***
«Маска…» — не верю своим глазам. То, что парень не придет без прикрытия, было понятно с самого начала. Слишком зациклился на несущественном, слишком закрылся, чтобы была хоть малейшая возможность, что он явится на сборище людей не имея щита от любопытных глаз. Я был поражен, на какое безумство пошел Денис ради Любви. Но чтобы парень вышел на сцену!.. Да не может этого быть! И все же сложно поверить в подобные совпадения. Ну не просто же так мне идут вот такие знаки, подсказки, искушения? Нужно проверить, игра ли это Дениса, или судьба решила таким образом позабавиться не только со мной, а с нами обоими. Не загаси я Дар, и отсюда бы понял, кто под черным балахоном — силы хватит. Я почувствую и так, просто не настолько далеко. Спускаюсь вниз, направляя все свои мысли, чувства на Безликого. Взгляд скользит по странной маске, черному балахону, рукам, скрытым за перчатками. Я у сцены. Я готов залезть на нее, лишь бы не упустить свою добычу. Пытаюсь прощупать того, кто скрыт за маской, и не слышу ничего, даже когда безликий актер приближается вплотную и, протягивая руки, предлагает щедрые дары. Подставляю ладони, в которые загадочный искуситель сыплет горсть золотых самородков. Глаз не видно, но чувствую — на меня смотрят. Внимательно, с интересом, с откровенным желанием. Только моя душа не отзывается: не замирает сердце, не влечет потянуться в ответ, схватить, притянуть. Фейк. Это не Дэн! А тот, что скрывается под маской, такой же поддельный Безликий, как и его бутафорское золото. Разочарование на миг. Всего мгновение сожаления, что пошел по ложному следу. Но мне нельзя раскисать, охота еще не закончилась. Горячие Вера с Надеждою упорно твердят, что Дэн совсем близко, смотрит на меня и молит о том, чтобы я его поймал, а хладнокровная логика уже подкидывает новый план: дождаться перерыва и попробовать поймать моего зайца на выходе из зала. Вероятность, конечно, слишком мала — выходов два, а еще и балкон. Да и под какой маской скрывается парень я тоже не знаю. Не сдирать же с каждого десятого нацепленную на лицо бутафорию. Меня через пять минут эти ребята с игрушечными калашами вежливо выведут из помещения, заломив белы рученьки за спину, и game over*. Остается надеяться на одно — Его Величество Случай, что столкнет нас носами, лбами, рукавами. Да хоть чем-нибудь! Только пусть столкнет! Я же уже молиться готов, только не знаю как и каким духам. Вот и бормочу себе под нос дурацкую, зацепившуюся за язык считалочку: «Раз, два, три, четыре, пять. Я иду тебя искать»… Подпирая задницей обмотанную гирляндой воздушных шариков колонну, стою у всех на виду «в засаде». Заняв самую выгодную позицию, с которой мне открывается вид на «звериные тропы», мечтаю лишь об одном — чтоб мои мечты не оказались той самой надутой резиной, что лопнет при первом неосторожном прикосновении. А лопнуть могут. Запросто. Потому как навстречу мне из распахнувшихся дверей зала устремляется лавина перевозбужденных чудиков, в момент разрушая все хлипкие заслоны, что пытаюсь воздвигнуть. И я тону… Тону в непрерывном потоке мельтешащих фигур, лиц, масок, масок, лиц. Мне остается только отчаянно цепляться взглядом то за одну, то за другую соломинку. И словно на миг замораживая время, выдергивать из людского океана особенно кучерявые барашки волн. Стайка девчонок в одинаково коротких топиках и юбчонках искрит драйвом удачного выступления. С непосредственностью ребенка кружатся, сверкая кружевными труселяшками и отнюдь не детскими формами. Пересекаюсь взглядом с одной, другой, третьей, и досадливо отворачиваюсь. Мне не до их романтических бредней. Футурамный циник Бендер*, зажимая в зубах сигару, неуклюже переставляет ноги. И, вовремя прерывая побуждение постучаться в забрало, снимает с головы жестяное ведро с антенной, подтверждая мою догадку, что под маской вселенского похуиста не Денис. Пытаюсь отсечь прелестных созданий, не подходящих под поисковые запросы полом, но взгляд невольно тормозится на том, кто подходит и не подходит одновременно: здоровом небритом мужике в сейлор фуку*. «Не, мужик, даже не смотри в мою сторону. Вижу, что тебе, заебанному бытом, нужно выплакаться в чью-то жилетку, но мои уши не для тебя. Меня и по жизни задолбали постоянные попытки незнакомых людей ни с того ни с сего излить мне свою душу». «Раз, два, три, четыре, пять. Я иду тебя искать… Не отвлекайся, Лис! Тебе нужен дрыщ в маске». Дрыщ! Дергаюсь к фигуре в черном лайкровом комбезе с желтым ушастым мотошлемом на голове* и сразу разочарованно жму на тормоза: девчонка — сквозь тонкую ткань явственно проступает грудь. Дрыщ! Белоснежные пряди парика скрывают глаза, а черная маска с зубами застегнутыми на молнию* — лицо. Вдруг он? Сердце грохочет в груди. Вдыхаю запахи, словно зверь, что пытается поймать в воздухе шлейф желанного аромата и выследить свою добычу. «Да блять! Расступитесь!» Как же трудно просочиться через эту кишащую прорву, но сам уже чувствую, что продираюсь напрасно — это не мой мальчишка. Широкая лестница на балкон. Взгляд цепляется за спускающуюся по ступенькам субтильную фигуру и явно мужскую. Цилиндр, кроваво-бордовый костюм. Маска наигранного веселья с шутовской лыбой до ушей*, от которой не становится весело ни на йоту. Он или не он? Парня хватает под руку синеволосая девчонка. Смеется, фонтанирует счастьем. Черт! Опять мимо! Каждая минута на этом шабаше — выстрел дробью, который решетит защитный кокон, и из его крохотных отверстий сочатся мои жизненные силы. Слабею. Медленно, но верно сдуваюсь. Я могу подпитаться чуждой мне энергией, но не хочу. Не после того, как испробовал ЕГО. Это все равно, как вдохнув свежий воздух с вершины гор, вдруг оказаться в гуще километровой пробки: дышать можно, но только в случае острой необходимости, которую сейчас испытываю, и все равно не хочу открыться. Да и не могу, как делаю это наедине с Денисом в тишине своей квартиры. Не могу по одной простой причине — я слышу все. И это «все» резонирует в мозгу, заглушая ту единственную частоту, которую хочу уловить. А в попытках подпитаться от Дениса не столько заряжаюсь родным, любимым, полностью моим и для меня, сколько травлюсь чужим. Но травит меня не столько это, сколько четкое осознание, что переоценил свои возможности. И все же тешу себя Надеждой, что Денис не просто так решился на эту игру. Не из-за банального же чувства вины за тот случай? Нет! Я уверен! Он так же, как и я, хочет быть рядом. «Давай, Денис, сделай это! Понимаю, что ты прячешься, но я же — нет. Вот сейчас стою у всех на виду, и ты не можешь не заметить меня. Дело за малым — откинуть в сторону надуманные запреты и только чуть-чуть подыграть мне. Тем более — знаю! — так же, как я, выискиваешь в толпе знакомое лицо. Решись, приблизься, и я почувствую на себе пронзительный взгляд твоих глаз». Но передо мной мелькает и кружится калейдоскоп загадочной таинственности черных, харизматичной роскоши фиолетовых, студеной глубины васильковых, прозрачной наивности голубых, природной естественности зеленых, сумасбродной веселости желтых, жутковатой притягательности красных, и нет только его, — наполненных пленительной грустью — серых. Прикрывая лицо ладонью, не даю себе видеть, ведь глаза часто врут. Правдиво только сердце, и оно сейчас трепещет в поисках моего мальчишки. Снова и снова зову его. Знаю, что мы связаны, и Денис должен откликнуться, но все же самому мне сейчас не справиться. Уходя в себя, прошу высшие силы помочь и знаю — подобного рода помощь требует платы. Будь у меня в руках нож, я без промедления отдал бы маленькую дань. Но сейчас приходится действовать единственно доступным способом: закусываю щеку, и рот наполняется привкусом соли. Веду носом, по-звериному, на инстинктах слышу, куда тянет связующая нить. И уже чувствую на себе чей-то испытующий взгляд, что наполняет меня жизнью. Трепет — душа тянется к нему. Душно — разум не справляется с нахлынувшей информацией. Жарко — по телу струится желание. Поворачиваюсь на свет и в многоликой толпе встречаюсь взглядом со своею тенью. «Дэн, заеба грешная, так ты примерил лисью шкуру и устроил мне охоту на самого себя?» — поедаю глазами того единственного, ради которого приперся на этот маскарад. Дыхание перехватывает от всепоглощающей радости. Сколько раз я видел во сне, как целую тебя, как иду за тобой следом, охраняя твою поступь, ограждая от всех коконом безумного обожания, чувством по природе своей ненормальным, потому что невозможно так любить, воздвигая под человеком пьедестал, теряя интерес к окружающему миру, забывая все и всех. Но я именно так люблю. А на меня из толпы, навострив уши, оскалив клыки и улыбаясь лукавым разрезом восточных глаз, смотрит древний дух-хранитель — Кицунэ*. Рвусь вперед, но словно все сговорились. Безумная толпа преграждает путь. Толкают, наступая на ноги. Фотографируются, ослепляя вспышкой. И среди этой суматохи кто-то робко дергает за рукав. — Обними меня, — мимишный голос за спиной. Лишь на миг отрываю взгляд, чтобы отмахнуться от зацепившегося репейника и вижу, как передо мной подпрыгивает от нетерпения, наверное, фея. Машет прозрачными крылышками и табличкой, на которой разноцветными фломастером написано то, что она только что сказала*. Не помню, когда терялся в последний раз, но в этот — нападает какая-то необъяснимая оторопь, а на плече уже виснет сопливо-розовое создание. Вырываюсь из объятий нимфетки, шарю взглядом по толпе, но моего плута уже и след простыл. — Денис! — мой зов тонет в гуле толпы…***
— Денис! — слышу голос Елисея, прячась за чьей-то широкой спиной, когда лишь на мгновение выхожу из-под гипноза колдовских глаз. «Да что за бесовщина тут происходит?!» — Точно вода просачиваюсь меж бесноватых людей, натягивая поверх маски черный капюшон, и психую, чувствуя совершенно не свойственное мне состояние, близкое к панике. Всегда считал себя принадлежащим к той малочисленной группе людей, что не поддаются стороннему воздействию, а тут, едва сцепившись взглядом со своим желанным Ведьмаком, стою истуканом и пошевелиться не могу. И теперь точно знаю, что чувствует кролик, глядя в глаза удава: завораживающее мгновение, когда понимаешь — твоя судьба и жизнь тебе уже больше не принадлежат. «Что, Денис, решил ушки прижать, хвост поджать, лапки вверх — просто взять и сдаться на милость своему Охотнику? И будь, что будет…— подъебывает вечно трезвый Разум и в который раз внушает: — Он охотник. Ты добыча, и никак не наоборот. А ты, вместо того, чтобы играть свою роль дичи, сам превратился в сталкера и даже не борешься с постоянным искушением подойти к Лису как можно ближе, коснуться его, будто невзначай, или совсем уж по-детски дернуть за рукав. Не нарушай правила игры!» «А ты только что снова нарушил! — поддакивает опьяненная любовью Душа и тычет носом в неоспоримый факт: — Он ведь увидел тебя! И не просто увидел. Почувствовал! Так куда ты бежишь? Зачем?» «Потому что Лис — охотник! И как любому сыскарю, ему ценна именно та добыча, что заработана потом и кровью, — приводит свои доводы рациональный. — А если улов сам идет ему в сети, интерес угаснет быстро. В твоем случае — абсолютно точно! Поразглядывает, потискает и… погонится за новым трофеем. Сдаться так просто нельзя!» «Нет, Дениска, в отношении Лиса ты можешь быть абсолютно уверен. Елисей не один раз доказывал, что любит. И сейчас он не кого-то позвал, окликнул, а именно тебя. Так что остановись. Иди к нему и разреши все свои сомнения», — перечит непознанная сущность. «И все же я не уверен… — колеблется рассудительный. — Я не знаю, что со мной происходит, когда вижу своего любимого Охотника. Вижу без ружья и без лука, да и ножа при нем наверняка нет. И все же понимаю, что этот безоружный человек вооружен и очень опасен.» «Он словно огонь, — вторит романтичная. — Притягателен и опасен. А вооружен тем необъяснимым магнетизмом, что непреодолимо влечет к нему». «Но, как оказывается, притягивает не только тебя… — язвит толковый. — Вон сколько вокруг него вьется ярких бабочек и мотыльков». «Это ничего не значит, — возражает та, что сейчас кажется более здравомыслящей. — Ну и что, что ты видишь эти откровенные и брошенные украдкой взгляды? Что ужасного в том, что на Елисея каждый второй смотрит, каждый третий оборачивается и провожает взглядом, а кто посмелей вообще готов на шею повеситься?» «Меня это бесит! — пьянея от жгучей Ревности, сходит с ума тот, что должен быть, как стеклышко. — Не могу видеть, как МОЙ охотник лезет на сцену за каким-то огородным пугалом, мечется среди людей за призраками, а то и с девками обжимается!» «Ты просто любишь не меньше меня, вот и сходишь с ума, — по-доброму усмехается проницательная. — Так подойди и забери его у всех. Тем более, что он сам этого хочет.» «Сначала пусть меня поймает! — упирается тот, что всему голова. — А не взглядом выцепит в толпе». «Дэн, ты такой умный, но такой дурак! — не имея разумных доводов, отмахивается трепетная. — Глаза — зеркало души. Ведь ты же уверен, что именно твой взгляд привлек внимание Елисея. Так чего ты еще хочешь?» «Я просто хочу понять… — гну свое, прекращая глупые распри между душой и разумом. — Почему я?»***
«Почему я? Почему из всех крутящихся тут парней и девчонок это крылатое создание выбрало меня? Почему именно сейчас?» — с откровенной досадой отрываю от себя руку девчонки, гася на корню острое желание зазвездить этой звездюлине поджопник, чтобы не лезла к взрослым дядям, когда они готовят марш-бросок к своей добыче. Ощущения сказочные — словно разом перекрыли кислород, азот и все остальное, что мы загоняем в легкие, и становится нечем дышать. Злость сочится из каждой поры. Бешенство дурманит мозг. Жарко, как в аду. Никогда не потел, и сейчас просто горю изнутри. Внутренне содрогаюсь, когда слышу звонок, и все же облегченно выдыхаю — многоликая толпень снова утекает пестрой лентой в темноту зала, оставляя меня наедине с моими мыслями. А мысли колобродят от отчаянно-злобных: «Да где же он? Почему сбежал? Что за детский сад — я же почувствовал его! Поймаю — пиздец котенку!», до обнадеживающе-радостных: «Я совсем близко! Еще чуть-чуть и ты, мой трусливый зайчишка, окажешься в загребущих лапах своего серого волка. В моих руках!» Хищно щурясь, прикидываю, что моя задача намного облегчилась — я знаю, под какой маской скрывается от любопытных глаз Денис. Остается только изловить хитрожопого и хитромордого засранца. Я и не собираюсь тянуть кота за бубенцы, и прямщас начну планомерно прочесывать этот «темный лес», наплевав на то, что идет представление. А пока мой бесценный трофей мечется в сомнениях и трахает свой собственный мозг и мои нервы, заберусь-ка повыше: на дозорную вышку под потолком. Там народу меньше да и обзор получше — весь зал как на ладони. «Раз, два, три, четыре, пять. Я иду тебя искать»… — Публики и правда поубавилось. Балкон почти пуст, да и в зале не сказать что яблоку негде упасть. Видимо, пение новоявленных звездочек на японском, с сомнительным попаданием в ноты, могут выдержать не всякие уши. Моим приходится терпеть: отключить идеальный слух не получается. «Раз, два, три, четыре, пять. Я иду тебя искать»… Под нечто корейско-попсовое обхожу периметр. Нет. Денисом тут и не пахнет. Только понапрасну спугнул обжимающуюся в углу парочку. Под что-то печально-фортепианное облокачиваюсь на перила, изучая с высоты своего положения партер. Не тешу себя ложными надеждами, что Дэн откроется и будет меня дожидаться, оставаясь в той же маске. Но глаза поневоле рыскают по рядам, ища остроконечные белые ушки, а натыкаются только на светящиеся прямоугольники сотовых. Может быть один из этих светлячков зажат в ладони Дениса. Мне все труднее концентрироваться. Стоит ли говорить, что мечтаю покинуть этот дворец маргиналов. Но только с Дэном. А значит, надо пойти на маленькую хитрость. Если уж Дэн юлит, то что взять с меня?! Я — не благородный олень! Я, блять, злой и страшный серый волк! Обещал не звонить — не буду. Но ведь написать моему неуловимому прятальщику я могу? Запросто! — Денис, тебе нравится, как парни поют? — Преследуя совершенно определенную цель, закидываю удочку. И, слушая J-роковую фанеру, под которую одетые в а-ля матрица ребята изображают решивших культурно оторваться роботов, получаю недолгожданный ответ: — Не Гакт*, конечно, но для сельской местности пойдет, — со знанием дела отзывается Дэн, сдавая себя со всеми потрохами — значит, парень в зале. Вот только специально или нет?! Я ощущаю себя на лесной тропе, где можно свернуть и затеряться в дебрях, да так и не найти того, что искал. — Дэн, а ты чего сбежал-то? — задаю мучающий меня вопрос. — А бес меня знает… Инстинкт! Я ведь зверь, а охотник — ты. И ты меня не поймал! — ловко выкручивается Денис. — Поймаю, у меня еще полно времени. — Подкрепляю свои слова уверенным кивком головы. — Кстати, времени у тебя не так уж и много: у меня поезд в восемь, — ошарашивает меня Денис. — Так что у тебя остался только час. «Только час! Доигрались! В пылу охоты я как-то и не подумал, что Дэн, в отличие от меня, побеспокоился об обратной дороге. Всего шестьдесят минут. Выходит, он и не рассчитывал со мной уехать? Или рассчитывал, что я поеду с ним?» — Мысли, мысли словно осы жалят и не дают покоя. — «Каких-то три тысячи шестьсот секунд», — кровь резко приливает в голову, и мне становится дурно, но не показывать же Денису свои панические настроения. — У меня целый час, куча волшебных минут, целый вагон и маленькая тележка секунд. Я успею! Ведь в каждое из этих мгновений могу поймать тебя.— Блефую, чувствуя, как во рту и в душе разливается горечь. Кажется, парень решил обвести меня вокруг пальца. Хитро! — Поймай, если сможешь. Мне уже поднадоел этот маскарад, — подначивает мой мастер перевоплощений. Но я не злюсь. Дэну очень идет образ, в который он так естественно вжился, но для него это только образ, а у меня плутовство в крови. Надо действовать. — Устал, малыш? В маске, наверное, жарко и не так спокойно дышится?! — откровенно провоцирую. Ну, а куда деваться, когда времени уже прошло прилично, а результата все еще ноль? — Не, Лис. Я же к маскам привычный. Но если ты так беспокоишься о моем самочувствии, найди и сними, — прилетает ответное подстрекательство. — Ну тогда оглянись, чтобы я сделал это. Я у тебя за спиной, — ход конем. Понимаю, что хитрю, но я же Лис. Черный силуэт в середине зала дергается и резко поворачивает голову, и вместо темного затылка вижу белую маску с торчащими ушками и красными разводами по морде. Да ты ж моя прелесть, попался! Сердце словно на батуте прыгает за грудной клеткой, того и гляди через горло вскочит. Парень, что сейчас беспокойно озирается по сторонам, и задирая лисью морду вверх, замирает, потому что видит меня — точно Дэн. Я готов перемахнуть через перила, но, оторвав руку, судорожно сжимающую ограждение, просто машу Денису, одними губами проговаривая: «Привет, Малыш!». Секунда Счастья. Мгновение Радости. Миг Восторга. Денис поднимается с кресла. Не сводя с меня взгляда, стоит в нерешительности в проходе и… срывается с места.***
Срываюсь с места. Меня словно напором его энергии подбрасывает, гонит вперед, вживляя какой-то первобытный страх, что клокочет в горле и трясет поджилки. Я чувствую себя тем зверем, что бежит от охотника, ощущая то между лопаток, то на затылке прицел. Бежать, бежать, бежать. Несусь сам не зная куда, наступая на ноги, не разбирая пути. Торопливо по ступенькам вниз. Курилка, сизый дым клубится в свете люминесцентных ламп, табачное амбре — тут Лис точно мой след не возьмет. Сортир. Закрываю на поворотный запор дверцу. Плюхаюсь на фаянсовый трон. Внутри все дрожит от зашкаливающего адреналина. Задыхаюсь под этой зубастой личиной, чувствуя как капельки пота ползут по вискам и щекочут кожу. Мне нужно хоть немного продышаться. Да и маска уже не нужна. Стягиваю с головы не мое лицо. Влажные волосы прилипли к горящему лбу. «Ведьмак и хитрый Лис — адская смесь в одном флаконе. Обещал не звонить и не позвонил же, но все равно обвел вокруг пальца. А я повелся!» — В горле ком, трясущимися руками тычу в зеленую кнопку, что соединяет меня с Лисом: — Еще раз так поступишь, и я отключу телефон. Или вообще сменю номер, — сгоряча срывающимся шепотом сыплю угрозами одна страшней другой, сжимая в зип-папку осознание, что первый схитрил и сбежал. — Это нечестно! — Малыш, а может прекратим игру в кошки-мышки? — ластится ко мне хитрый Лис. И почему его голос так спокоен? — Разве мы тут не для того, чтобы встретиться? — Любимый, мы договорились. Ты обещал, что будешь играть честно. Хвастался, что учуешь меня в толпе. Поймаешь. Ты мне врал? — беспощадно кусаюсь и царапаюсь словами, понимая, что ломает меня совсем не от этой маленькой проделки Елисея. — Не смей меня обвинять во лжи! — рыкает хитрюга, видимо, решив перейти на кнут, раз пряником не получилось заманить. — Я не нарушил ни одного условия. — Ах да… ты их просто ловко обошел, — тычу Лиса носом, забывая, что у самого рыльце в пушку. — Это был ответ на твой привет. А вот ты, малыш, признайся, вообще собирался со мной встретиться? — вопрос, что ставит меня, сидящего в тупике, в тупик. — С чего ты взял, что нет?! — не сдерживаясь, рявкаю, запоздало понимая, что мой ор эхом разносится в замкнутой системе кафельных стен. — Иначе бы ты обратный билет не купил, — Лис шлепает своим аргументом по моим губам. — Лис, билет — это всего лишь клочок бумаги, который всегда можно порвать. А взял я его потому, что из этой Мухосрани в мою Мухосрань хрен на чем доберешься, а ты после нашей все еще возможной встречи, вполне вероятно, захочешь уехать и… — сглатываю так внезапно подступивший к горлу ком, —…без меня. — Сдурел совсем? Только попробуй сбежать, я все головушки твои пооткусываю! — напирает Лис, применяя тактику «лучшая защита — это нападение.» — Откуси, только сначала верхнюю, — пытаюсь шутить, понимая, что если Лис все же не исполнит обещанное, то мне нужно выпить хотя бы что-то, чтобы мозг не болел. — Любимый, я знаю, что ты устал, — словно считывая мое состояние, отзывается Лис. — Я тоже устал. Просто оставайся там, где сейчас находишься, и я приду за тобой. Или наберись мужества и выйди ко мне САМ. — Хорошо, — соглашаюсь сам не знаю на что, давая отбой. Выползаю из кабинки, ощущая, как напряжение всего дня африканским слоном давит на плечи, спину и изломанные кости. Боль накрывает разом, да так, что ноги подкашиваются, и перед глазами все плывет. Маска ложится на край раковины. Шарюсь в кармашке рюкзака и, найдя заветные колеса, закидываю в рот. Наклоняюсь и прямо из-под крана жадно глотаю холодную воду, пытаясь не столько запить таблы, сколько залить пожар внутри самого себя. Да так и замираю в позе «зю», когда слышу хлопок входной двери. Сердце вместе с таблетками падает в желудок, и там бултыхается в холодной водице. Я уже не один в маленьком пространстве туалетной комнаты. Мне так страшно поднять взгляд и увидеть у себя за спиной Лиса. Мне так хочется, чтобы это был именно он. Но, уткнувшись носом в кран, я ничего не вижу, просто слышу приближающиеся шаги, и мой мотор, переставая трепыхаться, спокойно идет ко дну. Вцепившись в края раковины побелевшими, в цвет фаянса, пальцами, буквально приказываю себе: «Посмотри ему в глаза!» Отрываюсь от серебряной струйки текущей воды и встречаюсь с внимательным взглядом голубых глаз. Ударом под дых мелькающий в них испуг. Парень, чуть выше меня, но намного моложе. Тушуется, неловко отводит глаза, цепляясь взглядом за лежащую на краю раковины маску, бормочет: — Красивая маска… — Знакомая реакция. До тошноты изученная. И все равно каждый раз больно режет. Выдыхаю и в кои-то веки смотрю в глаза своему отражению. Красивая маска для уродливого лица. И сколько ни прикрывайся, обязательно кто-то разглядит тебя, когда ты безоружен. Вот так же стушуется, испугается и в омерзении отведет взгляд, или наоборот — начнет пристально рассматривать, при этом не скрывая того же отвращения. А что бы случилось, если бы сейчас на месте этого мальчугана оказался Лис? Страшно, горько, больно… — Да, красивая! — натягиваю поглубже капюшон и спешу на выход. Надо заканчивать с этим сафари…***
«Надо заканчивать с этим сафари», — все еще таращусь в экран смартфона, ошарашенный звонком Дениса. Но именно этот звонок и раскрывает местонахождение моего пугливого «Лисенка». Тихое местечко с хорошим эхом. И хотя ни один нормальный человек без этого укромного уголка не обходится, все же странный выбор. Для Дениса это тупик, и если он там — я вынесу все двери, но поймаю моего оборотня. Торопливо по ступенькам вниз. Курилка, сизый дым клубится в свете люминесцентных ламп. Фу-у-у… Табачное амбре заставляет задерживать дыхание и неприязненно морщить нос. Спешу к двери с нарисованным мальчиком, тянусь к ней рукой, а она открывается сама. Сталкиваюсь с ним нос к носу. На меня, задрав расписную мордаху, смотрит кицунэ. Сердце обмирает, мозг отключается, глаза все еще шарят по зубастой пасти, а руки уже сами автоматически стискивают плечи. — Попался! — Напираю, оттесняя добычу к стене. — Аааа, пусти! — приглушенный хрип из-под маски. Ага, как же! Адреналин жарит тело, а жалкие попытки моей добычи вырваться еще больше раззадоривают. Колено между ног. Стискиваю парня в далеко не лисьих объятьях. Ни рыпнуться, ни сбежать. Носом в макушку. Тяну воздух и… — Ты кто?.. — резко выдыхаю. Все еще не веря, что не то, не мое, не родное, стягиваю с головы парня лисью морду и вижу лицо незнакомца. Тошнота подкатывает так быстро, что я еле успеваю отшатнуться прочь. — Это не твое! — Получается зло, еле контролирую себя, сжимая в руках маску Дениса. — Где взял? — Она моя! — испуганно лепечет пацан, и я его понимаю. Я в таком состоянии, что сам себя бы испугался. Готов убиться или убить. — Мне ее подарил тот парень с… — рука незнакомца скользит по правой скуле. — Где он?! — рявкаю так, что мальчишка вздрагивает и вжимается в стену, будто пытается пройти сквозь нее в параллельный мир. — Ушел, — мотает головой в сторону двери, словно у него приступ нервного тика случился, или по молодости лет Паркинсон разбил. — Пару минут как… Я уже не слышу его, чуть не плечом вышибая дверь с нарисованным мальчиком, вылетаю из сортира. Курилка, сизый дым клубится в свете люминесцентных ламп. Торопливо через ступеньку вверх. Шумное фойе. «Где ты?! Где ты?!» — кружусь замедленным волчком, а вокруг бушует океан человеческих эмоций. «А-а-а-а-а…» — немой вопль. Невыносимо! Через перегороженную офисными столами и камуфлированными секьюрити проходную выскакиваю на площадь. Уже вечереет. Прохлада осени пытается пробраться под одежду и остудить жар тела. Верчу головой, высматривая Дэна, но и тут сплошь проветривающие укуренные мозги отаку. Кучкуются стайками, что-то возбужденно обсуждают, но я не могу различить голосов, что сливаются в монотонный пчелиный гул. Время — мой враг — на исходе. Как есть усаживаюсь на гранитные ступени входа в ДК. Отгораживаюсь ото всех, надеваю маску Кицунэ и дышу Денисом, так отчетливо чувствуя следы его ауры на куске крашеного картона. Мир словно глохнет. Я Лис. Я на нашей планете, где есть охотники и куры, где есть мой маленький злоебучий Принц, что приручил меня. Но в этом мире, как и везде, нет справедливости. — Любимый, — пишу Дэну, всей душой надеясь, что Любовь пересилит его Страх и Неуверенность. — Не убегай, прошу…***
«… Не убегай, прошу», — да я и не бегу. Я даю тебе возможность убежать и жить своей жизнью, чтобы не ловить взгляды, что будут всегда сопровождать меня, а значит и тебя, мой навечно любимый. Но Лис почему-то не бежит, а сидит на грязных ступеньках ДК, спрятав свою сущность за моей маской и понуро опустив голову. Не грусти, Любимый. Я тебя слышу. Чувствую, как ты измотан и понимаю, что поставил перед тобой практически невыполнимую задачу. Я ехал на встречу с тобой и сейчас соберусь с духом, выползу из своего укрытия, тихо подойду, наконец-то дотронусь до тебя и… будь, что будет…***
Чье-то робкое прикосновение трогает плечо. Вздрагиваю. Секунда неверия — нет, этого не может быть. Мгновение Надежды — а вдруг, просто я вымотан и совсем не чувствую Дэна. Миг Восторга — веря своим собственным домыслам. И новая бездна отчаянья — мне не нужно видеть, чтобы знать — это не мой маленький принц. Потеряшка, что стоит рядом в собачьем ошейнике и с щенячьей преданностью заглядывает в прорези глаз, сам хочет стать чьей-то прирученной игрушкой. Только мне эти новомодные потехи неинтересны. Я хочу себе того единственного, что принадлежит мне. — Что, малыш? — убираю с плеча руку субтильного создания с табличкой на груди «ищу хозяина», на миг сжимая тонкие холодные пальцы. — Прости, но я ищу другого. Искал. — Цифры на смарте безжалостно показывают, что мое время истекло. Снимаю маску и треплю парнишку по волосам, между лохматых неко-ушек. Улыбаюсь грустно, пряча за улыбкой разрывающую меня боль, и в этот миг отзывается тот, кого я так и не поймал: — Прости, Любимый. Время игры закончено и… значит не судьба. Выбери этого мальчика, а мне пора домой. Сердце уходит в пятки… Денис видит меня и делает совершенно неверные выводы. Набираю номер, но телефон отключен. ШОК… Устало потираю лицо ладонями. Боль давит на лоб, тюкает пульсом в висках. Я настолько опустошен, что все мои Демоны забились по углам и не издают ни звука. Только мысли гудят турбиной самолета, лопастями размешивая мозги в кашу: «Да как же так?! Я перешагнул через залупающееся начальство. Через сломанную тачку. В конце концов — через себя, когда решил трястись в этом хоть и скором, но ОБЩЕСТВЕННОМ поезде. И все это ради того, чтобы услышать «значит не судьба»? «Не пойму, за что он так со мной? — вдруг высовывает нос Обида и накатывает с такой скоростью, что не успеваю задавить эту суку в зачатке, а следом уже выползает на сцену Злость и начинает скалить зубы не хуже маски, которую держу в руках. — Напялил на себя мою личину, вильнул хвостом и свинтил?! — сардоническая, злая усмешка кривит губы. — Поймаю и пришибу паршивца!» «Нет, нет, нет. Так не пойдет! — мотаю головой, отгоняя садистские замыслы в красных тонах, от которых за прикрытыми веками пляшут кровавые круги. — Сначала выебу, а потом убью! Но сперва»… Злость тянет за собой подружек. Ярость, Досада, Раздражение сжимаются в кластер моего я. Скулы сводит, к горлу подкатывает горький ком. Сжимаю кулаки с такой силой, что костяшки белеют. «Надо успокоиться», — глоток воздуха — раз, но все еще дышу загнанно, желваки ходят ходуном, а в голове мысли чернее чернухи. «Еще не все потеряно», — глоток воздуха — два, и в душе снова тлеет уголёк Надежды. «Адресок-то давно пробит. Единственное, что меня сдерживало — это наш контракт», — глоток воздуха — три — возрождает в душе уверенность. «Но Денис первым нарушил собственные требования и тем самым развязал мне руки. Да и не в моих правилах отступать», — глоток воздуха — четыре, и я готов к решительным действиям. «Так что никуда он от меня не денется. Главное сейчас придумать, как догнать беглеца, и Ярость не самый лучший советчик. Успокойся, успокойся, я сказал — УСПОКОЙСЯ!» — глоток воздуха — пять, и первая трезвая мысль озаряет сознание: «Поезд в восемь, значит? — мельком бросаю взгляд на сотик и понимаю, что успеваю. Городок не такой большой и до мкадовских пробок никогда не дорастет. — На вокзале перехвачу, — срываюсь с места и торможу такси. — Поймаю и залюблю до смерти. Чтобы даже вякнуть ничего поперек не смог!» «Судьба, говоришь? — нетерпеливо барабаню по пластиковой обшивке двери «логана», направляя машину к ж/д вокзалу. — Да если бы я полагался на судьбу, разве были бы мы вместе? Разве не мы сами вершители своих судеб? Только мы принимаем решения, и каждым своим выбором выстраиваем цепь последующих за ним событий.» «Я так упорно добивался тебя не для того, чтобы услышать «выбери этого мальчика», — держусь за маску Дениса, что хранит след его ауры, словно за путеводную нить. — Ты впустил меня в свою жизнь, и это было твое решение, а не какой-то там леди с гадальными картами», — продолжаю внутренний диалог, словно заранее готовлю пламенную речь, которую выскажу в глаза Денису, как только поймаю его. «Я, едва встретив тебя, сразу понял, что в этой жизни мне никто больше не нужен. Отсек все «левые» связи и не жалею — это мое решение. Мы начали строить наш мир — это наше общее решение. А сейчас ты самолично вздумал свалить все на какой-то там злой рок и трусливо бежишь от меня? Не позволю!» Выскакиваю из такси. Здание вокзала. Снова толпа народа, ожидающего свои поезда. Электронное табло. Выискиваю глазами рейс из этой Мухосрани до денискиной Мухосрани и… не нахожу… ***************************** конец главы ******************************** и опять у нас в отведенную зону не влезает все, чем хотим поделиться (( Так что часть сносок тут. броуновская* — Бро́уновское движе́ние — беспорядочное движение микроскопических частиц твердого вещества взвешенных в жидкости или газе, вызываемое тепловым движением частиц жидкости или газа. третьей космической скоростью* — скорость при которой объект преодолевает тяготение Земли и Солнца и уходит за пределы Солнечной системы. червоточину* — гипотетически возможные туннели в пространстве, существование которых еще пока не доказано. экзопланету* — планеты за пределами Солнечной системы, но находящихся в зоне обитаемости, то есть в той зоне на орбите звезды в которой условия на поверхности планеты будут близки к земным. И ближайшая к нам такая планета — Проксима Центавра b. хлорид натрия* — соль