журавлем в небе. И кажется, эти далекие миры им гораздо интересней, ибо девчата сразу окунаются в исследования, настройку приборов, отметку найденных звезд и туманностей на своих картах. И все своим миром захвачены и намека не дают на жаркую ночь. Как ни обидно, но я остаюсь не у дел. Впрочем, занятие я для себя нашел — исследовал ближайшие кусты и помечал их, так как мой мочевой пузырь явственно и регулярно сигнализировал о переохлаждении системы жизнеобеспечения. Взбунтовался не только мочепровод, но и система безопасности. Все мои инстинкты обострились. И не то чтобы страшно, а просто как-то неуютно в этом окутанном ночью лесу. Кругом какие-то тени непонятные, писки подозрительные, шорохи настораживающие, хорошо хоть волки не воют. А человек я цивилизованный. Сразу как-то на свет потянуло, и на хуй эту романтику и ночное небо. Не догоняю я, что в этом прикольного, даже когда девчонки орут мне из неотапливаемого помещения: «Денис, иди сюда, взгляни на Андромеду!». Посмотрел на мутное блюдечко в пару сантиметров в поперечнике, и что? В голове куча злободневных вопросов: «А работающие батареи тут не предусмотрены? А пожрать кто-нибудь взял? А ночевать мы вообще где будем?»… — Ну и, конечно, как бы какую из «Андромед» не на расстоянии в два с половиной миллиона световых лет рассмотреть, а, так сказать, осязать всеми доступными чувствами. Тактильными! Да, Дэн?! — встревает в мое повествование Лис. — Вооо… — улыбаюсь я подмигивающим смайликом. — Нравится мне твоя понятливость. — Только понятливость? — Не только. — Не хочу откровенно признаться парню, что он мне нравится на каком-то подсознательном уровне, но и отрицать его достоинства глупо. — Язык у тебя хорошо подвешен. Не расскажешь мне, как ты мою подругу в чувства привел? Мне эта загадка покоя не дает. — Как-нибудь, но не сейчас, Дэн. Сейчас я само внимание. Слушаю твой рассказ. — Окей. Только не забудь. Ну так вот… — продолжаю продолжать. …Облегченно вздыхаю, когда мои звездочки насмотрелись на свои звездюлины и закрыли этот чертов куполообразный сарай на замок. Время за полночь. Плетемся обратным курсом, и снова к дверям этого очкастого. Как ни странно, «серый хищник» не спит — в окнах хибары свет так и манит своим теплом. Видимо, этот «Волк», как и все астрономы, «сова». Отмечает «санитар леса» в журнале, что мы в его бору ничего не спалили и не порушили, а сам опять на меня из-под очечек зыркает. Ну мне-то его стрельба глазами по фене, мне бы поскорей до общаги добраться и в кровать занырнуть. И тут выясняется, что с «занырнуть» — еще один облом: первая электричка только рано утром, а пятизвездочной гостиницы для туристов в этих краях не предусмотрено. Нет и трехзвездочной, и вообще никакой. Зато в нашем полном и бесплатном распоряжении лес, небо и звезды. Девчонки между собой перешептываются, в каком из окружающих нас совковых бараков на ночлег притулиться. А меня вариант «барак» ну никак не устраивает. И то ли от голода, сжимающего мешок желудка в наперсток, то ли от холода, а замерз я как цуцик, то ли от злости, что поехал я за ягодками, но даже ни цветочка не сорвал, стрельнуло мне в жопаньку хоть как-то развлечься — стресс снять. Стою за спинами девчонок и премило на препода зубы скалю, да еще и, улучив момент, подмигнул, словно мне комар в глаз залетел. И ведь этот очконавт заметил. И не только заметил, но и правильно мои намеки истолковал. Поплыл весь, засиял не хуже α Большого Пса. Сириус, епина мать! И все вроде бы на мази, но есть одна проблема, вернее две: на хвосте девчонки и палиться особо не хочется. Провожаю усталую компанию до ближайшего строения времен царя Гороха, в котором, видимо, обитают бедные сотрудники со своими разнесчастными семьями. Как шпионы заползаем в обшарпанный подъезд. Оглядываю «царские хоромы», и до меня доходит, что в этих условиях я не то что девушку на секс не разведу, но и потискаться элементарно не уговорю. Забитое детскими колясками и каким-то хламом в мешках помещение так и кричит антисанитарией. Что уж говорить о личном пространстве?! Выбор койко-мест небогат, но и альтернативы нет. Тут, по крайней мере, не так холодно, как на улице. Но мне холодно и здесь. Девчонки в предусмотрительно взятые с собой куртки укутались. А мне кутаться не во что. Я бы, конечно, с какой-нибудь из них согретую одежку снял и на себя напялил, но это как-то не по-мужски, да и не налезет на меня ни один их этих цветастых пуховиков. Я хоть и не Геракл, но и не настолько мелкий. Принимаю для себя окончательное решение. Девчонки разместили свои тельца на пыльных мешках, я тоже сбоку пристроился, но ровно на пять минут. Ибо мне, по версии для девчонок, резко приспичило отлить. Отливать мне уже было нечем, так что — по сказочному канону, в третий раз, — направил я свои стопы прямиком к преподу: потолковать на чисто мужские темы за, так сказать, рюмочкой чая. Подхожу к знакомой двери, хочу постучать, но дверь не закрыта. Значит, ждет меня этот полуночник… — Смело, — вновь встревает Лис, видимо, увлеченный моим захватывающим рассказом. — Ну, а что терять? — усмехаясь, мотивирую свой поступок. — Ночь осенняя длинная, и это ж не мой препод, зачет от него мне на хрен не нужен, но уж больно охота было этого одичавшего куратора подразнить. — Подразнил? — Даже не знаю, почему я чувствую раздражение в этом коротком сообщении. — А ты дослушай — и узнаешь, — призываю Лиса к вниманию, ибо самое интересное для его ушей, по моим прогнозам, впереди. — Так вот… …Просовываю голову — этот «Серенький Волчок» в растянутых трикошках чайник кипятит. Я ему говорю: «Игорь Евгеньевич, нальете чайку? А то я так замерз, что даже переночевать негде». И он мне тут же, сияя, как Арктур*: «Проходи, Денис. А может, чего покрепче? Для согрева?». Меня, конечно, согрело уже то, что мужчина явно заинтересован, раз имя мое в девичьей трескотне своим локатором уловил да еще и запомнил, хоть я и не представлялся… — Фамилию можно? — неймется «внимательному» слушателю, и мое первоначальное недоумение, вызванное этим странным вопросом, внезапно сменилось необъяснимым предчувствием опасности. — Лис, а если я напишу, ты этого перца найдешь и устроишь ему допрос с пристрастием? — спрашиваю, и понимаю, что говорю на полном серьезе. — Надо будет, найду, — не менее серьезно выдает Лис, совершенно сбивая меня с дурашливого настроя. «Да что с этим парнем? Порой он откровенно пугает». — Я сейчас не буду тебе ничего рассказывать! — отправляю грозному адресату не менее грозную, но ложную угрозу. Конечно, я не собираюсь останавливаться на полуслове. Мне победа как воздух нужна*. — Ладно-ладно. Продолжай, — милостиво затыкается Лис, подтверждая свои намерения слушать смайликом с заклеенным ртом. (:-Х)— Только без интимных подробностей. Общие черты. У меня брови невольно ползут вверх. Откровенно не понимаю реакции Лиса на мой рассказ. Он же вроде гей, с какого же его так бесят еще не поведанные мной «подробности» гомосекса? — Ну вот, я только хотел улетное порево рассказать, а ты весь кайф обломал — притворно обижаюсь. Хорошо, что Лис не видит, как я пытаюсь губы надуть, а то бы со смеху не только Маркизка покатилась. — А что я обломал?! Продолжай! — настойчиво требует мой собеседник, и на какое-то мгновение я чувствую себя партизаном на допросе. — Вот гад! — не могу сдержать рвущихся из меня эмоций, что вызывает этот парень своими заебами. — Уши развесил, да еще и командует. — Я не гад. Я самый БЕСподобный! — прилетает мне в ответ «скромное» заявление, вызвав приступ хохота. Мда-а-а… Так меня еще ни с кем не кидало — от злости до радости за полминуты. — Ты ахуенный! — на гребне счастливой волны отправляю Лису комплимент, который и сам был бы не прочь получить от него, и пока тот, видимо, нежится в лучах славы, продолжаю рассказ. …Закрываю я дверь, чтоб какая мошкара на сладкое не налетела, а парень сразу отменяет официоз: «Да можно просто Игорь», — и так на меня посматривает. Прям ест глазами. О чем мы потом болтали — неважно, только за горячим чаем с черствыми баранками я совсем разомлел. В животе потеплело, кровушка разморозилась, так и норовит мне в голову ударить, иль еще куда… — Еще немного, и я научусь кусать свои локти. — Новая реплика Лиса заставляет меня рявкнуть: — Еще немного, и я зачту тебе техническое поражение, потому что ты мне рассказывать не даешь! — В диалоговом окне повисает пауза. «Может, и правда пытается себя съесть?». Так что пока Лис собственные кости не обглодал, нужно побыстрей рассказ закончить. …Встаю из-за стола и рассыпаюсь в благодарностях: «Спасибо, Игорь. Приютили, подогрели…*». А он приблизился и за плечи так нерешительно приобнял: «Денис, а ты уверен, что согрелся? Ночь длинная, куда торопишься?». Да я никуда и не торопился, но для проформы морду удивленную сделал — типа «че тебе от меня нада»? А Игорек лапками по моим рукам осторожно ведет, в глаза заглядывает и меня, беспартийного, не спортсмена, но, несомненно, невъебенного красавца, целует. А губы у него мягкие, словно у девчонки, ну и я его тоже приобнял. Целуемся уже вовсю. Шарим друг по другу ладонями, изучаем. Он на меня напирает, я уже на столе сижу. Он между ног стоит, меня через джинсы ласкает. Само собой, я возбудился, да и у него в растянутых трикошках явно всё нормик… — Лис, что-то ты такой тихий? — Меня серьезно напрягает повисшая в эфире тишина. — Мне уже нужно бояться? — Дэн, я и так знаю, что ты меня боишься. Правда, пока еще не понял почему. Бояться меня стоит, но только не тебе. Рассказывай давай. Я настолько потрясен грозным закидоном, что не нахожу что сказать. Получается, что Лис действительно чувствует мои эмоции. Ведь я то и дело гашу в себе эти непроизвольные вспышки то тревоги, то паники, то мандража. Вот и сейчас, чувствуя легкий испуг, дописываю рассказ… …Аспирантик меня на стол заваливает. Я голову вывернул от поцелуя, говорю: «Игорь, я снизу не буду!». Он трется о меня стоячком и гнет свое: «Денис, ты чего? Давай не ломайся. Ты ж понимаешь, что сверху тебе не светит», — и меня к столу всем весом прижимает. Мне, конечно, охота, но вот снизу я никогда не хотел, хотя и был иногда. Просто беда — ростом и комплекцией не вышел для полноценного Верха, но характер тот еще. Я и глазом моргнуть не успел, как шаловливые ручонки пуговицы на рубашке расстегнули и уже за ремень на джинсах взялись… — Просил же, без подробностей! — обрывает меня Лис, и следом оскаленные, раздраженные «морды» выстраиваются в ряд. — Короче! Наутро у кого зад болел? Продолжать эту дурацкую историю у меня уже никакого настроения нет. Не знаю, почему Лис так агрессивно настроен. Я же спокойно выслушал рассказ про его шашни, а тут просто выброс эмоций, которые каждый раз заставляют меня сжиматься в комок. — Лис, так мы вроде играем, и вопрос я задаю. — Пытаюсь унять в себе поднятую этим заэкранным Ведьмаком волну, поглаживая маленького антистресса на коленках. — Веришь, что зад пострадал не у меня? В эфире напряженно искрящаяся тишина. Мне так интересно, чем в данный момент занят Лис, что фантазия тут же подкидывает картинку высокой башни древнего замка. Трепетный огонек свечи мерцает во тьме, бросая тени на напряженное лицо молодого мужчины, пристально вглядывающегося в наполненный белесым дымом хрустальный шар. Всклокоченные пепельные волосы шевелит тянущий из бойницы сквозняк. Чувственные губы что-то безмолвно шепчут. Длинные пальцы рисуют над шаром пассы, заставляя сферу оживать. Он поднимает взгляд, и я, словно отпрянув, впечатываюсь в спинку кресла. Его зрачки фосфоресцируют зеленым светом. — Знаешь, Дэн… — поток моих фантазий прерывает месседж Лиса, — у меня противоречивые чувства: я верю и не верю твоему рассказу. Хотя, не скрою, он мне понравился своей открытостью. Я это очень ценю. И еще я узнал о тебе много нового. Первое: ты би, и меня это безумно радует! У меня есть шанс! Второе: ты невысокого роста, ну это относительно меня, и худой. Хотя я это и так знал, но все же доказательство приятно получить. Третье: ты учился в вузе, где параллельным факультетом был астрономический. А значит, ты, скорей всего, физик. Я читаю сообщение Лиса и столбенею в полном смысле этого слова. Вот же… Он собрал обо мне инфу! НЕТ!!! Я САМ ПРЕДОСТАВИЛ! Никому же и полслова не рассказывал, а ему выложил. Сам себе задаю вопросы и на них же и отвечаю: «Меня это тревожит?» — «Нет!» — «Я жалею?» — «И снова нет!» — «А вот вопрос, что значит "У меня есть шанс!"?» — «Он на меня виды имеет? Вот это поворот»… На горизонте начинают пробиваться первые лучи. Рассеивают ночь, словно прорезая черный полог бритвами. Прозаично, но Лис так же ворвался в мою тьму, вскрыл легко то, что я столь старательно укрывал. Почему, не знаю! Не трушу, признаюсь себе, что за то небольшое время, что мы знакомы, Лис успел мне понравиться. И не просто понравиться. Он меня волнует, как бы абсурдно это ни звучало. — Лис, скажи, а ты случайно в спецслужбах не работаешь? — единственное, что нахожусь ответить этому самоуверенному плуту. — Не-е, я бизнесмен, хоть и не совсем удачливый. Я ощущаю грусть в его словах, хотя чуть ли не через слово в тексте идут улыбки. Я тоже так умею. Ты не проведешь меня, Лис. — Как ты же и сказал, Удача, как и Судьба, тварь изменчивая и продажная. — На меня это не похоже — ободрять, поддерживать почти незнакомого человека. Почему с ним все иначе? — К такому, как ты, она повернется и встанет в правильную позу. — Дэн, мне кажется, мы поменялись местами. То я тебя уверял, что в жизни все может случиться. Теперь ты меня. — Подмигивающий смайлик (;-)) вызывает улыбку. — Почему нет? Знаешь, я могу быть очень хорошим другом, — пишу и понимаю, что кривлю душой. Он был бы последним, для кого бы я захотел стать другом. Но другого варианта у меня пока нет. — Ты же не веришь в дружбу?! — Может, верю. Может, не верю. Знаешь, я порой треплюсь просто так, от скуки. Сочиняю, придумываю. Что-то кому-то доказываю. Спорю. А самый элементарный способ подлить масла в огонь — отрицать очевидное. Я делаю это не со зла. Я просто так живу. Понимаешь? И мне по большому счету фиолетово, верят мне или нет. Человек — сложный механизм. Он видит то, что желает увидеть. Но почему-то мне очень хочется, чтобы ты видел за моими сказками истину. Видел и верил… — Я тебя понимаю, Дэн, и безоговорочно ВЕРЮ! ************************************************************** https://www.youtube.com/watch?v=tlJspWy3sB0