Ошибка

      Часиков дцать уже прошло, пошли часики десят, а решения все не было объявлено. Оба уже забыли об этом ночном разговоре и занялись другим. Другое было действительно занимательно. Леди Н, портрет которой рисовал вампир, была богатая знатная дама, жившая в своём доме в центре города. Город, кроме центра, был узенький, тесный и грязный. В центре же дома были каждый чем-то уникален, все будто свежевыкрашенные.       Наши путники сидели на крыше и смотрели в сторону дома Н. Волк принес необходимые сведения о распорядка дня и предпочтениях леди, так что Ошибка их изучал.       — Почему именно так вы хотите подобраться к О?       Ошибка усмехнулся и не громко пропел:

Если бы любовь не была орудьем, может быть, она и спасала б души. Но во все века неизменны люди, и любовь их злу и гордыне служит!

      — Не заиграйтесь случайно, маэстро… — Джек усмехнулся.       — Я уже защищен тем, что любить не умею. Итак. Сегодня. Вечер у старой дамы Лигрен, просторная зала, обманчивый свет огоньков…       … и леди Н заинтересованно оглядывается на троих вошедших. Никто их не узнает, так что все общество подается к дверям. Те, что поближе, имеют счастье разглядеть вновь прибывших. Все одеты в костюма цвета черного янтаря из дорогой материи, белоснежные рубашки. Один из них, самый высокий, смотрит с легкой вежливой улыбкой, кажется, знает себе цену, держится спокойно, не уделяя кому-то одному больше внимания, чем остальным. Другой, поменьше ростом, смотрит вокруг, усмехаясь своим мыслям, но общество нисколько его не интересует. Кажется, он ждет какого-то действа, чтобы насладиться им в полную меру. Шел он немного позади первого. Третий скорее жался к первым двум, будто чувствовал в себе хоть сколько-нибудь сил находиться здесь только около этих двоих. Как можно было догадаться, это были Ошибка, Джек и Иннокентий.       — Ну как вы, Лингрен? Разве не узнаете меня? Это я, граф Энбю.       Старая дама сразу же вспомнила «графа», хотя вовсе его не помнила. Каждый постарался вспомнить почетного гостя или придумать, где с ним встречался. Ошибка же, не заботясь о происходящем вокруг, спокойно сел на диван, его «свита» села по бокам. Убийца выжидал. Холодно, спокойно. Он уже привык выжидать, ведь искусное убийство — не такая простая вещь, как кажется. Ему подали кофе, так что он сидел, иногда отпивая его, и пристально смотрел в одну точку, обратившись больше в слух. К нему подошли и передали желание поговорить какой-то дамы. Энбю встал, будто он не этого ждал, и направился неспешно в нужное место. Иннокентий тревожность огляделся, лишившись основной опоры, огляделся по сторонам и лишь заметил, что оказался совсем один. Вампиру стало страшно.       Ошибка, легко лавируя между гостями, прошёл к столику у стены, где собралось несколько дам. Лёгкая улыбка тронута его губы, он учтиво поклонился и сел на свободное место.       — Граф, как вы относитесь к поэзии? — одна из дам раскрыла неумело веер и прикрыла им лицо.       — Поэзии? — граф усмехнулся и откинулся на спинку кресла, заложив одну руку за голову, а второй жестикулируя в такт речи. — Поэзия — одно из проявлений прекрасного. А его мало осталось в мире.       Дама открыла свой альбом и стала читать стишки, без рифмы, без особого смысла, написанные кем-то из света, видимо, от скуки и необходимости что-то написать. Ошибка поморщился.       — И это вы гордо зовете поэзией? Где же мысль, заставляющая все естество, всю душу вдруг встрепенуться, замереть в ожидании, прислушиваясь к строкам? Где та сила, способная заставить задуматься, изменить что-то в жизни человека, в нем самом? Где та легкость, та красота? Где строки, увлекающие тебя все дальше и дальше, дающие почувствовать трепет, необъяснимую радость, грусть, решимость… Порыв чувств и мыслей?       Он даже подался немного вперед и будто начал вставать. Но, замолчав, принял ту же позу. Дамы переглянулись. Ошибка был доволен, видимо, у него был какой-то план, но какой… знал, пожалуй, только он сам. Или не знал до конца. В любом случае, он безразлично сидел в кресле, откинувшись на спинку, переплетя пальцы.       — Энбю, — заговорила одна из дам.       Он неохотно перевел на нее вопросительный взгляд.       — Как ваше имя?       — Эр. — ответил он и закрыл глаза, больше ни на что не реагируя.