Ошибка

      — Что ж вы так себя доводите, Глич? — Джек сел около державшегося за сердце побледневшего паренька.       — Нет, я спокоен за него. Но тело считает иначе. — он лег и обнял подушку, пялясь в одну точку, стараясь сдержать слезы.       — Не переживайте, вы помиритесь. — Джек погладил его по плечу.       — Спасибо.       — Всегда не за что.       — А что мой брат, Эррор?       — Увлечен своей задумкой, как всегда. Кстати, не хотите его встретить?       — Время придёт. Сейчас мне нужно разобраться с этим…       — Может, выпьете успокоительного?       — Я глотать не могу.       Джек тихо вздохнул, укрыл Глича и вышел из комнаты. «Время придёт», — задумчиво повторил он. Слуга поднял взгляд на небо и сощурился. Где-то в другой части города хозяин расставлял сети своей паутины, в которые должна была попасться Ингеборга.       Он смотрел на ее тело, на которое падали солнечные лучи, и следил за малейшим движением, тихо сощурившись и подперев голову рукой. Она же готовила завтрак, поглядывая в его хитрые глаза.       — Знаешь, я хотела бы познакомить тебя со своим сыном…       — Сыном? — Ошибка дернулся.       — Да, он славный малый. И добился больших успехов в свете. Что ты хмуришься?       — Неужто это тот самый некто О?       — Так ты о нем наслышан?       — Не так много.       Она усмехнулась и вышла. Слуга, сидевший все это время в углу, тихо шмыгнул, потер нос и пробурчал:       — Не нравится мне он.       — А каков он?       — О! Этого никто не знает наверняка, пока не встретит лично! Я не знаю его целей, но методы дают мне понять, что этот парень не так прост, как кажется! Он никого из нас не уважает, заставляет делать то, что ему вздумается, да и когда вздумается. Был у нас один вампир. Его заставляли работать днём! Днём! Вампира! Если я узнаю, что он ест младенцев на завтрак, то даже не удивлюсь!       — А если котят?       — … Нет, есть котят слишком даже для него.       Ошибка усмехнулся. Ингеборга выглянула из другой комнаты и поманила убийцу рукой. Он встал и направился за ней по коридору, дальше вниз по винтовой лестнице.       — Тебе не страшно, Эр? Все, кроме меня и сына боятся спускаться сюда. Разве что сам легендарный Ошибка бы не испугался! — она усмехнулась и села в вагонетку.       Он огляделся. По тоннелю завывал угрожающе ветер, где-то капала вода, раздавался странный гул. Было почти темно, тусклые фонари еле справлялись. Чувствовался неприятный запах, будто где-то кто-то гнил. Убийца усмехнулся и, приблизившись к самому лицу спутницы, проговорил:       — А что, если я и есть… Ошибка?        Он запрыгнул в вагонетку за ней и ударил по кнопке. Сработал механизм, вагонетка со скрипкой тронулась, ускорилась, коснувшись рельсов, покрытых каким-то красным порошком. Она пристально смотрела на него, он же тихо усмехался.       — Пригнись!       Ошибка посмотрел вперёд и уставился на балку. Балка уставилась на него. Он усмехнулся и опустил голову. Препятствие миновало, не задев его. Вагонетка стала тормозить и вскоре остановилась.       — Конечная скорость равна нулю, время примерно равно…       — Не начинай! — сказала Ингеборга, слегка нахмурившись.       Они выбрались из вагонетки и спустились по лестнице на два пролета. Ошибка вытащил ключи из кармана спутницы и открыл дверь, поморщившись от яркого света. Они вошли в богато украшенную комнату частного дома, находившегося за городом.       — Мне нужно ненадолго отлучиться. Встреть его сам. — сказала Ингеборга и упорхнула.       Ошибка усмехнулся и поднял взгляд на открывшуюся в другом конце комнаты дверь.