Тихий взрыв

…Может быть, любовь — это нечто большее, что мы не в силах пока осознать. Может быть, это свидетельство чего-то... артефакт какого-то другого измерения, которое мы не в состоянии постичь. И меня тянет через всю Вселенную к человеку, которого я не видела десять лет и который, возможно, уже мертв. Любовь — это единственное доступное нам чувство, способное выйти за пределы времени и пространства. Может, нам стоит довериться ей, хоть мы и не понимаем её сути?

Выбор в местном баре был неплохой, вот только чтобы ознакомиться со всем его ассортиментом, потребовались бы годы; больше порции алкоголя в неделю получить было нельзя. Каждый заказанный напиток заносился в личную карточку, и бармена можно было назвать каким угодно, но никак не дружелюбным. Он читал какую-то газету и явно был недоволен всякий раз, как кто-то отвлекал его от неё, заставляя что-то принести. Впрочем, желающих было мало. Когда Дин и Лиза пришли, в баре было четыре человека, но вскоре исчезли и они. Игнорируя недовольные косые взгляды бармена, Дин неторопливо потягивал пиво, пока Лиза понемногу цедила симпатичный коктейль. Разговор клеился; сначала они почему-то заговорили о собаках, потом о подопытных животных, потом о шубах и экологах. Потом напитки закончились и вдруг оказалось, что прошло уже больше часа. Дин снова подошёл к стойке; бармен подобрался, явно собираясь получить наслаждение, объясняя ему, что он не может выпить ещё, и занося его в чёрный список алкоголиков. Дин разочаровал его, попросив воды, и они с Лизой снова устроились за столиком под его неодобрительное шуршание газетой. — Кстати, — вдруг сказала Лиза, — извини, что о работе, но у тебя минус два завтрака и минус два ужина. Думаю, это тебя обрадует. — Да не знаю, — Дин пожал плечами, — я ещё не успел понять, много ли ты на меня навалила. Первый выход же завтра. А что, кто-то узнал, что разносить буду я, и отказался? — Да нет, — Лиза засмеялась. — Просто четверо вчера представили свои проекты. Они получили дальнейшее финансирование и съехали. А заодно выгнали ещё четверых. Так всегда — сколько удач, столько и неудачников. — А те двое, что заказывали еду, были среди кого? — Неудачников. Те, кто добивается успеха, обычно вообще забывают о еде. — Ясно. Кого-то привезут вместо них? — Да, двоих. — Двоих вместо восьмерых? — Всегда привозят вдвое меньше, чем было защищено проектов. — Хочешь сказать, сначала здесь было больше народу? — О да, гораздо. Под тысячу. Потому здесь всё и устроено с таким размахом. — Где же они все жили? — В этом корпусе. А мы жили в другом. — А… ясно. — Ага. А теперь твоя очередь выкладывать мне порцию сплетен. Как там, на третьем этаже? Слышно ли что-нибудь о научных прорывах? Кто-нибудь закатывает скандалы? Дин покачал головой. — Скукота полнейшая. Прямо католическая школа… не такая, какие они бывают, а такая, какими задумываются. Разве что мой брат сохнет по Касу и морозится, но это уже давно не новость. Лиза приподняла бровь: — По этому самому Касу, который последним заказал еду наверх? — Ага. Я сказал ему, чтобы он наконец сделал уже что-нибудь… может, сегодня. — Твой брат вроде ничего, — Лиза повела плечом, — а вот этот Кас кажется совсем уж занудным. Уверен, что благословляешь их? — Кас классный, — вступился Дин. — Он просто не очень умеет общаться с людьми, его сначала нужно расшевелить. Кроме того, — вспомнил Дин первые две встречи с Касом, — за ним уже кое-кто бегает, так что лучше бы Сэмми не спать в шапку. — Кто там за ним может бегать? — фыркнула Лиза. — Серьёзно? Он-то классный? — Эй, — обиделся Дин, — я знаю, что говорю. Я бы и тебе его посоветовал, если бы не разбитое сердце Сэмми и моё желание пригласить тебя на ещё одно несвидание. — Я польщена, — хихикнула Лиза. — Только в следующий раз пойдём в боулинг. — Здесь есть боулинг? Лиза нахмурилась. — Бенни ведь должен был тебе всё показать. Он же провёл тебе экскурсию? Вспомнив "экскурсию", Дин вступился за Бенни: — Наверное, он решил, что такую важную вещь ты и сама мне показала. Первым делом. Лиза покачала головой. — Ладно, — сказала она. — Сходим как-нибудь на неделе. Когда подстроишься под новый график. Дин шутливо отдал честь. Сэм, который вроде бы оттаял, вдруг снова стал холоден. Дин понятия не имел, что говорят в таких случаях, и в знак примирения выбрал фильм, который Сэму с Касом явно понравился бы, а ему — нет. Он казался слишком научным, чтобы Дин понял, о чём там речь, и достаточно псевдонаучным, чтобы эти два ботана могли найти там миллиард ляпов. А ещё там была Энн Хэтэуэй, которая должна была понравиться им всем. Ну и Мэттью Макконахи в довесок. — «Интерстеллар»? — скептически наморщил нос Сэм. — Не знал, что ты следишь за новыми фильмами. — Это ты не следишь за жизнью. Ему уже тысяча лет. Я просто решил, что он вам понравится. — Из-за того, что он о науке? — Ну… да? Сэм рассмеялся: — Всё лучше Бонда. — Заткнись, сучка, тебе нравится Бонд. — В твоих мечтах, придурок. А Кас считает, что это штампованное кино для примитивных мужланов, правда, Кас? Широкая улыбка Дина мгновенно превратилась в натянутую. Не то чтобы его так уж волновало чьё-то мнение о Бонде… и не то чтобы обижало то, что Кас практически назвал его примитивным мужланом… Просто ему казалось, что Кас вроде как считает его чем-то большим, чем даже он сам. Да и от брата такое определение услышать не особенно приятно. — Я не так сказал, — возразил Кас. — Я сказал, что оно стереотипное и рассчитано на массовое потребление. — Ну, знаешь ли, Кас, все хорошие вещи рассчитаны на массовое потребление, — фыркнул Дин. — Арт-хаус — это не ко мне. Это к Сэму. — Может, мы начнём уже? — проворчал Сэм. — Этот фильм будет идти вечность, а я сегодня не выспался. — Что так? — Да мы с Касом вчера засиделись допоздна. — Чем занимались? — небрежно поинтересовался Дин, зная, впрочем, что Сэм распознает в его словах ехидное подначивание. — Да особо ничем. Просто заболтались. — А ты как провёл вечер, Дин? — спросил Кас, тщательно поправляя чуть потёртые манжеты. — Как свидание? — Ну, это не было свидание, — пожал плечами Дин. — Но время провели отлично. Тоже засиделись. — Я думал, ты встречаешься с Лизой. — Да нет. Всё-таки мы знакомы не особо долго, а нам ещё работать и работать вместе. Сэм вот тоже не торопится, правда, Сэм? Кас поднял на Сэма любопытный взгляд. — Тебе кто-то нравится, Сэм? — спросил он. Сэм бросил на Дина свирепый взгляд. Дин невинно улыбнулся и спросил: — Как по-твоему, Сэм, сколько нужно подождать, прежде чем пригласить того, кто тебе нравится, на свидание? Небось лет пять, а? — Может, всё-таки начнём… — Скажи, как ты умудрился начать встречаться с Мэдисон? Сколько ты маялся, прежде чем её пригласить? Сэм вспыхнул: — Давайте уже включать… — Да ладно! — Дин присвистнул. — Это она тебя пригласила! — Может, мы… — Поверить не могу, — Дин повернулся к Касу. — А ты, Кас, как считаешь? Сколько нужно ждать, прежде чем пригласить кого-то? Кас порозовел. — Если честно, я никогда ещё никого не звал на свидание. Дин тяжело вздохнул: — Два тяжёлых случая. Как вы, кстати, умудрились познакомиться, робкие мои? — Наши лаборатории рядом находятся, — ответил Сэм, отбирая у Дина пульт и решительно щёлкая кнопкой. — Всё. Смотрим. Никаких замечаний во время просмотра не было. Ни Сэм, ни Кас не проронили ни слова. Дин тоже. Обычно ему нравилось болтать во время просмотра, но этот фильм его полностью захватил. Пару раз — он никому в этом не признается — он даже смаргивал слезинку. А момент, когда Энн Хэтэуэй заговорила о любви, глядя прямо ему в глаза, пробрал его до самой души. Во всех научных обоснованиях он, как и предполагал, не понял ни черта, но, когда фильм закончился, он всё ещё находился где-то не здесь и не мог произнести ни слова, потому что, видимо, рассчитанные на массовое потребление фильмы всё ещё могли забраться ему в сердце. Первым, после довольно долгого молчания, заговорил Сэм. — Ну, — сказал он, — фильм претенциозный. Жаль, что с точки зрения обоснования совершенно бредовый. — Дай угадаю, — пробормотал Дин, — нет никаких кротовых нор, через которые можно пробираться на другой край галактики. — Ну, — хмыкнул Сэм, — «кротовые норы» — это явный элемент фантастики, пусть таким и остаётся. Хотя кое-кто в них верит. Кое-кто из учёных, я хочу сказать. Но я о том, что фильм выдаёт не за гипотезы, а за факты. — Типа? — Дину вспомнились слова Каса о плохих фантастических рассказах, которые могли сформировать неправильное представление о мире. — Да с одними чёрными дырами у них ляпов миллиард. Взять хотя бы то, что располагающаяся так близко к чёрной дыре планета по определению не могла им подойти. Правда, Кас? — Да, — пробормотал Кас с явной неохотой. Кажется, он всё ещё был под впечатлением. — Да и вообще эта планета… как там её… номер один. Не могло быть там такого растяжения времени. Чтобы оно достигло семи лет в час, планета должна была находиться от горизонта событий… в метре? Да, Кас? — Пожалуйста, Сэм, — Кас медленно покачал головой. — Не рушь волшебство. Сэм озадаченно моргнул. — Я просто пытаюсь обсудить фильм. — Что такое горизонт событий? — спросил Дин. В основном для того, чтобы эти двое не сцепились. Не то чтобы он в самом деле надеялся понять. — Не бери в голову, Дин, — махнул рукой Сэм. Кас вдруг резко вскинул голову. — Ну вот опять, — негодующе сказал он. — Что опять? — не понял Дин. — Горизонт событий чёрной дыры, — всё тем же сердитым тоном сказал Кас, — это всего лишь зона её воздействия. Или она сама. Сэм хотел сказать, что такое растяжение времени, как в фильме, требует расположения планеты Миллер почти вплотную к чёрной дыре, а то и вплотную, и это значит, что она в любую минуту могла уйти в горизонт событий, то есть в чёрную дыру, откуда ей уже не вырваться. То есть заселять её бессмысленно. Кроме того, чёрная дыра занимала бы почти всё небо на этой планете, да и приливы вели бы себя совсем иначе. Нет, их вообще не было бы, потому что от близости чёрной дыры температура поднялась бы настолько, что вся вода бы испарилась. — Эм, извини, что спросил, — осторожно ответил Дин. — Спасибо. Взгляд Каса смягчился. — Я не из-за этого рассердился, Дин. Ты можешь спрашивать о чём угодно. Из-за чего тогда он рассердился, Дин не понял, но решил не наседать. — Я думал, чёрная дыра — это такой сгусток черноты, — сказал он. — А она светится по краям, и у неё ещё перекладина посередине. Или это тоже ненаучно? — Нет, это довольно точное изображение, — ответил Кас. — Она не потому называется чёрной, что чёрного цвета. А потому, что из неё не может вырваться даже свет и её нельзя увидеть. — Но мы же, э, её увидели? — Да нет, это не сама чёрная дыра. Это следы поглощения ею массы. И они как раз очень яркие. Дин озадаченно моргнул. — Прямо ад, — вдруг сказал Сэм. — В смысле, чёрная дыра вполне может оказаться адом, разве нет? И выбраться оттуда нельзя. Кас невпечатлённо фыркнул. Дин знал, что любые намёки на религию его всегда раздражают. — А белая дыра, видимо, рай, — саркастически ответил он. — Белая дыра? — переспросил Дин. — Если из чёрной дыры нельзя выбраться, то в белую нельзя попасть, — ответил Кас. — Хорошенький рай, — усмехнулся Дин. — Никогда не слышал о белых дырах. То есть выбраться оттуда можно? — Оттуда всё вываливается. Дин моргнул: — Ты шутишь? — Белые дыры существуют только в теории, — пояснил Сэм. — Так что не забивай голову. Глаза Каса снова яростно вспыхнули. Дин опять не понял, почему. Сэм со вздохом поднялся на ноги: — Думаю, мне пора, — сказал он. — Идём, Кас? Кас бросил взгляд на часы. — Да, пора. Спокойной ночи, Дин. — Спокойной, — Дин рассеянно помахал обоим рукой, пытаясь уложить в голове новые сведения. Ночью ему снилось, что он попал в ад, в чёрную дыру, откуда нельзя выбраться, и вдруг кто-то сжал его плечо. — Кас? — изумился он. — Ты здесь? Ничего не ответив, Кас просто потащил его прочь, и они вдруг покинули чёрную дыру и оказались… где-то, этого Дин то ли не вспомнил с утра, то ли сон просто не додумывал все детали. Он принялся засыпать Каса вопросами, а тот просто ответил: — Над этим я и работал. Мой проект завершён удачно.