Начнем с истоков

Товаров на продажу или обмен мы взяли много. Чем-то планировали расплатиться за «крепостных крестьян», но главной и основной задачей было то самое прогрессорство. Оттого чиновнику, который следил за прибывающими в Новгород купцами, мы вручили сразу несколько предметов. Первой была обыкновенная лупа. Упакованная в ларе, и замотанная в вату и шелка, она должна только своей презентацией произвести впечатление. Мужичонка и впечатлился. А уж какие лица были у его охранников! Только и оставалось сожалеть, что видеокамеры не захватывают в обзор все пространство перед кораблем. Чтобы чиновник долго не гадал, что это за штуковина такая, Славка быстро продемонстрировал её полезные свойства. Лица зрителей обрели еще более недоуменное выражение. Возвращать такую диковинку чиновник не стал. Хотя и не скрывал досаду. «Лучше бы вы ткани или меха привезли», – так и читалось в его глазах. Разочаровывать служивого мы не стали и предоставили ему следующий презент. На горшок с кустиком красного перца и небольшим мешочком с этой специей мужчина посмотрел более благосклонно. Но все равно не был готов засчитать нам оплату стоянки. Мы и не стремились выторговать место подешевле. Александр уже вынимал из трюма «мифриловую» кольчугу. Это Надежда со своими ролевиками постаралась. Имитация кольчуги была относительная. Разве что металлизированные нити и фасон совпадали. Связанная обычными спицами, вещица не могла защитить даже от комаров. Но ровно до того момента, пока Ярослав не переплел нити с разновидностью магического щита. Славка же намеревался показать защитные качества кольчуги в полной мере. – Рома, дай-ка топор, – попросил он. Затем Славка разложил кольчугу прямо на бревнах причала, взял протянутый топор и рубанул со всей дури по полотнищу кольчуги. – Идиот, – тихо заметил Никита. – Как он ее теперь извлекать будет? Кольчуга свои «непробиваемые» свойства, естественно, продемонстрировала. А вот причал – нет. Зрители, которых не разогнали охранники, вытянув шеи, замерли. Слов нет. Как-то у всех разом пропало красноречие. Славка же деловито выдернул топор и попытался извлечь вещицу из пролома. И ни фига. Хорошо она так впечаталась в дерево. Чиновник, который уже считал кольчугу своей, заволновался. Подтолкнул одного из своих сопровождающих, чтобы тот подсобил Славке. А потом еще трое поспешили на помощь. Идеально сцену «Репки» они не воспроизвели, но, ухватившись дружно за то, что торчало снаружи, выдернули-таки кольчугу. Славка тут же развернул ее, продемонстрировав всем, что несмотря на такое варварское обращение, повреждений нет. Зрители разом возликовали, выкрикивая пояснения тем, кто стоял позади и не видел всего представления. В общем, стоянку мы оплатили. Чиновник с довольной мордой удалился. – Щиты на кольчуге нужно поправить. Станет чуть жестче, но и вминаться не будет, – задумчиво пробормотал Ярослав. Тем временем народ, что наблюдал за представлением, заметался от противоречивых желаний. И вслед за чиновником хотелось побежать, но и здесь, на причале, могло еще много чего интересного произойти. – У них что, работы нет? Совсем заняться нечем? – возмущался Никита. – Похоже, что нечем, – подтвердил Пашка. – Урожай давно собрали, ярмарки все прошли, купцы разъехались. А тут мы... в качестве бесплатного развлечения. В любом случае, сидеть на корабле никто не собирался. Первым делом князь хотел нанести визит вежливости церковным служащим. Вот только где их искать и как? Пришвартовались мы у пристани сразу за Великим мостом. По тем историческим справкам, что сумели отыскать, получалось, что это торговая сторона. Так называемое Ярославово дворище. Почти рядом высился Николо-Дворищенский собор. Он ненамного младше Софийского собора. И если в двенадцатом веке именно у Софийского собора собиралось знаменитое Новгородское вече, то в начале тринадцатого века вече попеременно созывалось то у Софийского, то у Николо-Дворищенского соборов. Изначально Никита собирался искать архимандрита в Софийском соборе, но теперь трезво оценил ситуацию. – Не дойдем мы до него, – покачал головой наш князь, разглядывая все прибывающую толпу зевак. – Отправимся в тот, что ближе. Где искать архимандрита и как «попасть на прием», мыслей ни у кого не было. К тому же христианских сооружений в Новгороде этого времени было много. Вдалеке ещё виднелись купола Георгиевского собора Свято-Юрьева монастыря. Пашка только разводил руками, заявляя, что слишком мало сохранилось информации. Кто где живет, он без понятия. Никита еще раз поправил свое облачение, проверил нашу экипировку и велел выдвигаться. Только Роман и Серега остались сторожить судно. Для начала нам предстояло расчистить путь. Один арбалет в качестве оружия и демонстрации силы мы взяли, но сразу применять его не хотелось. Впрочем, те зеваки, когда сообразили, что мы выбираемся на причал, сами посторонились. Всех обуревало любопытство, куда же мы пойдем. Славка к тому времени, как Никита ступил на причал, отловил какого-то грязнющего мальчишку. Кивнул на собор, что-то еще пояснил. Пацан радостно закивал и тут же всем громко огласил маршрут нашего движения. Пристань на глазах начала пустеть. Кажется, местные рванули вперед, чтобы занять более выгодные места для повторного просмотра шествия. Но мальчишка не убежал, а так и шел впереди, гордо задрав нос. – Он точно туда ведет? – засомневался я через пару сотен метров, разглядывая под ногами деревянный настил. – Это тротуары здесь такие, – пояснил Пашка. – Постарайтесь с досок не сходить, а то можно провалиться в грязь по колено. Недавний дождь превратил улицы Новгорода в жидкое грязное месиво. Телеги и просто верховые на лошадях еще как-то пробирались через это болото. Остальным предлагалось перемещаться по узким деревянным настилам вдоль дороги. Но, дойдя до конца квартала, мы поняли, что тротуар закончился, а преодолевать перекресток как-то нужно. Наш самозваный гид радостно скалился щербатым ртом и заверял, что другого пути нет. – Главное, чтобы ты в сапоги грязи не зачерпнул, – волновался я об имидже Никиты. – Потерплю, – сквозь зубы заверил князь. Впрочем, в этом месте уровень жидкой грязи не превышал десятка сантиметров. Никита даже кафтан не забрызгал. Но оглядываться по сторонам и следить за окружением возможности у нас не было. А тем временем зеваки, наблюдавшие за нами на пристани, уже донесли главную новость до жителей города. Теперь из-за бревенчатых заборов выглядывали все те, кто не был занят работой. И большинство из них было женского пола. Нас также громко обсуждали, тыкали пальцами и что-то выкрикивали вслед. А уж перед самим храмом встречала приличная толпа. – Мы как голливудские кинозвезды, – хмыкнул Славка. – А он не закрыт? – заволновался Лерка, подразумевая собор. – Если и был закрыт, то уже всех оповестили, – заверил Александр. Не доходя несколько метров до ступеней главного входа, Никита остановился. Головной убор снял и трижды перекрестился, кланяясь. Мы эти действия повторили. Одобрительный гул со стороны зрителей оповестил, что новгородский люд мы и удивили, и даже уважили. То, что в соборе в это время суток не было никакой службы, как и самих служителей, было вполне ожидаемо. Повезло, что вестники бежали впереди нас с серьёзным опережением. И успели не только предупредить, но и найти кого-то в соборе. Вышедший нам навстречу монах явно занимал в местной иерархии не самый высокий пост. Молоденький парень, у которого даже растительности на лице не было, волновался гораздо больше, чем мы. Но что-то приветственное сказал, потом переспросил и, не дождавшись внятного ответа, просто показал жестом, что можно заходить. Повезло, что толпа новгородцев осталась перед собором. Как-то мы дружно растерялись, не зная, как себя вести. Вдыхали знакомый запах ладана, восковых свечей, разглядывали внутреннее помещение и росписи. Монашек тем временем, похоже, рассказывал про «часы работы» и о том, что служба уже прошла, а следующая не скоро начнется. Как только он замолчал, мы начали потрошить свои рюкзаки, вынимая подарки. Заручиться поддержкой церкви Никита считал нашей первоочередной задачей. В это время именно от монахов монастырей исходили все нововведения. Для них и была подготовлена и тщательно спланирована наша «диверсия». Но пока это были просто символические подношения: несколько икон в вычурных рамках, деревянные расписные пасхальные яйца на подставках, серебряные крестики и отрезы парчи. Молодой монашек смотрел на все это с нескрываемым восторгом и продолжал что-то бормотать. – На греческом языке, между прочим, – сообщил Пашка. Он же и продолжил беседу с монахом. Речь и пожелания мы составляли коллективно. Не все слова удалось отыскать в словаре, но суть передали: ищем встречи с архимандритом, но приехали торговать. Всю обратную дорогу из собора нас сопровождали местные бездельники. А уж детворы набежало, наверное, со всего города. Любопытствующие женщины тоже попадались, но немного. Меня эти народные массы начинали раздражать. А когда мы свернули на ту улицу, что выходила на пристань, сопровождающие начали откровенно наглеть. Если до этого только кричали, строили рожи и демонстративно трясли бородами, которых у нас не было, то теперь кто-то осмелился бросить камень, сбивая кепи с головы Ярослава. И следом второй воришка шустро подскочил, чтобы схватить добычу. Но не успел. Славка обожал не только огнестрельное оружие. С арбалетом он тренировался много. А тут еще расстояние не больше десятка метра. Болт вжикнул, припечатывая кепку к земле. А мы дружно выхватили плетки из-за поясов. Славка одним выстрелом не ограничился, взвел и снова заложил болт. Следующим снарядом он припечатал того шустрика за полы развевающейся одежки. – А если бы ты промахнулся? – не оценил князь такую показуху. – А если бы он камнем не в кепку, а в голову Ярославу попал? – огрызнулся в свою очередь парень. Защитные щиты у этих головных уборов имелись. Но большая часть головы оставалась открытой. В этом плане я Славку полностью поддерживал. Да и демонстрация силы резко поменяла к нам отношение со стороны новгородцев. Они продолжали следовать за нами, но близко не подходили и уж точно не делали попыток что-либо украсть, опасливо поглядывая на арбалет и того воина, что так умело с ним управлялся. Ярослав из принципа подобрал грязный и пробитый болтом головной убор. Оставлять такой трофей не стоит, иначе потом не отобьемся. Между прочим, Роману и Сереге на причале тоже пришлось пострелять. Кое-кто попытался забраться на корабль. Роман напичкал лодку болтами, крикнул, что если кто еще полезет, то жалеть никого не будет. – Что за нравы, что за жизнь! – возмущался Славка уже в нижней каюте, стаскивая с себя грязные берцы и штаны. Берцы отмывать он не собирался. Скопировал себе тут же магией новую пару, загрузив старые в подпространство, и при этом продолжал живописать Сереге, как мы плавали по грязи. Ярослав помог Никите избавиться от грязных вещей и сделал новые. Мне оставалось только позавидовать таким умениям. Сам я могу разве что шнурки от своих берцев воспроизвести. – Попробовать из числа местных нанять охрану? – рассуждал Александр, когда мы обменялись впечатлениями о своем коротком походе в город. Откладывать с этой идеей не стали. Славка снова выбрался на пристань. Заприметив знакомого мальчишку, свистнул, подзывая к себе. Пацан после демонстрации умения управляться с арбалетом Славку слегка побаивался. Но подошел. Тут уже Лерка протянул мальчишке кружку с компотом и пирожок. Тот понял правильно – оплата за услуги. Схомячил угощение молниеносно. – Значит так, Ёрш, – начал ставить перед ним задачу Славка. – Нам нужны вои. Дальше он больше демонстрировал жестами. Но подразумевалось, что охрана с десяток человек должна сопровождать нас и дежурить на причале. Но Ёрш всё никак не мог понять, чего от него хотят, и зачем нам «вои»? – Гридь? – переспросил мальчишка и тоже перешел на язык жестов. Пашка, видя такое недопонимание, нырнул вниз в каюту и закопался в словаре. – Точно, гридь! От выражения "грудью защищать", – обрадовался он, отыскав подходящее слово, и тут же сообщил об этом Славке. Никите появляться и вступать в диалог было не по чину. Так что он молча сидел в каюте и слушал то, как идут переговоры. Обзавелись мы этими телохранителями достаточно быстро. Слух о заморских гостях по городу уже распространился. Вероятно, что на такой случай всегда имелись отряды, готовые выступить в роли наемников. Дольше пришлось спорить по поводу оплаты. Ничего из того, что мы привезли, не стоило давать простым охранникам. Вначале они попытались «заломить цену», потребовав кольчуги. Каждому. Потом одну на всех. Кольчуг нам было не жалко. Но отдавать не стоило. Именно на них мы планировали обменивать живых людей. Подразумевалось, что это очень и очень дорогой, эксклюзивный товар. От идеи заплатить арбалетом тоже отказались. Опять же для этих полубандитского вида охранников вещь слишком дорогая и престижная. Наконец, Лерка сообразил предложить наборы игл для шитья. Мы заранее подготовили небольшие подарки для женщин, если таковые будут в окружении князя. Десяток игл разного размера и катушка белых ниток оказались идеальной оплатой. Лерка еще показал катушки с разноцветными нитками и донес мысль, что отдаст их после того, как закончится контракт. Наемники обрадовались и сразу заступили на службу, молниеносно расчистив пространство причала. – В принципе, мы неплохо вписались, – резюмировал Никита вечером за ужином. – Но дежурить придется всю ночь. – Думаешь, могут полезть через борт? – поинтересовался я. – Вполне возможно. А еще мы никак не могли решить вопрос, что сделать лучше: оставить светильники на корме и носу или нет? Если будет освещение, то нанятые нами наемники увидят подозрительных личностей даже на воде. Но, с другой стороны, для приборов ночного видения это не совсем хорошо. Князь дежурил первым, и я с ним на пару. Никто со стороны причинить вред кораблю не мог, но все равно нужно быть в курсе. По поводу того, что кто-то проникнет внутрь, тоже не опасались. Как только мы втянули гребные весла, то сразу запечатали все люки. Корпус корабля покрывал слой щита. Пробить, поджечь или как-то разрушить корпус тоже не получится. На самой палубе не было решительно ничего, что могло привлечь внимание. Даже парус убрали под палубу, чтобы не искушать воров. Конечно, кто-то может попытаться срезать веревки. Но именно попытаться. Вся оснастка была пропитана магией. Ровный настил палубы, небольшое возвышение с люком, мачта и гребное весло – вот то, что осталось снаружи. Проникнуть в подпалубное пространство тоже нереально. И я очень надеялся, что смельчаков не найдётся. Третьей по счету заступала на дежурство пара Александра и Леры. Именно в их смену две небольшие лодки подплыли вплотную к корпусу корабля. Никиту, естественно, сразу разбудили. Да и я подскочил следом. – А охрана наша храпит так, что пристань подрагивает, – заметил я. – Пусть, – отмахнулся Никита. – И что будем с этими делать? – Не станем мешать. Один раз проверят и донесут новость до всех местных бандитов, что толку от такого посещения нет. Но ждать, пока разбойнички убедятся в этом, пришлось часа полтора. Чего они только не попробовали! И на мачту вскарабкались, и топорами попытались люк подрычажить. Снаружи корпуса тоже долго ковырялись. Камеры наблюдения не показывали все, что происходило, но шум записывали. Упарились эти тати знатно, но так ничего и не добились. Уже отплывая, кинули на палубу пучок соломы, обвязанный горящей тряпкой. Вот это и пробудило нанятых охранников. Или свет помешал им спать спокойно? Мужики засуетились, забегали. Даже нашли кожаное ведро, чтобы зачерпнуть воды и залить и так почти погасшую солому. Свой подвиг по спасению нашего имущества эти парни расписывали красочно. Потребовали от Славки дополнительную оплату. Но не на того напали. Славка на них наорал и донес до охраны, что этого бы не случилось, если бы те вовремя заметили лодки на реке. В разгар спора и взаимных претензий на пристань пришел монах. Но не тот служитель, что встретил нас в соборе. Сообщил, что архимандрит приглашает в гости.